Мы пошли вдоль бесконечной ограды, сопровождаемые приветственным ревом трех
десятков беронских тигров. На фоне темной травы они, покрытые светло-голубой шерстью, были хорошо различимы и при свете звезд.
— Происходит что-то недоброе, силы зла вновь пытаются подчинить нас себе, и в этот
момент ты, кого я считаю другом, пытаешься уличить меня в пьянстве...
— Я сожалею о сказанном, давай забудем это. Да прямо не знаю, чьи новости хуже —
твои или мои.
— И те и эти одинаково плохи. Может быть, эта нечисть и похитила девчонку. Сколько
ей было лет?
— На год меньше, чем мне, — ответил я.
— Такую уже не выманишь из дома сладкими посулами, тут надо приманку посерьезнее.
— А почему ты подумала о приманке, Арника?
— Во-первых, вряд ли зомби с крэтсами рискнут расхаживать по О'Дельвайсу, да еще с
девушкой в руках. Во-вторых, никто из горожан, насколько мне известно, не имеет
привычки прогуливаться за пределами городских стен, уютных тенистых местечек
достаточно и в самой столице. Значит, Орлуфию выманили из города под каким-то
предлогом.
— Ты права.
— Грушевое вино улучшает умственные способности, — съязвила Арника и сразу же
перешла на деловой тон: — Очень странные слухи ходят о Райском Уголке, ты должен знать
его хозяина...
— Знаю, — кивнул я. — Некий Вольдемар, счастливчик, нашедший во время рытья
канавы старинный клад. Так, во всяком случае, говорят люди.
— Некоторые из сведущих людей, узнав о том, что Вольдемар приобрел Райский Уголок
у прежних хозяев, намекали на Шуарский лес. Будто бы Вольдемар промышлял там разбоем, а историю с кладом придумал для отвода глаз. Короче говоря, это весьма темная личность.
— Может быть. И что же про него говорят?
— Где-то с полгода тому назад в доме Вольдемара поселился какой-то монстр. Говорят, что он вечно голоден, сварлив и питается людьми.
— Неужели?
— Так говорят. Причем я слышала это не один раз. Вейко, который дважды в неделю
пригоняет скот для моих детишек, собственными ушами слышал, как бесновался этот
монстр, кричал, что он голоден, и требовал еды.
— И Вейко не попытался его рассмотреть?
— Конечно же нет. Бедный парень удрал оттуда со всех ног. Кому охота быть
съеденным? Вольдемар что-то вопил ему вслед, но Вейко даже не рискнул оборачиваться.
— Завтра же отправлюсь в Райский Уголок и попытаюсь узнать все об этом
таинственном якобы людоеде.
— Почему «якобы»?
— Я думаю, что, если бы таинственный монстр ел людей, он не смог бы долго
удерживаться от того, чтобы не съесть самого Вольдемара, гладкого и упитанного, словно
боров.
— Может быть, Вольдемар ему служит? — предположила Арника.
— Разберемся. Я привык больше верить своим глазам, нежели чужим языкам. А сейчас
пошли обратно — хочется спать.
— Ты и в самом деле сунешься в одиночку к Вольдемару после того, что услышал о нем
от меня? — изумилась Арника.
— Почему в одиночку? Вместе с Хьюгго. Веронский тигр в драке стоит семерых хорошо
обученных солдат, а Хьюгго стоит трех своих собратьев. Значит, в переводе на людей нас
будет двадцать два. Хватит для одного сварливого монстра!
— Смотря какой монстр, Эвальд, — вздохнула Арника. — Ты же о нем ничего не знаешь.
— Разумеется, не знаю. Если бы знал — погостил бы у тебя лишний день, вместо того
чтобы отправляться в поместье Вольдемара. Признаюсь честно — твое общество мне куда
приятнее, да и по гостеприимству Уирголд и Райский Уголок слегка рознятся...
— Слегка! — фыркнула Арника. — Какое точное слово — «слегка»! Мое
гостеприимство слегка отличается от Вольдемарова, люди слегка отличаются от магмаров, а
ты, друг мой, слегка отличаешься от умного человека!
— Арника, перестань! Я же произнес это с иронией!
— Хороша ирония! Вот устрою тебе ночлег под открытым небом, будешь знать!
— Думаешь, это меня испугает?
— Это выразит мое отношение к твоему отношению к моему гостеприимству!
— Я согласен! — рассмеялся я, хорошо зная, что Арника не способна оставить меня
ночевать во дворе своего поместья.
Однако Арника не поддержала меня. Она остановилась и стала тереть правой рукой свой
высокий лоб. Подобный жест являлся у нее признаком напряженной работы мысли.
— Что такое? — Оборвав свой смех в зародыше, я тоже остановился. — Что с тобой, Арника?
Уже протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, но вовремя опомнился. Сообразил, что не стоит дотрагиваться до Арники на глазах ее милых воспитанников. Вдруг кому-то из
беронских тигров, а то и нескольким одновременно, покажется, что я намереваюсь
причинить вред его покровительнице... Лучше уж пасть в сражении с монстром — результат
тот же, а славы куда больше!
Я отдернул руку и стал ждать, когда Арника заговорит сама.
Ждать пришлось недолго.
— Упомянула магмаров и подумала: уж не их ли это происки? — сказала моя
подруга, перестав тереть лоб. — Нечисть всякая, пропажа Орлуфии, монстр из Райского
Уголка...
Магмары... Наши соседи и вечные враги. Древние предания гласят, что их раса
зародилась в недрах вулкана, который они именуют Вулканом-отцом. Магмары населяют
соседний материк, что зовется Хаир, и людям туда путь заказан, так же как и магмарам на
наш материк, Огрий, принадлежащий людям.
Говоря, что люди слегка отличаются от магмаров, Арника имела в виду совершенно
другое. Она намекала на то, что ее радушное и щедрое гостеприимство отличается от
гостеприимства сквалыги Вольдемара столь же сильно, как и люди отличаются от магмаров.
Наша кожа бела, а кожа магмаров темна. Говорят, что в их жилах течет раскаленная лава, и много еще чего говорят о магмарах... Трудно разобраться — где ложь, а где правда.
Заполучить для изучения тело магмара — заветная мечта моего отца-лекаря, которой вряд ли
суждено сбыться, ибо в наше время обе расы почти не общаются друг с другом. Почти, потому что неподалеку от О'Дельвайса есть портал, позволяющий всем желающим
перенестись в Чионьские горы. Именно там встречаются люди и магмары, чтобы вдоволь
помахать мечами и прочим оружием, совершенствуя свое боевое искусство, накапливая и
развивая военный опыт, который когда-нибудь должен пригодиться. Непременно должен
пригодиться, не может не пригодиться, ибо впереди у людей и магмаров — грандиозная
битва за мир Фэо!
Впрочем, я так не считаю. Мне кажется, что наш мир может принадлежать и людям, и
магмарам, ведь он так велик, можно сказать — огромен. Лично мне и моему отцу магмары
не причинили никакого вреда, так почему же я должен их ненавидеть? Потому что согласно
традициям, уходящим корнями в древность, все люди еще в младенчестве проникаются
ненавистью к ужасным магмарам? А магмары в свою очередь к гнусным людям?
Нет, это не по мне. За время своих странствий я побывал чуть ли не на всем нашем
материке, заглянул в такие глухие уголки, где до меня человека никто не видел, но я никогда
не помышлял о поединке с магмаром! Ибо я, несмотря на ходящие обо мне вымыслы, никогда не обнажаю своего оружия беспричинно. Биться с неведомым магмаром только
потому, что я — человек, а он — магмар, нет уж, увольте...
Я даже не показывался возле места, где проходят эти поединки, чтобы меня не вынудили
принять чей-то беспричинный вызов, поэтому никогда не видел живого магмара и знаю о
них только по книгам. Книгам, с весьма впечатляющими гравюрами, внушающими
восхищение их мощным телосложением и почтение к их длинным тяжелым мечам.
Кстати, в одном все безоговорочно признают превосходство магмаров над людьми — в
дисциплине. Наша армия — это вооруженные люди, каждый из которых действует сам по
себе. Армия же магмаров — это железный кулак, сплоченный, послушный воле полководца
и несокрушимый. Ну, скажем так, почти несокрушимый. История знает о поражениях, нанесенных магмарам людьми.
Магмары агрессивны, беспощадны, неумеренны в своих притязаниях. Об этом я слышал
не раз. Но я никогда не слышал о коварстве магмаров. И не читал в книгах.
Действовать исподтишка, строить козни, засылать к врагу тайных слуг — это больше
похоже на людей. Или на Хаос — силу, которая одинаково противостоит и нам, и магмарам.
— Я не склонен везде и всюду подозревать происки магмаров, — честно ответил я. —
Вряд ли они будут красть беззащитную девушку. Это как-то... недостойно великих воинов.
Вот напасть в полночь на О'Дельвайс, намереваясь к восходу Мирроу, Звезды Небосвода, сровнять его с землей, — это достойное деяние. Неплохо взять при этом в плен самого
Дамируса, чтобы посадить его в клетку на центральной площади своей столицы. Но
выманить хитростью девушку из дома... Нет, не поверю!
— Когда начинают происходить загадочные события, которым не удается найти
объяснения, поверить можно во что угодно, — с привкусом грусти в голосе сказала Арника.
— Но довольно разговоров! Пора отойти в мир грез.
— Драконы не допустили бы... — продолжил я излагать свои соображения. — Великая
Шеара...
Великие драконы — творения и верные слуги богини Шеары, именуемой
Повелительницей Драконов... Преемница древнего бога А'Арона Справедливого — Шеара
явилась в наш мир, дабы спасти его от неминуемой гибели. Преобразовав энергию обеих
рас, сотворила она двух Великих драконов — Белого дракона Эрифариуса, что стал
олицетворением нашей расы, и Черного дракона Стриагорна — покровителя свирепых
магмаров.
— Эвальд! — оборвала меня Арника. — Я провожу среди своих питомцев все дни, а
порой и ночи, отвлекаясь только на еду и сон, да иногда на беседы со старыми друзьями, и
то я не могу поручиться, что мне ведомы сокровенные помыслы моих тигров! Я вполне могу
допустить, что некоторые поступки моих питомцев неведомы мне! И это в одном небольшом
поместье! Где же Шеаре уследить за всеми поступками всех жителей нашего мира? Это
невозможно, будь она хоть величайшей из великих богинь! И к тому же я склонна думать, что боги и великие драконы не прочь предоставить нам свободу действий, хотя бы из
любопытства. Вечная жизнь, она, знаешь ли, ненасытна и очень падка на развлечения.
— Ты затрагиваешь слишком сложные темы, Арника, — улыбнулся я. — Тем более для
ночного разговора...
— Ты прав, — согласилась Арника. — Всему свое время. — И добавила после недолгой
паузы: — Когда-нибудь ты приедешь ко мне в поместье, устав шляться по миру, и
остановишься на целую дюжину дней... Тогда мы сможем не торопясь поговорить обо всем
на свете...
— И твои питомцы, возревновав, сожрут меня с потрохами или же, что гораздо хуже, я
надоем тебе и ты будешь с нетерпением ждать дня моего отъезда, — перебил ее я. — Нет, лучше я навек останусь твоим мимолетным гостем, недолгим и желанным!
— Недолгим и желанным, — повторила Арника. Посмотрела на небо и произнесла
приказным тоном: — А теперь — спать! Иначе скоро уже глупо будет ложиться!
Мы развернулись и, ускорив шаг, молча направились к двухэтажному дому Арники, чьи
освещенные окна служили нам маяком. Шумный днем, Уирголд постепенно затихал, готовясь ко сну.
Войдя в дом, Арника поинтересовалась:
— Распорядиться, чтобы тебе приготовили для ночлега Охотничью Гостиную?
— Я сам хотел просить тебя об этом, — ответил я. — Пожалуй, из всех комнат твоей
усадьбы эта — лучшее место для ночлега. Там так сладко спится, и вдобавок утром
чувствуешь себя необыкновенно бодрым.
Я не намеревался сразу же ложиться спать. Пожелал Арнике спокойной ночи и принялся
расхаживать по Охотничьей Гостиной, разглядывая трофеи, развешанные по всем ее стенам, как новые, так и знакомые до мелочей, вроде скола на кабаньем клыке или проплешины на
шкуре медведя. Дождавшись, пока все в доме, в том числе и Арника, заснули, я взял заранее
приготовленный кожаный кисет и тихо вышел из дома.
На правах давних друзей мы с Арникой любим подшучивать друг над другом. Шутки у
нас добрые, радостные, как и положено настоящим дружеским шуткам. Скоро в Уирголде
будут отмечать праздник — День основания поместья, неукоснительно соблюдающийся
Арникой. Вряд ли к этому знаменательному дню я сумею нагрянуть в гости, но зато спрячу в
кроне одного из деревьев подарок и к празднику пришлю Арнике весточку: «Залезь на такое-
то дерево. Там тебя ждет сюрприз. Эвальд».
Звездного света мне достаточно. Я быстро выбрал дерево, забрался на него повыше и
подвесил увесистый кисет на толстый, надежный сук. Спрыгнув на землю, я обошел вокруг
дерева и убедился, что снизу заметить кисет невозможно.
Тихо вернувшись в Охотничью Гостиную, не зажигая свеч, я стянул сапоги, сбросил с
себя одежду и забрался под почти невесомое, но очень теплое одеяло. Арника ценит уют.
Сон пришел ко мне не сразу — прежде нахлынули детские воспоминания, на смену
которым пришли тревожные мысли о том, как именно следует организовать поиск Орлуфии, чтобы побыстрее добиться успеха.
Орлуфия... Очаровательная девочка, с которой мне так нравилось играть. Девочка, в
которой жажда приключений уживалась с поистине взрослой рассудительностью. Девочка, которая всегда говорила правду, даже если иногда это
ставило в неловкое положение ее саму. Мы росли, и вместе с нами росла стена, разделяющая нас: дочь прославленного полководца, командующего всеми воинскими
силами нашей расы, и сына столичного лекаря, пусть и известного своим искусством, но все
же остающегося лекарем. В Чионьских горах не найти пропасти глубже той, что разделяет
воеводу Дамируса и лекаря Гасстерта, хотя мой отец преспокойно проживет без Дамируса, а
вот Дамирусу без отца пришлось бы несладко — ведь чем старше раны, тем чаще
напоминают они о себе. Да и время щедро на недуги, так что без лекаря не обойтись, тем
более без такого, как сам мастер Гасстерт, которому ведомы самые сокровенные тайны его
ремесла.
Вспомнив отца, я не мог не вспомнить Фелидию...
А потом я заснул. Одинокий всадник на бесконечной дороге в никуда...
Глава 4
Соберите вместе сотню-полторы человек любых возрастов и сословий и спросите у них:
«Как убить упыря?»
Клянусь всей добродетелью нашего мира, вы не услышите двух одинаковых ответов, как
не услышите и правильного.
«Надо натереть меч свежим чесноком!» — уверенно скажет один.
«Пустое! Сок чертополоха — вот верное средство!» — заявит другой.
«Серебряная стрела — и ничего больше!» — скажет третий, а дальше ответы
посыплются градом:
«Окропить океанской водой!»
«Меч непременно должен быть ржавым!»
«Сжечь на дубовых поленьях!» «Закопать в землю между трех вязов!» «Порубить на
куски и скормить все крэтсам!»
«Прочитать над ним Заклинание Восставшего Праха!»
«Ударить по голове куском льда!»
«Нет, куском льда следует выстрелить в него из рогатки! И обязательно до восхода
Мирроу, никак не позже!»
Вы можете слушать долго, но так и не узнаете правды, которая ведома лишь избранным
мудрецам. Таким, например, как мой Учитель Панеоник, должно быть самый образованный
человек не только в О'Дельвайсе, Благословенном и Могущественном, но и во всем мире
Фэо. Однажды у нас с ним зашел разговор об упырях, и Учитель дал мне прочитать
старинный фолиант, написанный чуть ли не в Эпоху Созидания на языке, сильно похожем на
наш. Во всяком случае, читал я ее без труда и все понял. Называлась книга «Некруцион», правда, больше она была известна под названием «Фолиант мертвых» и содержала