этом на досуге, когда состарюсь, если, конечно, доживу до этих времен.
— Храни тебя Провидение! — Шлюпка с двумя гребцами уже болталась на воде, а Берд
протягивал мне «Поглотитель мглы».
— Да будет так! — как положено, ответил я, слегка оттолкнув его руку с артефактом. —
Пусть пока побудет у тебя. Я уверен, что на самом Фей-Го тумана нет. Морок создан лишь
для того, чтобы воспрепятствовать поискам острова, не более.
— Будь по-твоему. — Берд являл собой воплощенное смирение.
— Не забудь убраться обратно ровно через десять дней, — напомнил я и по
канату соскользнул в шлюпку. Согласно морской традиции на кораблях, находящихся в
океане, запрещены рукопожатия, объятия, а также слова «прощай» или «до свидания».
Вместо этого положено говорить «храни тебя Провидение» или «пребывай невредимым».
Моряки и здесь не могут не отличиться от прочих людей...
Белоснежный песок был так хорош, что я с трудом поборол желание немного
задержаться на берегу. В моем положении нет ничего хуже открытых, просматриваемых со
всех сторон пространств. Чуть поодаль виднелись огромные валуны, к которым я и
направился. По моим расчетам до первых валунов было не больше полутора сотен шагов, но
на самом деле прошел я не меньше тысячи. «Это Фей-Го, приятель», — напомнил я себе на
ходу.
Не успел я углубиться в каменный лес, состоящий из глыб разного размера, как
столкнулся с десятком скелетов, предводитель которых был крупнее своих солдат, имел на
голове пробитый в нескольких местах шлем, а на «теле» — почерневшие от времени латы.
Обрадовавшись тому, что остров все же оказался обитаемым, я обнажил меч и ознакомил их
с новейшими достижениями Академии фехтования О'Дельвайса. На аплодисменты я не
рассчитывал, мне хватило и того, что спустя некоторое время все скелеты превратились в
кучки порубленных костей. Истлевшие латы их предводителя не могли служить
препятствием для моего меча.
Кучки костей я добросовестно сгреб в одну и как следует перемешал мечом. Теперь, если
кто-то захочет вновь вернуть это мертвое войско к «жизни», он будет разочарован: скелеты
вступят в драку друг с другом и не успокоятся, пока вновь не превратятся в груду костей.
Причиной драки станут поиски «своих» костей в скелетах соседей, и никакие силы небесные
не смогут их помирить.
Окончив свое занятие, я сделал несколько шагов, но вдруг заклинание, брошенное справа
чьей-то умелой рукой, сковало льдом мою щеку. Я тотчас же упал на землю, перекатился на
три шага в сторону, поближе к огромному пологому валуну, и присел за ним. Меч все это
время находился в моей руке — после сражения со скелетами я предпочел не вкладывать его
в ножны.
Невидимый, но ощутимый поток силы обрушился на меня, пытаясь размазать
мое тело по земле. Лезвие моего меча еле слышно зазвенело от напряжения.
Неимоверным усилием я поднял свое ставшее тяжелым и непослушным тело и бросил его
вперед, туда, где согласно подсказке интуиции прятались мои враги.
Интуиция не ошиблась — я даже смог посчитать их. Трех мертвецов, которые некогда
были неплохими колдунами. Иначе откуда бы взялось зеленоватое защитное свечение, окутывающее их полуразложившиеся тела.
Мне от этой магической защиты тоже перепало немного пользы — она служила
надежной преградой для смрада, всегда сопровождающего тлен.
Битва не любит долгих раздумий. Разворот на пятке, сопровождаемый замахом, одно
ложное и два точных движения... Противник, стоявший ближе прочих ко мне, рухнул
наземь. Рухнул обеими половинами своего туловища — его зеленый магический панцирь
оказался бессилен перед моим мечом.
В нос мне ударил смрад, награда за первый успех, а вслед за ним подоспели две
ослепительно-белые вспышки, от которых мне удалось увернуться. Оба противника
отступили немного назад и принялись осыпать меня заклинаниями. От одного у меня вдруг
резко ухудшилось зрение, а другое, поразившее меня прямо в середину лба, чуть не сбило с
ног. Дело принимало серьезный оборот, я чувствовал, что соперники опытны и опасны, и
начинал терять силы, не успев отойти от поединка со скелетами.
Я прекрасно понимал, что на моей стороне только два преимущества — быстрота и
неожиданность. Поэтому я устремился вперед из последних сил, но двигался не прямо, а по
изломанной кривой линии, то приседая, то подпрыгивая. При этом я ухарски перекидывал
меч из руки в руку. Сердце мое переполняла признательность к одному из подручных
Ускользающего Шу, вожака клана Крадущихся в ночи, который когда-то научил меня кое-
каким хитростям Крадущихся.
Противники мои оказались настоящими мастерами боевого дела. Мгновенно
разбежались в разные стороны, не забывая награждать меня все новыми и новыми
магическими ударами. Одно из заклинаний, скользнув по моей правой руке, больно обожгло
ее, но меч мой, на счастье, в этот миг пребывал в левой руке, иначе я бы выронил его.
Сделав вид, что устремляюсь к одному живому мертвецу, я два шага спустя развернулся
и в несколько огромных прыжков достиг его товарища, явно не ожидавшего от меня
подобной прыти. Не тратя попусту сил и времени, я с разбегу всадил острие меча ему в
грудь и тут же выдернул его, поспешив упасть на землю, чтобы не оказаться на пути горячей
волны, которую ощутил спиной.
Противник мой успел схватиться за грудь, перед тем как превратиться в горсть пепла, настолько сильно было заклинание, пущенное в меня его товарищем.
«Эти проклятые колдуны, должно быть, изнывали от скуки на своем острове и, увидев
меня, вначале решили позабавиться и поиграть со мной, подобно тому как свора крэтсов
забавляется с какой-нибудь безобидной зверюшкой, перед тем как растерзать ее в клочья»,
— подумал я.
Я немного ошибся. Столь мощное заклинание колдун-мертвец приберегал всего лишь из
благоразумия, ибо, сотворив его, он лишился зеленоватого ореола и бессильно пал на
колени, уткнувшись в землю тем, что некогда было лицом. Мне осталось подбежать к нему и
взмахом меча отдать должное его попытке изжарить меня живьем.
Отбежав немного в сторону, куда не доходил смрад, я отдышался, огляделся по сторонам
и направился в глубь острова, петляя по потрескавшейся земле меж громадных каменных
глыб, то и дело ожидая нового нападения. Негостеприимный остров не имел ни единого
шанса понравиться мне и не собирался меняться в лучшую сторону. Правда, через некоторое
время я немного успокоился и вернул меч в ножны, предусмотрительно давая рукам
возможность отдохнуть.
Вскоре среди унылого, безжизненного пространства, щедро усеянного камнями разного
размера, моему взору неожиданно открылась большая поляна, покрытая плотным ковром
крупных алых цветов с шестью заостренными лепестками. Оказывается, и здесь есть хоть
какая-то растительность! Я остановился, внимательно рассмотрел диковинные цветы, а
потом, решив не иметь с ними никакого дела, стал осторожно обходить поляну по краю.
На мрачном мертвом острове поляна с яркими цветами не могла быть ничем, кроме как
смертельно опасной ловушкой. Да и в заостренных, словно кинжалы, лепестках таилась
скрытая угроза всему живому...
Вдруг чудная, явно волшебная мелодия долетела до моих ушей откуда-то издалека, то
почти умолкая, то возникая снова. Я благоразумно остановился и положил руку на рукоять
меча. Вдали возникло синее пятно, которое приближалось ко мне странными скачками.
Когда оно остановилось напротив меня, я смог разглядеть его получше.
Когда-то этот уродец был человеком, о чем явственно свидетельствовало его тело, но с
тех пор он сильно изменился. Кожа этого существа стала темно-синей, вместо левой руки я
увидел диковинный зазубренный крюк, а голову его покрывал гладкий шлем. Мне
показалось, что шлем не надет, а вживлен прямо в тело незнакомца. Лица же как такового у
него не было.
— Кто ты? — не здороваясь, спросил он на моем родном языке. — Зачем потревожил
меня?
— Приветствую тебя, — вежливо сказал я, доставая на всякий случай меч из ножен. —
Не соизволишь ли ты подсказать мне, где здесь находится башня, и рассказать мне об этом
славном месте поподробнее. — Представляться я не пожелал.
— Когда твой лик сиянье озарит, тогда и рок тебя благословит, — туманно ответил
уродец.
— Ты понял меня? — терпеливо спросил я.
— Есть три светила, им вручу я клад! — заявили мне в ответ.
— Мне не нужен клад, я ищу башню. Ты знаешь, что такое башня? — Я уже жалел, что
ввязался в беседу с ненормальным. — Или ты издеваешься надо мной? Тогда — берегись!
— Угрозами меня не испугать — они тебе лишь могут помешать. Закон гласит: рассыплется он в пыль в руках того, кто не обрел светил! — Скороговоркой выпалив эту
фразу, уродец потерял ко мне всякий интерес и, развернувшись, умчался прочь прежними
скачками.
— В кончике хвоста Хьюгго больше ума, чем в голове этого несчастного, — сказал я
вслух сам себе и снова нырнул в спасительную тень деревьев.
Не имея никакого представления о том, где находится башня, в которой удерживают
Орлуфию, я просто шел вперед, не забывая внимательно прислушиваться и приглядываться
ко всему, что творилось вокруг меня.
Поэтому когда я вышел на небольшую полянку, окруженную огромными, похожими на
осколки горы камнями, то не увидел там ничего неожиданного — всего-то трех скелетов в
кожаных доспехах. Они замерли в боевой стойке на дальнем от меня краю полянки, сжав в
правых руках короткие мечи с широким лезвием. Костер, горевший посреди полянки, несомненно, был магическим — пламя плясало на плоском камне. Ни дерева, ни углей, ни
дыма...
Я не стал выяснять у скелетов, зачем им понадобился костер. Вместо этого обнажил меч
и бросился на них, на всех троих сразу. Бежал и думал, что, если мне повезет, я смогу
срубить их головы одним ударом меча, поскольку они стояли на одной линии.
Магический костер не дымил, но в остальном полностью походил на обычный —
пробегая мимо него, я ощутил жар. Неужели скелеты грелись возле него? Странно - Пока я
пересекал полянку, мои противники успели перестроиться. Я понял их не хитрый маневр —
они назначили среднего жертвой, которая должна занять меня на некоторое время и дать
остальным время и возможность для нанесения смертельных ударов. Длина меча давала мне
огромное преимущество, поэтому маневр скелетов был единственно верным в такой
ситуации. При условии, что я так же глуп, как и они.
Того, что стоял посередине, я атаковать не стал — приберег напоследок. Вместо него я
попробовал выбить меч у того, что стоял слева от меня, и успел парировать рубящий удар, нанесенный мне скелетом, стоявшим справа.
Признаюсь, что атака с ходу не самый правильный способ ведения боя, неплохо бы
сначала осмотреться, прижаться спиной к одному из камней, чтобы обезопасить себя с тыла
и тогда уж начать бой. С одним длинным мечом против трех коротких это был бы не бой, а
легкая разминка.
Если скелеты не поднимут переполох.
Если скелеты не станут звать на помощь.
Если скелеты не побегут за подмогой.
«Если бы да кабы, все равно не уйти от судьбы», — говорит Фелидия.
Поэтому я решил на сей раз изменить своим привычкам и создать у врагов впечатление, что им подвернулась легкая добыча, хорошее средство от скуки...
Неожиданная ловкость моих противников произвела на меня впечатление. При жизни
они были не колдунами, а воинами и кое-какие навыки сохранили до сих пор.
Удар мечом, уклон, удар кулаком, ложное падение на спину, подсечка мечом, выпад, отражение удара, еще одного, круговой взмах мечом, стремительный отскок назад и еще два
удара мечом...
Последнего из противников я сбил с ног мощным пинком и тут же плавным движением
меча снес ему голову, то есть череп. Череп откатился на пару шагов, и бой можно было
считать оконченным.
Сгребая и перемешивая кости врагов, я раздумывал о том, стоит ли погасить костер или
лучше оставить его в покое. Решил не трогать — пусть горит себе.
У одного из скелетов изнутри к нагруднику был привешен увесистый кожаный мешочек, в котором я обнаружил две дюжины золотых монет. Приятная неожиданность.
Моя удача и на Фей-Го не оставила меня: стоило мне напиться из ручья и подумать о
коротком привале, как я услышал звуки незнакомой речи. Что-то вроде «орйа аар йарроо
эйяддли яррими».
Я мгновенно скрылся за ближайшим валуном. Голоса приближались, их было не менее
пяти. Складывалось впечатление, что невидимки ведут оживленную, скорее всего веселую, беседу. Стоило мне разглядеть их сквозь заросли, как я сразу узнал гунглов. Ошибиться
было невозможно: грязно-зеленая кожа, гладкий череп без ушей, глазки-щелочки, заостренные зубы, меж которых то и дело мелькает длинный красный язык. Длинные пальцы
заканчиваются еще более длинными когтями. Шесть мерзких тварей были в чем-то вроде
набедренных повязок, а седьмой, командир отряда, вырядился в металлические доспехи. В
мускулистых руках твари сжимали широкие мечи.
Вдруг они, словно подчиняясь невидимой команде, остановились и повернули головы в
мою сторону.
Глава 17
Намереваясь как можно дороже продать свою жизнь, я приготовился к схватке. Если то, что я узнал о гунглах от Панеоника, правда, то у меня нет никаких шансов выстоять против
семи солдат Хаоса одновременно. Это не скелеты и даже не упыри. Считается, что гунглы
гораздо сильнее магмаров, а подобная репутация уже что-то да означает.
Я замер в ожидании, но, хвала Эгосу, гунглы обменялись парой реплик и пошли дальше.
Имея, как все бродяги, привычку из всего извлекать пользу для себя, я отказался от
намерения устроить привал и осторожно последовал за ними, соблюдая более чем
благоразумную дистанцию. Если Орлуфия находится в когтях Хаоса, то, следуя за солдатами
Хаоса, я могу скорее найти ее темницу — Башню Заточения. Представлять бы еще, как
выглядит это строение!
По мере движения компания гунглов постепенно росла — к ней то и дело
присоединялись мелкие отряды, состоящие из двух-трех тварей. Не имея никакого военного
опыта, я тем не менее догадался, что это, скорее всего, патрульные или часовые, которые
возвращаются в казармы для отдыха, — больно уж беззаботно они себя вели. Или, может
статься, гунглы ведут себя так всегда? «Дойдем до места, и все станет ясно», — решил я, следуя за моими невольными проводниками. Идти мне было легко, так как большая толпа
гунглов нещадно гоготала, и этот благословенный шум полностью скрывал от их слуха
звуки, вызванные моими осторожными шагами. Наблюдая за Хьюгго и другими тиграми, а
иногда и за кошками, я долго учился ходить бесшумно, но так и не смог полностью овладеть
этим полезным искусством. Я вешу раз в пятьдесят меньше моего тигра, а передвигаюсь
куда громче его.
Уже на закате гунглы вышли к одиночному строению, стоящему на равнинной
местности. Земля вокруг строения была очищена от камней примерно на три сотни шагов.
Учитывая, что в высоту строение было куда больше, нежели в ширину, его можно было
счесть башней. Опасаясь быть замеченным, я не стал засветло выходить на ровное место, а
спрятался в ближайшей к строению груде камней, чтобы без помех дождаться темноты. Да и
передохнуть мне не мешало — от долгой ходьбы и постоянного напряжения я совершенно