местных. — Наши девушки не пропадают!
Спорить с ним у меня не было никакой охоты.
Некоторые жители деревни отправились искать Орлуфию, совершенно не зная, каким
образом это следует делать. Они привычно полагались на удачу.
— Повезет — хорошо, не повезет — и ладно! — выразил свое отношение к подобным
искателям Хромой Волк.
Я поймал себя на мысли о том, что мои собственные поиски проходят точно так же...
Услышал я даже, что на поиски Орлуфии рискнул отправиться Фрол, младший сын
мельника Ферапонта. Это известие вызвало у собравшихся дружный смех: великий ротозей
и известный путаник Фрол без помощи отца не мог правильно сосчитать мешки с мукой, а
ключ от мельницы терял по три раза на дню.
Позже всех в заведение Хромого Волка ввалился усталый, грязный, но донельзя
довольный Самарий, мой знакомый антиквар из поселка Клесва.
— Эвальд, дружище, дай обнять тебя! — заорал он с порога, едва встретившись со мной
взглядом, и направился прямиком к нашему столу.
— А кто это с тобой? Или он местный? — усевшись за наш стол, спросил Самарий, не
удостоив Катипута приветствием. А ведь считает себя воспитанным человеком.
— Мой друг, — заговорщицки прошептал я, округлив глаза. — Он великий волшебник, корифей превращений. Вот придумал себе новый образ и сейчас как раз подыскивает, кого
еще осчастливить превращением. Ты, кстати, не желаешь превратиться во что-нибудь
необычное — зигреда с крыльями атши и клыками кодрага? Только скажи!
— Сохрани меня всеблагой Эгос и помилуй! — Самарий вздрогнул и, напустив в голос
все скудные запасы своей учтивости, обратился к Катипуту, поглощавшему жареное мясо
под соусом из лесных ягод.
— Надеюсь, я не обеспокоил вашу мудрость своим появлением за одним с вами столом?
— Не-е-а, — промычал Катипут, весело подмигивая мне.
Самарий облегченно вздохнул и попросил Талтимера подать ему ужин. Дождавшись, когда хозяин отойдет от нашего стола, я поинтересовался:
— Что привело тебя из Клесвы в такую глушь? Насколько я знаю, ты ведь не любитель
путешествий. Кроме О'Дельвайса, где ты надеешься обзавестись богатыми клиентами или
купить за бесценок редкий артефакт у какого-нибудь простофили, нигде не бываешь.
Должно быть, в этих краях тебе пообещали продать шлем легендарного героя Майбаха или
один из Девяти Мечей?
— Ты прав, в дорогу меня погнало желание прикупить одну редкостную штучку, —
туманно ответил Самарий, оглядываясь по сторонам.
— Должно быть, это очень редкая вещь, — предположил я и не ошибся.
— Ты ведь знаешь о Темных Эльфах? Некогда Шуарский лес был их вотчиной, — тихо
спросил Самарий, приближая свое лицо почти вплотную к моему.
— Я читал о них кое-что. Когда-то без их ведома в нашем мире и лист с дерева не смел
упасть.
— А еще у них было много нерукотворных артефактов...
— Каких-каких? — переспросил я.
— Созданных самой Матерью Природой, а не сотворенных руками самих эльфов или их
слуг, — пояснил Самарий. — Я напал на след одного из них, того, что разгоняет туманы, и
сегодня купил его у местного знахаря.
— Покажешь? — Я обожаю артефакты и не отказался бы взглянуть на такую диковинку, как нерукотворный артефакт, некогда принадлежавший Темным Эльфам.
Самарий наградил меня укоризненным взглядом. Да, я забыл главный постулат Удачной
торговли: до выставления в лавке купленный товар нельзя никому показывать, иначе вместо
прибыли он принесет убыток.
— Извини, дружище, — сказал я. — Забыл о ваших строгих правилах. Лучше я загляну к
тебе в лавку, когда буду в Клесве.
— Идет, — улыбнулся Самарий. — Я всегда рад тебе.
— И моим деньгам!
— Не без этого. — Самарий полол плечами.
Наскоро перекусив, он стал прощаться с нами.
— Ты отправишься в обратный путь на ночь глядя? — Моему удивлению не было
предела.
Путешествовать в одиночку в этих местах, да еще в ночное время...
— Да, лучше высплюсь дома, — ответил Самарий. — Мой тигр, конечно, не сравнится с
твоим, но в его компании я могу спокойно разъезжать по ночам где угодно. Даже при
нынешнем разгуле нежити и прочей мрази.
— Ты обзавелся беронским тигром? — удивился я. — Настоящим беронским тигром?
— Да, представь себе. Решил последовать твоему примеру. Правда, стоят они
невообразимых денег, мне чуть было не
пришлось заложить магазин! Зато теперь могу спокойно разъезжать повсюду, где
вздумается и когда вздумается. С деньгами и без, с товаром и налегке! И не надо опасаться, что мой тигр вступит в сговор с разбойниками и начнет прикидывать, как бы половчее меня
ограбить. Вот скажи мне — мы, люди, считаемся высшими творениями в этом мире.
Самыми совершенными! Всем остальным до нас далеко, в том числе и беронским тиграм, не
так ли?
— Допустим, что так, — ответил я, не понимая, куда клонит антиквар.
— Тогда почему мы способны на такой низменный поступок, как предательство, а тигры
— нет? Из-за своего мнимого несовершенства, что ли?
Самарий поднялся, отвесил Катипуту небольшой учтивый поклон, подмигнул мне и
ушел. Такой он, Самарий, любит озадачить собеседника неожиданным вопросом.
В целом вечер удался на славу, и лишь в полночь мы с Катипутом, предварительно
проведав Хьюгго, поднялись на второй этаж, чтобы исполнить последнее из желаний, —
сладко выспаться на мягких тюфяках.
...Туман такой густой, что невольно начинаешь рубить его мечом. Острый клинок
проворен, но просвет в тумане смыкается еще быстрее. Не в силах противиться мороку, машешь клинком еще и еще. Это продолжается до тех пор, пока ты не выбьешься из сил.
Тогда они окружают тебя и молча рубят мечами, жадно впитывая каждую каплю твоей боли
и каждую крупицу твоего страха...
Отбиваясь от полчищ Короля Скелетов, я свалился с ложа и только тогда проснулся. За
дверью послышались шаги Хромого Волка. На соседней кровати беспробудным сном дрых
Катипут, воздавший за ужином должное грушевому вину.
— Что случилось, Эвальд? — с порога спросил хозяин, настороженно оглядывая
комнату. — Клянусь удачей в делах, со дня моей свадьбы стены нашего дома не сотрясались
подобным образом!
В левой руке он держал подсвечник с пятью свечами, а правая сжимала рукоять боевого
топора.
— Все в порядке, Талтимер, — смущенно улыбнулся я. — Всего лишь дурной сон. Пойду
прогуляюсь по двору.
— Хорошо, — кивнул Талтимер и удалился.
Прямо в чем был, я спустился во двор. Поднятый мной шум конечно же разбудил
Хьюгго, рассудил я и направился к гостевому навесу. При моем появлении тигр
бесшумно поднялся и замер в ожидании похвалы. Рядом с ним валялся мертвый крэтс с
неестественно изогнутой спиной.
— Молодец, друг мой, — сказал я, потрепав его по мускулистой холке.
Довольный, Хьюгго на миг зажмурился и шевельнул ушами.
— Найдем мы Орлуфию, приятель? Как ты считаешь?— вдруг вырвалось у меня, сам не
понимаю почему.
Тигр трижды кивнул, а затем зевнул во всю пасть, словно говоря, что конечно же найдем, как же иначе, только вот выспимся хорошенько и сразу же найдем. Успокоенный, я погладил
его по теплому носу и пошел к себе, чтобы заснуть глубоким сном без сновидений до самого
утра.
Я намеревался хорошо отдохнуть, ибо путь до Врат Знаний предстоял неблизкий, и
исполнил свое намерение наилучшим образом.
Глава 11
Вышло так, что к подножию Кургана Плача мы добрались около полудня, когда Мирроу, Звезда Небосвода, стояла в зените.
Было жарко. Врата Знаний, сделанные из камня и украшенные искусной резьбой, располагались на каменном постаменте, к которому вела лестница. Весьма неплохо
сохранившаяся лестница, у подножия которой стояли три статуи. Статуи тоже когда-то были
высечены из камня — этого основательного материала здесь хватало с избытком.
Все три статуи были женскими. На наше приближение они никак не отреагировали. Две
из них стояли слева от лестницы, а одна, та, что без головы, — справа. Вокруг Врат в
беспорядке валялись камни, обломки статуй, торчали из травы изъеденные временем остовы
колонн, кое-где сохранились жалкие остатки некогда
величественных строений. В целом картина, открывшаяся нашему взору, была
мрачноватой.
Поодаль возвышался сам Курган Плача, угрюмый, величественный, местами поросший
одинокими низкими кривыми деревьями, которые перемежались пустошами и редкими
кустами. Пологая вершина кургана была совершенно голой. Учитель Панеоник рассказывал
мне когда-то о происхождении Кургана Плача, но я давно позабыл эту историю. Пытался
вспомнить, чтобы рассказать Катипуту, да так и не сумел.
Спрыгнув на землю, мы с Катипутом поднялись по лестнице к воротам, створки которых
были приоткрыты наполовину. Переглянулись и прошли в проем, который образовывали
створки. Ничего не произошло. Прямо за воротами лежала груда бесформенных обломков.
Прыгая с камня на камень, мы спустились по ней вниз и внимательно огляделись по
сторонам.
— Давай осмотрим развалины, — почему-то шепотом, словно кто-то мог нас услышать, сказал я Катипуту. — Если сохранились Врата и их стражи, то должна сохраниться и какая-
нибудь подсказка. Во всяком случае, я очень на это надеюсь...
— Почему ты так решил? — Катипут снял шляпу и почесал украшенную шипастым
гребнем голову. Я уже успел выяснить, что этот гребень является у его расы признаком
существа мужского пола и никакой особой пользы не приносит. Нечто вроде украшения.
— Когда-то я верил, что справедливость положена в основу бытия. Теперь я верю в
равновесие, но оба принципа, и справедливость, и равновесие, в один голос говорят мне, что
если есть загадка, то где-то должна быть и отгадка. Начнем поиски отсюда. От самих Врат
Знаний.
— Нет, Эвальд, мне кажется, что это было бы ошибкой — прятать ответ столь близко к
загадке.
— Возможно, Катипут, именно благодаря этому никто его не нашел. Мой отец говорит:
«Хочешь понадежней спрятать вещь — положи ее на видное место!» Никому и в голову не
приходило, что ответ может быть спрятан прямо здесь, я уверен!
— Будь по-твоему, — согласился Катипут. — Давай начнем поиски!
Я решительным шагом подошел к ближайшим развалинам и приступил к тщательному
осмотру. Катипут последовал за мной и принялся возиться рядом. Хьюгго зевнул во всю
пасть и, поняв, что в его помощи мы пока не нуждаемся, растянулся на траве, чтобы
предаться заслуженному отдыху.
Все наши старания найти нечто такое, что могло бы помочь нам пройти во Врата Знаний, оказались бесполезными. Увы! Стиснув зубы, мы продолжали поиски, но так ничего и не
находили.
Уже смеркалось, когда на одном из больших камней, что врос в землю в стороне от
прочих, я увидел надпись, скорее не высеченную, а просто нацарапанную на шершавой
поверхности.
Я протер ее пучком сорванной травы и прочитал вслух:
— «Друг воли по тесьме».
— Друг воли по тесьме. Что это означает?! Мы нашли подсказку? — взволнованно
воскликнул Катипут. — Неужели?!
— Пока не знаю, — осторожно ответил я. — Но вполне возможно.
Правда, подсказка какая-то странная — при чем здесь тесьма? И о каком друге идет
речь? Какой воли? Ничего не понимаю.
— Может быть, это какой-то узор? Или след? Или таинственный знак? —
Предположения так и сыпались из Катипута, но ни одно из них не подходило, а вернее — не
желало складываться во что-нибудь доступное пониманию...
Попросив Катипута помолчать, я обошел вокруг камня, и, не найдя на нем других
надписей, принялся вспоминать, что в мире Фэо могло быть связано с таким обычным
предметом, как тесьма, и кого могли звать «другом воли». Как я не напрягал память, как не
изощрялся в догадках, но ничего путного не пришло мне в голову.
Пока я думал, Катипут проворно облазил еще не осмотренную нами часть развалин и с
печальным видом вернулся ко мне. И без слов было ясно, что он ничего более не нашел.
«Друг воли по тесьме», найдя эту надпись в другом месте, я счел бы ее чепухой. Чьей-то
дурацкой шуткой. Но здесь, у Врат Знаний, она не могла оказаться случайно. Тем более что
больше никаких подсказок мы так и не нашли. Устав
ломать голову над загадкой, казавшейся неразрешимой, я глубоко вздохнул и сказал:
— Давай-ка, Катипут, вернемся к Хьюгго и поищем где-нибудь неподалеку подходящее
местечко для ночлега. Подумать можно и там, все равно здесь мы больше ничего не найдем.
А ночевать прямо здесь, мне кажется, было бы кощунством.
— Хорошо, — согласился Катипут. — Ночлег, так ночлег.
Забравшись на спину явно истомившегося от долгого отдыха Хьюгго, мы предоставили
ему полную свободу в поиске уютного уголка, где можно переночевать, а сами продолжили
думать, пытаясь разгадать подсказку, оставленную для нас кем-то в давние времена.
— И что за глупость — друг воли по тесьме! — сказал вдруг Катипут. — При чем здесь
тесьма? Тесьму используют совершенно для других целей. Вот в Вольдемаровом поместье...
— Что ты сказал? — Внезапная догадка посетила мою голову. «Там, где бессильна
память, поможет смекалка», — гласит народная мудрость. — Поместье, конечно же
поместье!
— Эвальд, ты, наверное, устал, — сочувственно сказал Катипут. — Давай сегодня
больше не будем говорить о делах.
— Поместье! П-о-м-е-с-т-ь-е! Если переставить буквы, то получится слово «поместье»!
— пояснил я. — Ты молодец, Катипут. Теперь ясно, что в некоем поместье мы найдем
отгадку.
— Точно! Но хвалить надо тебя, Эвальд — ведь именно ты понял, как прочитать
непонятную надпись.
— Мы оба молодцы! — ответил я, приходя в великолепное расположение духа. Дело
пошло! Найдено первое слово.
Хьюгго негромко рыкнул.
— Ты тоже молодец, Хьюгго, кто спорит? — поспешил добавить я. — Осталось понять, о
каком из поместий идет речь.
— Должно быть, о каком-то весьма древнем поместье, — неуверенно произнес Катипут.
— Том, что построено в одно время с Вратами Знаний...
Окрыленный удачей, я принялся переставлять буквы в словах «друг воли». Довольно
скоро буквы выстроились должным образом, и теперь надпись гласила: «В поместье
Уирголд». Что ж, это похоже на правду — поместье Арники существует испокон веков, пару
раз мне доводилось слышать от его хозяйки, что Уирголд появился на земле задолго до
О'Дельвайса, однако я думал, что Арника шутит. В таком месте запросто можно найти
какую-нибудь старинную подсказку, а может быть, и не одну.
Я не замедлил поделиться результатом своих размышлений с друзьями.
— Конечно же эту надпись следует читать так: «В поместье Уирголд». Уирголд, поместье Арники! На рассвете отправляемся туда!
— Кто такая Арника? Ты еще не рассказывал мне о ней. Ее поместье похоже на Райский
Уголок?
— Арника — мой друг. Рассказывать о ней я готов до утра, но лучше ты сам составишь
мнение после знакомства. Уирголд, ее поместье, совершенно не похож на Райский Уголок.
Хотя бы тем, что ее слуги едят вволю, спят на мягких перинах в своих комнатах и получают
плату за работу. Уирголд — настоящее поместье, там все по-другому.
— А что там выращивают? — деловито осведомился Катипут.
— Там выращивают и обучают беронских тигров. Таких, как Хьюгго.
— Здорово! — восхитился Катипут. — Этот Уирголд должен быть славным местом. Если
там выращивают беронских тигров, едят вволю и спят на мягких перинах! А если еще