– Вы выглядите отдохнувшими.
Из дверей столовой вышел Девитт, который выглядел, напротив, совсем не отдохнувшим: подбородок покрывала щетина, а под глазами появились темные круги. Я вспомнила, как быстро он отослал меня из своего кабинета, и мне стало любопытно, чем же он занимался последние несколько часов.
Рядом со мной, скрестив руки на груди, стоял Чейз. В этой странной одежде, с влажными черными волосами, достающими уже до ушей, он казался кем-то из другого времени. Непреклонное выражение его лица заставило меня вспомнить его дядю, но оглядевшись вокруг, я нигде не увидела Джесса. Я как раз собиралась спросить Чейза о нем, когда Билли выдохнул:
– Ого.
Посмотрев, куда он показывал, я увидела, что из-за деревьев в полумиле от нас вышла толпа людей. Их невозможно было сосчитать: сотня, потом вдвое больше. Мужчины и женщины, некоторые одного возраста с доктором Девиттом, другие младше меня. Их рубахи были немного темнее, сливаясь с землей, в остальном же единственным видимым отличием от остальных поселенцев оказались ружья, висевшие на перевязях. Впереди шел один человек, старик с повязкой на глазу, который выглядел слишком хрупким по сравнению с остальными. Хотя он шел гораздо медленнее, чем, как мне казалось, могли остальные, его никто не обгонял.
– Пожалуйста, скажите мне, что они с вами, – попросил Шон.
Лидер Три кивнул на северное крыло:
– У Стойкости есть мозг.
Потом показал на столовую:
– Желудок.
На спальни:
– Сердце.
Потом он показал на площадку, где группа детей играла в салки:
– И душа. Стены формируют кости, а люди образуют мускулы.
– У вас есть армия?
Чейз был впечатлен, и, стоя рядом с ним, я тоже испытала это чувство. Обученная армия, даже маленькая, может проделать брешь в системе МН. Дожно быть, Три планировали что-то важное. Мои мысли снова обратились к уничтоженным базам и нападению на отряд Такера.
– У нас есть люди, которые готовы сражаться, – поправил Девитт. – В этих стенах нет понятия «я».
Меня охватили сомнения. Вчера ночью Девитт говорил о доверии и осмотрительности. Может, мы и в одной команде, но он был полон секретов.
Армия приближалась, бойцы двигались, как кошки: тихо, плавными хищными шагами. Они смешались с остальными поселенцами, и все стали с интересом нас рассматривать.
У меня на лбу выступил пот.
– Стойкость, – провозгласил Девитт. – Представляю вам наших новых членов. Выжившие, как и мы. Я уверен, вы примете их и научите нашим правилам.
Над двором повисла тишина. Девитт вздохнул, словно держал на своих плечах небо.
– Они подтвердили то, чего мы опасались: убежище уничтожено. – Он подождал, пока стихнет поднявшийся шепот. – Прошлой ночью мы перехватили сигнал от небольшого отряда повстанцев к северу отсюда. С тяжелым сердцем вынужден сообщить вам, что Вирджиния уничтожена. Величину наших потерь еще предстоит определить. После Ноксвилла и Чикаго это наша четвертая база за последний месяц.
Шепотки стали громче. Джек и Билли первыми заподозрили Такера и перевозчиков. Я слышала, как Шон уверяет Ребекку и несколько других людей, что здесь безопасно. Я заставила себя смотреть прямо.
– Сейчас совет определяет соответствующий курс действий. А пока возвращайтесь на места и ждите приказов.
С этими словами Девитт положил ладонь на сердце, как мы делали в школе, когда произносили «Клятву верности». Все стоявшие перед ним сделали то же самое, даже дети. Даже Билли, который так же, как и я, не имел ни малейшего понятия о том, что означает этот жест.
Люди становились в очереди за завтраком, и я увидела охранника, который вчера сопровождал нас с Чейзом в спальни. Он стоял через два человека позади нас и, когда я заметила его, быстро отвел взгляд.
– Он все утро ходит за нами, – сказал Чейз, не оглядываясь. – И всю ночь провел возле спальни.
– Девитт нам не доверяет, – произнесла я вполголоса. – Он думает, что мы знаем что-то о нападениях на посты сопротивления.
Чейз нахмурился, но быстро спохватился и вновь придал лицу равнодушное выражение.
– Это из-за Такера, – решил он, выплюнув имя. – Потому что он передавал, что случилось, и искал нас.
Может, я не знала, как относиться к Такеру, после того как его выгнали из ФБР, но Чейз никогда не станет ему доверять. И пусть я иногда верила Такеру, я знала, что никогда его не прощу.
Мы продвинулись чуть ближе к еде.
– И потому, что мы были в Чикаго и в Ноксвилле, когда их уничтожили, – добавила я.
Чейз обдумывал мои слова, рассеянно водя по челюсти костяшками пальцев.
– Нам придется доказать, что мы не имеем к этому отношения, – сказал он. – Я предпочитаю, чтобы нашей смерти желали в МН, а не в Три.
– Согласна.
По крайней мере, когда нас преследовали солдаты, мы могли спрятаться у сопротивления. Если нас станет преследовать сопротивление, мы нигде не будем в безопасности.
Боковым зрением я заметила нашего охранника – он оказался ближе, чем до этого. Наш разговор перестал быть личным.
– Где твой дядя? – спросила я. – Его не было во время объявления Девитта.
Чейз выпрямился и, загородив глаза от солнца, стал высматривать дядю. Он кивнул вправо от меня, где, как по волшебству, появился Джесс.
– Племянник. И соседка.
Свежевыбритый, с еще влажными волосами, Джесс положил руку Чейзу на плечи. Я поняла, что хмурюсь, как до этого Чейз. Если Девитт вышел на охоту за предателями, Джессу надо быть осторожнее и вставать вовремя.
– Плохие новости, парень, – усмехнулся Джесс. – Похоже, уклониться от призыва все-таки не получится.
– Он и в первый раз не уклонялся, – сказала я.
Джесс посмотрел на Чейза, ожидая подтверждения. Его глаза прищурились, выражая сожаление. Он бы знал, если бы оставался рядом.
– О чем ты? – спросил Чейз Джесса.
– Тот главный парень... доктор-как-его, – начал он.
– Девитт, – тихо поправила я.
– Точно. Девитт. – Джесс осмотрелся по сторонам. – Девитт посылает всех способных держать оружие присоединиться к его небольшой вооруженной охране.
Я поднялась на цыпочки и посмотрела туда, где группа наших людей столпилась вокруг мужчины с повязкой на глазу. Билли стоял первым в очереди. По какой-то причине меня это обеспокоило. Не то чтобы раньше он никогда не ходил на задания – наоборот, он много раз покидал гостиницу «Веланд», отправляясь на поиски новичков. Но без Уоллиса, который всегда приглядывал за ним, все казалось другим.
Есть мне расхотелось. Чейз, кажется, тоже потерял аппетит, но все равно проглотил котлеты и ржаной хлеб.
– Что ты знаешь про Три? – спросил Джесс Чейза. Моего мнения он не спрашивал, заметив мою реакцию, и я его не винила.
– Не много.
Чейз собрал крошки в ладонь и отправил их в рот.
– Ничего? – продолжал настаивать Джесс, отчего я задумалась: что он мог слышать?
– Когда я служил, на базе был врач. – Чейз прижал большой палец между бровями. – После боев он обычно показывал три пальца и говорил, что три...
– ...единственная цифра, которую тебе нужно помнить? – хмыкнул Джесс и покачал головой.
– Да. – Уголок рта Чейза приподнялся. – Откуда ты знаешь?
– Когда-то кое-кто сказал мне то же самое, – ответил Джесс. – Я думал, он псих.
Они усмехнулись друг другу, как будто облегченно, оттого что нашли что-то общее во времени, которое провели врозь.
– Чем именно занимается вооруженная охрана? – вмешалась я.
Джесс опустил глаза на меня, словно успел забыть о моем присутствии.
– Есть только один способ это выяснить.
Мне это не нравилось, но он был прав. Если мы с Чейзом собирались доказать, что не имеем отношения к нападениям на сопротивление, нам нужно заработать доверие Три. Я уже готова была последовать за Чейзом к одноглазому мужчине, когда рядом со мной появился Уилл.
– Док хочет тебя видеть, – сообщил он.
На один странный, напряженный миг он встретился глазами с Джессом, потом опустил взгляд и, словно испугавшись, заторопился к выходу из столовой на склад.
– Странный парень, – заметил Джесс. – Слышал, что он один из подопечных Девитта.
– О чем вы? – спросила я.
– В Красной зоне прячутся дурные люди, – ответил он. – Иногда они похищают детей, живущих около границы, и заставляют их делать грязную работу. В убежище мы пару раз натыкались на таких. Люди зовут их "Потерянные мальчики". Хотя они больше похожи на шайку малолетних психопатов.
– Мы встретили их, – сказала я, подумав, что определение Джесса было довольно точным. – Вчера, перед тем как показались люди Девитта.
Я провела рукой по покрытому синяками боку, вспомнив мальчишку, который ударил меня ногой.
Джесс не выглядел удивленным.
– Думаю, Девитт пытается взять некоторых сюда и вылечить их или что-то вроде. Хотя, если вы спросите мое мнение, нельзя починить то, что уже сломано.
Чейз сунул руки в карманы, и я поняла, что он думает о Харпере и о снимке, который сорвал со стены в северном крыле.
Когда очередь за едой закончилась, люди начали расходиться по своим делам. Я наблюдала, как Шон помогал Ребекке идти в сторону южного крыла, где мы видели классные комнаты, меня же тянуло в другую сторону, куда вызывал меня лидер Три.
Чейз выглядел расстроенным, и я попыталась изобразить ободряющую улыбку.
– Наверное, увидимся позже.
Он медленно кивнул, но не сдвинулся с места. Я тоже не хотела уходить. Когда мы разделялись, случались плохие вещи. В голову мне пришло воспоминание о последней ночи перед его призывом в ФБР, больше года назад. Мне не следовало отпускать его тогда и не следует отпускать сейчас.
– Найди меня, если что-то прояснится.
Он посмотрел поверх моего плеча на склад. В глазах читалось нежелание расставаться.
– Я найду тебя.
– Боже правый, – сказал Джесс. – Только что вспомнил, почему так и не женился.
Чейз улыбнулся, а потом наклонился и быстро поцеловал меня в щеку.
– Будь осторожна, – прошептал он. Я пожелала ему того же. Чейз развернулся и пошел следом за Джессом.
* * *
– Я хочу знать местоположение и состояние вашего отряда.
Девитт нависал над моим плечом, в то время как я сидела на пластиковом кресле перед радио. Рядом со мной техник крутил ручки и нажимал кнопки на черной панели управления. Комнату заполнил треск помех.
У противоположной стены еще два человека сидели бок о бок за маленьким столиком, заваленным различными бумагами. Из любопытства я подслушала, как они вслух проговаривали цифры и записывали их на планшетки.
– Ни слова о том, с кем вы и где, – вернул меня к действительности Девитт. – Очевидно, что этот Моррис тебе доверяет, но может оказаться, что тебе больше нельзя доверять ему.
Больше. Как будто я когда-нибудь ему доверяла.
– Вы думаете, что это он выдает базы?
Девитт наклонил голову:
– А я должен?
Я нахмурилась, одновременно и от его подозрительности, и от собственных сомнений. Месяц назад я бы даже не задумалась: Такер плохой, вот и все. Но с тех пор Такер доказал, что он на нашей стороне, и заставил меня пересмотреть все, что я о нем знала.
Я снова повернулась к микрофону:
– Он с нами.
Я чувствовала на себе взгляд Девитта, и, подняв голову, увидела, что выражение его лица стало жестким. Рядом со мной заерзал на своем стуле техник.
– Есть что-нибудь еще, что я должен знать?
Он так же спокойно мог бы спросить, убил ли Такер мою маму. Но, возможно, я просто страдаю паранойей.
«Будь осторожна», – сказал Чейз.
Я напомнила себе, что Девитт не случайно оказался на этой должности. Когда он говорил, все поселение останавливалось, чтобы выслушать его. Мне не хотелось сражаться против такой власти.
– Нет, – ответила я.
Я уперлась ногами в пол и подтянула стул к микрофону.
– Я готова.
* * *
Такер не ответил.
Мы попытались выйти на связь на той же частоте, которую он использовал вчера, но безуспешно. Куда бы он ни направлялся, какая бы опасность ни нависла над ним, он не мог нам ответить. С каждым прошедшим часом во мне все больше крепла уверенность в том, что случилось что-то плохое.
К обеду стало ясно, что мы не сможем связаться с Такером, пока он сам не позвонит. Поздним утром Девитт куда-то исчез без объяснений, и в его отсутствие я поднялась со стула и прошла в дальний конец комнаты, где связисты до сих пор записывали цифры.
Одна из женщин, зажав зубами карандаш, откинула назад челку, прилипшую к вспотевшему лбу. От радиоприемников исходил ужасный жар, и меня начало клонить в сон.
Я посмотрела на заметки, которые женщина писала на бумаге. На листе были две колонки. В левой перечислялись районы: 129, 257, 313 и так далее, а в правой – количество человек: 90, 568, а в одном районе даже 925.
Я сразу насторожилась.
– Это численность людей на нашей стороне или на их? – спросила я.
Женщина вскинула голову, и ее сальные волосы на мгновение прилипли к щеке.
– Хотелось бы, чтобы на нашей стороне было столько, – сказала она. – У мятежников нет времени, чтобы считаться.
Можно было не спрашивать почему.
– Вы получили численность солдат, взломав систему? – Я понизила голос. – Вы можете проверить, был ли кое-кто захвачен? Перевозчик. Он пропал.
– Похоже на то, что у нас есть доступ к системе? – резко спросила она.
– Мой друг, Билли, взламывал систему в Ноксвилле.
Женщина хмыкнула:
– Так то в Ноксвилле. Здесь ничейная земля. У нас нет доступа в Интернет с тех пор, как президент отключил спутники во время Войны. Говорили, что через Интернет очень легко готовить террористов, на случай если ты была слишком мала, чтобы помнить. Теперь необходимо подсоединяться к проводам, а мы слишком далеко от них. У Бюро есть ракеты с системой наведения на тепло тела, а мы до сих пор расшифровываем радиопереговоры.
Она тяжело вздохнула и закрыла лицо ладонями.
– Тогда откуда у вас эти цифры?
– Это последние доклады, полученные из убежища, – сказала она.
– Перевозчики доставляли сюда сообщения с баз, – сказала я сама себе. Шон говорил мне об этом.
Она кивнула:
– Трудно поверить, что все районы отчитываются перед одной базой. Полагаю, так и происходит, когда война разрушает две трети страны. Остается не так уж много людей.
Раздумья о том, для чего Три отслеживают численность солдат в каждом районе, наполнили меня мрачными догадками. Не могут же они атаковать базу? В армии, которую мы видели утром, всего двести, возможно двести пятьдесят, человек. Даже если они призовут на помощь все посты сопротивления, им не набрать количества, способного противостоять солдатам. В Ноксвилле у нас было меньше тридцати человек. Нападение на базу было бы самоубийством.
Меня охватило непреодолимое желание отыскать Чейза. У меня появилось очень нехорошее предчувствие насчет целей местной «вооруженной охраны».
– Не знаю, как мы справимся, если у нас даже нет сведений о текущей численности, – пробормотала женщина.
– Справимся с чем?
Женщина медленно опустила руки.
– Напомни-ка мне, кто ты такая?
Неожиданно она потянулась и резко дернула вниз мой рукав. Воротник развязался, оголив плечо. Я тут же дернула ворот наверх и завязала тесемки.
– Что вы делаете? – спросила я.
Женщина подняла брови и поджала губы. Она быстро перевернула лист, на котором делала записи о численности солдат, и я с удивлением увидела на другой стороне знакомый жирный шрифт Статута. На столе лежало как минимум с десяток таких листов.
– Я случайно, – сказала женщина.
Мне все это совсем не казалось случайностью, но она совершенно точно не собиралась больше ничего говорить.
– Это лучшее использование Статута, которое мне приходилось видеть, – осторожно заметила я. Мне приходилось видеть его повсюду: на дверях домов, на старых телефонных столбах, на окнах – везде, где каждый человек мог заметить. Но никогда еще Статут не использовали в качестве черновика. Сама идея показалась мне настолько дерзкой, что вызвала улыбку на губах.