- Можете на меня полагаться, - шепнул он по дороге. - Вы ведь понимаете, леди Рэдли, мне тоже не нужна огласка...
- Спасибо, лорд Уоттон, - улыбнулась женщина. - Ох, мне необходимо выйти на свежий воздух, моя бедная голова просто раскалывается от боли!
- Но я давно не видел вас такой веселой!
- Это, конечно, ужасно, но мне действительно было весело в этом кошмарном месте, - смущенно призналась леди Рэдли.
- Что ужасного, Шарлотта, в том, что вы довольны? - лорд Генри подал ей шляпу и тальму и открыл перед дамой дверь. - И чем мой любимый клуб ужаснее некоторых лондонских салонов, куда многие почтут за честь быть зваными? Наоборот, здесь не носят личину, угождая общественной морали. Разве честность - это порок?.. Осторожнее на крыльце, леди Рэдли!
- Теперь я поняла, кто научил мистера Грэя подобным сентенциям, - женщина с удовольствием вдохнула свежий предрассветный воздух пополам с туманом, чувствуя, как приятно холодит разгоряченное лицо. - Вы редкий циник, Гарри, все ставите с ног на голову.
- Но я неизменно прав, - Уоттон осмотрелся. - Гм, и где наш юный друг?
Из тумана выехал открытый экипаж.
- Куда желаете ехать? - кучер поднял шляпу, и Шарлотта и Генри увидели смеющееся лицо Дориана. - Предлагаю к берегу Темзы!
- Вы что, украли пролетку? - изумился лорд Генри и помог Шарлотте взобраться на подножку.
- Купил, - ответил Дориан. - Я придумал кое-что забавное. Как ты себя чувствуешь, Шарлотта?
- По-моему, я слишком легко одета для прогулки в открытой пролетке, - леди Рэдли плотнее закуталась в тальму, - и замерзаю.
- Все предусмотрено, - Дориан достал из-под плаща плоскую фляжку и два серебряных стаканчика и передал это лорду Генри.
- О, ямайский ром! - одобрительно улыбнулся Уоттон. - Прекрасно согревает. Шарлотта, прошу вас, - он подал женщине стаканчик, наполненный ароматным напитком. Дориан вывел экипаж из трущобы, подхлестнул коней и вдруг, встав на козлах, оглушительно свистнул, заставив шестерку врооных испуганно взметнуться, и заорал:
- Пятнадцать человек на сундук мертвеца!
Ио-хо-хо, и в бочонке ром!
- Сумасшедший, что вы делаете? - ахнула Шарлотта, пытаясь вскочить, но экипаж тряхнуло, и женщину бросило обратно на диван.
- С Дорианом не соскучишься, всегода что-то придумает! - лорд Генри налил себе еще один стаканчик рома.
- Мы же весь город поставим на ноги! - испуг у леди Рэдли мешался с весельем, озорное настроение спутников передалось и ей.
- Ну и пусть! Ио-хо-хо, и в бочонке ром! - Дориан снова свистнул и хлестнул лошадей. Экипаж с грохотом мчался по брусчатке, лошади испуганно ржали и хрипели, подгоняемые кнутом, а мужчины в два голоса распевали пиратскую песню. У леди Рэдли захватывало дух от этой безумной скачки через розовеющий на рассвете туман. Она заливисто хохотала, но судорожно цеплялась за борта пролетки. Порывом встречного ветра с нее сорвало шляпу, плохо закрепленные гребни свалились, и кое-как уложенные волосы рассыпались по плечам.
- Черт! Моя шляпа! - вскрикнула Шарлотта, хватаясь за голову. И ужаснулась: неужели она такое сказала? Свою дочь она бы строго наказала за подобное словцо. Приличная дама не может так выражаться.
- Она это сказала, ты слышал, Гарри? - Дориан хохотал до слез. - Браво, Шарлотта! Забудь о шляпе, я куплю тебе дюжину новых!
Увидев, что им навстречу движется тележка молочника, а Дориан совершенно отвлекся от наблюдения за дорогой, Шарлотта вскочила и заорала:
- Да к чертям шляпу! Осторожнее!
Отчаянно бранясь, Дориан схватился за вожжи и едва успел уйти от столкновения. Молочник тоже шарахнулся в сторону, колесо тележки запнулось за камень... Грохот, звон, истошное ржание лошади молочника, брань ее хозяина... Бидоны покатились по брусчатке, заливая улицу молоком.
- Ты опять это кричала! - Дориан смотрел на Шарлотту с такой бесхитростной улыбкой, что ей уже не хотелось убить юношу. - Вот это прокатились!
- Молочные реки, как в сказке! - веселился лорд Генри, протягивая Шарлотте и Дориану еще по стаканчику рома. - Как вы побледнели, Шарлотта, вам нужно успокоиться!
Неподалеку от Вестминстера они снова чуть не столкнулись со встречным экипажем. Кучер крепко обругал их; Дориан встал на козлах, достал из стоящей в ногах корзины куриное яйцо и метнул, сбив с кучера кепи; второе яйцо залепило кэбмену глаза.
- Ио-хо-хо!!! - заорал юноша на прощание.
- Вот что вы задумали, - еле выговорил от смеха лорд Генри. - Вы сегодня в ударе, Дориан, я поражен!
- Сумасшедший, - леди Рэдли вытирала выступившие от смеха слезы.
По дороге к набережной за ними погнались два конных полицейских, привлеченные шумом и громогласным пением. В ответ Дориан и лорд Генри обрушили на них целый град яиц из корзины, демонстрируя удивительную меткость.
- Возьми у меня вожжи, Шарлотта, - Дориан перелез с корзиной в салон. - Ты ведь как-то говорила, что не прочь покататься на месте кучера.
- А если я... - растерялась леди Рэдли.
- Всего лишь вылетим на обочину, - отмахнулся Дориан, украсив шлем одного из полисменов желтком. Леди Рэдли судорожно вцепилась в вожжи, отгоняя головокружение и вялость в теле. Лошади уже без понуканий мчались, как бешеные, напуганные воплями и пением. Сжавшись на козлах, женщина старалась только, чтобы экипаж не врезался в столб или стену или не свалился в канаву. Дориан, взобравшись ногами на сиденье, раскрутил пустую корзину и метнул. Корзинка нахлобучилась на голову одного из полисменов. От неожиданности он пришпорил коня, тот взметнулся и сбросил седока. Падая, полисмен задел ногой морду второй лошади, и его напарник тоже вылетел из седла...
- Что это так гремело, каски, или их чугунные головы? - изнемогая от смеха, Дориан повалился на сиденье. - Спасибо, Шарлотта, ты прекрасно правишь пролеткой! Как прирожденная наездница!
- Вы оба просто сумасшедшие, - выговорила леди Рэдли, когда к ней вернулся дар речи. От визга и смеха она охрипла. "Господи, и это я? Провела ночь в каком-то притоне, раскатываю на рассвете в компании двух сумасбородов, да еще без шляпы и простоволосая, как уличная девица!".
Потом они сидели на брусчатом спуске у воды, глядя, как восходит солнце. Шарлотта скинула туфли и прилегла на тальму. Лорд Генри налил себе еще один стаканчик рома. Дориан спустился к воде, зачерпнул, чтобы освежить разгоряченное лицо, но тут же вылил воду назад и быстро вернулся. С его лица мгновенно исчезла веселость, похоже было, что юношу внезапно настигли какие-то тяжелые воспоминания. Ломая спички, он долго прикуривал, отворачиваясь от воды. Леди Рэдли вспомнила о том, что его несостоявшуюся невесту месяц назад выловили из Темзы, и поняла, у какой Сибилы он просил прощения во сне. Она села рядом с юношей и обняла его за плечи. Дориан благодарно коснулся губами ее щеки. Так, обнявшись, они встретили восход солнца.
*
За обедом Селия рассказала родителям, как по пути домой они чуть не столкнулись с какой-то пьяной компанией на пролетке. Один из гуляк закидал кучера куриными яйцами, а у девицы, которая хохотала над его проделками, не было даже шляпы, и волосы совершенно растрепались...
Рэдли заворчал о том, что молодежь всякий стыд потеряла, и молодчиков, упивающихся до беспамятства в притонах и бесчинствующих в городе, надо загнать на галеры, а девиц, веселящихся с ними, усадить за швейные машинки. Леди Рэдли пробормотав: "О, это ужасно!", опустила глаза. Какое счастье, что дочь не узнала ее... Селии и в голову не пришло, что распущенная особа, катающаяся с пьяными хулиганами по рассветному городу - это ее такая безукоризненная и утонченная мать.
- Опять мигрень? - посмотрел на нее Рэдли.
- Я испугалась из-за этого экипажа... Селия, тебе нужно было остаться ночевать у Сэнди. На рассвете эти смутьяны как раз уезжают из своих притонов, и буянят в городе...
- Но, маменька, все же в порядке, - улыбнулась девушка.
- А откуда ты знаешь, когда они разъезжаются? - опустил газету Рэдли.
- Слышала разговоры в гостиных, - спешно ответила Шарлотта, но муж уже вернулся к передовице "Таймса", забыв о разговоре.
3. Тихая заводь
В этот маленький домик на живописном берегу реки они приезжали уже несколько раз, проводя там два, три, пять дней, а один раз даже целую неделю. Никто в Лондоне не знал о загородном жилище Дориана, поэтому их не беспокоили. Над дрмиком нависли плакучие ивы, окна спальни выходили на заводь, в воде отражался лес на противоположном берегу, а к домику прилегал широкий луг. К воде вели мостки, по которым можно было зайти довольно далеко, любуясь камышами, лилиями и кувшинками. Белый домик с красной крышей изнутри был похож на жилище героев сказок - милый уютный, с камином из красного кирпича, кружевными занавесками, мебелью светлого дерева и ярко-красными геранями на окнах. Каждый раз, приезжая туда, Дориан и леди Рэдли открывали для себя новый пейзаж. Сначала лес на другом берегу был золотисто-алым и по воде, как яркие кораблики, плыли опадающие листья. Потом обнажившиеся деревья скрылись за пеленой тумана и вода покрылась рябью. В следующий раз за окнами экипажа порхали первые снежники и луг, ветви деревьев, мостки и крыша домика припорошены белым, а приехав назавтра после Рождества, они увидели, что луг превратился св снежное поле, река замерзла, а деревья, мостик и крыльцо покрыты пушистой белой шубой. Как не похож был этот ослепительно-белый снег на ту грязную, хрустящую в заморозки кашу, в которую превращался в городе!
- Как в детстве, - сказал Дориан, выглянув из экипажа. - Когда дед вернул меня в Танбридж, я жил у родственников отца. Зимой мы с кузенами катались с горки, лепили снеговиков, играли в снежки и водили хоровод вокруг елки на площади... - от этих воспоминаний юноша разрумянился, растроганно улыбаясь, взгляд потеплел. - Прекрасное время было. А ты любила зимние забавы, Шарлотта?
- Может, и любила бы, - леди Рэдли поглубже спрятала руки в муфту, - но вместо этого зимой я гуляла в парке с гувернанткой, одетая так тепло, что еле двигалась, а в пансионе нас водили парами под строгим присмотром классных дам.
- Ты знала мою маму в пансионе? - тихо спросил Дориан, изменившись в лице, и женщина невольно вздохнула. Упомянув пансион, она напомнила юноше о матери, а значит, и о своем возрасте. Она старше Дориана на 18 лет, целая пропасть. Она - ровесница его матери. И несмотря на то, что юноша смотрит на нее, как на желанную женщину, шепчет, что она обворожительна, и страстно ласкает ее, разница в возрасте по-прежнему стоит между ними. Дориан - еще совсем мальчик, а у нее уже взрослая дочь.
- Да, - ответила леди Рэдли, - мы были подругами и всегда ходили в паре.
- Ты расскажешь мне об этом вечером у камина? - юноша обнял ее и коснулся щекой пушистого белого воротника ее шубки. - Я почти ничего не помню о родителях. Но все равно временами их очень не хватает.
Экипаж остановился у крыльца.
- Конечно, - Шарлотта погладила его по волосам. - Ты не поверишь, но нам чаще всех доставалось от воспитательниц за непоседливость.
- Ух ты! - Дориан первым выскочил из экипажа. В коротком пальто и шапке с завязанными "ушами" он был похож на подростка, удравшего с уроков. Он подал руку Шарлотте и залюбовался ее изящным высоким силуэтом в шубке с пышной белой оторочкой. Волосы, уложенные в простую, но элегантную прическу, спрятаны под бело-голубую шапочку. Руки, обтянутые теплыми перчатками, выглядят трогательно маленькими, а ноги в голубых полусапожках, когда женщина спускалась с подножки, надолго задержали его взгляд. Эта зрелая женщина ос стройным девичьим телом сочетала в себе черты опытной светской львицы и девочки, которая шалила в пансионе, чопорной леди, о которой старая Агата говорит с умилением, и страстной любовницы, утонченной дамы, сдержанно аплодирующей на премьере в своей ложе, и проказницы, отчаянно хохочущей над его выходками, помощницы в некоторых из них... Шарлотта напоминала ему мать, особенно после того, как в их первую ночь успокаивала после приснившегося ему кошмара, и в то же время кружила голову. В те вечера, когда она не могла составить ему компанию, Дориан развлекался в клубе с другими женщинами, моложе, экзотичнее, но эти томные, покорные и страстные африканки, индианки, тайки, азиатки, скандинавки, несмотря на все свои навыки и изобретательность, - казались ему менее интересными и даже однообразными, и, как правило, быстро наскучивали Дориану. Многих из них он забывал уже назавтра. Но помнил, как тогда на втором этаже Шарлотта краснела и бормотала что-то бессвязное, пятясь от него, и смотрела так ошеломленно, как будто в первый раз услышала комплимент. А как она напряглась, когда он впервые обнял ее, попыталась оттолкнуть его - дама, которая только что выглядела такой уверенной в себе, улыбаясь гостям внизу и перебрасываясь светскими репликами. А наверху она превратилась в такую же робкую и неопытную девчонку, как ее дочь. Зато потом так живо откликнулась на ласки и поцелуи Дориана, что юноша понял, как одинока в браке эта золотоволосая женщина с нежной маленькой грудью и гибким девичьим телом. Рэдли просто в голову не приходит уделить жене чуть больше внимания, оторвавшись от газеты, сигары и бокала.
*
Дориан помог Шарлотте спуститься и задержал на весу, прижав к себе. Она обняла его, смеясь, прижавшись щекой к темным волосам юноши, но с опаской посматривая вниз. Дориан поставил ее на ноги и поцеловал:
- Так ты даже на санках не каталась? Тогда почему бы нам не наверстать упущенное? Здесь на чердаке есть санки, коньки, лыжи! Что скажешь?
- Прекрасная мысль! - когда Дориан поднялся на крыльцо, доставая ключи, Шарлотта собрала с перил пригоршню снега, скатала снежок и метнула юноше в спину.
- Эй! - Дориан выронил связку.
- А знаешь, мне понравилось играть в снежки! - вторым снежком леди Рэдли сбила с юноши шапку.
- Ну, держись, Снежная королева! - Дориан со смехом перемахнул через перила и погнался за Шарлоттой, перебрасываясь с ней снежками и не особо стараясь в нее попасть. Наконец он настиг леди Рэдли и поймал ее за талию; кто-то из них споткнулся и оба шлепнулись в сугроб на обочине. Шарлотта обронила шляпку и гребень, ее волнистые волосы рассыпались. Румяная от холода и веселья, с блестящими заорными глазами, она походила на ровесницу своей дочери.