- Тогда я прикажу принести тебе что-нибудь другое. Рукоделие, например. Что ты умеешь делать?
- Ничего, - Рэни отвел взгляд, чувствуя, как краска стыда заливает щеки. Нет, кое-что делать он умел, но вряд ли граф решит остаться с ним в подвале, чтобы проверить на себе его умения.
- Совсем ничего?
Эта настойчивость разозлила Рэни.
- Умею пасти гусей и коров. Умею доить корову и косить траву. Умею чистить лошадей и конюшни. Умею готовить, стирать, убирать. Еще умею делать минет и подставлять задницу для траха, но это уже за деньги.
- Да, это все не то, - граф криво усмехнулся. – Тогда я пришлю тебе побольше книг с картинками. После того, как ты ответишь мне еще на пару вопросов.
Но задать свои вопросы граф так и не успел. За дверью послышался крик: «Ваша Светлость! Вас вызывают во дворец!» и в дверь часто забарабанили.
- Отдыхай пока, - граф торопливо вышел, замкнув за собой дверь, и Рэни вновь остался в одиночестве.
- Идиот, - выругался он вполголоса, - нужно было спросить, сколько мне еще тут торчать, и почему именно тут, а не лелеять невесть откуда вылезшую гордость.
Как бы то ни было, но, когда картинки в книге закончились, замок в двери вновь щелкнул, и порог комнаты переступил улыбающийся Тиль с подносом в руках.
- Меня граф прислал, - радостно доложил мальчишка, опуская поднос на стулья и усаживаясь на лежак рядом с Рэни. – Велел тебе легкий перекус отнести и вот еще, - Тиль снял с плеча котомку, в которой обнаружилось несколько книг со старыми потрепанными обложками. – Это мои любимые сказки и еще история о путешествиях. Интересная-а, просто жуть. Я ее раз шесть уже прочел.
Рэни искоса глянул на книги, а потом отвернулся, уделяя внимания подносу. Ему было стыдно, что мальчишка вдвое младше его мог свободно читать, тогда, как сам Рэни, не в состоянии был даже собственное имя вывести на бумаге.
- Я смотрю, мне опять прислали столько еды, что можно троих накормить, - Рэни притворно вздохнул. - Поможешь?
Тиль согласно закивал, и Рэни придвинул ближе к нему тот паштет, что уже ел недавно. Он, конечно, был вкусный, но больше его внимание привлекли жареные кусочки птицы, казалось, распространявшие аромат на весь подвал.
Пока Рэни обгрызал косточки, Тиль быстро расправился с паштетом, отпил немного холодного ягодного морса, не прекращая рассказывать о своих любимых книгах. Когда мальчишка резко замолчал, Рэни не сразу понял, что происходит. Он как раз сам потянулся за запотевшим кувшином с морсом, когда Тиль захрипел и начал заваливаться вперед. Рэни только и успел подхватить его, не дав удариться об пол. Лицо мальчишки было бледным, губы посинели, словно ему не хватало воздуха, глаза закатывались, а дыхание прорывалось в легкие со страшным сипом.
- Тиль? Тиль! – Рэни несколько раз встряхнул мальчишку, а потом понял, что если срочно ничего не предпринять, тот просто умрет у него на руках. Подскочив в два прыжка к двери, Рэни рванул ее на себя, вылетая в коридор. Почти у самой двери, на табурете, спокойно сидел высокий мужчина в простой одежде. Раздумывать о том: кто он, и что тут делает, времени не было.
- Отравление! Быстро лекаря сюда и графа. Быстро!
Мужчину с табурета как ветром сдуло, а сам Рэни бегом вернулся в подвал. Когда-то он видел, как откачивали одну из девочек мадам Хлои, что приняла слишком большую дозу снотворного, и понятия не имел, поможет ли тут нечто подобное, но смотреть на задыхающегося мальчишку и ничего не делать – было просто бесчеловечно. Рэни подбежал к столу, схватил кувшин с оставшейся водой и вернулся к Тилю. Приподняв мальчишку так, чтобы его голова упиралась в грудь Рэни, он плеснул часть воды в кружку и принялся поить Тиля. Тот хрипел, давился, кашлял, большая часть воды оказалась на его одежде и полу, а не во рту, но Рэни все же удалось влить в него примерно полкружки воды.
- Теперь самое неприятное, - пробормотал Рэни, переворачивая Тиля лицом вниз и засовывая тому в рот два пальца, чтобы надавить на корень языка. Рвотный рефлекс сработал. Вода потекла обратно, вынося из желудка все, что Тиль съел, но на этом Рэни не остановился. Он снова и снова заставлял Тиля пить и исторгать из себя воду, пока кувшин не опустел. Именно в этот момент мальчишку из его рук выдернул граф, чтобы передать причитающему рядом лекарю. К сожалению, последнюю порцию воды, хоть ее и было мизерно мало, Тиль еще не успел исторгнуть до того, как граф поднял его, в результате вся она вылилась на дорогущий камзол графа и дорожный плащ, но никто на это не обратил внимания. Жизнь мальчика в тот момент была дороже какой-то тряпки.
========== Глава 5 ==========
По приказу лекаря, Тиля уложили на стол. Почти сразу рядом оказался тот слуга, что сидел в коридоре, он принес еще кувшин с водой и забрал плащ графа. Рэни только в этот момент сообразил, что графа известие застало на пороге дома, и он сразу же ринулся в подвал. Лекарь некоторое время водил ладонями по спине и животу Тиля, что-то бормоча себе под нос и хмурясь, а граф, поддерживая голову мальчишки, старался напоить его водой, а потом придерживал, когда того мучительно рвало.
- Что с ним, Маркон? – граф выглядел очень озабоченным.
- Сложносоставной яд. Вызывает спазм дыхательных мышц. Нужно срочно отнести его наверх, в мою лабораторию, здесь я не смогу ему помочь.
- Хорошо, - граф подхватил Тиля на руки и почти бегом устремился к двери, за ним поспешил лекарь, а когда Рэни попытался выйти за ними, ему преградил дорогу слуга.
- Не велено, - коротко произнес он и, захлопнув дверь, повернул ключ в замке, оставляя Рэни мучиться в неизвестности.
Обеспокоенный судьбой Тиля, Рэни метался по комнате, время от времени замирая и прислушиваясь к происходящему в коридоре, но все было тихо. Прошел не один час. Рэни уже и сидел, и лежал, даже пробовал разглядывать картинки в принесенных Тилем книгах, но переживания не давали подолгу усидеть на одном месте, и он вновь начинал мерить шагами место своего заточения, в волнении сжимая и разжимая кулаки.
Наконец, замок щелкнул. Рэни подхватился и сделал несколько шагов к входу. Дверь тут же открылась, и на пороге появился граф. Он окинул Рэни тревожным взглядом, потом как-то странно выдохнул. Рэни уже открыл рот, чтобы спросить как Тиль, но его прервали.
- Быстро отвечай: что из еды ел Тиль, но не тронул ты?
- Я? При чем тут?.. – Рэни невольно оглянулся на стулья, на которых все еще стоял поднос с остатками их трапезы. В волнении он совершенно забыл о еде. – Так это что, меня хотели…?
- Тебя. Что ты НЕ ел?
- Э-м, паштет. А еще морс не пил.
Граф быстро подошел к подносу и, прихватив все названное, устремился к выходу.
- Как Тиль?
- Жив, - коротко бросил граф, и дверь тут же закрылась.
- Эй, подождите! Долго еще мне тут сидеть? – Рэни несколько раз стукнул по двери кулаком, но ответа так и не дождался.
- Видимо, до скончания века, - тяжело вздохнул Рэни и медленно поплелся к своему топчану. Известие о том, что мальчишка жив, порадовало его, а вот то, что травить собирались именно его – напугало. Кто? Ясно, что кто-то из домашних слуг, боявшихся разоблачения. За что? Тоже было понятно, за то, что мог рассказать что-то такое, что наведет графа на след предателя. Но сам Рэни никак не мог понять, что такого страшного он мог еще знать. Никто из слуг с ним не общался, ничего ему не говорил. И почему его не попытались отравить раньше, когда он только появился в доме? Почему именно после допроса произошло покушение? Рэни раз за разом прокручивал свой вопрос, но ответа на все эти вопросы у него не было.
Через несколько часов, когда голод ненавязчиво напомнил о себе, замок вновь щелкнул, пропуская в комнату графа. В руках у него были миска с мясным рагу и кувшин с водой. Молча отдав это Рэни, граф развернулся, собираясь уходить.
- Постойте. Как Тиль?
- Выживет.
- А отравитель?
- Пока не найден.
- Меня надолго здесь заперли?
И снова этот вопрос остался без ответа. Граф ушел, оставляя узника в расстроенных чувствах. С рагу Рэни расправился быстро, а воду решил пить понемногу, мало ли что. Когда Рэни лег, собираясь вздремнуть, фонарь на стене превратился в тусклый, едва освещающий помещение огонек.
- Проклятая магия, - шмыгнул носом Рэни. Теперь он отлично понимал тех, кто говорил, что нет ничего тяжелее, чем ждать. Неизвестность была муторной, тревожной, так что даже уснуть сразу не получилось. Несколько часов Рэни пролежал, вглядываясь в игру теней на потолке, вспоминая свою жизнь и думая, думая, думая… Так незаметно он и заснул, а разбудил его слуга, принесший завтрак. На все вопросы Рэни тот угрюмо отмалчивался, только мотнул головой, приказывая отойти от двери, когда Рэни вцепился в нее пальцами, умоляя сказать хоть что-нибудь. То же самое повторилось и в обед, и вечером, когда ему принесли ужин, а вот ночью…
Рэни, томимый тревогами, спал чутко, так что щелчок замка и голос графа, раздавшийся за дверью, заставили его проснуться и сесть, жадно вглядываясь в полумрак за открытой дверью.
- Но, Ваша Свет… - донесся до Рэни тихий голос слуги.
- Пошел вон, я сказал! – окрик графа прозвучал с такой яростью, что Рэни вскочил на ноги, не зная, чего ожидать.
В следующую секунду граф был уже в комнате. Он с грохотом захлопнул дверь и впился в Рэни взглядом убийцы, так что тот невольно попятился. К сожалению, лежак никуда не делся, так что, сделав шаг назад, Рэни запнулся и рухнул на кровать, достаточно сильно приложившись головой о стену. Пока он с шипением потирал ушибленный затылок, граф оказался рядом. Волосы на голове Рэни были очень коротки, но все же граф запустил в них пальцы и сжал волосы в кулак, заставив Рэни вскрикнуть от боли.
- Сучонок, - зашипел граф, зло сверкая глазами, и Рэни почувствовал исходящий от него спиртной дух. Граф был пьян. – Что в тебе такого, сучонок, что люди, которых я считал преданными до мозга костей, предают меня?
- При чем тут я? – Рэни слабо дернулся, пытаясь уйти из захвата, но граф не отпустил, а только еще сильнее сжал пальцы и дернул его так, что их лица почти соприкоснулись.
- При всем. Ты во всем виноват. С того момента, как я нашел твою миниатюру, все пошло кувырком. Ты. Все ты! – и он снова дернул Рэни за волосы.
Не в силах терпеть подобное издевательство, Рэни, что есть сил, оттолкнул графа. Тот все же отпустил волосы и по инерции сделал два шага назад, чтобы сохранить равновесие, но это не успокоило, а напротив, еще сильнее разозлило графа.
- Ах ты, сучонок, - Рэни вскочил на ноги, но граф был уже рядом. Взмах руки, и Рэни откидывает назад увесистой пощечиной. – Шлюшонок никчемный.
Сильные руки рванули штаны, и Рэни вскрикнул, почувствовав, как они одним движением спускаются к коленям.
- Нет! – Рэни попытался оттолкнуть графа, но тот навалился на него сверху, тяжело дыша.
- Нет? Шлюха отказывает кому-то в доступе к телу? И чем же я тебе не хорош? – пальцы графа вцепились в горло Рэни, перекрывая доступ воздуху. – Отвечай!
Но Рэни мог только прохрипеть что-то невнятное, пытаясь отодрать пальцы графа от своей шеи.
- Что? Мечтаешь о поцелуях? – граф наклонился к самому лицу Рэни и оскалился. – Шлюх не целуют. Их трахают. Ах да, забыл, ты же это делаешь только за деньги. Ну, так я тебе проплачу и этот раз, и прошлый, - граф отпустил многострадальное горло, сорвал с пояса кошель, дернул узел, а когда тот не поддался, просто разодрал его зубами, после чего высыпал золотые монеты на кашляющего и пытающегося восстановить дыхание Рэни. – Этого вполне хватит, еще и на следующий раз останется. А теперь хватит играть в недотрогу. Скинул штаны и встал раком, пока я не попросил по-другому.
Немного пришедший в себя Рэни взглянул в лицо графа и содрогнулся от страха: оно было искажено, глаза горели, как у безумца, губы подрагивали – в таком состоянии граф мог не просто изнасиловать, но и убить. Еще никогда Рэни не было так страшно. Несколько дней назад, сидя у могилы родных, он мечтал умереть, теперь же все естество желало только одного – жить. Инстинкты буквально вопили о том, что нужно подчиниться, позволить хищнику терзать себя и надеяться, что, наигравшись, тот уйдет, не добив. Конечно, можно было попытаться вырубить обезумевшего графа, но если он ошибется, ему не жить. К тому же, кольца управления по-прежнему были надеты на мизинец, а значит, когда графу надоест ждать, он может не потребовать подчинения, а просто подчинить тело магией и делать все, что в голову взбредет, а это казалось Рэни еще более опасным.
Мгновенно взвесив все за и против, ни слова не говоря, Рэни сбросил штаны и послушно развернулся к графу задом, опускаясь грудью на лежак.
- Хороший мальчик, - немного успокоившись, граф довольно сильно шлепнул Рэни по правой ягодице, оставляя на ней след ладони. – Раздвинь сам.
Рэни и это требование выполнил, послушно раздвинув ягодицы, и чуть вздрогнул, когда слюна попала на анус. Долго разрабатывать вход граф не стал, так что Рэни постарался максимально расслабиться, понимая, что, если обойдется без разрывов – это будет чудо, слишком долго у него никого не было, так что без масла и подготовки…
- Пожалуйста, только не рви, - прошептал Рэни, теряя всякую надежду, но его, кажется, услышали. Граф вдруг замер, приставив головку возбужденного члена к анусу, а потом что-то прошептал, провел ладонями по бокам и медленно двинул бедрами, постепенно погружаясь в тесноту.
Поначалу было больно, несмотря на медленное и осторожное проникновение, на глазах Рэни даже слезы невольно выступили, и подушку пришлось прикусить, делая стоны глухими и невнятными, но вскоре тело привыкло, боль отступила на второй план, и Рэни немного прогнул спину, чуть подавшись назад, облегчая проникновение.
- Хороший мальчик, - граф одобрительно похлопал его по бедру, и Рэни всхлипнул. На языке так и вертелся ехидный вопрос: «ты уж реши кто я: шлюха или хороший мальчик?», но благоразумие не позволило словам сорваться с губ.
Граф постепенно наращивал силу фрикций и глубину проникновения. Поначалу он имел Рэни сзади, потом перевернул его на спину, закинув ноги себе на плечи, и, войдя одним движением, принялся вбиваться, тихо постанывая от удовольствия. Но и этого оказалось мало. Через некоторое время граф вновь вышел из него, чтобы уложить на бок, прижав одну ногу Рэни к его груди, а вторую отведя вверх.
Сколько это длилось Рэни не смог бы сказать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Разогретый алкоголем граф никак не мог достичь своего пика. Он вертел Рэни, как хотел, менял позы, трахал то лежа, то стоя, изредка лаская его вялый член. Когда Рэни в третий раз перевернули на спину, он взвыл от желания задушить ненасытное чудовище, в которое превратился граф.
- Да когда ты уже кончишь? – закричал Рэни, изо всех оставшихся сил сжимая внутренние мышцы, и граф, словно ожидавший этих слов, содрогнулся всем телом, заваливаясь на лежак.
Рэни, чей натертый анус жгло от множественных проникновений, кое-как выбрался из-под засыпающего графа и скатился на пол. Внизу болело. Но сильнее всего болело где-то глубоко в груди. Хотелось плакать, уже в который раз за последний месяц, но сил на слезы просто не было. Если бы Рэни не знал, что граф может быть другим, если бы на себе не испробовал его нежные ласки, ему, возможно, не было бы так больно. Контраст между тем, что было, и тем, что он испытал сейчас, оказался настолько разителен, что Рэни понял, он больше никому и никогда не позволит так с собой обращаться. Осталось только найти возможность избавиться от оков и сбежать.
Тихий, немного безумный смех сорвался с губ Рэни. Сбежать. Снять и сбежать.
- Ах, если бы это было так просто. Боги, за что вы наказываете меня? Что я сделал?
Так и не дождавшись ответа, Рэни с трудом поднялся, прихватил кувшин с оставшейся водой и немного привел себя в порядок, убеждаясь, что обошлось без разрывов, хоть болело все внутри довольно сильно, да и припухло изрядно. Еще бы, столько раз принять в себя не самый маленький член. Рэни вздохнул и поглядел на похрапывающего графа, развалившегося на его постели. Осталось решить еще один вопрос. Спать на холодном полу совсем не хотелось.
Рэни подошел к своей кровати и легко потряс графа за плечо: