«Физический контакт был?» — прямо спросил Гобби.
Мне оставалось лишь кивнуть.
«И после нескольких дней не прошло, как Гаэр-аш потерял контроль над собой, так? Должен был потерять, пусть даже на краткое время, но это непреложный закон выживания кровного пламени».
На этот раз я даже не кивнула, но мне стало гораздо легче при мысли, что все случившееся между нами тогда, в Запрещенной библиотеке было лишь попыткой огненного демона выжить.
«А теперь возвращаемся к термину ваэрра», — продолжил Гобби.
И я вся обратилась в внимание.
«В моей стране говорят — все плохое родом из Мрака. В данном конкретном случае — совершеннейшая истина. Ваэрра — пробужденный любовью. Но тот, кого разбудили, должен проснуться, то есть — обрести силу. И тут есть два варианта — либо обрести ее самостоятельно, либо в объятиях той, что пробудила. Богини Мрака идут на все, чтобы не допустить второго, знаешь почему?»
Я отрицательно покачала головой.
Габриэль, перевернувший уже несколько страниц, перевернул еще одну и написал: «Чувства позволяют зацепиться за ауру. Чувства могут исчезнуть, но зацепка останется. Это первый момент. Второй — любимая женщина делает мужчину сильнее. Что у нас, что у них. Вот только во Мраке любовь может принимать разные формы, как и боги, и в результате влюбленный бог стремится обрести силу обнимая ту, чью ауру можно подчинить. Это позволяет, во-первых, стать сильнее, во-вторых, мгновенно обрести контроль над силой, и, в-третьих, получить абсолютную и полную власть над любимой женщиной.»
Едва дыша я потрясенно посмотрела на гоблина. Он посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием, и продолжил:
«Во всей этой ситуации меня успокаивает только одно — любовь нашего мира разительно отличается от этого же термина во Мраке, а лорд Гаэр-аш относится к тому типу сильных мужчин, которые чувства любимой ставят выше своих. И все же — ситуация не радует».
«Почему?» — одними губами спросила я.
Гобби посидел несколько секунд, словно решаясь писать или лучше не нужно, но все же написал:
«Ты ребенок по меркам Хаоса. До того момента, как пробудится твоя кровь… то есть ты из девочки, станешь способной к деторождению девушкой. Судя по изменениям в твоей внешности и реакции на тебя мужчин, этот момент уже очень и очень близко. Но едва твоя кровь проснется, Риа, твой ваэрра начнет чувствовать тебя, при желании видеть твоими глазами, и слышать то, что слышишь ты. Он сможет использовать или блокировать твою магию. Абсолютный контроль. Но от плана покинуть столицу меня заставило отказаться не это, а тот печальный факт, что любое твое перемещение лорд Гаэр-аш уже сейчас может отследить. И учитывая его способность прожигать расстояние, пробежать сможем метров десять от забора в лучшем случае».
Он изобразил тяжелый вздох, Ыгырг поддержал его отборной кишкой орка. Так и сказал:
— Отборная орочья кишка!
Я удивленно посмотрела на Гобби, он пояснил:
«В ритуальных поединках между гоблинами и орками, особой доблестью гоблинских воинов считается вспороть живот противника и поддев острием, вытащить аппендикс. Это называется отборная орочья кишка, ее вырезают и вешают в трофейном зале. Ыгырх известный поединщик, у него более двадцати этих знаков побед».
Представила себе Ыгырха, любовно вырезающего «отборную» кишку, соотнесла все это с образом бабули… Даже не знаю, что и сказать.
«Знаешь, — начал писать Габриэль, — я расскажу тебе об одной тактике — она называется «шагать в тишине». Это очень выгодная тактика, ее суть заключается в том, что ты шагаешь позади сильнейших, тех что создают больше шума, что грудью встречают опасность, что уверены в своей силе и идут на пролом. Это путь сильных, открыто заявляющих о своем могуществе. А мы пойдем другим путем, Риа, мы будем шагать в тишине».
Осторожно взяла карандаш и попросила:
«Поясни, пожалуйста».
И Гобби написал:
«Тебя отстранят от Мертвых игр. Теперь совершенно точно. Не противодействуй».
Я потрясенно смотрела на Гобби.
«Если ты станешь возмущаться и пытаться переубедить их, будет только хуже — Гаэр-аш вовсе запрет тебя в доме на время сражений и ты ничего не сможешь сделать. Послушай, Риа, они уже приняли это решение не сговариваясь. Каждый из них. Но решение прозвучит, поверь моему опыту».
Верила. После всех событий, Габриэлю я уже верила.
«Я выйду в связке с Эдвином, — продолжил гоблин, — Ыгырх неплохо поднатаскал меня, кое-что из фехтования я вспомнил сам.»
121
«Тебе нельзя рисковать собой!» — торопливо написала я.
Зомби улыбнулся мне и написал:
«Однажды одна маленькая девочка привела домой неподчиненное умертвите… Она тоже не должна была рисковать собой, но просто не смогла оставить меня… — он улыбнулся снова и дописал: — Риа, я гоблин, мы привыкли выживать находясь между молотом и наковальней — Мирами Хаоса и Темной империей. И знаешь, и те и другие очень хотели бы прибрать нашу богатую империю к рукам, при этом как-то не особо считаясь с нашим мнением… Видишь ли, что демоны, что темные лорды считают себя несколько умнее гоблинов, и убеждены в верности именно их решений, причем исключительно во имя нашего же блага. Ничего не напоминает?»
Грустно улыбнулась в ответ.
Габриэль продолжил:
«Больше скажу, объективно глядя на ситуацию, прихожу к выводу, что я единственный, кто в принципе поможет тебе выпутаться из всего этого и сохранить независимость. Задача сложная, не спорю. И да — тебя все хотят, как женщину, как ученицу, как гениального артефактора и это они еще не в курсе твоих способностей мага Смерти, кстати последнего человеческого мага Смерти. Но таки буду откровенен — нас хотят тоже. И на момент, когда я занял должность канцлера, император Анаргат и Властитель Ада решали вопрос о северной части гоблинских земель, не считая нужным поставить в известность об этом нашего императора. Мы изменили ситуацию. В настоящий момент я вернулся к переговорам о браке нашего наследника и кронпринцессы Алитерры с одно стороны, и возвращению наших северных территорий с другой. Все решаемо, Риа. Мы будем шагать в тишине, на шаг позади, мы будем наблюдать, готовиться, выжидать и в нужный момент вмешаемся. Мы сможем. Я мастер интриг, ты мастер-артефактор со знанием тактики и психологии отступников. Мы справимся».
Молча кивнула.
«Ложись спать, — написал Гобби. — Тебе нужно время для восстановления».
Кивнув снова, легла на подушку и тут меня осенило!
Время!
Трижды восстановленный артефакт, время!!!
— Э, ледя, — недоуменно произнес Ыгырх, глядя на подскочившую и теперь стоящую на кровати меня.
А я вспоминала и вспоминала слова ученика отступника: «Мыслят узко. Они проверяют три параметра, забывая о четвертом»
Четвертый параметр — время!
Я спрыгнула с постели, выхватив свечу у Гобби. Добежала до стола, вытащила большой лист бумаги и начала рисовать схему отображения реальностей, которую показывал мне лорд вечный. Один камень и двадцать три его отражения по часовой стрелке. Рисовала, рисовала и рисовала, пытаясь ухватить ускользающую мысль… А мысль ускользала, потому что разум не мог принять ее. Мой, отточенный в артефакторской школе и на факультете разум… отточенный или отупленный?
— Ледя, шла бы ты спать, трясет же всю, — набрасывая покрывало мне на плечи.
Я машинально закуталась в это покрывало и сползла на пол вместе с рисунком и свечой. Потом, повинуясь скорее наитию, чем чувству разума, расположила свечу прямо в центре круга из нарисованных отражений камней. Теперь у меня было что-то вроде часов. Только без стрелок.
И догадка, только не сформировавшаяся. А мне важно было догадаться. Мне безумно важно было догадаться. Норт, Эдвин, Дан, Ташши — я не хотела смерти никого из них. Я хотела, чтобы они жили. Потому что стали дороги мне. Все они. Дороги настолько, что я готова была отдать свою жизнь, только бы они жили… желательно всегда.
И часть моего сознания подхватила эту мысль. Именно эту. Невероятную и невозможную по сути. Мысль лишенную смысла. Ведь жить всегда невозможно. Всегда — это уже вечность. А никто не вечен. Никто и ничто. Дерево зарождается, пробивается сквозь почву и тянется ввысь, к солнцу — но даже самые огромные деревья не вечны. Жизнь конечна. Но не только жизнь — горы, пусть в них нет ни капли жизни, так же не вечны, они разрушаются со временем. Время разрушает все. Ничто не вечно.
Кроме вечных!
И я вновь посмотрела на двадцать третье отражение камня. То, что находилось в прошлом…
Прошлое — вот что вечно!
Они развили технологию. Развили, дополнили и создали для себя временную петлю, нечто сходное той, в которой проходил бал Некроса, только масштабнее, надежнее и зная отступников с их стремлением к основательности, вероятно реальнее. Вот почему они называют себя вечными! Вот откуда несогласованность действий — у них практически нет возможности согласовывать, но есть задача и заданное для ее исполнения время.
Подошедший Гобби сел напротив, глядя то на меня, то на свечу в центре круга проекций одного камня. Заставила себя не замечать его, усилием воли вернувшись к развитию догадки. Но уже очень многое сейчас складывалось в общую картину. Картину неуязвимости вечных. Тех, кто жил вне времени, и одновременно с этим был вынужден подчиняться законам его извечного течения.
Я вновь всмотрелась в круг отражения камней и поняла — да, догадка верна, они не способны проникать в заданные временные точки. Они просто способны уходить в прошлое, вероятно в какой-то один конкретный момент, и жить в нем. Вечно. Периодически покидая свою временную петлю либо ради исследовательских целей, либо ради вот этого созданного ими великого плана.
И если я права…
Стремительно подскочила с места, и кутаясь в покрывало, выбежала из комнаты. Босиком промчалась по пустому коридору, сбежала вниз по ступеням, сильно удивив стоявших в дверях и видимо прощающихся лорда Гаэр-аша и лорда Эллохара, остановилась, тяжело дыша и ощущая головокружение, и глядя на ректора попросила:
«Пять минут. Не отпускайте лорда Эллохара».
После чего, пробежав все так же босиком по каменному полу холла, подбежала к стене, я помнила в какой проход, прижала ладонь, затем нарисовала руну открытия, и стена дрогнула, отъезжая.
— Стоять! — остановил меня окрик лорда Гаэр-аша.
Остановилась, повернувшись посмотрела практически умоляя.
— Одна минута ничего не изменит, правда ведь? — вслух спросил он.
В моей же голове прозвучало:
«Куда босиком в подвал?! Сокровище мое, как ты вообще до семнадцати дожила?!»
Из темноты тенью скользнуло боевое умертвие, и мне протянули сначала теплые до колен носки, затем тапочки, следом плащ на меху.
«Там не настолько холодно!» — возмутилась я — Ну извини, обычное умертвие двигается слишком медленно, а боевое не способно различить где меховой плащ, а где простой. Подождем обычное?
Отрицательно мотнув головой, я просто сбежала вниз по ступеням как была в покрывале.
В холле же раздалось:
— Лорд Эллохар, я искренне прошу прощения, но не могли бы вы задержаться до возвращения моей воспитанницы?
Ответ уже не услышала. Я мчалась вниз, затем вновь открывала очередной проход и надеялась, что Ктар не спит. Надеялась зря — когда ворвалась в лабораторию, переоборудованную учеником вечных под себя, обнаружила его спящим на огромной двуспальной кровати, которую ему видимо приволокли из одной из пустующих спален.
Жаль, но придется разбудить.
Правда так как говорить я пока не могла, а астральные проекции в столице уже не создать, кинулась сначала к столу, в поисках листа бумаги и карандаша и… была остановлена сонным:
— Никогда не приближайся к лабораторным столам, Риа, ты что не знаешь?
Развернулась, удивленно посмотрев на него. Парень сел, свесив ноги и зевнув, пояснил:
— Лабораторный стол — самое охраняемое место в жилище вечных, малышка. Как себя чувствуешь?
Я улыбнулась и показала, что мне нужно писать.
— А, горло повредила, — догадался он, — еще бы так кричать. Сейчас.
Встал, прошел к шкафу, достал блокнот, обернулся, смерил меня взглядом с головы до ног, прикинул что-то и извлек уже внушительный в половину моего роста лист бумаги. Вот догадливый, приятно.
Подбежав, я забрала, и карандаш тоже, подбежала к обеденному столу, и сдвинув остатки ужина, расположила лист и написала:
«Ктар, опиши место где вы живете! Только быстро!»
— Ммм, — недоуменно произнес парень. — Ну это огромный замок. Ммм, в облаках.
Я продолжала выжидательно смотреть на него, и он несколько неуверенно добавил:
— Парящий в облаках замок. Вниз спускаться запрещено до овладения левитацией, да в принципе в целом покидать замок нельзя. Там пожар внизу, горит все, крики слышны, неприятно знаешь. Мы как-то когда детьми были с друганами проникли в подвал, ну там внизу что-то вроде Ада. Горит все, такое красное полыхающее пожарище, понимаешь?
Понимала. Точнее — поняла. Все поняла. Они закольцевали время, используя взрыв чего-то невероятно мощного. Энергии в котором хватило на то, чтобы фактически создать стабильную иную реальность. Что мне категорически не понравилось в словах Ктара — это описание криков людей. Место для проведения бала Некроса было создано на основе эмоций одного сильного мага Смерти — того самого эльфа в черном. Эмоции были настолько сильными, что созданная им временная петля существует уже столько лет. А теперь просто представим себе, что можно было создать, используя эманации гибнущих людей и энергию массовой смерти?
— Ты что-то побледнела, — заметил ученик отступников. — Не то чтобы до этого особо розовощекая была, просто из умертвия первой свежести ты превратилась в явно несвежего зомбика.
Молча посмотрела на Ктара, и подумала — а осознает ли он, за счет чего существует «парящий в облаках замок»?!Но вернулась к главной мысли:
«Ты сказал — они не учитывают время. Существует петля времени закольцованная в определенный момент прошлого?»
— Эээм, — протянул он. И тут же спросил: — Что ты имеешь ввиду? Что мы передвигаемся по территориям человеческих королевств в прошлом? Ну да, а как иначе? Иначе опасно.
Если честно — я пошатнулась. Даже так…
— Из замка на поверхность существует несколько порталов, — продолжил Ктар. — Временной период — момент падения Хешисаи, это больше двухсот лет назад. Я тебе точно не скажу, история никогда не была моим коньком. Вот тогда все эти территории были частично не заселены, а частично разрушены — империя вела довольно агрессивную внешнюю политику, другие государства либо подчинялись, либо гибли. Так вот тут, кстати, на месте столицы, вообще руины непонятной цивилизации. Но короче ты что конкретно хотела спросить?
Я подумала и спросила:
«Как происходит активация перехода из прошлого в настоящее?»
Ктар пожал плечами и честно признался:
— Я не знаю. Если бы знал, я бы не к вам сюда заявился, а сразу перешел обратно, в прошлое где безопасно, уходя от погони. Но у меня нужных навыков и знаний нет. В ордене братство Реки занимается переходами, это их специализация. Тут же сложно все — нужно выбрать время и место перехода, чтобы не оказаться после переноса в дереве, камне или там человеке. Да даже муха в сердце уже смерть, сама понимаешь. Ну в смысле для меня смерть, для вечных просто откат назад. Поэтому используются определенные места, и нужно связываться с братьями Реки. И ближайший их пункт на севере в трех днях пути отсюда, но мы пропустили время встречи, так что они перекинули следующую группу и нам с учителем придется теперь ждать.
«Ждать чего?» — дрогнувшей рукой написала я.
Посмотрев на меня, Ктар тихо ответил:
— Когда шестая группа выполнит задание.
И я с ужасом поняла, о каком задании идет речь.
Ученик вечных постоял рядом, глядя на потрясенную меня, затем искренне произнес:
— Прости, я не знаю кому это поручено, не знаю кто этим занимается, и помочь не смогу. Что говорить, Риа, я даже тебя спасти не смог, хотя отправил учителю сотню сообщений о том, что ты наша и тебя убивать не надо. Но когда наши уходят с головой в исполнение плана… он видимо даже ни одно из моих сообщений не открыл.
«Почему?» — спросила я.
— Он их не ждал, — пояснил Ктар. И добавил понуро, — меня не должно было быть в городе. Я просто… понимаешь интересно стало, люди, город, все такое, я нарушил приказ.