— Вы будете есть здесь? — спросил портье, когда девушка протянула ему ключ от номера.
— Я… да, мы с подругой встречаемся в ресторане в час, — ответила Патриция. Итак, выбор сделан!
Выйдя из отеля на яркое солнце, она вспомнила о Джонни и его семействе. Наверное, они сейчас на пути домой, в Лонгрич. Как странно, что Джонни и Родни — кровные родственники. Более разных братьев трудно себе представить…
Патриция блуждала по городку, то и дело останавливаясь, чтобы свериться с путеводителем, восхищаясь древними зданиями и живописными улочками. У замка она задержалась подольше, а потом еще долго стояла у старого особняка на берегу реки, на фасаде которого висела скромно выполненная табличка: «Стюарт, Стюарт и Стюарт». Но, когда в одном из окон верхнего этажа зашевелилась занавеска и мелькнул чей-то профиль, девушка поспешила прочь. Интересно, кто это работает в офисе по воскресеньям?
Прошло еще полчаса в неспешных и как будто бесцельных блужданиях по городу, прежде чем Патриция добралась до нужного места. Главная церковь Чарлвилла когда-то являлась монастырским собором. Но позднее монастырь упразднили. Хотя история сохранивших древних построек была достаточно увлекательной, Патриции сейчас было недосуг следовать за туристами внутрь церкви и разглядывать разноцветные витражи и резные каменные скульптуры.
Ее влекло на кладбище. Много времени не потребовалось, чтобы найти искомое. Стюарты давно занимали в Чарлвилле высокое положение, олицетворяя собой законность. Это подтверждал большой семейный склеп в лучшей части кладбища. Патриция рассматривала его, борясь с противоречивыми чувствами. Некоторые имена на мраморных табличках так стерлись, что их невозможно было прочесть. Другие были куда новее. Она протянула руку и с робостью коснулась одной из таких надписей.
— Это мой прадедушка, — промолвил уже знакомый, неприятный для нее голос.
«Знаю! — чуть было не выпалила Патриция. — Именно этот человек не одобрил женитьбу младшего сына, что заставило того покинуть Чарлвилл и основать новую ветвь семьи в Лонгриче». Но Патриция промолчала. Она даже не повернулась. Просто тихо спросила:
— Нолан, что вы тут делаете?
— Мне кажется, у меня больше прав задать подобный вопрос вам, — сухо отозвался он. — Вы так молоды, почему вас упорно притягивают кладбища — сначала в Лонгриче, теперь в Чарлвилле?
— Так больше узнаешь о живущих тут людях, — спокойно произнесла Патриция, а затем вызывающе добавила: — Это ведь не преступление!
— Нет, если только вы не хотите выкопать чье-нибудь тело, — согласился Нолан, шагнув вперед. Патриция все еще не смотрела на него. — Значит, вас интересует наша история. История города вообще или история какой-нибудь одной семьи? — с ударением произнес он.
— Я осматривала собор, — ответила Патриция, пожав плечами. — Свернула не туда и оказалась здесь. Этот семейный склеп привлек мое внимание, вот я и подошла к нему…
— И надо же какое совпадение — обнаружили, что именно здесь похоронены Стюарты! — продолжил Нолан. — Вы лжете. — Он встал перед ней и пристально посмотрел в лицо Патриции. — И напрасно. Сначала я видел вас у нашего офиса, поэтому и сюда вы пришли неслучайно.
— Вы за мной следили? Да, конечно, вы следили за мной! — пришла в негодование Патриция. — Но у нас пока еще есть законы на случай такого… на тот случай, когда кто-то… Извращение какое-то! — бушевала она.
— Что ж, у всех у нас есть свои собственные представления о том, что является нарушением законов о частной собственности, а что нет. Не имею понятия, в какую игру вы играете, не представляю пока, какие у вас цели, но поверьте мне, я узнаю это обязательно. И тогда берегитесь! — мрачно предостерег он, нахмурившись и глядя на нее в упор.
— Что же? Воспользуетесь своими связями и бросите меня в тюрьму?.. Не думаю, — сама себе ответила Патриция, не стараясь скрыть презрения. — Будь я на вашем месте, то обязательно, вместо того чтобы преследовать ни в чем не повинного человека, покопалась бы в истории своих предков. Не страдал ли кто-нибудь в вашем роду паранойей? Потому что именно этой болезни вы и подвержены, — закончила Патриция, надеясь, что ее покрасневшее лицо и явное возбуждение будут отнесены на счет гнева, а не жуткого чувства вины и ужаса, охватившего ее.
— Судя по всему, вы, как типичная женщина, придерживаетесь распространенного мнения, будто лучшая защита — это нападение, — сухо парировал Нолан. — Но так как я уже вышел из возраста Джонни, меня не обманешь копной пушистых волос и синими глазами, — резко добавил он.
— Конечно, — ядовито согласилась Патриция. — Разве что к ним добавить откровенную глупость, слащавую улыбку и рост сто шестьдесят. — Девушка придержала дыхание, заметив, как гневно сжались его губы, как побелело лицо.
— Мы отвлеклись, — напряженно выдавил Нолан. Патриция облегченно выдохнула, но тут же поняла, что рано обрадовалась. — Вы все еще не объяснили, почему именно наш семейный склеп привлек ваше внимание, — решительно потребовал он ответа.
— Просто мне понравился его внешний вид, — солгала Патриция. — Заметила его, вот и подошла поближе. Он как-то выделяется среди прочих. Вы не находите?
— Но вы миновали четыре не менее впечатляющие по архитектуре семейные усыпальницы, прежде чем добрались до нашей. — Брови его поднялись, как бы подчеркивая значимость последовавшего затем вопроса: — Почему же вы предпочли именно нашу?
— Увидела знакомое имя. К тому же я женщина, как вы изволили заметить, — сладко пропела Патриция, — поэтому никогда не выбираю то, что первым попадается на глаза.
— Неужели, — возразил Нолан и продолжил, вложив в свои слова как можно больше сарказма: — Что может быть более очевидным и поверхностным, чем Родни? А вы от него глаз не могли отвести.
— Да, потому что он по-настоящему красив, — заявила Патриция.
— И женат! — резко бросил Нолан.
— Вы говорите мне об этом уже не в первый раз. Уверяю вас, я запомнила сей исторический факт, и можете не утруждать себя бесконечным повторением. — Тут Патриция демонстративно посмотрела на часы.
О Господи! Уже двенадцать тридцать. Ей нужно возвращаться, если она хочет успеть на ланч с Сильвией.
— Мне пора, у меня назначена встреча.
Нолан нахмурился.
— С Родни?
— Попробуйте догадаться самостоятельно, советник, — поддразнила Патриция, испытывая облегчение оттого, что он перестал ее допрашивать.
Да, Нолан напугал ее, внезапно появившись за спиной, к тому же он заметил ее возле здания, где находился офис. Как-то неудачно все сегодня складывалось.
Патриция повернула назад, к выходу с кладбища, уверенная, что Нолан попытается остановить ее или пойдет за ней следом. Поэтому, дойдя до ворот, обернулась. Нолан стоял спиной к ней. Внезапно он присел на корточки и начал осторожно выдергивать сорняки, выросшие вокруг склепа. Он так погрузился в свое занятие, что словно забыл обо всем на свете. Удивленная Патриция почти бегом бросилась к отелю.
У нее еще осталось минут десять на то, чтобы привести себя в порядок. Когда она снова спустилась в вестибюль, Сильвия уже ждала ее.
— Как я рада вас видеть! — воскликнула Сильвия. — А я уж подумала, что вы не придете.
— Все утро провела в соборе, — пояснила Патриция, — и вернулась чуть позднее, чем рассчитывала. Извините за опоздание. Но вы хотели что-то обсудить со мной?
— Да.
Они направились к ресторану. Это, по-видимому, было популярное место встреч, особенно в воскресенье, подумала девушка, увидев, сколько там народу.
Метрдотель тепло приветствовал их и. провел к заказанному столику.
— Собственно говоря, я не столько хотела обсудить с вами кое-что, сколько просто сделать деловое предложение, — призналась Сильвия, когда они уселись и официант принес меню. — Я ведь, если помните, рассказывала вам вчера, что у нас проблема с няней. Вы же упомянули, что имеете опыт ухода за детьми. Это так?
— Да, — осторожно ответила Патриция, понимая, что сейчас последует. — Но вы также говорили, что на лето Николас взял на себя функции домашней хозяйки.
— Верно. Но скоро начинается новый учебный год, и ему пора готовиться к лекциям, да и в университете накопились дела. Вивьен помогает нам, когда может, но нельзя же слишком часто просить ее посидеть с ребенком.
— Конечно, тем более в ее возрасте.
— Нет, нет, — покачала головой Сильвия, — возраст тут ни при чем. Конечно, Вивьен уже перевалило за семьдесят, но выглядит она, по крайней мере, лет на десять моложе. Что же касается интеллекта и энергии, она и меня за пояс заткнет. И она прекрасно справляется с детьми. Как жаль, что у нее нет своих.
— Но ведь не все женщины непременно хотят обзавестись ребенком, — тихо промолвила Патриция.
— Да, это так, — согласилась Сильвия, когда официант принял заказ. — Но Вивьен не из таких. Просто она никогда не была замужем.
— Возможно, ей просто не встретился человек, ради которого она согласилась бы изменить свою фамилию.
Сильвия недоуменно посмотрела на Патрицию.
— Вы знаете, действительно некоторые члены семейства Стюарт считают, что выше них только Бог. Но Вивьен не обладает этой особенностью. Нет, думаю, дело в том, что ее жених, летчик-истребитель, погиб во время войны. Хотя, если верить Николасу… — Неожиданно замолчав, Сильвия нахмурилась и через минуту заговорила совсем о другом: — Джонни между прочим обожает Вивьен, а она — его.
— Потому что он мальчик.
— Нет, потому что он Джонни, — возразила Сильвия. — Мы, наверное, каким-то образом настроили вас против Вивьен. Очень жаль, потому что она замечательная, заботливая, все понимает. Такая мудрая. — Сильвия покачала головой. — Но я отвлеклась. — Пока официант расставлял тарелки, она молчала, а затем продолжила: — Мы с мужем подумали: раз уж вы собираетесь пожить здесь, может, вы согласились бы поработать у нас? Вы бы присматривали за Одри только часть дня, пока Николас работает. Он ведь очень часто будет дома, вам не надо волноваться, что вы останетесь надолго с малышкой вдвоем.
Патриция опустила вилку, даже не притронувшись к еде.
— Не знаю, что и сказать, у меня, наверное, недостаточно опыта.
— Но вы говорили, что работали по выходным, — напомнила Сильвия.
Патриция кивнула.
— Да, но это было нечто вроде детского садика для детей, у которых не все в порядке со здоровьем, и детишки были постарше, — пояснила она. — Я там просто подносила, что требовалось, и убирала. — Она смутилась, заметив, как пристально смотрит на нее Сильвия. Зачем она только упомянула об этой работе! Разве объяснишь, что в ее семье всегда было принято помогать тем, кто обделен природой. — Вокруг меня было не так много малышей, — добавила Патриция. — И я сказала бы неправду, если бы попыталась уверить вас, что знаю, как надо ухаживать за младенцами.
— Но ведь вы не останетесь одна, — стала уговаривать ее Сильвия. — Николас будет дома. Знаете, как это ни странно, он куда лучше меня справляется с подгузниками и бутылками, — виновато созналась молодая мать. — Он из тех отцов, кто обожает детей и с удовольствием возится с ними. Нам просто нужно, чтобы кто-то еще был в доме и Николас мог спокойно работать. Боюсь, большую часть времени вам придется скучать. Дочурка пока мало что умеет, спит да ест, хотя муж и уверяет, что она уже выказывает признаки хорошей наследственности. Естественно, отцовской.
Обе женщины рассмеялись.
— Но как надолго вам нужна помощь? — спросила Патриция, продолжая колебаться. Ничего подобного на самом деле она не планировала. Конечно, ее свобода передвижения будет ограничена. Но с другой стороны, не было сомнений в том, что предложение очень заманчиво и для ее целей может быть полезным.
— Четыре — шесть недель.
— Все же не уверена, что я тот человек, который вам нужен, — продолжала настаивать Патриция, испытывая знакомые угрызения совести.
— А я уверена! — воскликнула Сильвия. — Знаю, с моей стороны глупо так говорить, тем более с моим юридическим образованием. Но с того момента, как мы встретились, я почувствовала особое доверие и расположение к вам… — Сильвия застенчиво поглядела на девушку. — Я нечасто ссылаюсь на инстинкт, предчувствия и прочие вещи, но сейчас могу сказать: с вами я сразу стала вести себя, как с родным человеком, словно вы — член семьи. Не сомневаюсь, Одри почувствует то же самое. И Николас со мной согласен.
— Вот это комплимент, — дрогнувшим голосом вымолвила Патриция, и глаза у нее защипало от слез. — Не знаю, сумею ли я оправдать ваши ожидания…
— Конечно, сумеете, — уверенно повторила Сильвия. — Почему бы нам не договориться о неделе — для начала? Если что-то будет не так, мы обе вежливо отступим, вот и все. Вам ведь нужно подзаработать?
Да, Патриция сама говорила об этом. К тому же, если она примет заманчивое предложение Сильвии, у нее появятся многочисленные преимущества, и первое — совершенно законный предлог задержаться в городе.
— Прежде чем решиться ответить вам согласием, мне нужно подумать. Завтра я дам окончательный ответ, хорошо?
— Сегодня вечером, — настаивала Сильвия.
— Ладно.
— Что ж, тогда осталось только одно. — Сильвия отодвинула стул. — Извините, я на минуту отлучусь.
— Конечно.
Патриция не сомневалась: Сильвия отправилась звонить мужу. Но буквально через пять минут она вернулась, держа в руках завернутый в одеяльце сверток. Лицо ее сияло.
— Познакомьтесь с вашей будущей подопечной. — И молодая мать без дальнейших церемоний сунула кружевной сверток в руки Патриции.
В первую секунду девушка испугалась. Захотелось отказаться, оттолкнуть… но тут малышка открыла глаза и внимательно на нее посмотрела. Сердце Патриции сжалось — она сразу узнала этот взгляд. Однако удержалась и ничем не выдала себя. Что делать, она не представляла, и стала машинально покачивать девочку, бормоча нежные бессмыслицы, вдыхая восхитительный младенческий аромат и безнадежно влюбляясь в Одри. Да, по-видимому, проблема заключалась не в том, решится ли она взять на себя заботы о девочке, а в том, сможет ли потом с ней расстаться.
— Какая она красивая, — выдохнула Патриция.
Сильвия улыбнулась счастливой материнской улыбкой.
— Именно так думаем и мы, — ответила она. — Хотя в нашей в семье нечасто встречаются рыжие, а уж эти глаза…
— Дело в сочетании генов, — рассеянно пояснила Патриция. — Иногда рождаются именно такие младенцы — с темно-рыжими волосами и глазами цвета морской волны.
— Да, тетя Вивьен говорит то же самое, — согласилась Сильвия и вдруг радостно воскликнула: — Смотрите-ка, вон там Нолан! — Она вскочила и помахала ему прежде, чем Патриция успела что-либо сказать. Пока он пробирался к ним между столиками, Сильвия шепнула: — Кажется, ему удалось избавиться от Лиз. Мы уж начали бояться, что ей снова удастся заполучить его. Это такая пиявка! А Нолан так мягкосердечен. Кстати, — она лукаво улыбнулась, — мне кажется, вы с ним знакомы куда ближе, чем все мы полагали. Я видела конверт с запиской, когда оставляла вам сообщение, и узнала его почерк.
У Патриции засосало под ложечкой. Ну вот, новое осложнение. Такого она не предвидела. Что же делать?
— Сильвия, вы все не так поняли… — начала она.
Но та лишь заговорщически усмехнулась.
— Не надо мне ничего объяснять. Я помню, каково это, когда чувствуешь, что влюбилась.
Влюбилась! Ужас! Кошмар! Именно этого ей сейчас и не хватало.
Тут к их столику как раз подошел Нолан. Патриция заметила, как полезли вверх его брови, когда он увидел, что она держит Одри.
— Все в порядке, твоя крестница в хороших руках, — заверила его Сильвия. — Надеемся, нам удастся убедить Патрицию подольше не расставаться с ней.
— Вот как? — Нолан вопросительно перевел взгляд с Патриции на Сильвию.
— Да. — Сильвия явно не ощущала исходившей от Нолана неприязни и враждебности. А вот Патриция их отлично чувствовала. — Мы с мужем попросили Пат побыть здесь несколько недель, помочь нам с дочерью, чтобы Николас мог подготовиться к своим лекциям.
— Но ведь у вас уже есть квалифицированная няня! — резко возразил Нолан, сделав ударение на слове «квалифицированная».