Помехи. Короткий смешок.
– Не могу поверить, что говорю это, но я рад слышать твой голос.
За моей спиной напрягся Чейз.
Мне очень не хотелось признавать, что я тоже была рада слышать Такера. Как бы безумно это ни звучало, но я испытала облегчение от того, что он жив. И все же его доклад звучал неутешительно: отряд подвергся нападению, посты сопротивления уничтожены.
Я взглянула на Девитта, потом – на карту на стене, утыканную красными булавками. Нужно было что-то делать.
– Где вы? – спросил Такер.
Я не успела ответить, потому что Девитт щелкнул переключателем. Зеленая лампочка сменилась красной.
– Стойте! – Я постучала пальцем по микрофону и дотронулась до руки доктора, все еще лежавшей на переключателе. – Подождите, мы еще не закончили!
– Он попытается выйти на связь завтра, – сказал Девитт. – После того, как доберется до следующего поста.
В ярости я вскочила, уронив стул.
– Они могут не дожить до завтра! Вы слышали: они в опасности. Пост...
– Мы вполне осознаем ситуацию, – сказал он.
Я сжала кулаки.
– Тогда вы пошлете людей им на помощь? Предупредите остальные посты? Сделаете что-нибудь?!
Губы Девитта превратились в тонкую линию.
– Не забывайте, что вы наша гостья, мисс Миллер.
– Перевозчик, о котором он говорил... если его поймали, как думает Такер, он все равно что мертв.
Девитт не ответил. Глаза остальных присутствовавших в комнате уставились на меня. Я тотчас осознала, что мы с Чейзом были в меньшинстве.
– Как? – спросила я, пытаясь сохранять спокойствие. – Как вы можете знать, что они вообще доберутся до следующего поста?
– Он будет следовать инструкциям перевозчика. Таков протокол в подобных случаях. Конечно, если у вас нет причин полагать, что он поступит иначе.
Я покачала головой, понимая: он намекает на то, что Такер сбежит или, того хуже, вернется в МН. Всего неделю назад я бы не исключала такую вероятность, но теперь, когда я слышала страдание в его голосе, подобное казалось мне невозможным.
– Вы были готовы к такому? – спросила я.
Девитт вздохнул:
– Мы готовы ко многому.
– Эмбер.
Чейз стоял лицом к противоположной стене комнаты, на которой висел с десяток фотографий.
Я подошла к нему, до последнего не отрывая глаз от Девитта. Когда я наконец увидела, на что смотрел Чейз, моя рука сама потянулась ко рту. Я прикусила костяшки, чтобы сдержать стон.
Мое фото было наполовину скрыто другим снимком – зернистой черно-белой фотографией приемного покоя больницы, прямо около выхода, где две фигуры, солдат и Сестра Спасения, склонились над мертвым телом. Растекшаяся под ним кровь казалась черной, как будто кто-то разлил нефть.
– Вы спрашивали, откуда мне известны ваши имена, – сказал Девитт. – Чейз Дженнингс и Эмбер Миллер был замечены в Чикаго, в реабилитационном центре, прямо на аллее Реформации. Я думаю, что довольно самоуверенно – возвращаться туда, где для тебя все началось, Дженнингс.
Внезапно Чейз в ярости сорвал фото со стены, скомкал его в кулаке и швырнул в дверь. Его плечи тяжело вздымались, а лицо покраснело. Он зашагал прочь из комнаты, оставив меня одну с лидером Три.
Девитт скрестил руки на груди и медленно выдохнул через нос.
– Вы не ожидали, что Бюро разыскивает вас?
Не смея дышать, я покачала головой. Такер мог бы и просветить меня во время одного из сеансов связи. Но даже если бы он знал, то что сказал бы? "Эй, Эмбер, я тут опять видел твою фотку на стене дома!" Хорошо, что он не упоминал об этом.
Я вцепилась в спинку стоявшего рядом стула, глядя, как побелели костяшки пальцев. Полагать, что Харпер останется нашей тайной, было самообманом. Конечно, в МН знали. По всей видимости, знали все.
– Это не то, чем кажется, – прошептала я, кивнув на бумагу, которая медленно разворачивалась на полу.
Девитт осторожно положил ладонь мне на плечо.
– Поверь мне, – сказал он. – Здесь тебе не нужно это объяснять.
Я кивнула, подумав о солдатах, которых он убил в Виргинии. Что же на самом деле произошло в тот день?
– Я удивился, увидев вас среди выживших из убежища, – продолжал Девитт. – Я слышал, что вас захватили в Гринвилле.
– Нет, – сказала я. – Меня схватили только один раз. В Ноксвилле.
На шее Девитта дернулся мускул.
– Интересно.
– В Гринвилле была другая девушка, – объяснила я, крепко зажмурив глаза. – Она ехала с нами. Солдаты МН застелили ее, когда мы остановились в Гринвилле. Я слышала, что ее приняли за меня.
Яркая и жгучая ярость вспыхнула во мне при мысли о девушке, которую я встретила в Ноксвилле и которая – я уверена – была снайпером; при мысли о том, как МН объявила меня в розыск за ее преступления. Но ярость эта так же быстро погасла. Кара заплатила за свои поступки. Ее убили солдаты, когда она сопровождала Такера. По крайней мере так рассказал Такер. Непросто было поверить ему на слово.
– Чего вы хотите от нас? – спросила я, оглядываю заполненную оборудованием комнату.
Девитт повернулся к булавкам, уыткавшим карту.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне выяснить, кто выдает наше расположение ФБР.
Я медленно разжала пальцы, заставив себя прижать влажные ладони к бокам.
– Что заставляет вас думать, что мы что-то знаем об этом?
Я проследила за взглядом Девитта, обращенным на стену. К ней крепились фото дезертиров, разыскиваемых преступников, даже какие-то наброски – целая мозаика лиц, данных и рукописных заметок. Я поняла, что Девитт подозревал этих людей в том, что они выдавали сопротивление.
Он подозревал и нас.
Мне показалось, будто комната стала меньше.
– Мне бы хотелось доверять тебе, Эмбер, – сказал он.
Я не знала, что сказать: я-то ему не доверяла. Мы только недавно встретились, и пока что он знал обо мне больше, чем я знала о нем.
– Стойкость находится в глубине Красной зоны. Здесь нет доступа к системе данных, так что тебе придется извинить меня, если мои сведения окажутся устаревшими. Мы полагаемся на информацию, которую нам доставляют наши агенты из внутренних районов страны, а она не всегда попадает к нам своевременно.
«Перевозчики», – поняла я. Именно они доставляли сообщения для Три в убежище.
– Ты сбежала из исправительной школы и с базы МН, – сказал Девитт. Может, это и была простая констатация факта, но прозвучало как обвинение.
Выше других фотографий висел снимок девочки с грязными светлыми волосами, ей было не больше двенадцати. Девочку сфотографировали в профиль, но было понятно, что она смеется. До того как я успела присмотреться повнимательнее, Девитт взял фото и, аккуратно сложив его, убрал в карман штанов.
– Мне помогли, – сказала я.
– Знаешь, говорят, в наши дни нелегко найти помощь.
Я взглянула на выход. Стойкость больше не казалась безопасной. Меня одолевало желание сбежать.
– Вы были в Чикаго и в Ноксвилле. Обе базы были уничтожены Бюро.
– Да, были, – сказала я.
– Уничтожены, – повторил он. – Как и другие наши давно существовавшие базы, о чем твой друг только что сообщил.
При слове «друг» я дернулась. Такер не был другом.
– Судя по всему. О Вирджинии я слышу в первый раз.
Глупо было приходить сюда. Я не знала этих людей, и они, кажется, не торопились нам помогать. Я решила спросить в лоб.
– Вы думаете, что я рассказываю ФБР, где атаковать?
Девитт долго рассматривал меня.
– Я думаю, что кто-то это делает.
Я отвела глаза, испытав отвращение и разочарование.
– Они убили мою маму, – сказала я. – Они убили моих друзей в Ноксвилле и всех тех людей в туннелях в Чикаго и в убежище. Я бы никогда ничего им не сказала.
Девитт обдумал мои слова.
– А те люди, которые тебе помогли, они бы сказали?
Перед моим мысленным взором мелькнуло лицо Чейза. Никогда. Никогда он не сделал бы такого. Но с нами были и другие: Шон, Билли, Такер. Подозрения пронзили меня, словно иглы, впившиеся в нежную кожу.
Они пострадали вместе со мной. Даже Такера едва не убили. Если бы он был кротом, его не оставили бы умирать.
Я покачала головой. Как бы ни были противны мне обвинения Девитта, я его понимала. На его месте я бы подозревала то же самое.
– Отряд, который отправился предупредить остальные базы сопротивления о том, что убежище уничтожено, – сказала я. – Вы сами говорили, что таков протокол. Когда они уезжали, место назначения знали только перевозчики.
Девитт кивнул и некоторое время молчал.
– Первым делом завтра мы отправим отряд на поиски ваших людей, – наконец произнес он.
Это ничего не меняло, но было хорошим началом.
– Когда он снова выйдет на связь, вы найдете меня? – спросила я.
Он кивнул, явно озадаченный. Как будто он знал, что совершил Такер, и не мог понять, почему я так беспокоюсь о нем.
Я и сама не могла этого понять.
– Спасибо.
Девитт не ответил. Он даже не взглянул на меня. Вместо этого он уставился на радио, словно ожидая, что оттуда раздастся другой голос.
Очевидно, наша беседа закончилась.
* * *
Чейз ждал меня за дверью, меряя шагами коридор. Увидев меня, он тяжело выдохнул, но не заговорил со мной, потому что рядом стоял вооруженный охранник. Невысокий мужчина с острым носом, немного напоминавший Крысу, каким тот мог выглядеть лет в двадцать. Мне вспомнилось мертвое лицо, бледное и распухшее от воды, и я прогнала его, чувствуя, как сжался желудок.
Обратно нас отвели через столовую, потом наружу, мимо детской площадки с ржавой горкой и турниками по раскрошенной бетонной дорожке, освещенной факелами. Наступила ночь, и перед нами растянулась темнота, создавая впечатление, что Стойкость не имела границ.
В конце дорожки мы увидели простое бетонное здание. Перед входом были натянуты веревки, завешанные рубашками и штанами местных жителей. Вся одежда казалась бледно-серебристой от лунного света и слегка колыхалась на ветру.
– Спальни, – проворчал охранник.
Мои ноги напряглись.
– Сколько там людей?
– Обычно восемьдесят. С вами будет больше.
Столько людей рядом. Больше пятидесяти людей в пределах пятидесяти ярдов. Вздрогнув, я остановилась не в силах двигаться дальше.
– Вы не боитесь, что солдаты узнают о Стойкости? – прошептала я.
– Нет. – Охранник продолжал идти. – Мы приняли меры, чтобы этого не случилось.
– У вас есть агенты в ФБР, – сказал Чейз. Охранник не возразил.
Мое беспокойство только усилилось.
– А как же ракеты? Они наводятся на тепло тела. ФБР нужно только направить одну в эту сторону, и...
– И ничего, – перебил меня охранник. – Мы бы знали, если бы они собирались бомбить нас.
Он понял, что мы остановились, и обернулся к нам.
– А если бы они собирались бомбить убежище? Или Чикаго? Вы бы знали? – спросил Чейз.
Несмотря на приятную погоду, кровь заледенела у меня в венах. После моего разговора с Девиттом в комнате связи казалось плохой идеей обвинять этих людей в том, что они знали о планах МН убить невинных людей.
Наш охранник отвернулся и посмотрел в небо.
– Слушай, иногда мы побеждаем, а иногда – нет. На войне так случается.
Какая-то часть меня приняла это, но, когда мы вошли в спальни, я никак не могла отделаться от чувства, что где-то какой-то человек решает, какую информацию придержать, а какой поделиться. Что уничтожение убежища можно было предотвратить. Что всех тех людей можно было спасти.
* * *
Я не знала, чего ожидать внутри. Большое помещение напоминало послевоенный эвакуационный центр с рядами двухъярусных кроватей, заполненных спящими обитателями. Разнообразные одеяла покрывали матрасы, больше похожие на тонкие подстилки. Потертый пол был заставлен обувью и расчерчен бледными красными линиями, как у нас в школьном спортзале. В проходах между кроватями шептались или играли в карты несколько групп. Вдоль стен крепились свечи, но их мерцающие огоньки были слишком тусклыми и не освещали помещение.
Наш отряд собрался в углу справа от меня. Они спали, придвинувшись близко друг к другу и держась на расстоянии от других поселенцев. Смешались только дети. Я прошла мимо десятка детей разных возрастов, которые спали на старом физкультурном мате.
Я почти подошла к Билли, который спал мертвым сном, наполовину свесившись с койки, когда мое плечо сжала чья-то рука. Я испуганно вздрогнула и обернулась, обнаружив Шона, поднявшего руки в защитном жесте. На нем была та же бежевая одежда, как на остальных жителях.
– Это всего лишь я. – На его лице отражалась обеспокоенность. – Чего хотел Девитт?
Девитт просил сохранить все в тайне. Мне казалось, что это какой-то тест. Мы с Чейзом уже решили не говорить Джеку, что Трак пропал. Все равно эта информация не принесет ему ничего хорошего.
Я прикусила нижнюю губу. Чейз до сих пор был слишком погружен в собственные мысли, чтобы ответить.
– Просто показывал нам Стойкость, – сказала я.
Шон подождал дальнейших объяснений, а когда я не стала продолжать, нахмурился и дернул завязки на воротнике своей рубахи.
– Я занял вам место. Прямо над нами, так что не заставляйте меня пожалеть об этом. Вон там можно выбрать сектантскую одежду и дополнительные одеяла.
Он махнул в сторону отгороженной от основного помещения кладовой, в которой находились полотенца, сложенные стопками высотой до середины двери. Чейз пошел взять нам вещи, хотя мысль о том, чтобы отдыхать, в то время как Трак пропал, возможно, попал в плен, а половина нашего отряда была мертва или ранена, казалась невероятно эгоистичной.
– Тебе идет сектантская одежда, – сказала я.
– Знаю, – ухмыльнулся Шон. – Они взяли материю из обивочной мастерской дальше по дороге.
– Ты спрашивал?
Он завязал тесемки в аккуратный бантик:
– Конечно, спрашивал.
Когда мы пришли, Ребекка уже спала, свернувшись на нижней койке. Шон придержал основание кровати, пока я карабкалась наверх, и облокотился на боковую стойку, когда я принялась укладываться.
– Ты в порядке? – спросил он.
– В порядке.
То, что он не стал расспрашивать дальше, было доказательством нашей дружбы.
Я сняла ботинки, вздохнув от внезапной, охватившей меня усталости, которая пересилила непроходящее беспокойство. Перекатившись на живот, я посмотрела вниз на Шона, чья голова оказалась меньше, чем в футе подо мной. Он все еще опирался на стойку, глядя на Ребекку, так что я почувствовала, будто вторгаюсь во что-то личное и важное. Я перевернулась на спину.
– Эмбер? – окликнул Шон. Возня в койках вокруг нас сменилась глубоким, гипнотизирующим дыханием.
– Что? – прошептала я.
– У тебя ноги воняют.
Я закрыла глаза, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке.
– Однажды это закончится, – тихо сказал он. – И тогда, наконец-то, все будет нормально.
Не знаю, меня он уговаривал или себя. Я больше не знала, что значит «нормально». Но когда вернулся Чейз и забрался ко мне, я обняла его как можно крепче, положила голову на его сердце и подумала: чтобы это слово ни значило, оно стоило того, чтобы бороться. Я только надеялась, что здесь у нас получится.
Глава 9
Еще до рассвета нас разбудил звон колокола. Толком не проснувшись, я заставила себя подняться и потащилась занимать очередь в женскую душевую, находившуюся за пределами спален. Там я наконец переоделась в «сектантскую одежду» из обивочной ткани. Она была колючей, но чистой, и после стольких дней блуждания по песку и траве моя кожа казалась новой и сияющей. Когда мы были готовы, Уилл повел нас ко входу на склад со стороны детской площадки и столовой.
Я унюхала запахи готовящегося завтрака: какого-то мяса и хлеба, который мы ели вчера, но уютные ароматы не прогнали нехорошее предчувствие, поселившееся у меня в животе. Меня терзал разговор с Такером и новости, которые он сообщил. Нам нужно было выяснить больше: куда он направлялся, слышали ли они что-нибудь о Траке и что имел в виду Девитт, когда сказал, что ему нужна помощь в поимке того, кто выдает базы сопротивления. Другая часть меня все еще была в ужасе от фото из реабилитационной больницы и хотела только одного – схватить Чейза и бежать.