В тот день, когда состоялась судьбоносная встреча, Юри отправился на базар со второй партией товара. Мирий продал почти всю посуду, что они принесли вдвоем и Юри вызвался доставить то, что осталось в лавке. Он совсем немного не дошел до базарной площади, как из-за угла вылетел лохматый и довольно грязный мальчишка, а за ним высокий мужчина. Мальчишка миновал Юри, ловко извернувшись, а вот мужчине это не удалось. Зацепив плечом и сбив с ног Юри, он побежал дальше, но вскоре вернулся, извиняясь. Оказалось, что он гнался за воришкой, но не догнал.
Юри было очень жалко результаты своей работы, превратившиеся в черепки, но увидев удивление на лице мужчины, когда из кошелька вместо монет высыпались камешки, он не смог удержаться от смеха, настолько комично это выглядело. Ирдан, так звали мужчину, и сам посмеялся вместе с ним, а потом подхватил Юри на руки и отнес до самого дома, когда понял, что из-за него тот получил травму. Любопытные соседи не отказали себе в удовольствии поглазеть на Юри, устроившегося на руках незнакомого мужчины, особенно старался толстый пекарь из дома напротив, но Юри давно привык не обращать на него внимания. Тут и Мирий прибежал, расторговавшийся и не дождавшийся помощника с новым товаром. По пути он увидал черепки и знакомые ноши для посуды, тут же понял, что-то случилось. Разволновавшись, он прихватил ноши и бегом бросился к лавке, забеспокоившись о парне, ставшем ему практически сыном.
Мирий как раз вбежал в лавку, когда Ирдан вновь ощупывал оголенную ногу Юри, рассказывая, какую мазь лучше использовать. Юри при этом смущенно краснел, вцепившись пальцами во вторую штанину, полуспущенную до колена и не сводил глаз с лица собеседника.
Как только Ирдан заметил горшечника, он встал, чинно кивнул хозяину лавки и спросил, во сколько тот оценивает утерянный товар.
- Я виноват в том, что он разбился, и хочу возместить ущерб.
Мирий задумчиво почесал в затылке.
- Так, э-э… на восемь серебрушек потянет, пожалуй.
- Как только окажусь дома, сразу же вышлю к вам мальчика с деньгами и мазью для Юри, - Ирдан вдруг как-то замялся, явно подбирая слова, а потом все же произнес: - Я бы хотел встречаться с вашим сыном, если вы не против.
Юри тихо ахнул, он никак не ожидал, что его примут за сына Мирия, и обругал себя за недоговоренность, из-за которой и случилась эта нелепая ситуация, а горшечник только моргнул, на секунду выдавая удивление, а потом улыбнулся.
- Отчего же нет, если Юри сам захочет. Сын у меня парень самостоятельный, ему и решать, а я не против.
Юри глядел на улыбающегося горшечника и чувствовал, как в горле собирается комок, грозя вот-вот прорваться к глазам. Мирий назвал его сыном и ему, наследнику опального барона, это показалось намного более ценным, чем все титулы в мире.
- Спасибо, - выдохнул Юри, выражая этим простым словом все чувства своей души, а Мирий только кивнул, и направился наверх, оставив новоиспеченную парочку решать свои проблемы самостоятельно.
Юри впервые чувствовал себя столь неловко. Он позволил малознакомому человеку увидать себя практически голым, щупать ногу, да еще и ответил согласием на предложение встречаться, практически не задумываясь. Такого с ним никогда не было, и Юри решил, что он нашел свою любовь с первого взгляда, о которой так много писалось в романтических книгах, коими он увлекался некоторое время назад. Раньше он никогда особо не задумался о том, кто будет его парой, мужчина или женщина, ведь он был вторым сыном и судьбу его должен был решать глава рода, а среди дворянства мужские браки младших наследников не были редкостью. Когда Юри было пятнадцать, старший брат по секрету сообщил ему, что некий богатый вельможа присылал письмо с предложением обручиться с младшим сыном рода Шор, но отец тогда ответил отказом, сославшись на крайнюю молодость младшего сына и свое обещание позволить ему выбрать партнера самому. Юри тогда плохо понимал, от чего именно спас его отказ родителя, просто испытал благодарность и почувствовал себя защищенным, нужным и любимым сыном. Однако вскоре наследник баронства был казнен и… жизнь Юри и без того не особо баловавшая его покатилась в неизвестность. И вот теперь он – Ирдан.
- Я… Я, право, не знаю… - Юри натянул штаны и встал на ноги, с благодарностью приняв руку Ирдана для опоры. – Я еще никогда не принимал ничьих ухаживаний и не ходил на свидания.
- О-о, тогда мне вдвойне повезло найти бесценную жемчужину там, где никак не ожидал увидать хоть что-то мало-мальски ценное, - Ирдан улыбнулся, взял правую руку Юри и, поднеся ее к губам, едва ощутимо поцеловал запястье с внутренней стороны.
От неожиданности Юри ахнул и пошатнулся, но Ирдан не дал ему упасть, подхватив ладонями чуть выше талии, отчего Юри еще сильнее засмущался и попытался отстраниться. К чести Ирдана следовало сказать, что препятствовать Юри он не стал и сразу же отпустил. Когда же между ними повисло неловкое молчание, Ирдан тяжело вздохнул:
- Пожалуй, мне пора. Сегодня мы не увидимся, тебе нужно поберечь ногу, мазь я пришлю, как договаривались, а вот завтра вечером, если ты не против, я хотел бы тебя пригласить на прогулку по городу.
Юри в ответ согласно закивал, одарив Ирдана счастливой улыбкой.
- Тогда до завтра, - Ирдан вновь прикоснулся губами к его запястью и ушел, оглянувшись в дверях. Юри еще некоторое время стоял не в силах пошевелиться, накрыв пальцами левой руки место поцелуя, словно пытаясь навеки запечатлеть там след чужих губ, а потом медленно опустил взгляд на свои руки и… застонал. После падения он их не вымыл, кое-где на ладонях виднелись разводы уличной пыли, а Ирдан…
- А он целовал мои руки, словно мы на балу.
Пока Юри поднимался в свою комнату, пока мылся и переодевался, душа его пела, а мысли и мечты кружили в безумном хороводе, так что Юри даже не сразу понял, что к нему обращаются. Очнулся он, только когда Мирий коснулся его плеча:
- Юри, что с тобой? Влюбился?
- С чего ты взял? – Юри отвел взгляд, но от заливающего щеки румянца деться было некуда.
- А ты погляди, кого ты изображаешь уже на третьей тарелке, - рассмеялся Мирий, указывая на то, что Юри держал в руках. Это было большое блюдо, посреди которого красовался задорно улыбающийся Ирдан. – Вот так-то, а вон на табурете две тарелки, которые ты расписал раньше.
На первой из них было изображено серьезное лицо Ирдана с поджатыми губами и хмуро насупленными бровями, таким он был, когда гнался за воришкой, а на второй – с едва заметной, словно бы извиняющейся улыбкой, смягчившей лицо почти до неузнаваемости. Но лучше всего Юри удались глаза. Все три рисунка отличались незначительно, если не смотреть в глаза нарисованного Ирдана.
- Я всегда говорил, что у тебя дар Божий, мой мальчик. Тот первый, - Мирий взял в руку тарелку с хмурым Ирданом, - увидь я его на улице – обходил бы десятой дорогой. Такого легко можно представить ночным душегубом. На второй он уже более человечный, живой, в глазах блестит разум и понимание, с таким мне не страшно отпустить своего сына хоть на край света, он будет тебе добрым другом. А вот этот… - Мирий отложил обе тарелки и взял в руки блюдо с еще не законченным рисунком, - этот рисунок ясно дает понять, что ты влюбился в него, мой мальчик.
- Да, наверно. Я еще не уверен, - Юри вздохнул, откладывая в сторону кисти. Город за окном медленно погружался в сумерки и шум в рабочем квартале постепенно стихал. Те, кому нужно было вставать на рассвете не будут гулять и куролесить всю ночь.
- Зато я уверен и хочу тебя предупредить, - голос Мирия звучал очень серьезно, что заставило Юри насторожиться. – Я, конечно, не знаю его, и мне хочется верить в то, что он достойный человек, но!.. Юри, прошу тебя, не кидайся с головой в свои чувства, если это возможно. Ты ведь ничего о нем не знаешь. Ведь не знаешь же?
Юри отрицательно покачал головой.
- Только имя.
- Да, имя, и то, что он не из бедных ремесленников. Одежда у него добротная, такую может позволить себе не всякий купец, да и деньги, что он прислал за битый товар – их, кстати, в три раза больше, чем я запросил – не каждый может просто так отдать. Сапоги, если ты не заметил, тоже не простым подмастерьем сделаны, да и перстень на руке, сдается мне, не подделка. Я вполне допускаю, что ваше чувство взаимно, но если у него есть родня, перед которой у твоего Ирдана существуют обязательства, вряд ли он официально оформит отношения с тобой. Это дворяне могут себе позволить бездетный брак, если у рода уже есть наследник, а вот люди нашего круга и горожане побогаче - берут себе жен для продолжения рода и любовников для удовольствия.
- Думаешь, он женат? – Юри почувствовал, как сердце в груди тревожно замерло.
- Не думаю. Не знаю. Просто прошу, будь осмотрительнее, чтобы твоему нежному сердечку не пришлось потом страдать. Думаешь, я не слышу, как иногда ты всхлипываешь ночами? У тебя уже были те, кого ты потерял, как и у меня. Время, конечно, лечит, но не так быстро, как нам хотелось бы, и не так хорошо. На наших сердцах и в душах нередко остаются шрамы, а некоторые воспоминания преследуют всю жизнь. Я не хочу, что бы ты страдал, но и вставать на твоем пути не имею права.
- Спасибо, - Юри порывисто вскочил и обнял Мирия, чувствуя, как слезы благодарности наворачиваются на глаза. – Спасибо. Обо мне уже так давно никто не заботился так, как ты. Видимо сами боги послали мне тебя.
- А мне тебя, - улыбнулся Мирий, обнимая его в ответ. – Если сможешь быть счастливым – будь им, а я поддержу тебя, какое бы решение ты не принял. А теперь пошли ужинать. Тебе еще нужно мазью намазаться, которую прислал твой ухажер, а то завтра придется тебе гулять не по брусчатке, а у него на руках.
Юри тихо хихикнул, представив, как Ирдан подхватывает на руки, если начать хромать рядом с ним, а потом счастливо рассмеялся и потащил Мирия вниз, на кухню, откуда доносился обворожительно-аппетитный запах жареной курицы.
***
Ирдан в тот вечер долго не мог уснуть, так что тихий скрип потайной двери за стеной заставил его вскочить на ноги и почти бегом устремиться в кабинет. Он прекрасно знал, что только один человек мог воспользоваться этой дверью, человек, которого не следовало заставлять ждать.
- Что-то случилось, Ваше Величество?
- Ничего, расслабься, - Эрхан махнул рукой, опускаясь в кресло у незажжённого камина. – Просто достали все эти блюдолизы. Я никак не ожидал, что твое отсутствие позволит им выползти из всех щелей. Оказывается, ты ценен не только своей работой, но и одним своим присутствием около меня. При тебе они не решаются доставать Мое Величество всякой ерундой. На ужине я почувствовал, что еще немного и я просто прикажу казнить парочку самых неугомонных пакостников, вознамерившихся подсунуть мне в кровать своих дочерей.
- Что, девицы были столь дурны? – рассмеялся Ирдан, разливая вино по бокалам, прекрасно представляя себе затруднение короля.
- Не то слово. Одна красива, но такая дура, что я просто словами не выражу. Вторая – готовая куртизанка, которую перетаскал весь двор, пока ее папенька мечтал о месте у трона. И главное все об этом знают, кроме него. Как этой ушлой девице удается скрыть сей факт от родителя – ума не приложу. Он уверен, что его дочь чиста и невинна, как первый снег. А она-то… смех! Она умудряется выглядеть скромницей и при этом строит глазки всем, на ком надеты штаны. Мне кажется, что скоро она на стражников переключится, поскольку дворяне у нас вот-вот закончатся.
Слушая гневный рассказ короля, Ирдан радостно посмеивался, представляя себе Юри. Его скромный мальчик, окажись он в такой ситуации, наверняка испугался бы. Дети из низших и средних слоев населения отличались прагматичностью, тогда как Юри казался нежным и ранимым. Нет, он определенно сокровище.
- Кто сокровище? – Его Величество заинтересованно прищурился и замер с бокалом вина в руке.
- Мой Юри, - Ирдан мечтательно улыбнулся и отпил вина.
- А вот теперь подробнее, пожалуйста. Что за Юри?
- Мальчишка лет двадцати. Ремесленник. Гончар и художник. Нежный и невинный.
- Невинный в двадцать лет? Уверен? Может, он хороший лицедей?
- Нет. Точно нет. Такое подделать невозможно. Да и почувствовал бы я неискренность или ложь. Я их столько на своем веку повидал. Нет, он был естественен, мил и… прекрасен.
- О боги, Ирдан, да ты никак влюбился? – король от удивления пролил немного вина на дорогой ковер. – Вот уж не думал, что доживу до этого дня. Мой суровый и неподкупный Черный Дракон готов упасть, виляя хвостом, и поднять лапы, сдаваясь на милость победителя? Куда катится этот мир?
- К лучшему, должно быть, - рассмеялся Ирдан.
- Ты меня заинтриговал, так что теперь парой фраз не обойдешься. Рассказывай. Все и с самого начала.
Ирдан рассказывал, не замечая, как все больше мрачнеет Его Величество. Когда же рассказ подошел к концу, король отставил бокал с вином, так и не сделав из него больше ни глотка.
- Я знал, что влюбленные глупеют, людская молва об этом говорит, да и сам я кое-что успел повидать в жизни, но чтобы так… - Эрхан покачал головой. – Черный Дракон, о котором в народе ходят слухи один мрачнее другого. «Пожиратель младенцев», «растлитель невинных», «безжалостный убийца, чьи руки по локоть в крови», «черный колдун» - это все о тебе, но глядя на тебя сейчас, я не могу поверить, что ты тот самый человек, которого я вчера заставил взять отгул. Ты не поглупел, друг мой, ты – обезумел. Увидал смазливую мордашку, алеющие щечки и невинные, якобы, глазки – и все, ты готов. А ты уверен, что встреча эта не была подстроена? Что мальчишка этот не так просто попался тебе на глаза, да еще в такой ситуации, когда ты почувствовал себя виноватым в его падении? А на наличие магии влечения ты его проверил? Сам же месяц назад приносил мне сведенья, что подобные разработки ведутся в секретной лаборатории Софрии. А вдруг он шпион?
- Нет, он не может… Только не он, - Ирдан решительно мотнул головой, отметая предположения короля. – Ты его не видел, он само очарование и…
- О-о, боги! Освободи меня от повторного выслушивания оды в его честь. Остановись, подумай. Забудь на мгновение обо всем, что увидел и посмотри на него со стороны. Твоему ремесленнику лет двадцать, так?
- Да, может чуть больше или меньше, я не спросил.
- Ты даже в этом проявил чудовищную беспечность. Когда с тобой еще такое было? Да ты в десять лет соображал лучше, чем сейчас. Ирдан, ты в столице. Здесь ночь любви покупается и продается всеми, от дворянина до последнего бедняка. Если он так хорош, как ты описываешь, он просто физически не мог остаться невинной овечкой, которой предстал перед тобой. Живи он в провинции, где царят более строгие нравы, я бы поверил, но не в столице. Хотя нет, в столице тоже можно найти нечто подобное, но только если это девица, честь которой блюдут пуще глаза, рассчитывая продать ее невинность подороже. Но у тех есть природный барьер, позволяющий мужчине определить обман, но и то наши дамы умудряются имитировать потерю девственности, со всеми вытекающими последствиями, а юноши этой маленькой особенности лишены. Если он не любится с кем-то ночи напролет, ты вряд ли сможешь распознать, каким по счету посетил его кровать. А если любится – это уже не имеет никакого значения.
Слушая короля, Ирдан все больше мрачнел. Умом он понимал, что слова короля верны, но сердце не хотело верить в это.
- Пойдем дальше, - между тем безжалостно продолжал разбивать его радужные мечты король, - Горшечник точно не может быть его отцом, ты сам сказал, что они совершенно не похожи. Значит, мать его согрешила с кем-то иным, что для нашего столичного мира почти норма. Ты говорил, черты у него тонкие, руки с длинными пальцами и сам он весь словно воздушный? В таком случае, отец его наверняка из дворян, а не крестьян, хотя тут возможны варианты. Наше дворянство, как ты знаешь по себе, не особо охотно признает отпрысков на стороне, но все же деньгами редко кто отказывается снабдить мать своего ребенка, мало ли что может понадобиться в будущем. Отсюда я делаю вывод, что горшечник и его сын живут на эти деньги, иначе парень не был бы таким… нежным. Как известно, добыча глины, как и работа с ней – действие нелегкое, и руки его, наверняка, были бы в мозолях. И еще одно! Вспомни свой отчет о попытках магического воздействия, путем создания амулетов влечения, что давал мне почитать месяц назад. Вспомнил? Там речь шла о гладких камешках морской гальки, на которых выжжены или кровью писались нужные иероглифы. Те камешки из мешочка не имели рисунков?
Ирдан нахмурился, пытаясь припомнить, как выглядели камни, что он так беспечно бросил прямо там, на улице, и… задохнулся от ужаса. Он не хотел верить… Не мог поверить в то, что так обманулся. Раньше он в людях не ошибался, всегда безошибочно чувствуя тех, кого следовало опасаться, а теперь…