Приговоренные к безумию (Безумие смерти) - Робертс Нора 7 стр.

– Давно пора! – Хэллоуэй быстро раскодировал замки и откинул назад голову Фини, не опуская оружие.

Ева понимала, что при малейшей оплошности погибнут все. Открыв дверь, она высоко подняла руки и шагнула через порог.

– Я одна, капитан Хэллоуэй, – сказала она, за­крыв за собой дверь.

Бросив быстрый взгляд на Фини, Ева увидела гнев и разочарование на его лице и синяки на шее, куда Хэллоуэй время от времени тыкал парализатором.

– Положи пакет на стол. – Хэллоуэй облизнул пересохшие губы. – А теперь руки за голову и шаг назад!

– Есть, сэр.

– Почему здесь два шприца?

– Врач сказал, что для полного снятия боли может потребоваться вторая доза.

– Медленно обойди вокруг стола.

Ева слышала, как он тихо стонет, словно стра­дающее от боли животное. «Ему еще нет тридца­ти, – неожиданно подумала она. – Всего несколь­ко часов назад Фини распекал его за игру в „Звезд­ные войны“.

Левый рукав спортивного костюма, которым Хэллоуэй вытирал нос, разбух и покраснел. Ева чув­ствовала запах его крови и пота, ощущала клокотав­шую в нем ярость.

– Сколько раз ты трахалась с этим старым уб­людком, чтобы стать лейтенантом?

– Сэр, мы с капитаном Фини никогда не состо­яли в интимных отношениях.

– Лживая сука! – Резко повернувшись, Хэл­лоуэй толкнул ее. Потеряв равновесие, Ева упала на стул. – Говори, сколько раз?

– Не помню. Потеряла счет.

Хэллоуэй удовлетворенно кивнул:

– Так всегда бывает. Кто-то трахает кого-то, чтобы тот мог трахать кого-нибудь еще.

– Все знают, что вы достигли вашего звания и положения только благодаря собственным заслу­гам.

– Что верно, то верно. – Хэллоуэй достал из па­кета голубые болеутоляющие таблетки. – Откуда я знаю, что это не яд? – Он быстро сунул таблетку в рот Фини и направил оружие на Еву. – Глотай, иначе я ее прикончу!

Ева находилась близко от него, но не настолько, чтобы видеть, есть ли на таблетке тонкая желтая по­лоса. Она считала секунды, глядя на Фини и боясь, что игра проиграна.

Но взгляд Фини оставался ясным и осмыслен­ным.

– Все здесь хотят как можно скорее решить эту проблему, Хэллоуэй, – спокойно заговорил он. – Объясни, что тебе нужно.

– Заткнись! – Ударив парализатором по щеке Фини, Хэллоуэй достал еще одну пилюлю, положил в рот и начал жевать, как конфету. – Может быть, яд в этих шприцах? Дай-ка мне один. – Он проже­вал вторую пилюлю. – Сейчас проверим.

– Да, сэр. – Ева потянулась к пакету. – Прошу прощения, я немного нервничаю. – Она достала шприц с болеутоляющим. – Хотите, чтобы я ввела вам лекарство, сэр, или сделаете это сами?

– Сначала введи его себе! Если выживешь, то, может быть, умрешь своей смертью.

Не сводя с него глаз, Ева поднесла шприц к предплечью и нажала на поршень.

– Я следую вашим указаниям, сэр. Мне жаль, что вы так страдаете. Боль не позволяет ясно мыс­лить. Когда лекарство подействует, мы сможем обо всем договориться.

– Если хочешь стать капитаном, тебе придется трахаться со мной. Сейчас командую я. Встань и дай мне чертов шприц. От этих пилюль никакого толку.

Ева шагнула вперед. Теперь кровь шла из ушей Хэллоуэя. Она подняла шприц с красной точкой и положила палец на поршень.

– Это подействует быстрее.

Внезапно Хэллоуэй отскочил от нее.

– Яд! – взвизгнул он. – Моя голова раскалыва­ется! Я убью тебя! Я убью вас всех!

Ева услышала шорох у двери и представила себе снайперов, целящихся в свою жертву. «Он тоже коп», – мелькнуло у нее в голове. Раздумывать бы­ло некогда. Прыгнув вперед, она выбила парализатор из руки Хэллоуэя, прижала шприц к его плечу и надавила на поршень.

Хэллоуэй обеими руками вцепился себе в воло­сы и заметался по комнате. В этот момент дверь распахнулась, и Ева быстро встала между Хэллоуэем и нацеленными на него лазерами.

– Не стрелять! – крикнула она.

Внезапно Хэллоуэй с криком ударился о стену, судорожно дернувшись, как будто его поразил луч лазера. Кровь фонтаном хлынула у него из носа, и он упал лицом вниз.

– Приведите медиков! – приказала Ева, опуска­ясь на колени рядом с Хэллоуэем.

Она видела смерть слишком часто, чтобы оши­биться, но на всякий случай проверила пульс.

– Черт! – Ударив себя кулаком по колену, Ева обернулась и встретила понимающий взгляд Фини. – Мы потеряли его.

ГЛАВА 5

– Давно тебе так не доставалось, – заметила Ева, глядя на длинную узкую царапину, пересекаю­щую щеку Фини. Его уже накачали лекарствами, но выглядел он не лучшим образом.

– Мы с тобой оба оплошали, Даллас. Я был о тебе лучшего мнения. Добавить еще одного залож­ника…

– Разве я похожа на заложника? Что-то не помню, чтобы меня приковывали к моему стулу моими же наручниками.

Фини вздохнул.

– Мне просто не повезло. Такое бывает с каж­дым.

– Кое-кто однажды говорил мне, что невезе­ние – награда за добросовестную полицейскую службу. – Улыбнувшись, Ева коснулась его руки.

– Надеюсь, твой муж понимает, что вся эта бол­товня о наших с тобой… отношениях – полная чушь?

– Наверняка он сейчас кипит от ревности и ле­леет планы мщения, но я постараюсь его успокоить.

Фини усмехнулся, но сразу же помрачнел.

– Этот парень застиг нас врасплох. Я ничего не подозревал…

– Ты и не мог ничего заподозрить, – перебила его Ева. – Хэллоуэй был болен, Фини. Какой-то вирус – Моррис сейчас этим занимается. То же самое произошло с человеком, которого пытался за­держать Трухарт. Что-то было в том компьютере.

Фини устало покачал головой.

– Все это чистой воды фантастика, Даллас. От компьютера могут заболеть только глаза.

– Ты поручил Хэллоуэю разобраться с компью­тером Когберна, и к концу дня у него появились те же симптомы, что и у Когберна. Так что если это и фантастика, то вполне научная. Что-то есть в этом аппарате, и его нужно отправить в карантин, пока мы не получим ответ.

– Хэллоуэй был славным парнем и хорошим копом, хотя и с ленцой. Сегодня утром я его отругал, но он это заслужил. А потом я видел, как он сцепил­ся с Макнабом, и… – Фини потер виски. – Гос­поди!

– С Макнабом все будет в порядке. Он крепче, чем выглядит, верно? – Ева постаралась улыбнуть­ся, хотя внутри у нее все сжалось от страха и тре­воги.

– Четверо моих ребят пострадали, а один из них мертв! Я должен узнать причину!

– Мы все должны ее узнать – и узнаем. Поез­жай домой, Фини. Тебе нужно отдохнуть.

Ева заглянула в каморку Хэллоуэя, где на столе все еще стоял старый сломанный компьютер. «Аб­солютная Чистота»… – подумала она.

Когда Ева вернулась в кабинет Фини, тело Хэл­лоуэя уже упаковали. На стене виднелись брызги крови, похожие на какой-то абстрактный рисунок.

– Что вы об этом думаете? – обратилась она к врачу, который собирал для нее пакет с лекарст­вами.

Он посмотрел на труп в мешке.

– Какое-то кровоизлияние. Будь я проклят, ес­ли знаю, в чем дело. Никогда не видел, чтобы такое происходило без сильной травмы головы. Тут нужен медэксперт. Может быть, опухоль мозга, эмболия, обширный инсульт… Хотя он так молод – наверно, ему еще не было тридцати.

– Двадцать восемь.

Ева знала, что у Хэллоуэя была невеста, которая сейчас спешно возвращалась из деловой поездки в Вашингтон, родители и брат, которых уже вызвали из Балтимора. Она не сомневалась, что детектив Кевин Хэллоуэй будет похоронен со всеми почестями, подобающими полицейскому, который умер, исполняя свой долг.

«Именно это и произошло, – думала Ева, глядя, как уносят мешок с телом. – Молодой сотрудник электронного отдела погиб, потому что выполнял свою работу».

– Лейтенант!

Ева повернулась к Уитни:

– Сэр?

– Мне нужен ваш рапорт как можно скорее.

– Вы его получите.

Майор посмотрел на испачканную кровью стену.

– Вы уже составили мнение о том, что здесь слу­чилось?

– В какой-то степени. Хотя у меня больше во­просов, чем ответов. Нужно, чтобы Моррис немед­ленно обследовал Хэллоуэя. Я уверена, что он обна­ружит те же неврологические повреждения мозга, что и у Когберна. Ответы содержатся в компьютере Когберна, но его нельзя обследовать, пока не бу­дут приняты меры по обеспечению безопасности. Я точно знаю одно: детектив Хэллоуэй не был вино­ват в происшедшем.

– Мне нужно уведомить шефа полиции и мэра, а потом придется информировать СМИ. Это я пору­чу вам. В данный момент официальная версия со­стоит в том, что детектив Хэллоуэй страдал каким-то еще не установленным заболеванием, которое вызвало отклонения в поведении и привело к его гибели.

– Насколько мне известно, это истинная правда.

– Меня не беспокоит правда, когда речь идет об официальной версии, но сам я должен ее знать. За­помните, Даллас, это дело – для вас приоритет. Все прочие расследования можете отложить, пока не найдете ответ. – Уитни двинулся к двери, но на пороге обернулся: – Детектив Макнаб пришел в со­знание. Его состояние по-прежнему тяжелое, но уже не критическое.

– Благодарю вас, сэр.

* * *

В коридоре у выхода из электронного отдела Рорк, прислонясь к стене, возился со своим мини-компьютером. Увидев жену, он шагнул к ней и взял ее за руку.

– Ты не могла сделать больше, чем сделала.

– Да. – Она сама это понимала. – Но, тем не менее, Хэллоуэй мертв. И это я направила смертель­ное оружие ему в голову, хотя до сих пор не знаю, что это за оружие. Слава богу, Макнаб пришел в себя и уже не в критическом состоянии. Пожалуй, мне следует повидать его перед уходом домой.

– Хочешь его расспросить?

– Сначала подарю ему какие-нибудь дурацкие цветы.

Рорк засмеялся и хотел поднести руку Евы к губам, но она вырвала ее с сердитым шипением.

– Дорогая, не следует так бояться выражения чувств на публике.

– Публика это одно, а копы – совсем другое.

– Мне ли не знать, – пробормотал Рорк.

В гараж они спустились вместе.

– Я поеду с тобой, – сказал Рорк. – Кто-то из нас должен позаботиться о Пибоди.

– Предоставлю это тебе. С этим ты справишь­ся лучше меня. – Ева села на пассажирское сиде­нье. – И с управлением машиной, пожалуй, тоже. Я сейчас что-то не в форме.

Рорк коснулся ее волос.

– Пибоди хорошо держалась.

– Да.

– Это нелегко, когда человек, которого ты лю­бишь, в опасности.

Ева покосилась на него:

– Люди, которые хотят легкой жизни, должны подбирать себе пару среди офисных трутней, а не среди копов.

– Истинная правда. Но я думал о том, что тебе было трудно стоять и смотреть почти целый час, как Фини угрожают смертью.

– Фини в состоянии о себе позаботиться. Он понимает, как… – Почувствовав спазм в горле, Ева на мгновение зажмурилась и потрясла головой. – Ты прав, у меня душа ушла в пятки. Хэллоуэй знал, куда направлять оружие. Если бы Фини дер­нулся, ему бы сразу пришел конец.

– Знаю, малышка.

– Фини тоже это знал. Мы смотрели друг на друга и понимали, что все может кончиться в одну секунду. Никто не успел бы ничего сказать или сде­лать. – Ева откинулась на спинку сиденья и закры­ла глаза. – Это ведь я подсунула ему этот чертов компьютер… Да, я знаю, что не виновата в случив­шемся. Но Хэллоуэй тыкал ему парализатор прямо под подбородок – у него даже синяки остались! Сколько раз за это время он подумал, что больше не увидит жену, детей, внуков?..

– Когда берешься за какую-нибудь работу, при­нимаешь на себя связанный с ней риск. Кое-кто по­стоянно мне об этом напоминает.

Ева открыла глаза и посмотрела на него:

– Должно быть, ты испытываешь сильное иску­шение этого кого-то хорошенько вздуть.

– Еще какое! – Рорк провел пальцами по ее щеке. – Но я боюсь получить сдачи.

Ева улыбнулась:

– Мне не по себе, если я хоть раз в две недели не получаю по физиономии. Так что можешь не стес­няться.

Стоило им войти в вестибюль больницы, к ним тут же кинулась дюжина репортеров в расчете на информацию.

– Никаких комментариев! – огрызнулась Ева.

– Вы вели переговоры по поводу освобождения капитана Райана Фини. Почему отдел убийств при­нимал в этом участие?

– Без комментариев.

– Наш источник в полиции заявил, что детектив Кевин Хэллоуэй стрелял в своих коллег, взял в за­ложники капитана Фини и впоследствии был убит.

Ева резко обернулась:

– У вас что, нелады со слухом? Или вы не пони­маете, что значит «без комментариев»?

– Вы ликвидировали детектива Хэллоуэя, пыта­ясь освободить капитана Фини? Ева сверкнула глазами:

– Майор Уитни вместе с шефом полиции и мэром Нью-Йорка в течение часа информирует СМИ о сегодняшнем происшествии. Если вы про­голодались, можете погрызть эту кость. Я здесь, чтобы навестить пострадавшего друга.

– Почему он это сделал? – крикнул кто-то, когда Ева уже пробилась к лифтам. – Что за копы у вас работают?

– Копы, которые обязались защищать даже таких стервятников, как вы! – Шагнув в кабину, Ева так сильно ткнула кулаком в стену, что пожилая женщина с огромным букетом испуганно забилась в угол. – Я не позволю этим шакалам залезать мне под кожу… Черт возьми, я не узнала, на каком он этаже…

– Зато я узнал. На двенадцатом. – Рорк ослепи­тельно улыбнулся их пожилой спутнице. – Вам на какой этаж?

– Я могу выйти где угодно… – Женщина заме­тила оружие, торчащее из-под жакета Евы.

– Все в порядке, – успокоил ее Рорк. – Она из полиции. У вас прекрасный букет.

– Да. Моя внучка только что родила мальчика.

– Поздравляю. На каком этаже родильное отде­ление? Ах да, на шестом. – Когда лифт остановил­ся, Рорк повернулся к женщине, загородив от нее Еву. – Надеюсь, с матерью и сыном все в порядке?

– Да, благодарю вас. Это мой первый правнук. Его назвали Люк Эндрю. – Косясь на Еву и при­крываясь букетом, как щитом, женщина выскольз­нула из лифта.

– Неужели я выгляжу так, словно для разминки топчу ногами старых леди? – осведомилась Ева.

Рорк склонил голову набок:

– Ну, вообще-то…

– Лучше придержи свой шелковый язычок!

– Прошлой ночью ты говорила совсем другое.

Ева рассмеялась и быстро зашагала к палате. Но улыбка тут же сошла с ее лица, стоило ей увидеть Пибоди, сидящую возле койки, на которой лежал Макнаб.

Его глаза были закрыты, а лицо казалось белым даже на фоне простынь. Без сережек и прочих по­брякушек он выглядел слабым и беспомощным. «Какие у него худые плечи», – подумала Ева. Брос­кая и яркая одежда Макнаба скрадывала худобу, а убогое больничное облачение ее только подчерки­вало. Глянцевые светлые волосы казались чужерод­ным элементом.

Ева ненавидела больницы, где людей раздевали догола и оставляли одних на узких койках с прибо­рами, отсчитывающими каждый их вздох.

– Никак нельзя забрать его отсюда? – услыша­ла она собственный голос.

– Я это устрою, – шепнул Рорк ей на ухо.

Конечно, устроит! Он, как всегда, думает о деле, пока она стоит в дверях, полностью утратив присут­ствие духа. Сердясь на себя, Ева шагнула в палату.

– Пибоди!

Ее помощница обернулась, и Ева увидела, что она плачет.

– Он опять отключился. Доктор говорит, что с ним будет все в порядке, но заряд был очень силь­ный… Спасибо, что позволили мне поехать с ним.

– Я слышала, что он пришел в себя еще там, в электронном отделе, а это хороший признак.

Пибоди сделала глубокий вдох.

– Макнаб то приходит в сознание, то снова от­ключается. Он плохо помнит, что произошло, но го­ворит связно. Мозг вроде бы не поврежден, но на­грузка на сердце была очень сильной, и медики бес­покоятся, что пульс все еще неровный. К тому же у него отнялась правая сторона. Они думают, что это временно, но пока он не может пошевелить ни пра­вой рукой, ни правой ногой.

– Придется прыгать на одной ноге, – послы­шался тихий голос.

Все сразу же посмотрели на Макнаба. Его глаза оставались закрытыми, но рот кривился в улыбке, от которой у Евы сжалось сердце.