— Чисто…
— Стой! — выкрикнул Николай.
Сержант замер на месте — все-таки армейская муштра была не лишней. Она воспитывала умение подчиняться приказам на уровне рефлексов — часто это спасало жизни.
— Там мины! Не сходить с тропы. Идите за мной! След в след!
— Твою мать!
— А откуда ты знаешь, что впереди нет мин, русский?
— Потому что мины поставил я. Идите за мной. И хватит болтать.
У одного из домов, двухэтажного, с большой террасой на втором этаже — Николай остановился. Поворошил песок перед собой.
— Нормально. Идите за мной. Не вздумайте в дверь — там мина. В окно. Пошли…
На втором этаже — они увидели присыпанный пылью и песком брезент. Сдернули его — там оказалось настоящее богатство. Несколько канистр с водой, гуманитарные пайки ООН в стандартных упаковках — им всем хватит недели на две, если в еде себя не ограничивать. Воды меньше, но… все равно много.
— Кушать подано — сказал Николай несколько непонятно — садитесь жрать, пожалуйста…
Насытившийся и утоливший жажду сержант не находил себе места — он нервно ходил взад вперед по большой комнате, цедя ругательства сквозь зубы.
— Не мельтеши — спокойно посоветовал Николай.
— Господи… бред какой. Какой бред…
— Этот бред устроили вы, американец — спокойно ответил Раджив, проверяя свой автомат с подствольным гранатометом.
— Мы? Б…дь, да мы помогали половине человечества, мать твою! После второй мировой мы восстанавливали всю Европу! Как только кто-то с кем-то сцеплялся — нам приходилось идти и разнимать вместо того, чтобы заниматься своими делами! Твою мать, как я был бы рад плюнуть на все, что здесь происходит и не отправляться подыхать в очередную дыру. Мы строили гребаные дороги в провинции Нангархар, которые благодарные аборигены взывали на второй день. Так что мы устроили, обезьяна недоделанная, мать твою!
— Так, стоп! — решительно вмешался Николай — брейк. Джим, сделай одолжение сам себе, как когда то сделал мне в одном аэропорту. Сядь и заткни пасть, мать твою!
Американец удивленно посмотрел на русского — но сделал то, о чем было сказано.
— Так… Так, твою мать! Этого нельзя просто так оставлять — все согласны?
Угрюмое молчание было ответом.
— Прежде всего, чем мы располагаем — рассудительно продолжил Николай — давай, подобьем итоги. Раджив?
— У меня есть тайник. Там еще один АК и взрывчатка. Примерно футов двести.
— Зашибись… — тихо сказал один из американцев.
— Джим?
— Только то, что ты видишь в наших руках. Мы и представить себе не могли…
— А надо было бы. Мир сложнее, чем это кажется из-за океана. У меня тут тайник, в нем два автомата, снайперская винтовка, ракетные установки. Должно хватить. Джим, что представляете из себя вы и ваши люди?
Американец пожал плечами.
— Текила — классный снайпер. Мухе яйца на лету отшибет… если не нажрется. Боб классный пулеметчик, он участвовал в обороне блока в Кербеле, когда эти чертовы шииты — махдисты решили, что сегодня их день. Я сам — бронекавалерист, входил в Багдад. Потом — торчал на Мобайл-авеню [112], знаешь, где это?
— Знаю.
— Текила тоже там работал, там и познакомились. Только он пехом был, а я — в проводке конвоев. Могу и за водилу, могу и за стрелка. В Ираке приходилось поворачиваться…
— Вот и отлично. Раджив?
Индиец невозмутимо пожал плечами.
— В армии служил, стрелять умею.
— Понятно, будешь в резерве.
— Эй, русский — сказал Боб — а ты сам то кто такой? Обзовись хоть.
— Бывший парашютист. Четыре года в Чеченской республике, из них три — в отряде особого назначения. Потом два года в Ираке. Стрелок, охрана коммуникаций. Вопросы?
— Где твой тайник, русский… — спросил Джим.
Николай показал на соседний дом через широкие створки двери на террасу, которая валялась сорванная.
— Да прямо здесь.
— Это что за хрень такая? — Боб подозрительно смотрел на уродливую черную винтовку у него в руках — обычного пулемета нет? Хотя бы РПК. И тут…
— Я знаю, что это такое — сказал Текила — эта хрень была в Баттлфилд Три. Русский секретный автомат.
— Не… нахрен мне такое.
— Если нахрен — поменяйся с Текилой — сказал Николай, осматривая свой Вихрь, в упаковке которого какая-то зубастая дрянь умудрилась прогрызть дыру в пластике — это А-Е-К — девять — семь — три, та еще штука. Пулемета у нас не будет — но эта штука сойдет за пулемет, тем более что к ней есть барабанные магазины. К ней подходит любой магазин от АКМ или РПК. Барабанных всего четыре, но нам будет достаточно. Давай-ка, выйдем.
Они вышли. Николай пристегнул обычный магазин, указал на парящую в вышине птицу, потом посмотрел через прицел и нажал на спуск. Птица — разлетелась в воздухе комком перьев, до нее было не меньше, чем полкилометра.
— Твою мать! — сказал Джим.
— В ней есть специальный буфер, он гасит отдачу. Полностью, отдачи нет совсем [113]. Метров на двести из нее стрелять — что гвоздем дыры в мишени вертеть — куда прицелился, туда и попадаешь. Всегда. Если баллистику помнишь — то метров до семисот самое то.
— Крутое дерьмо — оценил Боб — вы, русские, всегда понимали толк в оружии.
— Оптический прицел, увеличение три с половиной, корпус стальной, широкое поле зрения. Примерно как ваш, морпеховский ACOG. Лазер и рукоятка для ближнего боя. Думаю, за ручной пулемет почти что сойдет…
— Класс.
Текила прицелился через прицел СВДС с сербским глушителем, на которую он поменял трофейный чеченский автомат, сделал несколько выстрелов. Пули взметнули песок.
— Ну?
— Прекрасно. Санта, я хочу такую себе на рождество.
— Черт, парни… — сержант Джим был выбит из колеи и озадачен — мать вашу, я не сплю. Мы и в самом деле собираемся идти вшестером против этих козлов долбаных? Или я просто пьяный и тупо не въезжаю?
— Сэр, можете постоять в сторонке — вдруг сказал Текила — русский прав, надо действовать. Все это дерьмо нельзя оставлять просто так. Лично я собираюсь, как следует врезать этим бородатым засранцам. И после этого — уйти на покой и купить дом, где нет всей этой хрени. В Австралии, наверное. Не знаю, кто как — но я думаю, что сегодня нас ждет веселенькая ночка…
— Где мы будем брать этих уродов?
— Не проблема…
Бывшая Ливия. Сирт
Центр города. Джамахирия-Банк
Ночь на 29 июля 2015 года
— Твою мать, русский… — сдавленно прошептал американский сержант — я на такое не подписывался. Нет, сэр…
— Зато мы знаем, что они здесь…
— И что с того. Их человек сто.
— Заткнись…
Да, они были здесь. Николай не ошибся. Есть ли в Сирте лучшее место для хранения чего-то ценного, чем банковское хранилище «своего» банка, в данном случае — «Джамахирия-банка». Навряд ли….
Прямо перед зданием стояли машины. Первым был «Урал», с выбитым лобовым стеклом, завешенными бронежилетами боковыми. Сзади, на открытой платформе — крупнокалиберный пулемет, похоже, переделанный КПВТ. Это не «золушка», ЗУ-23-2 — но если шарахнет, мало не покажется. Пулемет настолько мощный, что прошибает бетонную стену или стену в несколько кирпичей.
Дальше — «Ниссан Патруль», новый совсем и еще один внедорожник. Точнее пикап — «Тойота» с ДШК.
И еще один грузовик, ООНовский — у самого входа в банк.
Он перевел прицел на камеры. Работают, но… идиоты поставили камеры, но не поставили независимое уличное освещение перед банком — то, что было внутри работало от дизель — генератора, но ночью от наружных камер не было никакого толка. А ночью на улицах Сирта — свет не горел. Чай не при Каддафи.
— Камеры слепые.
— Это радует.
— Их не может быть много… — шепотом сказал Николай — им не надо, чтобы слишком много людей знали про бабки. Как только узнают, здесь ад кромешный начнется…
Еще не поняли? Доллары. Тугрики, баксы, гринбаки, мертвые президенты, капуста, наличма, зелень. Они, родимые. Потерявшие в цене из-за пертурбаций последних лет — но все еще принимаемые к оплате в любом уголке нашего маленького земшара. Лимонов пятьдесят, если не больше.
Все еще не поняли? Революция. Бабки. Сейчас — какая революция без денег. Раньше… Ну, раньше… Раньше были времена — а теперь моменты, даже кошка у кота просит алименты. Слышали? Так и тут. Никто не будет бороться за светлое будущее, если ему не подкинут кусок светлого будущего уже сейчас. Для укрепления доверия и братства народов.
Первую арабскую весну профинансировал шейх Катара со своих доходов, образовавшихся у него после того, как он начал возить газовозами сжиженный газ в Европу — нефти уже было мало, а вот газа в Катаре было… Шейха одернули по просьбе Москвы, намекнув, что у Газпрома тоже есть интересы в Европе, а вот шейх — ведет весьма взрывоопасную политику. Но было уже поздно — революции совершились, а вот бабла больше не было. Кончилась халява.
Вторая часть «Марлезонского балета», по словам Раджива должна была начаться здесь и сегодня. Из Саудовской Аравии — должны были доставить пятьдесят миллионов баксов наличными, а в порту должен был разгрузиться целый корабль с оружием и боеприпасами. В Африке — для начала гражданской войны достаточно было нескольких ящиков Калашниковых — а тут сухогруз на двадцать тысяч тонн. Можно было бить либо по порту, либо по деньгам. Если не будет денег — все сорвется точно так же, как если бы не было оружия — ни один шейх не поднимет своих людей, если ему за это не заплатят. Порт сильно охраняется, это общее благо. Да и если прорваться к кораблю — что с ним делать? Топить? Как? Вшестером?
А вот деньги — цель намного легче. Причем, про деньги будет знать строго ограниченный круг лиц, а охрану сведут до минимума. Чтобы искушения у лишних людей не возникало. Возьмут самых проверенных.
Деньги они естественно решили взять себе. Пятьдесят лимонов — нормально на шестерых, получается по восемь с копейками каждому. А вы что — думаете, что кто-то просто так жизнью рисковать будет? А потом — сдаст все до копейки… до цента государству. Ага, ищите дебилов в зеркале. Может, и больше будет…
— Да, наверное.
— Выше нос. Восемь лимонов на халяву не обломятся…
Николай включил рацию — он решил сделать это в самый последний момент.
— Кто, здесь Ястреб, как слышишь.
— Ястреб, слышу громко и отчетливо — доложился Раджив.
— Сколько видишь?
— Троих. Плюс один у пулемета.
— Сможешь тихо убрать?
— Нет проблем…
— Пулемет беру на себя. Вали тройку.
— Есть.
— Дальше двигаем. Без команды.
— Понял.
— Отчет по мне.
— Понял…
Николай выключил рацию.
— Работаем. Готовность.
— Готов, сэр — прошипел Текила.
— Готов — сержанту бронекавалеристов США вовсе было не по душе подчиняться подозрительному русскому — но он смирился. Или — сделал вид, что смирился…
— По моему выстрелу вперед…
Термооптический прицел, даром что румынский [114]— сработал как надо. Равно как и автомат — Вал вообще не имел аналогов в мире, кроме только малосерийных Whisper и новых винтовок под.300 Blackout — но он их крыл как слон черепаху. Автомат дернулся, хлопок был почти неслышен — как тихое «пу» произнесенное ребенком. У пулеметчика, в прицеле пылающего белым — отлетел кусок от головы — и он начал оседать в кузов грузовика. Еще один боевик — закрутил головой, но сделать ничего не успел: упал, где стоял.
Сейчас был один и переломных моментов операции — если кто-то успеет открыть огонь до того, как они достигнут здания — будут потери. Это в лучшем случае.
С крыши пришлось прыгать — благо второй этаж, а дома здесь невысокие и крыши плоские. Болью на прыжок отозвалось все тело, топот, казалось, слышен на другом конце города — но Николай все же перебежал через улицу, прижался к стене. За ним шли американцы.
Один из американцев хлопнул его по плечу — он сменил магазин в автомате на полный. Тридцать патронов… раньше на двадцать были дефицитом, и все равно ведь как-то справлялись.
С другой стороны улицы отсигналили узким, направленным лучом света — чисто. Две группы — начали сближение…
Не иначе, фартит им…
Двери, ведущие в Джамахирия-банк были стальными, чуть ли не из корабельной стали. Николай знал, что открываются они наружу.
Он приготовил светошумовую — не Зарю, а более мощный, британский аналог. Раджив кивнул…
Николай начал — сам — открывать дверь. Не украдкой — а как человек, имеющий на это право. Дверь поддалась тяжело, левой рукой он открыл ее — а правой просунул внутрь цилиндр гранаты.
— Бойся!
Ослепительно яркая вспышка… он рванул первым, потому что только он не раз бывал в этом банке и отлично помнил, что и где есть внутри. Банк небольшой… по центру большой зал для клиентов, справа гостевой уголок с чайной… там даже кальян есть. Сбоку, слева — стеклянный кабинет менеджера и две лестницы. Вверх и вниз, в хранилище. Хранилище большое — здесь многие не верили банковским счетам и предпочитали помещать свои сбережения во что-то осязаемое, например — в золото или бриллианты. Здесь обслуживались представители местного среднего класса — шейхи держали свои сбережения либо в Италии, либо в Швейцарии, а у бедных сберегать было совсем нечего.
В холле — людей было много, намного больше, чем он предполагал… но отступать было уже поздно. Световая граната сделала свое дело — многие инстинктивно обернулись к двери и получили по полной программе…
Длинной автоматной очередью на две трети магазина он окатил плотную группу стоявших, падающих, тянущихся к оружию людей, во виду офицеров или каких-то главных — и тут же ушел влево от двери, падая на пол, чтобы не попасть под огонь. Дверь едва не захлопнулась — но здоровяк Боб бронированным мамонтом протиснулся в нее. Впереди стреляли… но у него был автомат с барабанным магазином и бронежилет. Длинная прицельная очередь окатила тех, кто был справа, заставив — кого упасть, кого залечь. Полетели стекла…
— Граната!
Боб, не отстрелявшись, бросился вправо и на пол — но взрыва не последовало. Ублюдки!
В Николая выстрелили — кто-то прятался за стойками — но не попали. Хотя прошло совсем рядом. Николай выбил туда остатки того, что было в магазине, продемонстрировав разницу между укрытием от обнаружения и укрытием от огня. Белая поверхность легкого пластика пошла дырами, из одно брызнуло красным…
Все?
— Справа чисто!
— Слева чисто!
Хорошо, что магазин не поленился, сменил.
Что-то увесисто стукнуло, покатилось по полу.
— Граната!
Все упали, где были, спрятались, за что могли. Грохнуло, больно ударило по ушам, звякнули остатки стекол, которые еще не были выбиты пулями.
— Слева! Они слева!
Загремели очереди.
— Прекратить! Прекратить!
Гранату выбросили снизу — кто-то был внизу, в хранилище.
Николай сменил магазин — и остальные сделали то же самое. Держа под прицелом лестницу вниз — они начали приближаться, рассчитывая каждый шаг.
— Джим — едва слышно сказал Николай — готовь световую.
— Может осколочную им забросить? — так же тихо поинтересовался сержант.
— Тогда все бабло, что пропадет — с твоей доли, окей?
Сержант начал готовить гранату.
— Текила…
— Слушаю.
— За нами не идешь. На второй этаж, затем на крышу. Ничтожь, что движется, но сначала доложи, понял? Справишься?
— Да, сэр.
— По отсчету! Три — два…
Внизу видимо что-то поняли — шансов у них по-любому не было…
— Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
— Делай!
Сержант бросил гранату в проем. Полыхнуло.
Сработали чисто. Проскочили вниз сразу, как полыхнула граната, и положили всех. Можно было нарваться на труп, или на растяжку — но у духов просто не было времени, чтобы минировать проход…
И все равно огни открыли огонь — правда, неприцельный, слепой. Тем не менее — Николай получил пулю в грудь. Хорошо, что не в ногу — грудь бронежилетом защищена, а если в ногу — считай, отвоевался…