Через какое-то время Стёпа убрал руку, торопливо разделся и схватил лежащую сбоку подушку. Ловко просунув её Яну под поясницу, он широко развел его ноги и согнул их в коленях.
— Блядь, — прошипел Ян. Поза ему не нравилась, потому что была слишком открытой, но потом и это стало совершенно неактуальным. Стёпа опять начал трогать его внутри, гладить и ласкать своими чёртовыми длинными пальцами. Он быстро нашел, куда нужно давить, и бессовестно этим пользовался. По телу Яна словно пробежали горячие искорки. Это было совсем как магия. Ему было хорошо и безумно стыдно. «Хорошо» лидировало с огромным отрывом, поэтому он не возникал. Боли не было и в помине, по крайней мере до тех пор, пока Стёпа вдруг не вздумал перевернуть его, поддерживая под живот большими ладонями, и не упёрся между ягодиц твердым членом. Он осторожно втолкнулся, не входя даже до половины, но Ян протестующе замычал. Стёпа тут же замер.
— Что, больно? — встревоженно спросил он. — Прости, я могу…
— Я уже понял, что можешь, — почти упираясь лбом в обшивку дивана, процедил Ян. — Двигайся, придурок!
Стёпа послушался. Осторожно вошёл до конца и судорожно вздохнул. Он был большой и наполнял, казалось, до предела и дальше. Плавно двинувшись, он сразу же упёрся членом в простату, и Яна скрутило дугой. Боль быстро ушла, и вернулась магия. Удовольствие превратило его тело в желе и погнало обжигающую дрожь по рукам и коленям. Ян обязательно рухнул бы лицом в подушку, но Стёпа подхватил его за бедра, сжал ладонями и так и держал, пока трахал. Он быстро вошел во вкус и уже никого не щадил, вбиваясь быстрыми ритмичными толчками. Ощутимо давил на простату, таранил бёдрами и возил вперёд-назад по дивану. Было такое чувство, что ему даже сейчас мало. Освободив одну руку, он полез дрочить Яну, прижался вплотную и провёл губами по его выгнутой спине, пересчитывая горячим языком выступающие позвонки. Слегка прихватил зубами влажную солоноватую кожу, толкнулся до упора, и Ян сорвался первым, выплёскиваясь ему в руку.
Каким-то чудом диван выдержал всё навалившееся на него непотребство. Стёпа распластался на Яне, придавив его своей тушей. Он был тяжелый и мокрый от пота, но Ян и не думал протестовать. Он вообще ни о чем сейчас не думал. В теле поселилась лёгкая приятная боль, а задница ощутимо ныла, но на данный момент это не казалось пугающей проблемой. Его рука лежала на Стёпином широком плече, и пальцы бездумно поглаживали гладкую кожу, обрисовывая контуры веснушек. Ян уже неплохо выучил, где расположены самые крупные.
— Это было охрененно. Даже лучше, чем когда ты меня натягивал, без обид.
Стёпа перекатился и улёгся сбоку, по-прежнему придавливая Яна, но не отодвигаясь ни на сантиметр. Наоборот, он забросил на него левую ногу, а руку просунул под голову, фиксируя всеми конечностями, как спрут-собственник. В кошачьих глазах сияли яркие, почти волшебные огоньки.
— Почему я не почувствовал, что ты искрящий? — задумчиво спросил Ян и тут же поморщился, потому что Стёпа, который, по-видимому, не мог лежать спокойно, полез трогать его за соски, поочерёдно прижимая и поглаживая пальцами то один, то второй. — Петрик вон смог что-то разглядеть, даже предупреждал насчёт тебя.
— Да ладно? — Степа удивлённо хмыкнул. — Интересно как, я вроде особо не палился. От тебя, конечно, скрывал, но всё время хотел показать, похвастаться что ли, доказать, что я тоже не пальцем деланный.
Он вдруг загадочно улыбнулся и приподнялся, осторожно опуская голову Яна на подушку. Один быстрый взмах рукой — и с кончиков Стёпиных пальцев словно посыпались крохотные разноцветные искорки. Магия истинных искрящих, в чистейшем её проявлении. Искорки превратились в широкую радугу, которая сначала поднялась и зависла у самого потолка, а потом вдруг посыпалась вниз сияющим водопадом. Стёпа повёл пальцами влево, и весь поток метнулся в указанном направлении — уже не в виде радуги, а стаей морских медуз, соединивших в себе все оттенки тёмно-синего и фиолетового цветов.
Ян даже привстал. У него перехватило дыхание. Это было невероятно, если не сказать больше. Такая быстрая смена образов и цветов, чёткая правильная форма и обилие красок. Стёпа оказался сильным искрящим, и у него был огромный потенциал.
— Хватит, угомонись, — потребовал Ян. — Тут не время и не место.
С первого раза до Стёпы не дошло. Он увлёкся как ребёнок, демонстрируя свои силы, и даже не слышал обращённых к нему слов. Медленно рисуя пальцами в воздухе, он создал две полосы золотистых звёзд, заливших всю комнату ослепительным сиянием. Это был перебор, и Ян такое уже видел. Иногда магия начинает сама рваться наружу, если слишком долго не давать ей выхода.
— Сказал же, хватит.
Он схватил Стёпу за плечо и хорошенько тряхнул, стараясь не злиться. Стоило ли изо всех сил подавлять мысли о прошлом, почти преуспеть в этом и вдруг одним махом вспомнить всё, испугавшись за этого придурка? Было абсолютно ясно, что Стёпа не умеет сдерживать собственную магию, а значит, может выдать себя и угодить в чёрный список Специального Управления, у которого с неконтролируемыми магами всегда был разговор короткий.
— Это поразительно, и я впечатлён, правда. Но ты хоть соображаешь, что творишь? Даже на Вспышках так себя не ведут.
— Да ну, я так уже делал. И даже участвовал в паре Вспышек.
Стёпа беззаботно отмахнулся и убрал руку, погасив свои волшебные звездочки. Повернувшись, он уставился на Яна с широкой и бесконечно счастливой улыбкой.
— Не заливаешь, я крут, да? Тебе правда понравилось?
— Понравилось. — Ян смотрел на него во все глаза, не веря тому, что слышит. По его спине прокатился холодок нехорошего предчувствия. — В каких ещё, на хер, Вспышках? Где ты участвовал?
— Не у вас, мажоров, ясен пень. До столичных поединков мне пока как до Москвы на корточках. Это были местные бои, так, ничего серьёзного.
У него был совсем легкомысленный голос, но в глазах по-прежнему горели огоньки воодушевления и восторга.
— Господи, — пробормотал Ян себе под нос. С ума сойти, а ведь он только подумал, что некоторым идиотам, никогда не обучавшимся и не готовившимся к Вспышкам, да ещё вдобавок и подверженным приступам неконтролируемой магии, следовало бы держаться подальше от парных поединков. — Ты, Стёпа, просто ходячее бедствие какое-то. И что там ваши местные бои? Как всё прошло, нормально хоть?
— В смысле нормально? — Стёпа непонимающе заморгал. — Ну да, я победил. Хотя ничего серьёзного и не было, никто не выделывался, как некоторые столичные выскочки, у нас ведь не такие крутые защитные барьеры. И про контроль над магией у нас тоже все помнят, не думай, что ты один такой умный. Что, по-твоему, если у нас нет долбаного Макдональдса, так тут все дебилы конченые? Хотя пара-тройка, конечно, найдётся. Например, те дебики, которым мой аватар не зашёл.
Он опять заулыбался, по-видимому вспомнив что-то приятное, а не только каких-то там дебиков.
— Почему не зашёл? — полюбопытствовал Ян, которого немного отпустило. Может, всё не так и плохо, как могло показаться на первый взгляд, и с придурком Стёпой ещё не поздно провести воспитательную беседу о контроле и правилах магических поединков. — Какой у тебя аватар?
— Кот, — простодушно ответил Стёпа. — Чёрный котик.
— Котик. — Ян фыркнул от смеха, не в силах сдержаться. — Ну ещё бы. Я бы мог и сам догадаться. Тебя же так приятели называют? Да и глаза твои…
— Что глаза? Мне обидеться, что ли?
Стёпа откинулся на подушку и притянул Яна поближе, одним быстрым движением затаскивая его на себя. Положив одну руку ему на поясницу, он сунул вторую между ягодиц, трогая влажное растянутое отверстие.
— Ещё хочешь? Так бы и сказал.
— Нет. — Ян мигом перестал улыбаться, чувствуя, как в него настойчиво протискиваются Стёпины пальцы. — Охренел? Хватит мне на сегодня, отвали.
— Я не сделаю больно. Тих, тих, змеючка.
Стёпа не отпустил. Вместо этого он вставил два пальца до конца и начал медленно двигать ими внутри. Так ласково и осторожно, что это и правда было совсем не больно.
— Не называй меня змеючкой, придурок, — простонал Ян.
— Ну а как? Ты похож. Моя маленькая змеючка-синеглазка, ядовитая до предела и такая милая, что прямо прелесть, а не змеючка. Моя сладкая…
Было ясно, что он не собирается умолкать, и Ян двинул его локтем в бок. В общем, Стёпины пальцы сделали своё чёрное дело. Совсем скоро член Яна поднялся и отвердел. Стёпа ловко перевернул его, удобно устроил на диване и, сунувшись между раздвинутых ног, взял в рот. Доведя Яна до разрядки, он проглотил всё и облизнулся.
— Вкусно, — с довольной ухмылкой сообщил этот ненормальный.
— Дебил, — ответил ему Ян, чувствуя, как ёкает в груди. Стёпа смотрел на него так, словно и правда хотел сожрать, проглотить целиком и спрятать внутри себя. В его взгляде была жадность и одновременно невероятная нежность, обволакивающая своим заботливым теплом. Это была странная, внезапная и настолько сильная смесь, что Ян на секунду испугался. Он понял, что и сам не знает, как далеко это может зайти и сколько у него остаётся времени на то, чтобы прекратить всё, пока не стало слишком поздно.
========== Глава 5 ==========
Со Стёпой было бесполезно спорить. До Яна дошла эта простая истина, когда Стёпа каким-то невероятным образом приучил его пить чай, постоянно повторяя, что кофе — это вредно для здоровья, что есть много разных сортов чая и это очень вкусно. Поначалу Ян пытался возражать, потом решил не обращать внимания и просто молча делал себе кофе, но всякий раз напиток каким-то чудом исчезал из поля зрения как по волшебству и перед ним появлялась чашка с чаем. Через пару недель он устал ругаться.
Этим утром история повторилась. Перед ним стояла большая чашка, над которой поднималось терпкое ароматное облачко. Банки с кофе не оказалось даже на обычном месте, на полке шкафа, но Яну было лень устраивать разборки. Он уютно устроился на кухне, водрузив ноги на пустой стул, листал электронную книгу в телефоне и время от времени поглядывал в окно, за которым моросило. Мелкий нудный дождик не прекращался уже который день.
— Эй, я за сигаретами сбегаю, а то в твоём музее нигде ни одной заначки, — объявил Стёпа, заглянув на кухню.
— Вперёд, — кивнул Ян. Ему не хотелось вставать, не хотелось даже шевелить пальцами лишний раз.
Последняя неделя выдалась напряжённой и бурной. В это воскресенье должна была состояться презентация новой косметики, разработанной с добавлением лесных трав и цветов и получившей одобрение самой Марички из Молнегорска, представительницы местного мира особенных и негласной королевы леших в округе. Подготовка к этому торжественному мероприятию подорвала силы всего отделения «Росволкос». Большинство сотрудников задерживались на работе допоздна, не спешили даже почтенные дамы из бухгалтерии, привыкшие рваться домой по звонку. Ян задолбался вкрай, Стёпе и его компашке тоже доставалось, и только Петрик на удивление бодро носился по всем отделам, умудряясь раздавать многочисленные распоряжения направо и налево.
В очередной раз глянув в окно, Ян понял, что там уже припустил настоящий ливень. А ведь этот придурок Стёпа наверняка не взял с собой зонтик. До ближайшего магазина было не так далеко, кстати, за это время можно было уже и вернуться, успев промокнуть до нитки. Ян не собирался идти и спасать страдальца, не рассматривал даже такой мысли и вдруг обнаружил себя на пороге квартиры с зонтиком в руке. Спохватываться и анализировать собственное поведение было поздно, да и не хотелось. Досадливо хмыкнув себе под нос, он вышел, запер дверь и начал спускаться вниз.
На лестничной площадке первого этажа стало ясно, что выходить из дома не придётся. Стёпа действительно успел вернуться, и его голос разносился на весь подъезд. Он ругался с консьержкой, пожилой и крайне язвительной тёткой Мариной Евгеньевной. Ян не сразу понял, в чем суть конфликта, потом разглядел, что было в руках у Стёпы, и, тихо вздохнув, пошел спасать ситуацию.
— Да почему нельзя, где это написано? — горячась, доказывал свою правоту Стёпа. Правой рукой он крепко прижимал к груди мокрый и дрожащий серый комок. Комок тихо мяукал, но вырваться не пытался, видимо Стёпина рука его целиком и полностью устраивала. — У вас, по вашим дебильным правилам, разрешается жильцам держать животных, я сам видел. Вот, все стены объявками заклеены!
— Жильцам, может, и разрешается, — с ядовитой ехидцей и явным удовольствием в голосе парировала консьержка. — А вы что, тут живете, молодой человек? С каких это пор?
— Марина Евгеньевна, всё в порядке. — Ян подошёл ближе и покачал головой, искренне поражаясь тому, как Стёпе удаётся раз за разом доводить всех, даже абсолютно посторонних людей. Вышел же всего на пару минут и вот, пожалуйста, уже обратил на себя внимание местного цербера — странно, что ещё весь дом не сбежался на поднятый шум. — Это всего лишь котёнок. Стёпа, блин, где ты его откопал?
— Да под подъездом сидел и орал, бедная животина.
Стёпа успокаивающе погладил котенка по мокрой пепельной шёрстке и бросил сердитый взгляд на наливающуюся яркими помидорными оттенками тётку.
— Его не услышать было не вариант. Так трудно было пустить под крышу? Он ухоженный, ясно же, что удрал откуда-то отсюда! Надо просто узнать чей и отдать хозяевам.
Ян присмотрелся, угадывая что-то смутно знакомое в Стёпином найдёныше.
— Кажется, это соседский. Видел пару раз, как девочка с ним носится. Пошли, спросим и отдадим, если что.
Он чувствовал спиной взгляд консьержки, вонзавшийся в тело ничуть не хуже кинжала. Ян подозревал, что уважаемая Марина Евгеньевна не упускала возможности почесать языком насчёт их со Стёпой взаимного времяпровождения. Открыто она пока не позволяла себе высказываться, но, очевидно, сдерживалась с трудом. За последний месяц Стёпа успел тут уже всем порядком примелькаться.
Послушно топая за Яном, Стёпа, к сожалению, не мог держать рот на замке.
— Ох ты ж, не верю своим глазам, — поглядывая на зонтик в руках Яна, начал насмешничать он. — Как это мило, у меня просто слов нет! Это ведь для бедного промокшего Стёпочки? Какая невероятная забота, какая милота и лепота, свет моих очей, дражайший Ян Всеволодович!
— Заткнись. — Ян отмахнулся и ткнул пальцем в котёнка. — Лучше объясни, как ты его нашёл? Кошачья чуйка сработала?
— Ну. Люблю эту живность. Нельзя держать на съемной хате, а то б уже завел себе котейку.
— Да ты сам как котейка, — фыркнул Ян. — Как тебя там твои называют? Котище мартовское.
— Тебе же нравится, и ладно, — расплылся в улыбке Стёпа. — Кстати, дом у тебя говнище. Разве в нормальных многоэтажках сидят бессердечные драконихи в коридорах?
— Сидят. В приличных домах, а не в конурах типа твоей халупы.
За таким содержательным диалогом они добрались до нужной квартиры и отдали котёнка зарёванной соседской девчонке. Та сразу же засияла как ясное солнышко, Ян вздохнул с облегчением, а Стёпа совершенно по-детски насупился.
— Ну и что, тебя теперь придётся успокаивать, чтоб не плакал? — усмехнувшись, спросил Ян, когда они вернулись домой. Прихватив из ванной полотенце, он бросил им в Стёпу, чтобы тот вытер мокрые волосы.
— Само собой, а то возьму и впаду в депрессию. Уже впадаю.
Стёпа закивал, затряс лохматой башкой, а потом ухмыльнулся и пошёл на Яна как танк. Забросив ему на плечи мокрое полотенце, он притянул его к себе за махровые концы, поймав таким образом в надёжную ловушку.
— Ну-ка иди сюда, моя змеючка. Даже не рыпайся, всё равно не выкрутишься. Я тебя поймал и уже не отпущу.
— Вот придурок.
Это было смешно, но Ян сразу же перестал улыбаться, когда Стёпа толкнул его к стене и, отбросив полотенце, полез холодными руками в штаны.
— Блядь, Стёпа, руки ледяные! — взвыл он. — Отпусти!
Стёпа, разумеется, не отпустил и не угомонился.
— Да тихо ты, тихо, сейчас согрею, — забормотал он, стягивая с Яна штаны вместе с бельём. Бросив и то и другое болтаться в коленях, он переместил руки назад, сжимая упругие поджарые ягодицы. Когда его ладони немного согрелись, он опять полез лапать Яна между ног и обхватил его член пальцами. Не так давно Яну и в страшном сне не могло привидеться, что он сможет возбудиться в таких условиях и за такое короткое время, и пожалуйста — Стёпе хватило пары минут. Он склонил голову, прижимаясь лбом ко лбу Яна. Их губы были совсем близко, но они не целовались, пока было достаточно просто стоять вот так, поглощая дыхание друг друга. Оба дышали тяжело и обжигающе горячо, и это создавало контраст с всё ещё прохладными Стёпиными пальцами, которые медленно скользили по члену Яна.