В других оказались тёмно-синие джинсы стрейч, тёплый молочного цвета свитер оверсайз с широкими косами, чуть великоват, но так и надо. Невероятно мягкий и пушистый. Я даже прижалась к нему щекой, наслаждаясь прикосновением.
На ценник я уже не смотрела. Просто сорвала, не глядя, и смяла в кулаке. Не стоит переживать и расстраиваться. Я не просила мне что-то покупать, особенно за такие цены.
Шелковая блузка насыщенного синего цвета, тонкий персиковый пуловер, светлый кардиган, чёрные брюки. И даже два клатча. Интересно, что мне в них хранить? К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т
Обуви не было. И это понятно. Такой предмет надо мерить.
В небольшом пакетике с известной маркой лежал комплект белья: спортивный топ и трусики танга. Телесный свет, классика, никаких рюшь и кружев. Всё легко и просто. На первый взгляд. Оставалось надеться, что его выбирала девушка с ресепшен.
Переодевалась я быстро, то и дело бросала взгляды на дверь, прислушивалась к каждому звуку и спешила. Путалась в одежде, тихо ругалась сквозь зубы и снова спешила.
А потом застыла, не зная, что делать дальше.
Спальня была под стать номеру — шикарная, дорогая и безликая. Пустая и чужая. И это ощущение одиночества и безысходности давило.
На улице вновь начался дождь со снегом. Я подошла к окну и минут пять изучала сонный город внизу, проводила ладонью по прохладному стеклу, вздрагивая от собственных не слишком радостных мыслей.
Думай, Мари, думай.
О чём? О том, что меня загнали в ловушку и выхода нет? О том, что Стив одурманен зверем и близостью, совершенно потерял контроль и лишь приказ брата сдерживает его от ошибки, которая будет стоить слишком дорого? Или о том, что я понятия не имела, во что ввязалась и как быть дальше?
А может, о Кейт с удивительными глазами цвета расплавленного янтаря? Или о Рейфе, взгляд которого практически лишился жизни? Они двое никак не вписывались в те понятия и представления, которые нам внушали много лет. Готова спорить, это не просто совпадение. Рейф отдал ей часть себя и теперь тихо угасал. Знала ли Кейт об этом? Почему сбежала, оставив его умирать? Или почему он отпустил?
Что на самом деле происходит после того, как модифицированный выбирает себе жену и исчезает? Почему никто не интересовался? Интересовались, может быть, но деньги и связи быстро затыкают рты особо любопытным.
Я вернулась к кровати и забралась на неё, сев по-турецки.
Что я знала о браках модифицированных и их человеческих женах? А ведь практически ничего. Они вели закрытый образ жизни, гораздо более закрытый, чем их мужья. Периодически появлялись на важных приёмах, играли свои роли и исчезали. Они ведь даже про детей ничего никому не говорили. Жили своей закрытой общиной и показывали наследников лишь после достижения ими десятилетнего возраста.
Почему меня никогда это не смущало? Эта загадочность, таинственность и скрытность? Почему я, как все, предпочитала закрывать на это глаза и не задавать лишних вопросов? Не хотела привлекать к себе внимание этих хищников? Пыталась избежать неприятностей? И до чего довела нас эта политика молчания и невмешательства?
Столько вопросов и ни одного ответа.
В какой-то момент усталость взяла своё, я легла на подушки, закрыла глаза и, кажется, уснула. Потому что проснулась неожиданно. От жуткого ощущения, что в спальне не одна.
— 50-
Хотя нет… не так.
Сначала в полусне я услышала щелчок замка. Но сон был таким крепким, а я так устала и перенервничала, что просто отмахнулась от звука, как от назойливой мухи. Глубоко вздохнула и повернулась на бок, крепче обнимая подушку, наслаждаясь легким ненавязчивым ароматом наволочки.
Это только через долю секунды я поняла, что рядом кто-то есть, открыла глаза и попыталась приподняться.
Не вышло.
Тень метнулась от двери в одно мгновение. И вот я уже лежала, прижатая к кровати, а модифицированный нависал сверху, сверкая изменившимся взглядом. Всё произошло так быстро и стремительно, что я даже пикнуть не успела.
— Молчи-и-и-и, — выдохнул Стив сквозь сжатые зубы и начал наклоняться.
Очень медленно. Очень-очень.
А пламя в глазах пылало всё ярче, практически поглотив зрачок. Того и гляди сгорю. Мне кажется, я уже начала плавиться словно воск. А ведь Стив меня даже не коснулся.
— Лежи, — выдохнул он, опаляя горячим дыханием моё лицо.
Губы остановились в паре сантиметров от моих.
Сейчас поцелует!
Это было как удар молнии, озарение!
Я даже дыхание задержала, ожидая. Мечтая об этом поцелуе.
— Мари.
Судорожный вздох, от которого тело покрылось мурашками.
— Не двигайся… мне надо лишь коснуться… Ощутить твой запах, — сдавленно произнёс модифицированный и зажмурился. — Если ты не будешь делать резких движений, так дышать и смотреть, — короткий смешок, ударивший по натянутым нервам, — мне удастся этим ограничиться.
Мужчина открыл глаза и добавил приглушенно:
— Если только ты сама не хочешь большего.
Я быстро замотала головой, зажмурилась и затаилась.
Если бы удалось отключить другие органы чувств так просто.
Не слышать тяжелого дыхания, не чувствовать его жар кожей, каждой клеточкой своего напряженного тела.
Слегка продавился матрас под нами, когда Стив вновь склонился ниже, замер всего паре сантиметров от меня. Провёл носом по моей коже. От виска к шее.
Очень медленно, шумно вдыхая, словно хотел впитать мой запах. От начала и до конца.
Держать себя в руках было сложно.
Практически невозможно.
Теперь не только мурашки бегали по коже, я сама дрожала от сдерживаемого желания. И губу прикусила больно, чтобы даже звука не сорвалось.
— Ма-а-а-ри, — шёпот у самого ушка.
И я дёрнулась, словно от удара током.
— Я чувствую твоё желание, Мари.
Что я могла ему сказать? Что это не так? Кто бы поверил. Я сама себе не верила. Что это ничего не значит? Возможно. Только и здесь ложь. Что боюсь его? Не поможет. Страх возбуждает зверя, как самый сладкий наркотик.
— Ты обещал, — нашла в себе силы прошептать я и рискнула открыть глаза.
Стив вновь возвышался надо мной на вытянутых руках и просто смотрел. А такое ощущение, что касался.
— Обещал, — эхом отозвался мужчина, чуть склонив голову набок. — Обещал, — упрямо повторил он и мотнул головой.
Тихий рык, подействовавший на меня как ушат ледяной воды. Если бы могла, сбежала бы. Но выбраться было почти невозможно. А провоцировать его я не хотела. Он и так на грани.
Я хорошо слышала, как шелестело покрывало, сминаясь в его руках.
— Всего один поцелуй, Мари. Всего один…
Поцелуй. Просто поцелуй.
Это ведь совсем немного. И неопасно. Ведь так?
Губы сами раскрылись на глубоком вдохе.
И этого хватило, чтобы Стив потерял контроль.
Не знаю, чего я ждала, наверное, напора, силы, немного боли. Что мужчина сомнёт мои губы, вопьётся в болезненном поцелуе, укусит, в конце концов.
Но нет.
Всё было совсем не так.
И я внезапно поразилась его выдержке и контролю. Как у него хватает сил бороться с этим? Ведь я сама уже начала сдаваться. Но это была последняя здравая мысль.
Лёгкое прикосновение. Он словно пробовал меня на вкус. Осторожно касался тёплыми губами. Не больно… сладко. Так сладко, что голова моментально закружилась.
Мне надо было лежать. Просто лежать и не двигаться, не приоткрывать губы, не позволять его языку коснуться моего в чувственном танце. И уж тем более нельзя было поднимать руки, скользнув ими по мужской груди, выше, чтобы запутаться в волосах.
— Мари…
Он всё-таки меня укусил.
Слегка прихватил зубами нижнюю губу, дразня и играя.
Следом, не давая мне одуматься, поцелуй. Только на этот раз более глубокий и чувственный.
Это не я? Конечно, не я. Я не могла так отвечать, не могла так реагировать. Это ведь модифицированный! Это всего лишь поцелуй.
Я до такой степени растворилась в этих ощущениях и чувствах, что рождались в глубине души, что потеряла контроль над собой. Тихий, глубокий стон взорвал тишину, заставив Стива замереть на мгновение и остановиться.
С тихим проклятьем оборотень оторвался от моих губ, вырвался из объятий и сел на край кровати, обхватив голову руками и надсадно дыша.
И только мужчина отдалился, как вся магия исчезла. А реальность навалилась, словно тяжёлый ком. Я села в кровати, прижимая пальцы к горящим губам.
Его трясло. Я видела, каким напряженным был оборотень и как из последних сил пытался сдержать зверя.
— Я жду тебя в общей гостиной через пять минут, Мари, — сообщил Стив и, ни разу не взглянув на меня, ушел, хлопнув дверью.
А я упала на подушки, глядя в потолок.
— Кажется, пора посмотреть правде в глаза, Мари, — сообщила сама себе. — Выкрутиться уже не выйдет. Значит, надо во всём найти плюсы.
— 51-
Я вышла ровно через пять минут. Специально засекла время. Упрямо сидела, свесив ноги с кровати, и смотрела на циферблат настольных часов, боясь пропустить даже мгновение. Словно от этого зависела моя жизнь.
Мыслей не было. Вот совсем.
Странное чувство пустоты и безучастности. Ни жарко, ни холодно, ни больно, ни горько, ни радости, ни горя. Пустота.
И это было самое страшное.
Секундная стрелка кружила по циферблату, отсчитывая мгновения тишины.
Всё.
Пора.
Оборотень ждал меня в гостиной, как и обещал. Мужчина сидел на мягком светлом диване, откинувшись назад и положив руку на обшивку. Спиной ко мне.
Но это нисколько не помешало модифицированному почувствовать моё приближение. Тело сразу напряглось, исчезла лёгкость и раскованность, плечи окаменели, и весь он напрягся, прислушиваясь. Словно ждал от меня неприятностей.
Думал, что устрою истерику с битьём посуды, ваз и прочей фарфорово-керамической ерунды? Запущу что-нибудь ему в голову и разрыдаюсь в истерике:
«Как ты смог проникнуть в комнату?»
«Как мог так целовать меня?…»
«Как ты посмел остановиться?»
Глупо. И посуду жалко. Дорогая, красивая, и счёт отель наверняка выставит приличный. Да и бесполезно это. Не поможет истерика, не изменит ситуацию, в которую мы сами себя загнали.
Я застыла на мгновение, мысленно ругая себя последними словами.
Обещала ведь себе, что буду сильной, а сама испугалась, кулаки сжала и глаз от тёмного затылка отвести не могу.
— Не бойся, Мари, не кусаюсь, — глухо произнёс мужчина, даже не повернувшись. — Сейчас…
Надо же, какая оговорка.
— И сколько продлится это сейчас? — уточнила у него, возобновляя путь.
Пожатие напряженных плеч, голова, дёрнувшаяся было в мою сторону, но силой воли он вернул её на место, и спокойный ответ:
— Зверь успокоился. Ему хватило капли твоего тепла, чтобы угомониться на время. Так что сейчас взрывов и нападений не ожидается.
Честно говоря, я ожидала несколько иного. Пугало меня это неожиданное хладнокровие и спокойствие.
— А где твой брат? — оглядевшись, поинтересовалась у него, выбрав самое дальнее от модифицированного место.
Так, на всякий случай. Убежать всё равно далеко не убегу. Но спокойнее.
Короткое пересечение взглядов, и мы синхронно отвернулись. Но я успела заметить, что цвет его глаз почти нормальный.
— Рейф? — рассеянно переспросил Стив и тоже осмотрелся. — Не знаю. Должен скоро подойти. Может, вышел куда. Сейчас будет. Не переживай, Рейф Омару может за себя постоять.
— Он чем-то болен? — складывая руки на коленях, как примерная школьница, поинтересовалась я.
Главное, чтобы не дрожали.
Ему не хотелось отвечать. Это было заметно.
— Если это можно назвать болезнью, — уклончиво отозвался оборотень. — Но мы работаем над этой проблемой.
— Это из-за Кейт?
Честное слово, я не думала, что он мне ответит, помнила о грифах секретности, тайнах жизни и прочем. И вопрос этот задала… Даже не знаю. Просто потому что задала. Чтобы хоть как-то поддержать разговор, который всё не клеился. Предупреждая давящую тишину, которую так сложно вынести.
А Стив вдруг начал говорить. Медленно, четко выговаривая каждое слово и тихо:
— Ты, как и все остальные, считаешь, что мы практически неуязвимы, не так ли, Мари? Сильны, могучи, с прекрасной регенерацией. Нас не берут людские болезни и заразы. И живём мы намного дольше вас, до конца жизни оставаясь сильными и выносливыми. Но у всех есть слабости, Мари. Слабость каждого модифицированного — эйолин.
— Эйолин, — повторила я заворожённо.
Красиво звучало. Что-то такое воздушное, волшебное, невероятное и неповторимое. Сказочное.
— Да. Эйолин. Идеальная пара, принятая и зверем, и человеком.
Я кивнула и поинтересовалась:
— Эйолин имеет какое-то отношение к эйо?
Ведь и дураку понятно, что одно слово стало корнем для другого.
Стив вздохнул, выпрямляясь:
— Модифицированный — это всегда мужчина. Всегда. Женщин нашего вида просто не существует. Для продолжения рода нам нужна не просто женщина, а та, что сможет выносить плод. Такая же сильная и стойкая, которая напитает ребёнка силой модифицированных еще в утробе.
— Но… но разве такое возможно? — пролепетала я и тяжело сглотнула, вспомнив янтарный взгляд Кейт.
Господи ты боже мой! Что же такое творилось у нас под носом, а мы не видели!
— Эйо — это часть души. Нашей души. Обычно пара получает её во время первого сексуального акта. Крайне болезненная процедура для каждого из нас. Потом этим же актом она и закрепляется, — произнёс Стив, смотря мне прямо в глаза.
Жестко, не мигая, ожидая реакции.
А я просто сидела и молчала, не в силах поверить в то, что слышу. Может, я еще сплю? И это просто кошмар. Потому что такого… такого просто не может быть.
— У нас с тобой всё вышло иначе, Мари. Я поделился эйо, пытаясь тебя спасти. Возможно, это был крайне эгоистичный поступок, но извиняться за него я не намерен. Ты угасала. Умирала у меня на глазах.
— Просто простуда, — слабо возразила я.
— Зверь считал иначе. Именно из-за незавершенности первой ступени нас с тобой сейчас штормит и бросает друг другу. Мы не закончили начатое, не закрепили пересадку, и поэтому произошёл такой вот дисбаланс.
— Ия теперь…
Кто я теперь? Частично модифицированная? Ходячий инкубатор? Потенциальная супруга?
— Часть меня, а я часть тебя.
— И чем это грозит? Это нельзя никак отменить? Не может же после одного полового акта всё измениться. Тем более у нас этого самого акта не было.
Стив напрягся, но лгать не стал.
Мне кажется, я бы почувствовала его ложь. И не простила.
— Ты права. Не всё так просто. Ступень не одна. Их много. И чем глубже пара погружается друг в друга, тем труднее остановиться и вырваться. У нас всё проще… Если в течение двух недель мы не закрепим эйо, она растворится.
У меня в голове замигала и засияла яркими огнями кнопка «ВЫХОД»! Еще немного, и зазвучат фанфары.
— То есть, если я не пересплю с тобой, есть шанс всё изменить? — осторожно уточнила я.
— Есть, — кивнул Стив. — Но это будет сложно, Мари. Для нас обоих. Отдав тебе эйо, я должен буду взять что-то взамен. Именно теперь мне так жизненно необходимо твоё присутствие, запах, голос… тело. Это как лекарство от боли в ране, в том месте, где еще недавно была часть моей души. И тебе будет нелегко. Эйо будет стремиться ко мне, всеми силами. И я буду всячески этому способствовать.
Вот в этом я нисколько не сомневалась.
— И теперь у меня будут такие же желтые глаза?
— Это крайняя стадия, Мари. Не наш случай, — ответил Стив, поднимаясь, и я невольно напряглась, наблюдая за мужчиной, который подошел к небольшому столику и взял стоящую там бутылку. — Будешь?
Я отрицательно мотнула головой.
Стив налил немного коричневой жидкости в бокал, совсем на донышке, и быстро выпил, даже не поморщившись. Всё это время я просто ждала продолжения.
— Если пара расстаётся на последней ступени, то эйо накапливается в женщине, не находя выхода. А мужчина, наоборот, медленно угасает без неё. Для нас это смерть.
— А для нас?