— Романтические? — спрашивает она с поднятой бровью.
Я краснею. Она знает, что я люблю подобное. С самых первых мюзиклов, которые я смотрела, и в некоторых эпизодах «Я люблю Люси»25. Мне всегда нравились сюжеты с любовной линией. Девушка встречает парня, они влюбляются, парень теряет девушку, а затем возвращает ее большим жестом. Мне всегда хотелось быть одной из тех девушек, которую бы добивались и делали все возможное, чтобы завоевать сердце. Споет ли он песню, как Джин Келли в «Поющие под дождём»26 или он станет глупым от любви ко мне, как в «Нет такого бизнеса, как шоу-бизнес»27 Будет ли у меня подобное?
— Да, в кино есть романтика. Все невинно, это не похоже на книги и фильмы, о которых ты говоришь.
— Я должна посмотреть этот канал Hallmark. У нас тоже есть кабельное ТВ.
— Тебе понравится, — сделав паузу и кусая нижнюю губу, я продолжаю. — Я также участвую в одной программе в церкви.
— Программа? Как волонтер?
— Нет, — я качаю головой, не зная, как подойти к этой теме.
Почему я нервничаю, рассказывая ей о «Дорогой Жизни»? Может быть, потому что это одна из причин, из-за которой я туда хожу. Как сказать, что мне нужно научиться жить в реальном мире, не оскорбив ее?
— Тогда что это, дорогая? Это же не связано с наркотиками?
— Нет, — я хихикаю. — Поверь мне, я бы никогда не сделала ничего подобного. Это программа называется «Дорогая жизнь».
— «Дорогая жизнь?» Звучит интересно. Для чего она?
Глубоко вздохнув, я отвечаю:
— Она помогает тебе научиться жить.
Она хмурится:
— Что это значит?
Нервно, я кручу пальцы на коленях, пытаясь найти правильные слова.
— С тех пор как я начала жить с Амандой, я поняла, что многого не знаю. Это своего рода «культурный шок», так как они живут иначе, чем я. Я уверена, у тебя было так же, когда ты попала сюда.
Она смотрит на меня с понимающим взглядом.
— Да, сначала это было необычно, но я приспособилась.
— Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. В мире так много происходит, о чем я понятия не имела. Это потрясающе. И, честно говоря, я не такая как ты. Я бы никогда не смогла подойти к группе женщин и попросить их принять меня в книжный клуб. Не говоря уже о том, чтобы обсудить эротический роман с другими. Мне жаль, что я не такая храбрая, как ты.
Я не замечаю, как мое лицо опускается до тех пор, пока она не берет мой подбородок и не заставляет взглянуть ей в глаза.
— Ты храбрая, дорогая. Тебе просто нужно найти эту храбрость внутри себя. Итак, эта программа помогает тебе найти новую себя?
Чувствуя облегчение, я киваю.
— Да, если можно так сказать. Я была на одной встрече, и сегодня будет вторая. Сразу после того, как только я уйду отсюда.
— Прекрасно. Ты общалась с кем-либо еще на этих встречах? Подружилась?
— Не совсем, — мои губы приоткрываются в разочаровании. — На самом деле, я думаю, что я в группе неудачников.
— Почему?
Откинувшись назад, я вспоминаю свою первую встречу.
— Мы были разделены на группы, основываясь на том, где сидели. Мне довелось сидеть рядом с парнем, который не хочет быть там. Девушкой, которая является его заклятым врагом. И человеком, который выглядит, будто выживает. Я знаю, что мы все там по определенной причине, но никто из них действительно не хочет делиться этим. Это немного расстраивает. Я надеялась быть в группе, которой будет интересна эта программа.
— Значит, это ты, другая девушка и двое парней? — я киваю. — Они симпатичные?
Я краснею от ее вопроса. Ребята милые? Ну, это не Дональд О`Коннор28 или Дэнни Кэй29, покорившие мое сердце, но они неплохо выглядят. На самом деле, они очень привлекательны. Джейс, с его светлыми волосами и идеальным телом, выглядит как типичный американский парень. Хотя и немного измученный. А Картер пугающе привлекателен. С его черными, как смоль, волосами, татуированными руками и поведением, которое так и кричит: «не лезьте ко мне». Он пугает меня во всех отношениях. Я не хотела бы увидеть его плохую сторону.
— По твоему молчанию я предполагаю, что да.
Покраснев еще больше, я отвечаю:
— Ну, они неплохо выглядят, — это вызывает у нее смех. — Давай не будем говорить об их внешности, — я пытаюсь быстро сменить тему. — Кроме того, они не похожи на тип дружелюбных людей. И у меня нет уверенности, чтобы навязываться и стать друзьями. Так что это немного разочаровывает.
Кто-нибудь там понимает меня? Я слишком отличаюсь, чтобы вписаться в эту компанию? Меня на самом деле пугает мысль, что это может быть так.
— Может быть, они все переживают что-то тяжелое. Что-то, что их пугает и беспокоит. Никто не хочет, чтобы их судили по внешнему виду. Дай им время, дорогая, ты можешь найти настоящих друзей среди этих потерянных душ.
Вот, за что я люблю ее — она всегда знает, что сказать.
Облегченно вздохнув, я говорю:
— Я помогу им. Спасибо.
Она машет рукой перед лицом.
— В любое время, дорогая. А теперь, — она поглаживает руки и наклоняется вперед, как будто мы собираемся поговорить о чем-то секретном. — Расскажи мне о парнях снова.
Я хихикаю:
— Бабушка, да что с тобой?
— Не что, а кто. Кристиан Грей.
Она подмигивает и дрожит от простого упоминания его имени.
Возможно, мне нужно взглянуть на эти книги. Может быть, они тоже вернут мне радость к жизни.
Холлин
— Горе — это тяжело. Испытывая его, вам становится еще тяжелее. Надеюсь, это помогло вам решить, от чего вы действительно пытаетесь освободиться. Это нелегко — просто избавиться от того, что съедает вас при каждом вздохе. Это не переключатель, который вы можете включить и выключить в любое время. Кто это испытывает… Как можно просто перестать думать об этом?
Здесь всем тяжело. Добро пожаловать в мой мир. Спустя полтора года я все еще оплакиваю потерю Эрика. Возможно, когда-нибудь мне станет проще дышать. Пока удача не на моей стороне.
Марлен, наш бесстрашный и немного раздражающий лидер, кивает на поднятые руки. Я оглядываюсь на Картера, который ссутулился на своем стуле, жуя жвачку и выдувая из нее пузыри. С каждой минутой он выглядит все менее заинтересованным. Разговор с его дядей был неловким. На самом деле.
Мне все еще не по себе от того, что произошло между ними. Это была какая-то тяжелая семейная драма. Как будто я покопалась в чужом грязном белье. Неудивительно, что Картер был таким козлом.
И что еще хуже, когда Картер выбежал, Чак попросил меня следить за ним на этих встречах, чтобы убедиться, что он действительно воспринимает это всерьез. Видимо, я должна отчитываться перед ним. Ага, это не то, что мне хотелось бы делать.
Что бы я сказала о сегодняшней встрече? Картер сидел с выражением на лице «мне на все похрен», долго смотрел в потолок и делал пузыри из жвачки двадцать пять раз.
Я уверена, что Чаку понравится этот отчет.
Этого не произойдет.
Но не потому, что у меня есть связь с Картером. Нет. Просто я не хочу влезать в эту ситуацию между ними. Там все запутано.
Я пытаюсь сосредоточиться на словах Марлен. Несмотря на мое нежелание горевать по Эрику, я все еще хочу попытаться снова начать чувствовать себя нормально. Понять, есть ли у меня сердце, или я потеряла его вместе с его смертью. Окружающие не понимают, хотя у нас было так мало времени, что мое сердце разбилось на миллион частей. Я просто потеряла себя. И не уверена, что смогу это исправить.
Всё, что у меня есть — это пустота в душе.
— Сегодня вы попытаетесь взять то, о чем вы горевали, и отпустить это. Первый шаг — признать это.
Погруженная в размышления, она продолжает:
— Относитесь к нему так, как если бы вы были в группе, такой как АА30. Вместо того чтобы закрыться, отпустите. Сегодня вы встанете перед своей группой, поддерживая друг друга, и одним предложением освободите себя. Первый способ — это сказать это вслух, принять вашу скорбь и, в свою очередь, почувствовать счастье и доказать свое существование. Это будет нелегко.
Она прислоняется к столу позади нее.
— Когда я проходила эту программу, вторая неделя была самой сложной для меня. Чтобы смотреть в глаза другим, рассказать, что вас тревожит, что съедает изнутри. Это трудно. Вы должны быть сильными, встретиться со своими демонами. Только это поможет вам с проблемой.
Осмотрев комнату, она встает, подняв палец вверх.
— Не бойтесь задавать вопросы, но уважайте личное пространство. Как только ваша группа закончит, напишите письма. Вы можете ходить по комнате. Пожалуйста, необязательно всегда сидеть на своих местах, — скрестив руки перед собой, она оглядывает группу. — Как всегда, если у вас возникнут вопросы, я буду рядом. Будьте добры, будьте мужественны и продолжайте двигаться вперед. Продолжайте доказывать свое существование день ото дня. Докажите это.
Черт, как доказать свое существование? Я даже не понимаю, что это такое. Я вспоминаю время между встречами и понимаю, что я действительно горевала. Длительные ночи на диване, мое лицо, зарытое в подушку или в одну из старых футболок Эрика. И прослушивая на повторе его сообщения в приложении Voxer.
Другими словами, я продолжала делать то же самое, что и каждую ночь.
Звук движения стульев вырывает меня из воспоминаний. Взглянув на мою группу, я вижу, что Дейзи подвигает свой стул ближе к Картеру. Джейс, выглядя еще более мрачным и склонив голову, двигается, подпрыгивая на нем. Кажется, у него нет настроения делиться своими переживаниями. Несмотря на его замкнутость, я не могу не заметить сильную челюсть, виднеющуюся из-под бейсболки, или выделяющиеся мышцы под рубашкой с длинным рукавом. Или его длинные ноги. Нужно жить у черта на рогах, чтобы не знать, кто он. Итак, почему он здесь?
Надеюсь, я скоро это узнаю.
— Кто хочет начать? — спрашивает Дейзи, наш молчаливый руководитель группы.
Она выглядит раздражающе оживленной в ее стеганом жилете, постоянно поглаживая руки. Должно быть, у нее нервный тик. На прошлой встрече она постоянно дергала ремни на своем комбинезоне.
— Почему бы не начать тебе, Снежинка? — предлагает Картер, не глядя на нее.
— Снежинка? — Дейзи оглядывается, не понимая, что он говорит о ней. — Про кого ты говоришь?
Он приподнимает бровь, встречаясь с ней взглядом.
— Про тебя.
— Ох, — она указывает на себя, выглядя смущенной, идет вперед. Похоже, она нервничает. — Нужно ли нам стоять, когда будем говорить?
— Я, бл*дь, не собираюсь стоять, — говорит Картер, щелкая жвачкой.
Как долго этот кусок резинки был у него во рту? К настоящему моменту он должен был превратиться в цемент.
— Ладно, стоять необязательно, — Дейзи сглатывает. — Ты точно хочешь, чтобы я пошла первая?
Он кивает, Джейс не двигается, и я плохо себя чувствую, когда говорю:
— Нет, я могу начать.
— Правда?
В ее глазах я вижу надежду и облегчение. Может, ей проще, чем всем нам. Но заметно, как она нервничает и как волнуется с каждым произнесенным словом. Поэтому я дам ей передышку.
— Да. Так мы просто говорим наше имя, наше предложение, и на этом все?
— Верно, — слышу голос Марлен позади. Мне хочется, чтобы она ходила по залу и не слушала о моих переживаниях. — Не забудьте сделать глубокий вдох, встретить своих демонов, и одним толчком выпустить их, чтобы создать счастье и дарить его окружающим. Прежде чем мы уйдем, и когда все будут писать свои письма, мы перейдем к следующему шагу в программе.
— Ладно, — мой голос становится выше, пытаясь быть более милой по отношению к ней. Это не может быть для нее добровольной работой, вынуждая людей говорить о том, что их беспокоит.
— Продолжай.
К моему счастью, когда я прочищаю горло, Марлен подходит к следующей группе.
— Привет. Вы знаете, меня зовут Холлин…
— Привет, Холлин, — говорит Картер с недовольным лицом, действуя как полный мудак. Мне нужно все самообладание, чтобы не прибить его. Вместо этого я наклоняю голову и показываю ему самую лучшую «пошел ты» улыбку.
Глубоко вздохнув, я продолжаю:
— Как я сказала, меня зовут Холлин, и я двадцатидвухлетняя вдова.
Я чувствую горечь от этих слов. Как будто в меня вонзают маленькие иголочки, вызывая онемение.
Вдова.
Это то, кем я являюсь.
— Господи, мне так жаль, — говорит Дейзи, дотягиваясь до моей руки, но потом сразу же тянется назад.
— Мне тоже, — я слышу глубокий голос Джейса, когда он слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть в глаза.
Взглянув на Картера, и, ожидая встретить его надменный взгляд, но он выглядит извиняющимся.
— Теперь я чувствую себя плохо, говоря о своем. Это ничто по сравнению с твоим, — отвечает Дейзи.
Подвинувшись на стуле, Джейс говорит:
— Не надо, Дейзи. Ты не можешь обесценивать свои переживания, сравнивая с другими. Мы общаемся. Это не соревнование. Мы все проходим через эту программу, независимо от масштаба проблемы.
Это больше, чем я когда-либо слышала от Джейса. И, черт, это проникает мне прямо в сердце.
— Ладно, — учитывая ее слова, Дейзи сидит на краю стула, готовясь к тому, чтобы говорить. — Я Дейзи, и я все время была укрыта от жизни. Это вызывает во мне пугающую тревожность. У меня нет друзей и маленький жизненный опыт.
Вот блин. Я хочу наклониться к ней и обнять.
Сглотнув, она смотрит на меня и говорит:
— И теперь я живу со своей сводной сестрой Амандой, которая является твоей лучшей подругой.
Это для меня новость. Интересно, почему Аманда ничего мне не сказала. Теперь я еще больше хочу обнять ее.
— У тебя нет друзей? — Дейзи краснеет и качает головой. — Ну, по крайней мере, у тебя теперь есть я.
В отличие от нее, я подвигаюсь и утешаю ее. Я вижу ее яркую улыбку на смущенном лице.
— Что значит «укрыта»? — спрашивает Картер, выглядя более заинтересованным. — И ты можешь не отвечать, если не хочешь.
— Я не против. Это же для того, чтобы отпустить, да?
Скрестив руки на коленях, она отвечает Картеру:
— У моих родителей не было возможности меня воспитать, поэтому я жила с бабушкой. Она занималась моим образованием, обучила меня всему, что я знаю, и сделала меня той, кем я являюсь на данный момент. Очень замкнутой, наивной девушкой, не знающей, как существовать в реальном обществе. Я надеюсь оставить свое прошлое позади и научиться быть свободной, жить.
Картер с благодарностью кивает головой:
— Я чувствую себя так же, Снежинка.
— Да? Ну, тогда поделись с нами, Картер, — говорю я.
Я хочу, чтобы он действительно попытался серьезно относиться к этой программе. Зная, что он пережил с его дядей, это может быть хорошим решением для него.
— Без проблем, — все еще сгорбившись, он пытается выглядеть непринужденно, но я могу заметить подавленность в его голосе. — Я Картер, и жизнь лишила меня всего.
Он замолкает, без намека на продолжение.
Я спрашиваю:
— Хочешь поговорить об этом?
Я слышу щелчок от лопнувшего пузыря жевательной резинки. Он качает головой:
— Не-а, я в порядке.
Дейзи, которая надеялась найти связь с кем-то в группе, сразу же вычеркивает его из этого списка.
Несмотря на его черствое сердце, он замечает, как плечи Дейзи опускаются, потому что прежде чем Джейс начинает говорить о причине своего нахождения здесь, Картер добавляет:
— Я потерял единственное, что изменило бы мою жизнь и поставило бы меня на правильный путь. И это же освободило бы меня. Я знаю, как ты себя чувствуешь, Снежинка. Желая этой свободы, — более спокойно, глядя на свои руки, он добавляет: — Я знаком с этим.
Получив от меня сигнал, Дейзи подходит и неловко похлопывает Картера по плечу, слегка поглаживая его:
— Ты получишь свободу. Просто оставайся с нами.
С каждым движением ее жилет приподнимается. Какая милая девушка. Мне нужно поговорить с Амандой о том, чтобы помочь ее сестре обновить свой гардероб.
Мне также придется поговорить с ней о том, что у нее есть сводная сестра.
Наше внимание переключается на Джейса, когда он прочищает горло и поднимает голову. Яркость его глаз…