- Я не плачу... - парень прикусил губу и снова затих, ожидая, когда Далиан возобновит рассказ. Но тот не торопился, а просить Авиан не решался.
- А во второй раз, - в конце концов, вновь заговорил бета, - я поступил иначе. Я больше не проклинал смазливое лицо. Я им пользовался. В итоге я оказался только под одним альфой и думал, что мне охренеть как повезло... - С губ Далиана сорвался приглушенный смешок, и столько в нем было нерва, затаенной боли, что Авиан поежился. Создавалось ощущение, что в камере стало значительно холоднее. - Не буду вдаваться в подробности, только скажу, что у него были странные склонности. Он сидел за несколько убийств, совершенных с особой жестокостью, но об этом я узнал позже... В общем, эти истории не для твоих ушей, дитя, - как будто очнувшись и щелкнув Авиана по носу, с улыбкой произнес Далиан: - Так вот, когда меня посадили в третий раз я не знал, как поступить. То ли снова стать общей шлюхой, то ли рискнуть и вновь упросить какого-то из альф-сокамерников защитить меня. Я, кажется, никогда так не боялся, как в ту первую ночь в этой камере. Тогда Эльмана здесь еще не было. Был Хесс, Натаниэль и Закари - бета под шестьдесят. Я не мог заснуть, все ждал привычного насилия. Но его не последовало... Ни в ту ночь, ни в следующую. Тогда я стал ждать чистого четверга, я был уверен, что вновь стану "общей дыркой", как они здесь говорят. А Хесс защитил...
- Он хороший, да? - смущенно пробормотал Авиан куда-то в плечо Далиану. Тот лишь понимающе хмыкнул и согласно кивнул.
- Да, нам очень повезло. Даже Натаниэль вполне терпим, хотя и пугает иногда переменами своего настроения. Уже позже я начал с ними трахаться, но это не было противно, как раньше, они никогда не принуждали меня. А Эльман... Я и правда люблю его. Кто же знал, что этот постоянно болтающий и хохочущий мальчишка станет для меня настолько важным... И я благодарен судьбе за каждую минуту, которая у нас есть. Но я никогда не забываю, что он младше, что он альфа, что он из хорошей семьи. Он выйдет отсюда, женится, станет отцом и будет счастлив. Он будет боготворить своего омегу, носить его на руках и заниматься с ним любовью на шелковых простынях. Так же, как и ты, он вычеркнет из памяти все, что касается тюрьмы. Меня в первую очередь. И это правильно. Это то, чего я для него хочу.
- Но так нечестно, Лиан. Ты самый лучший, ты заслуживаешь любви больше, чем кто-либо другой, - Авиану уже не удавалось сдержать рыдания. Ну где же справедливость? Почему так?
- Глупый... Мой глупый Вин... Не плачь, слышишь? Я не злюсь на тебя. Я горжусь тобой. Все хорошо. Все у нас будет хорошо, - Далиан еще долго укачивал плачущего мальчишку, говорил какую-то утешительную ерунду. Лишь иногда затихал, чтобы прикусить губу и сморгнуть невольно набегающие слезы...
Часть 12
Ребята, в личку прилетел вопрос, куда я ставлю ударение в именах Далиан и Авиан. Я, честно говоря, просидела минуту в ступоре, а потом перечитала и поняла, что и правда можно подобрать несколько вариантов. Лично я ставлю так: ДАлиан (но ЛИан) и АвиАн. Но, думаю, это не суть важно.
- Какой кошмар... - потрясенно выдохнул Авиан, когда увидел свое отражение в мутном, надтреснутом зеркале. Вид и правда был жуткий: темные круги под глазами, опухшие губы с запекшейся корочкой крови, алые следы засосов и укусов на шее. Когда он откинул простынь и осмотрел тело, то не смог сдержать отчаянный стон. Сплошные синяки и кровоподтеки сильнее всего проступали на бедрах, но также отчетливо виднелись на груди, животе, плечах... Авиан с тоской подумал, что сходить это все будет еще не одну неделю, а значит даже после окончания течки его собственное тело еще долго будет напоминать ему о произошедшем.
- Что такое? - Далиан подошел со спины, сцепил руки в замок у Авиана на животе и положил подбородок ему на плечо.
- Я выгляжу словно после побоища, - пробормотал омега, вздохнув и склонив голову вбок. Далиан поцеловал его в щеку и прошептал на ухо:
- Ты выглядишь, как после секса, Авиан. Не переживай, это все мелочи. Возьми-ка полотенце и приведи себя в порядок. Давай я помогу, - Далиан на мгновение отошел и вернулся уже с чистой тканью. Смочил ее и протянул Авиану: - Держи, я пойду пока перестелю белье.
- Угу, спасибо, - невнятно пробормотал парень, принявшись смывать с кожи пот, смазку и засохшую сперму. Сейчас он уже лучше ощущал собственное тело, поэтому по жару, концентрирующемуся в животе, мог судить, что вскоре ему снова придется воспользоваться "услугами" одного из альф. Чтобы не думать об этом, он принялся сильно, до красноты, тереть кожу и надавливать на темные пятна синяков. Боль помогала отвлечься, сконцентрироваться на ней, а не на въедливом чувстве стыда и отвращения. После того, что рассказал Далиан, было просто нелепо рыдать и жалеть себя. Подумаешь, лишился девственности с нелюбимым человеком и через несколько часов отдался второму нелюбимому? Его, по крайней мере, не насиловали, не причиняли лишней боли и не унижали. В конце концов, они все правы, когда говорили, что не так уж и страшно это. Главная цель - избежать огласки. Сохранить этот чертов статус "омега" в чистоте для общества. А потом и правда можно будет переехать куда-то, где никто его не знает, и начать новую жизнь. Позже, если повезет, встретить любимого человека, можно будет объяснить ему все. Ведь любовь все прощает и понимает? Хотелось верить в это...
От размышлений Авиана оторвал скрежет ключа в замочной скважине. Еще через мгновение до его слуха донеслись голоса альф, и он, последний раз проведя полотенцем между ягодиц, принялся одеваться. По сути, в этом не было никакого смысла, потому что член вновь был возбужден, и контакт с грубой тканью причинял дискомфорт, но не выходить же голым? Это уже было чересчур.
- А где мелкий? - удалось расслышать вопрос Эльмана, и Авиан зажмурился, сжав руки в кулаки. Мысленно он возносил молитвы всем известным богам, только чтобы этот придурок не начал говорить какие-то пошлости о них Далиану. Как бы бета не утверждал, что ему не больно и не стоит переживать из-за этого, Авиан все-таки ощущал горечь и печаль в его словах. Далиан ведь так заслуживал счастья...
- Умывается, - коротко ответил бета.
- Замеча-а-ательно, - мечтательно протянул Эльман, - он такой невероятный, ты даже представить себе не можешь, - услышав последнюю фразу, Авиан стиснул зубы и удрученно уткнулся лбом во влажную каменную стену. Обида за Далиана переросла в злость на Эльмана, этого двадцатитрехлетнего ребенка, который совершенно не понимал, что никакая течная омега не заменит человека, который искренне любит. Хотелось хорошенько ударить его, чтобы он наконец-то прозрел, осознал, что причиняет боль единственному человеку, которому здесь не безразличен. - Доброе утро.
- Блядь! - Авиан дернулся и больно ударился локтем. Эльман расплылся в улыбке, что только сильнее разозлило омегу. - Ты что подкрадываешься так тихо?!
- Может, хотел сделать тебе сюрприз?
- Спасибо, сделал, - ехидно протянул Авиан, демонстрируя кровоточащую ссадину на локте. Отвернувшись и быстро смыв кровь, омега натянул рубашку и уже хотел выйти из этого крошечного закутка, где вдвоем было чересчур тесно. Но Эльман перехватил его, прижал спиной к своей груди, склонился и жарко зашептал на ухо:
- Ну, прости, малыш. Я же не специально. Ты снова хочешь, - это был не вопрос, а утверждение. Впрочем, в это время альфа уже просунул руку под пояс брюк и сжал напряженный член омеги, поэтому уточнять ему не было никакой потребности. - А как же я хочу тебя. Сладкий... Теплый... Мой. - Авиан жадно втянул воздух открытым ртом и толкнулся в ласкающую ладонь. Услышал тихий, победный смешок над ухом, и именно это чуточку отрезвило, позволило едва слышно, сипло задать интересующий вопрос.
- Эльман, кто для тебя Лиан?
- Лиан? - недоуменно переспросил Эльман, даже перестав двигать рукой.
- Да! Далиан! Помнишь такого? - Авиан знал, что бета не одобрил бы этот разговор и вмешательство в его жизнь. Он был взрослым и, конечно, имел право решать сам, но Авиану было его так жаль, хотелось, чтобы его судьба тоже когда-то сложилась счастливо.
- Я его люблю, - как само собой разумеющееся пробормотал Эльман. Авиан настолько опешил, что несколько долгих мгновений просто неподвижно стоял, словно каменное изваяние, позволяя ласкать свое тело и покрывать чередой коротких поцелуев шею.
- Любишь... Эльман, ты вообще знаешь значение слова "любовь"? - очнувшись, потрясенно выдохнул Авиан и, резко дернувшись, высвободился из хватки. Обжег альфу злым взглядом и быстро вышел, оставив того в недоумении.
- Все хорошо? - осторожно поинтересовался Далиан, когда омега плюхнулся за стол, подвинул к себе миску с уже ледяной кашей и, набрав полную ложку, втолкнул ее себе в рот. Авиан только неопределенно пожал плечами и продолжил поглощать еду, к счастью, абсолютно не чувствуя противного вкуса. Его благоразумно решили не трогать, списав все на гормоны, но на самом деле тяжелее оказалось не отдаться кому-то, а принять те перемены в отношении к нему, которые так неожиданно проявились. Авиана сейчас злили все: и снисходительный Хесс, и восторженный Эльман, и разочарованный им Натаниэль, и заботливый Далиан. Но больше всего он, конечно, злился на свое состояние, на эмоциональность и эту странную беззащитность, с которыми не выходило бороться. Раньше ему никогда не приходилось о чем-то просить, зависеть от кого-то, а теперь...
Авиан поерзал и даже нечаянно прикусил язык, потому что возбуждение вновь стало болезненным. Ему нужна была разрядка, но бегло осмотрев камеру, Авиан стушевался. Вряд ли кто-то сейчас планировал лечь на койку и бессмысленно смотреть в потолок. Даже Натаниэль в данный момент сидел напротив, демонстративно не обращая на Авиана внимание и лишь поджимая губы, когда тот цокал ложкой о миску. И что было делать? Просить вот так, при всех?
Несколько раз Авиан порывался обратиться к Хессу, демонстративно игнорируя похотливые взгляды Эльмана, но в последний момент слова замирали на языке. В конце концов, он просто решил занять руки - взял со стола пачку сигарет, достал одну, щелкнул зажигалкой, сделал глубокую затяжку и... получил по губам. Не больно, но от удивления широко раскрыл рот и потрясенно уставился на Натаниэля, который воспользовался шоковым состоянием омеги, чтобы вытащить из его пальцев сигарету и потушить о поверхность стола.
- Эммм... - хотелось спросить, что за хрень только что произошла, но на деле Авиан лишь нелепо взмахнул руками и выдавил из себя что-то нечленораздельное. Он все не мог понять, как Натаниэль вообще мог поступить так? А где же поклонение омегам? Можно было понять, если бы его стукнул Хесс, Далиан или - в самых смелых фантазиях! - Эльман, но Нейт? Впрочем, на это, кажется, никто не обратил внимания, по крайней мере, защищать его не бросились.
- Я, конечно, понимаю, что тебя мало интересует будущее, но, будь добр, не веди себя, как истеричный ребенок, - все-таки соизволил заговорить Натаниэль, складывая руки на груди и внимательно осматривая лицо Авиана. Взгляд, казалось, прожигал в нем дыры, отмечал каждую трещинку на дрожащих губах, малейшую смену эмоций в карих глазах. Долго выдерживать такую зрительную атаку у омеги не вышло - он отвернулся и шепотом пробормотал:
- Я и не веду...
- Конечно-конечно, - Натаниэль все-таки услышал, иронично приподнял бровь и добавил: - Почему ты не попросишь?
- Попрошу? О чем? - Авиан робко скосил взгляд на альфу и еще сильнее сжал ноги. Глупо, конечно, было скрывать, ведь прошло уже несколько часов, и все понимали, что Авиану совсем скоро потребуется разрядка. Но Натаниэль смущал, был таким странным, что демонстрировать ему стояк в штанах было слишком стыдно.
- Трахнуть тебя, - равнодушно произнес Нейт. Авиан испуганно оглянулся на остальных сокамерников, но те, казалось, были заняты собственными делами и не обращали внимания на беседу.
- Я никого не собираюсь просить...
- Пока. Еще максимум полчаса, и ты даже разговаривать связно не сможешь, - жестко прервал смущенное лепетание омеги Натаниэль. - Так зачем же ты себя мучаешь? Попроси сейчас. У тебя нет выбора.
- А я думал, что ты не одобряешь этого, - пробормотал Авиан и прикусил губу. Он не понимал, зачем альфа завел этот разговор. По интонациям совершенно не удавалось понять, что он думает на самом деле. Неужели и правда относится с пониманием? Или все же обвиняет, считает, что поведение Авиана порочит сам статус "омега"?
- Знаешь, Авиан, падение всегда быстрое. Одно мгновение, и ты уже в грязи. Нельзя зависнуть посередине пути, нельзя вернуться назад. Ты уже упал, тебе нечего терять, - ни единый мускул на лице Натаниэля не дрогнул, ни разу не сорвался голос, ни на йоту он не предал свои привычные размеренные интонации. Но, наверное, именно это спокойствие обидело Авиана больше всего. Легче вынести презрение и открытое отвращение во взгляде, чем снисходительное порицание. Натаниэль был разочарован. А значит верил в него, а он, Авиан, предал это доверие, оказался слишком слабым, чтобы бороться... Слишком безвольным... Слишком...
- Ну, прости, что я оказался таким... - Авиан не договорил. Часто заморгал, пытаясь прогнать непрошеные слезы, но понял, что ничего не выйдет, что рыдания уже клокочут в горле. Было так стыдно за себя, как будто он и правда измазался в дерьме. В итоге он просто вскочил из-за стола и спрятался от посторонних глаз за стенкой, усевшись на грязный пол. Господи, неужели Натаниэль думает, что ему легко? Неужели считает, что Авиан должен был настолько гордиться своим проснувшимся привилегированным статусом и терпеть мучения? Он бы и хотел. Но не мог, просто был не в силах пережить это здесь...