— Хорошо, только приведу себя в порядок, — ровно ответил он, едва не застонав от досады: ну что принцу опять надо? Развлечений ищет, его высочество.
Времени было в обрез. Барт намочил полотенце из кувшина и кое-как обтерся — это было лучше, чем совсем ничего. Потом пришлось влезать в мундир, повязывать галстук, причесываться и уговаривать себя потерпеть еще немного: принц был в своем праве узнавать новости из первых рук.
В голове немного шумело, когда он шел по лестнице к покоям его высочества. Оставалось надеяться, что лихорадочный блеск в глазах от недостатка сна его высочество не истолкует превратно.
Барт деликатно постучал в покои принца, дождался разрешения войти.
— Бартоломью, рад, что вы почтили меня своим визитом, — принц говорил тихо, чуть растягивая слова и отстраненно улыбался.
У Барта дернулся правый глаз, он отвесил глубокий поклон и замер в почтительной позе, дожидаясь дальнейших распоряжений.
— Перестань так себя вести, — принц хрустнул пальцами и махнул рукой в сторону накрытого стола. — Садись. Голодный же наверняка.
— Благодарю вас, ваше высочество.
— Ладно. — Принц уставился на него немигающим взглядом. — Я был не прав. Приношу свои извинения.
Барту показалось, что он ослышался.
— Ваше высочество?
— Мое высочество повелевает тебе есть, капитан, — принц вздохнул и снял крышку с ближайшего блюда. — Мясо с овощами. Наверняка невкусно, но будем утешать себя тем, что очень полезно.
— Благодарю вас, — Барт уже без удивления наблюдал за принцем, решившим лично поухаживать за сотрапезником.
— Вина?
— Не стоит, — Барт отказался, но его бокал был уже полон.
— За удачное завершение опасного дела, — сказал принц и поднял свой бокал.
Барту ничего не оставалось делать, как поднести к губам свой. Вино оказалось крепким. Он поспешно, насколько позволяли приличия, попытался поесть, но принц желал знать подробности. Барт старательно отвечал, стряхивая усталость, но голос его высочества был слишком ровным и монотонным, чтобы не действовать усыпляюще.
— Еще вина? — предложил Алгернон и потянулся за бутылкой, не дожидаясь ответа. — Барт?
Алгернон прижал бутылку к груди и вздохнул.
— Барт, — он потряс его за плечо и повторил громче: — Капитан!
Бартоломью на секунду нахмурился, но продолжал крепко спать. Его лицо казалось беззащитным и непривычно мягким.
— Ладно, спи, — Алгернон поставил бутыль на место и принялся ковырять вилкой в тарелке: еда была как всегда пресной и аппетита не вызывала.
Во сне Барт стал клониться на сторону, едва удерживаемый низким подлокотником.
— Ах что б тебя! — Алгернон подхватил тяжелое тело под мышки и рывком приподнял, прижав к себе, и скорее почувствовал, чем услышал короткий вдох, прежде чем Барт положил голову ему на плечо.
В комнате не было ничего, кроме кровати. На нее-то и пришлось положить сонного капитана, который не проснулся и после того, как с него сняли камзол и сапоги. Алгернон прикрыл Барта одеялом и долго смотрел на него, улыбаясь — ситуация казалась забавной.
========== Глава 9 ==========
Барт проснулся, как от толчка. Открыл глаза и сначала не понял, где находится — это точно не была его комната. Рядом кто-то тихо сопел. Барт медленно повернул голову: на соседней подушке спал принц. Барт закусил губу, понимание происходящего нахлынуло сразу, и это понимание делало больно. Вечер. Усталость… Он заснул за столом. Ради шутки или какого-то извращенного понимания о благодеянии его высочество не стал его будить и уложил в свою постель. Барт откинул одеяло и встал — хвала богу, одежда почти вся осталась на нем. Мятую рубашку скроет камзол, который сиротливо висел на спинке стула, об остальном можно не волноваться. Он старался не шуметь, одеваясь. Не хватало только разбудить принца — объясняться с ним было бы изрядным испытанием для выдержки. Барт не хотел рисковать и тихо выскользнул из спальни.
Альфа, несший караул у двери, скользнул по нему ничего не выражающим взглядом и отвернулся. Барт вспыхнул, но выговаривать за несоблюдение Устава не стал. Наверное, так и правда лучше.
Барт почти бегом спустился по лестнице и стремительно вошел в столовую, по раннему времени не ожидая там никого застать. Но за столом сидела одинокая фигура, облаченная в черные траурные одежды.
— Доброе утро, — произнес Сэсил. — Присоединитесь?
Барт словно налетел на препятствие, остановился, задумчиво разглядывая непривычно строгого и холодно-отстраненного омегу.
— Благодарю, — Барт сел на предложенный стул и подождал, пока для него накроют стол, решив не обращать внимания на чужие взгляды, но зубы сжимались сами собой.
— Мы сами справимся, можешь идти, — Сэсил отпустил слугу. — Увы, весть о том, где вы провели ночь, стала общественным достоянием. Простите их любопытство. Они не со зла.
— По скудоумию только, — процедил Барт и воткнул нож в масло, как если бы этот несчастный кусок был его врагом на поле боя.
— Простите. Это и не мое дело тоже.
— Вы уже оправились после болезни?
— Вполне, — Сэсил улыбнулся до ямочек на щеках, хотя улыбка и не задела слишком серьезных глаз. — Доктор творит чудеса.
— Доктор просто волшебник, — согласился Барт и усмехнулся: — Не хотите объяснить, как вам удалось склонить уважаемого человека так рисковать репутацией? И зачем все это было нужно.
— Совершеннолетие.
— Простите?
— Вчера мне исполнилось двадцать три года, — Сэсил отодвинул тарелку и положил кисти рук на край стола. — Я стал полностью дееспособным и не нуждаюсь в опекуне.
— Я все равно не понимаю, зачем. Слишком маленький срок, чтобы…
— Не понимаете? — странным тоном переспросил Сэсил. — Бедному, убитому горем омеге тут же назначили бы опекуна. Мяукнуть не успел бы.
— На две недели разве что, — Барт мог бы понять опасения наследника, если бы опека могла продлиться хотя бы год. — И доктора в авантюру втянули.
— Втянешь его, — пробормотал Сэсил и сжал кулаки. — Сам предложил, я-то в тот момент мало что соображал. Отца только-только в склеп отнесли.
Барт терпеливо ждал, боясь прерывать поток откровений. Замкнется в себе, потом правды не дождешься.
— Бетам в каком-то смысле даже лучше. Они никому не нужны. Простите. Я испугался, что опекун не станет тянуть и быстренько подберет мужа — как же, герцогство нужно пристроить в надежные руки. Состояние опять же. Не глупому же омежке им управлять…
— Но траур…
— Кого это волновало бы, когда на кону такой лакомый кусок? — Сэсил пожал плечами. — И да, я понимаю, что вы сейчас скажете, что опекуном сына герцога скорее всего стал бы сам король, а он милостив и плохого не пожелает. Но я не хочу быть разменной монетой в политических играх, потому что… Не хочу.
Наблюдать за Сэсилом было занятно, его живое и выразительное лицо говорило больше, чем слова. И Барт его понимал, как и свободолюбие и желание быть независимым, но рано или поздно ему все равно придется думать о браке. Двадцать три прекрасный возраст, но еще года два-три, и о Сэсиле начнут говорить как о перестарке, что он будет делать тогда? Даже герцогское наследство не поможет сделать хорошую партию.
— Я понимаю ваше нежелание окунаться в брак, когда еще тело отца не остыло, но, заглядывая в будущее… Крепкий брак помог бы смириться с потерей, разве нет?
— Я в трауре, — перебил Сэсил и криво улыбнулся. — А в плане крепкого брака могут быть проблемы. К тому же я ревнив, хотя это и последнее, что отвращает меня от семейной жизни.
Барт собрался было сказать, что это все обычные страхи перед неизведанным, что альфы могут быть преданными и чуткими супругами, но Сэсил уже встал:
— Прошу прощения, я хотел бы навестить склеп.
Барт тоже встал — их глаза оказались на одном уровне. Сразу стали понятны сомнения Сэсила по поводу счастливого брака. Рост для омеги был совершенно неприличный, не всякий альфа рядом чувствовал бы себя уверенно.
— Позвольте вас проводить, — Барт и сам не знал зачем напросился, но ни оставаться одному, ни идти в караулку и ловить на себе понимающие взгляды не хотелось.
— Проводите, — согласился Сэсил. — Четверти часа вам хватит, чтобы привести себя в порядок?
Барт вспыхнул и отвернулся.
— Так хватит, или накинуть еще четверть?
— Хватит, — Барт взял себя в руки и уточнил: — Где встречаемся?
— У выхода из замка, конечно же.
На сборы ушло чуть больше времени, чем рассчитывал Барт. Пришлось переодеваться, потому что он не мог ходить в том, что напоминало о вчерашнем позоре. Военная форма казалась спасением — ее строгий вид не располагал к фривольным беседам и многозначительным намекам. Впрочем, герцогский наследник должен обладать достаточным тактом, чтобы деликатно обойти скользкие моменты. Главное снова не попасть в лапы принцу — время завтрака его высочества неумолимо приближалось.
Барт старательно отгонял от себя понимание, что просто бежит от проблемы. Пора бы смириться — прихоть его высочества не могла продлиться долго. Сэсил «выздоровел», миссию можно считать завершенной. А по возвращении в столицу его ждет новое место службы, где принц не будет иметь над ним власти, той власти, которую он хочет себе единолично присвоить. «Приручить», — подумал Барт и остановился возле кованой ограды, за которой мрачно высился склеп.
— Я подожду здесь, — сказал он и присел на нагретый солнцем камень.
— Спасибо, — голос Сэсила прозвучал непривычно низко, он стоял, неловко вертя в руках шляпу с высокой тульей — где только нашел такую древность, их не носили уже лет тридцать точно.
— Вам нужно побыть одному, — тихо сказал Барт.
Сэсил кивнул, в его глазах читалась благодарность.
— Вам, наверное, тоже.
Барт молча кивнул и запрокинул голову, подставляя лицо еще нежаркому утреннему солнцу. Бездумно сидеть, нежась в его лучах, было приятно.
— Бартоломью?
Барт стряхнул с себя остатки дремы.
— Кажется, я заснул.
— У вас нос покраснел.
— И теперь ваше чувство прекрасного запрещает даже идти со мной рядом?
— Ну что вы, наоборот. Вы теперь чудесно оттеняете мою утонченную красоту.
— Где ваша шляпа? Хотите и себе такой нос?
— Оставил там. Отец очень любил ее… Глупо, да? Он был очень хорошим отцом.
— Расскажите о нем, — попросил Барт, понимая, как важно для Сэсила поговорить о близком человеке.
— Он был для меня всем. Я не знаю, как сказать иначе. Заботился, возил сначала к светилам медицины, а потом принял таким, каков я есть. Правда, винил во всем себя. Говорил, что был уже слишком стар, когда встретил моего второго отца и влюбился как мальчишка…
— А ваш второй отец? — Барт внезапно понял, что никто ничего не слышал о супруге герцога. — Простите, я допустил бестактность.
— Бросьте, — Сэсил махнул рукой. — Я не помню его. Он умер в родах.
— Соболезную, — Барту действительно было жаль — детям-омегам и так-то приходилось несладко, а тут даже некому пожаловаться. Барт сомневался, что альфа-отец смог бы утешать и направлять растущего сына в одиночку.
— Мне его жаль, как любого другого человека, слишком рано ушедшего из жизни. Но он сам принял решение рожать, хотя знал, чем ему это грозит, — Сэсил пожал плечами. — Надеюсь, я не кажусь вам слишком черствым?
— Нет, что вы.
— А вот отец мучился чувством вины всю жизнь и не снимал траур. Они поженились недели за две до моего появления на свет — папочка-омега не хотел связывать обязательствами сиятельного герцога. Так что я почти бастард.
— Сейчас традиции соблюдаются не так строго, так что это не имеет никакого значения. Главное, что вас признали, а поженились или нет, когда поженились, не так важно.
— Утешаете?
— Получается?
— Спасибо, — Сесил наклонил голову, разглядывая дорожную пыль. — Мне и правда было нужно выговориться.
— Я никому не расскажу ничего из того, что вы мне доверите. Даю слово.
— Это почти неважно. Но спасибо. Я собираюсь уехать после оглашения завещания. Сегодня днем приедет стряпчий.
— Волнуетесь?
— Нет. Я присутствовал, когда отец диктовал его. Так что не узнаю ничего нового.
— Вы думаете, что вас отпустят с миром? И вообще, зачем уезжать?
— Я совершеннолетний обеспеченный человек. Могу принимать решения сам. Никакие опекуны надо мной не властны.
— А воля короля?
— Вот поэтому я и стремлюсь уехать. Не хочу повторить судьбу второго отца и отдать концы, не разродившись, — лицо Сэсила стало жестким, и губы сомкнулись в тонкую нить. Сейчас он ничем не напоминал беззаботного молодого человека, которого видел перед собой Барт еще несколько минут назад.
— Почему вы так уверены, что будет так? Это на самом деле большая редкость, ведь организм омег полностью соответствует функции деторождения.
— Бартоломью, вы себя слышите? Устав ходячий! Боже, «организм омег полностью соответствует функции деторождения», — повторил он и нервно рассмеялся.
— Простите, издержки воспитания. Как научили, так и…
— Это вы меня простите. Я не должен был так говорить. У меня был любящий отец, а вам и того не досталось. И если вы мне будете говорить, что не все так плохо в этих ваших приютах, то я не поверю. Видел, что это такое.
— Но зачем?! — искренне удивился Барт. — Возможно, благотворительность…
— Нет. Решил посмотреть, что ждало бы меня, если бы не любовь отца.
— Что?
— Что-что… При рождении меня определили как омегу, но это не совсем верно. Я нечто среднее между бетой и омегой… Течка была в моей жизни один раз, ужасное состояние. Возможно, я и смог бы когда-нибудь забеременеть, но доносить до срока и нормально родить — нет. Не развилось у меня там что-то. Боюсь, что это плохая наследственность от отца-омеги, хотя другой отец винил во всем себя. Говорил, что был слишком стар, когда зачал меня…
Барт растерянно смотрел на ухмыляющегося Сэсила и не знал как себя вести. Услышанное просто не укладывалось у него в голове.
========== Глава 10 ==========
Когда Алгернон проснулся, Барта в спальне ожидаемо не было. Глупо было бы надеяться на совместное пробуждение. Алгернон и не рассчитывал, зная его характер. Но поговорить все равно придется. Зажать в угол, вызвать на откровенность. Объясниться.
— Ваше высочество, — камердинер был уже тут как тут. — Капитан изволил уйти около двух часов назад. Я не счел возможным его задерживать.
— Хорошо. Где он сейчас? Надеюсь, завтрак он не пропустит.
— Он оттрапезничал с наследником герцога, а затем они покинули замок.
— Как интересно, — процедил Алгернон.
— Прикажете разузнать?
— Да, хотелось бы новостей о чудесном выздоровлении бедного омеги. Я сам оденусь, иди.
Камердинер с сожалением отложил приготовленные бриджи и попятился к двери. Алгернон раздраженно сунул ногу в чулок: иногда такие вот неуместные проявления почтения выводили из себя. Хотя злиться нужно было бы только на себя — пустил дела на самотек, забыл, зачем завяз здесь, пытаясь наладить отношения там, где их быть не должно.
На завтрак вместо опостылевшей каши его ждал омлет с овощами, приготовленный весьма недурно. Алгернон хмыкнул: слуги расстарались для поднявшегося со смертного одра наследника, вот и гостям перепало от щедрот. Или Сэсил приказал расстараться, что тоже казалось похожим на правду.
— Ваше высочество, — один из лейтенантов охраны мялся поодаль.
— Говори, — Алгернон отложил вилку.
— Капитан и наследник позавтракали и отправились в склеп. Наследник изъявил желание посетить отца, а капитан вызвался сопровождать. Их встреча вряд ли была не случайной. Капитан удивился, увидев наследника за столом.
Алгернон кивнул и снова принялся за завтрак, хотя аппетит почти пропал. Похвалить за бдительность не поворачивался язык, оборвать доклад лейтенанта означало бы лишь подогреть интерес к происходящему. Он велел оседлать лошадь. Прогулка после завтрака казалась неплохим времяпровождением. Хорошо бы узнать, где склеп, чтобы даже случайно не поехать в ту сторону. Даже у принцев есть своя гордость. Выслеживать парочку на потеху окружающим он не собирался.