Проскользнув в спортивные штаны и футболку, я вышла в гостиную. Болдуин сидел там же, где и всегда, когда мы тусовались. Я заняла диван, а он сел в огромное кожаное кресло. Иногда это заставляет меня чувствовать себя его пациентом.
— Он не должен был подслушивать твои консультации. Они конфиденциальны.
— Это была моя вина. Я склонна повышать голос во время видеоконференций, к тому же я оставила дверь открытой.
— Может, мне стоит зайти в офис?
— Для чего?
— Не знаю. Проверить что да как.
Болдуин был милым. Информация о том, что кто-то вел себя по отношению ко мне как придурок, выуживала из него защитника. Хотя мысль о Болдуине против Дрю была на самом деле довольно комичной.
Они были полными противоположностями. Болдуин стройный, хорошо воспитанный, среднего роста и каждой клеточкой выглядящий как профессор, коим и являлся. Он даже носил галстуки-бабочки и очки, благодаря которым выглядел старше своих тридцати пяти лет. Дрю было двадцать девять, высокий, мощный и широкий. Он также сквернословил всякий раз, когда хотел, независимо от своего окружения. Несмотря на то что я никогда бы не описала Дрю таким же воспитанным, как Болдуин, но было в нем что-то очень рыцарское под грубым внешним видом.
— Не думаю, что это необходимо. Я в порядке. Он просто немного шероховат с виду. Забавно, я не думала об этом до теперешнего момента — его фамилия Джаггер[4]… шероховат. Такое соответствие. Зная о любви Болдуина к бокалу вина поздним вечером, я прошла на кухню и открыла холодильник, доставая бутылку и протягивая ему прежде, чем он даже сможет ответить на мой вопрос.
— Хочешь бокал вина?
— Да, спасибо.
Я налила ему вина, а себе взяла воду. Когда передавала ему бокал, он спросил:
— Ты не присоединишься ко мне?
Я опустилась на диван.
— Я слишком сыта. Я съела огромный бургер на ужин. Дрю заказал для меня двойной чизбургер делюкс.
— Заказал для тебя? Ты же так привередлива в еде.
— Он знает о моей любви к бургерам. — Я пожала плечами. Откручивая крышку с бутылки с водой, спросила: — Что кушал ты?
— У меня были суши из Зен с доставкой.
Я поморщила нос.
— Рада, что пропустила это.
— Если бы мы ели вместе, я бы заказал тебе что-нибудь другое.
Болдуин всегда уступал мне во время заказов. Это была одна из черт, которые я в нем любила. Суши казались его пищей для свиданий, так что он не был лишен своих предпочтений.
— Сегодня нет свидания? — спросила я.
Обычно я избегала темы его личной жизни. Мне тяжело было видеть его с женщинами, и прослушивание любых деталей, касающихся их, могло бы убить меня. Но сегодня по какой-то причине я чувствовала себя более решительной.
— Проверял работы студентов. Ты бы оценила ответ, который я получил от одной из них.
— Какой был вопрос?
— Я попросил их дать мне здравый аргумент ошибочности методов психоанализа Фрейда. Последние три недели мы изучали Грюнбаума и Колби, так что для них вопрос должен был быть легким.
— Да. Согласна. И что ты получил в ответ?
— Мисс Балик написала: «Фрейд был мужчиной».
Я рассмеялась.
— Мне кажется, что это может быть обоснованным ответом. Тебе, полагаю, стоит накинуть ей пару баллов за это.
— Мило. Но я так не думаю.
— Ты всегда был безапелляционным преподавателем.
— Я всегда ставил тебе хорошие оценки.
— Я заслужила их. — Что было правдой, но это заставило меня задуматься. — Ты когда-нибудь завышал балл тому, кто этого не заслуживает? Может, потому что человек был симпатичным, или ты испытывал перед ним чувство вины?
— Никогда. — Его ответ меня не удивил. Болдуин отпил вина. — Так куда ты хочешь пойти в четверг вечером?
— В четверг?
— Ужин в честь твоего Дня рождения.
— Ох. Совершенно вылетело из головы. В последнее время так была занята, что забыла о приближении своего Дня рождения.
— Ладно, но я не забыл. Я подумал, что мы могли бы пойти в «Экрю». Французское место в Верхнем Ист-Сайде. Лист ожидания в этом ресторане на три месяца вперед зарезервирован, но мой коллега дружит с владельцем, и он поможет нам попасть туда.
— Звучит здорово. Спасибо.
Если честно, то я предпочла бы снова пойти к Джоуи за большим жирным бургером. Но Болдуин был гурманом и всегда старался расширить мои пищевые границы. Иногда мне даже нравились некоторые модные блюда.
Болдуин остался ненадолго, и мы поболтали о работе. Он рассказал о статье, которую надеялся опубликовать, а я поделилась с ним тем, как нервничала перед завтрашней встречей с двумя своими клиентами по видео-консультациям и консультациям по телефону. После моего переезда в Нью-Йорк некоторые мои клиенты, которых я консультировала по телефону и видео, находились теперь здесь, и они стали клиентами, посещающими мой офис. Первая встреча с ними всегда была странной, но завтрашняя заставляла меня особенно сильно нервничать, потому что я предполагала физическое насилие мужа над женой.
Уже было поздно, и в какой-то момент я зевнула и потянулась. Моя тонкая футболка задралась и обнажила немного живота. Взгляд Болдуина уткнулся в плоть, и я увидела, как он сглотнул. Такие моменты, как этот, больше всего меня смущали. Я не стала бы утверждать, что являюсь экспертом в сфере мужчин, но встречалась с достаточным количеством и даже состояла в длительных отношениях. Вообще-то, я прекрасно могла распознать, когда мужчину влечет ко мне, и в этот момент я чувствовала влечение со стороны Болдуина. Такое было не ново. Это, возможно, причина того, что после стольких лет я все еще зависаю с ним.
Иногда искра превращается в огонь.
Болдуин прочистил горло и встал.
— Мне следует уйти. Уже поздно.
— Уверен? Возможно, я налью и себе бокал вина, если ты останешься…
— Завтра рано утром у меня лекция.
— Ладно.
Я спрятала свое разочарование и проводила его до двери.
Болдуин пожелал доброй ночи, а затем остановился и обернулся. На краткий миг мое воображение дико разыгралось, и я представила, как он закрывает дверь, решая остаться.
Вместо этого он сказал:
— Завтра я ожидаю посылку. Если увидишь коробку в коридоре, не могла бы ты забрать ее для меня? Я не вернусь домой допоздна.
— Конечно. Завтра состоится Нью-Йоркский психологический симпозиум, о котором ты мне рассказывал?
— Нет. Он на следующей неделе. У Рейчел есть билеты на представление экспериментального театра на завтра.
— Ох, Рейчел.
— Ты с ней виделась в кофейне на прошлой неделе.
— Да, конечно. — Рейчел. Как будто я могла забыть. Она была одета в платье-рубашку, как и накануне вечером, когда я услышала, как открылась его дверь, и посмотрела в глазок. — Я заберу все из-под твоей двери. Повеселись завтра вечером.
После его ухода я смыла косметику и почистила зубы. И, конечно, несмотря на то что пять минут назад я зевала, теперь была абсолютно бодра, как только появилась возможность лечь спать.
Такова моя жизнь.
Я думала о нашей с Дрю беседе ранее вечером, хотя казалось, что это было неделю назад. Капитан Пролактинатор предложил мне мастурбировать перед отходом ко сну, но я была не в настроении думать о Болдуине после того, как услышала о его завтрашнем свидании с Рейчел.
Разве что…
Я же не обязана представлять себе Болдуина? Образ Дрю внезапно всплыл в моей голове. Он определенно был достаточно хорош…
Но мне не стоит это делать…
Я перевернулась и заставила себя закрыть глаза, но час спустя потянулась к ночному столику. Отчаянно хотелось спать после долгого изматывающего дня.
Я включила вибратор и закрыла глаза, пытаясь расслабиться.
Десять минут спустя я крепко уснула с улыбкой на лице.
Глава 13
Дрю
Алекса надолго разрушила мою работу. После развода я каждый раз видел осколки своего брака в сражениях своих клиентов. Это напоминало мне, как много времени я потерял, как с самой первой ночи, когда дело касалось Алексы, позволял своему члену принимать решения в обход головы. Вся информация в файлах моих клиентов становилась для меня личной, и это было похоже на то, будто переживаешь все худшие ночные кошмары в течение дня.
В конце концов, я научился разделять вещи, отчасти. Но по дороге я кое-что потерял. Моя работа стала источником поступления денег, но я перестал получать от нее удовольствие. Я не боялся идти в свой офис, но и не предвкушал этого.
До сегодняшнего дня.
Я проснулся даже раньше обычного и, после посещения спортзала, был в своем кабинете уже к семи, просматривая материалы дела. Генри Арчер — один из немногих клиентов, к которым я на самом деле испытывал симпатию. Даже его развод построен на дружелюбии, потому что он поистине хороший парень. У меня сегодня на одиннадцать была назначена встреча по урегулированию его вопроса. Вся банда должна была собраться здесь с целью заключить окончательную сделку. Каким-то чудом я даже не испытывал презрения к его без-пяти-минут-бывшей-жене.
Я был в копировальной комнате, когда пришла Эмери. Ее каблучки стучали, когда она шла по коридору, держа в руках большую коричневую коробку. Я прервался от своего занятия, чтобы забрать ношу из ее рук.
— Спасибо. Знаешь, а ведь никто не уступил место в метро мне с этой штукой.
— Большинство людей придурки. Какого черта там у тебя? Оно тяжелое как дерьмо. — Я поставил коробку на ее стол и открыл без спроса. Внутри было массивное пресс-папье, с таким же успехом оно могло быть изготовлено из свинца. — Эта штука весит все десять фунтов. Ты волнуешься, что через офис пройдется ураган и разметает все твои бумаги?
Она взяла его из моей руки.
— Это награда. Я получила ее за статью, опубликованную в журнале «Психология сегодня».
— Это оружие. Рад, что у тебя его не оказалось, когда я обнаружил тебя здесь в первый вечер.
— Да, я могла бы им сделать вмятину в твоей симпатичной голове.
Я ухмыльнулся.
— Я знал. Ты считаешь меня симпатяжкой.
Я попытался посмотреть, что еще было в коробке, но она шлепнула меня по руке.
— Проныра.
— Ты распаковала мои коробки.
— Правда. Думаю, ты можешь взглянуть.
— Ну, после того как ты сказала, что могу, я больше не хочу.
— Ты знаешь, что ведешь себя как ребенок?
Я оставил мобильный телефон на ксероксе и услышал, как в коридоре раздался звонок. Мне нужно было ответить на него, но звонивший положил трубку. После того как закончил делать копии, я собрал стопку бумаг и снова остановился у кабинета Эмери.
Став в дверях, оскалился.
— Ты сегодня рано. Воспользовалась моим советом, чтобы уснуть?
— Нет.
Быстрый ответ Эмери был… слишком быстрым. Год работы с показаниями сделали меня опытным в улавливании небольших намеков, иногда что-то очень незначительное наталкивало меня на путь, которого я не ожидал, но приводящий к чему-то интересному. Я поймал след после ее «нет» и начал идти по нему.
— Так у тебя не было проблемы с отходом ко сну прошлой ночью?
Когда она покраснела и начала распаковывать коробку, я знал, что раскопал кое-что интересное. Заинтересовавшись, я вошел в ее кабинет и обошел стол так, чтобы видеть ее лицо, даже когда она увлеклась разбором вещей.
Я наклонил голову и посмотрел вверх, чтобы поймать ее взгляд.
— Ты ведь мастурбировала прошлой ночью?
Она покраснела сильнее.
— Да?
Она сопротивлялась.
Отрицание. Мы все знаем, что это означает.
— Я — да. И этим утром тоже. Хочешь знать, о чем думал в процессе?
— Нет!
— Что, даже ничуть не любопытно?
Несмотря на то что она покраснело, мне понравилось, как девушка отбросила все и столкнулась со мной лицом к лицу.
— У тебя нет ни одного брака для разрушения, извращенец?
— Давай. Признай это. Ты мастурбировала прошлой ночью и поэтому так хорошо спала, что для разнообразия вовремя пришла на работу.
— Какая тебе разница?
— Люблю быть правым.
— Ты в самом деле нереальный эгоманьяк.
— Как я и говорил.
— Ты отстанешь, если я скажу правду?
Я кивнул.
— Да.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Я сделала это.
— Что?
— В смысле что? Ты знаешь, что я имею в виду.
Конечно знаю.
— Не уверен в этом. Почему бы тебе не конкретизировать?
— Убирайся.
— Скажи, что мастурбировала, и я свалю.
— Зачем? Чтобы ты смог представить меня мастурбирующей?
— Мне казалось, ты не хотела слышать о чем я думал, пока заботился о себе.
Я усмехнулся. Эмери пыталась быть грозной, но ее голос выдавал, что она больше была смущена и позабавлена, чем зла. Чувствуя себя необычайно добрым, я решил отпустить ее с крючка прежде, чем испытаю свою удачу.
— У меня сегодня в десять конференция, которая, вероятно, после перетечет в обед с клиентом. В правом верхнем ящике стойки ресепшен есть меню, если ты захочешь сделать заказ.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Я остановился у самой двери.
— Еще кое-что.
— Хмм?
— Ты думала обо мне, когда мастурбировала?
Я сказал это просто, чтобы подразнить, но ее лицо, выглядящее как лицо оленя, пойманного светом фар, подсказало, что я попал не в бровь, а в глаз. Дерьмо. Мое настроение только что явно улучшилось. Часть меня (конечно, очень большая часть) хотела остаться и продолжить этот пикантный разговор, но внезапно я снова превратился в двенадцатилетнего мальчишку и смог почувствовать, как набухает мой член. Благодаря этим грязным мыслишкам Маленькая Мисс Оклахома с ее потрясной задницей в конце концов получила отсрочку.
***
— Это вообще нихрена не проблема. Проблема в твоей неспособности приготовить мясо, не сжигая его.
Такого типа заявления были не в новинку этим стенам. Только в этот раз оно исходило не от моих клиентов.
Я только вернулся в офис после позднего обеда с Генри Арчером, когда услышал злой мужской голос, раздающийся в коридоре. Дверь кабинета Эмери была слегка приоткрыта, и я боролся с тем, чтобы зайти и проверить, в порядке ли она. Прислушавшись, мне показалось, что она попросила парня успокоиться, а затем заговорила другая женщина. Тогда я вернулся в кабинет, чтобы заняться своими делами.
Пятнадцать минут спустя это возобновилось. Я говорил по телефону, когда голос того же самого парня прогремел в коридоре, достигнув моего кабинета:
— Я изначально сомневался насчет женитьбы. Нужно было отменить свадьбу после того, как ты даже не смогла выносить нашего ребенка.
У меня поднялись волосы на затылке. То, что он сказал, было ужасно. Но я слышал, как супруги обмениваются плевками ядом во время развода. Больше это так не шокирует. Но этот парень… не то, что он сказал, а то — как. Его голос был пронизан яростью, запугиванием, угрозами и оскорблениями. Я даже не видел его лица, но мое чутье подсказало, что он был больше, чем словесный обидчик. К сожалению, я повидал в течение многих лет и физических обидчиков. Было что-то особенное в том, как кричали такие отморозки, это отличало их от ничем не примечательных я-ненавижу-тебя-и-хочу-ранить-твою-душу-супругов.
Я поспешил закончить разговор с клиентом и пошел проверить Эмери. Прежде чем я смог добраться до ее офиса, раздался громкий грохот, заставивший меня бежать.
Открыв дверь, я увидел парня, сидящего на стуле, пока его жена на коленях что-то собирала на полу. Эмери стояла.
— Что здесь происходит? Все в порядке?
Эмери замешкалась, но, поймав мой взгляд, заговорила. Она пыталась разрядить обстановку. Я видел это в ее поведении, слышал в голосе.
— Мистер Доусон был немного взволнован и сбил стеклянную награду, которая стояла у меня на столе.
Осколки тяжелого пресс-папье, которое она тащила в метро, были рассыпаны по всему полу.
— Дружище, прогуляйся и остынь.
Голова мудака повернулась.
— Ты со мной разговариваешь?
— Да.
— Ты кто, черт возьми, такой?
— Я — тот человек, который советует тебе прогуляться и остыть.
Он встал.
— А что, если я не соглашусь?
— Ты будешь физически устранен.
— Ты вызовешь копов из-за разбитого куска стекла?
— Нет, пока Эмери меня об этом не попросит. Но я самостоятельно вышвырну твою задницу на улицу.