- Правда? – удивилась я. – А мне, наоборот, всегда казалось, что мы во многом похожи с Машей.
- Ну, тогда давай проверим. Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай. А потом я скажу, в чём вы похожи, идёт? – в её голосе появились игривые нотки, а в глазах что-то блеснуло.
Ну вот. Только этого ещё не хватало. Выложить о себе всю правду перед незнакомым человеком, да и к тому же, заклятым врагом моей лучшей подруги. Чем дальше в лес, тем больше дров. Но мне это нравилось. Не знаю почему, но мне это очень нравилось.
- Да, конечно, спрашивай, - сказала я после секундного колебания.
- Отлично! Тогда…. Какие фильмы ты любишь?
- Фильмы… Комедии наверно.
- А музыка?
- Рок. Иностранный.
- Книги?
- Что-нибудь из классики. Как и Маша. Мы даже подарили ей «Братьев Карамазовых».
- Ух ты! – воскликнула Диана. – Завидую я такому подарку. Обожаю Достоевского. Это ты придумала, что дарить?
- Нет, решала Лена.
- А ты? Не любишь принимать решения?
Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но на ум так ничего и не пришло. Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз.
- Не люблю… наверно.
- Ясно. А что ты любишь?
Вопросов было много. И я отвечала так честно, как только могла. Я вообще не помню, чтобы раньше была настолько правдивой. Но мне почему-то казалось, что если я солгу, она сразу догадается. А потом мы незаметно забыли про этот допрос и просто разговаривали. Диана так и не сказала, в чём мы похожи с Машей, а я забыла спросить.
Наверное, в ту ночь она очень много узнала про меня и сделала какие-то выводы. Про себя она так почти ничего и не рассказала больше. Был даже момент, когда я усомнилась во всём, что Маша говорила про неё за столом. Неужели ей в самом деле нравятся девушки? Но ведь она сама такая женственная, грациозная, красивая. Её движения были плавными, изящными. Макияж безупречным, а волосы длинными и ухоженными. Рядом с ней я чувствовала себя неуклюжей угловатой девчонкой с прыщами нулевого размера вместо груди.
Мои сомнения росли, но Диана вдруг разрешила их быстро и беспощадно:
- Мне очень жаль, - сказала она. – Что ты узнала обо мне всё это прежде, чем узнала меня саму. Не люблю, когда люди относятся ко мне с предубеждением.
- Нет! Что ты! – запротестовала я гораздо громче, чем следовало.
Она только улыбнулась и больше ничего не сказала.
Я вздохнула и вдруг почувствовала себя очень уставшей. В комнате стало неожиданно тихо. Телевизор по-прежнему работал, но уже без звука, так что, когда мы замолчали, тишина начала резать слух.
Диана потянулась за мобильником и, прищурившись от яркого света, сказала:
- Уже почти шесть. Ты устала. Поспи хотя бы пару часов.
Я хотела что-то возразить, но голос как будто пропал. У меня просто не было сил говорить, и я издала только какой-то невнятный звук. Глаза щипало, и я потёрла их вялым движением.
- Я сейчас, - сказала Диана, вставая и направляясь к двери. Я хотела спросить, куда она, но опять не смогла.
Через минуту она вернулась со словами:
- Твоя подружка, похоже, объявила тебе бойкот. Твоё место занято. Ложись-ка всё-таки на мою кровать.
Тут у меня сразу прорезался голос.
- А как же ты? А Маша?
- Я как-нибудь, - улыбнулась Диана. – Про Машу не волнуйся, я разбужу тебя раньше, чем она проснётся, и ты уйдёшь, не вызвав подозрений.
- Ммм, - только и смогла сказать я.
Тогда я даже не задумывалась, что Диана вдруг может и не разбудить меня. И тогда утром будет настоящий скандал. Но я не думала про утро. И я не хотела никуда идти. Я просто верила ей.
- Давай-давай, - она похлопала меня по плечу, и я полезла в кровать. Диана укрыла меня одеялом, и сразу стало тепло, мягко и просто хорошо. И так спокойно. Её подушка очень приятно пахла, и я вдохнула поглубже и улыбнулась. Глаза закрылись сами собой. Так хорошо. Пусть всегда будет так.
Когда я почти заснула, Диана ещё сидела рядом, и я помню, как она прошептала, склонившись надо мной:
- Доверчивая.
И тогда, уже тогда что-то безвозвратно изменилось во мне. Вместе с её шёпотом, вместе с теплом и этим сладким запахом свежести и нежности, что-то во мне просто закончилось. Моя жизнь разделилась на «до» и «после».
========== Глава 2. Тепло ==========
1
По моим скромным подсчетам Одри Хепберн снялась в двадцати восьми фильмах, но, конечно, я могу и ошибаться. Из них я посмотрела только «Римские каникулы», «Завтрак у Тиффани», «Моя прекрасная леди» и «Как украсть миллион». По дороге домой в то воскресное утро после Машиного дня рождения я купила диск с двенадцатью её фильмами. Но почему-то посмотрела только эти. Диск до сих пор лежит где-то в моих вещах, но он уже давно мне не попадался. Также я посчитала, что смотрела «Римские каникулы» семь раз, а остальные фильмы всего по одному. Почему?
А ещё Одри была удивительно прекрасной фотомоделью. Об этом я узнала, когда залезла в интернет на уроке информатики. Своего у меня ещё не было. Помню тогда нам задали сделать презентацию про наш класс, а я, воспользовавшись тем, что мой компьютер стоит боком к учительскому столу, и Вера Сергеевна не видит, чем я там занимаюсь, залезла в поисковик. Больше всего мне нравились чёрно-белые фотографии с ней, и некоторые я даже узнала, потому что видела их на стенах комнаты Дианы. Как-то раз Диана сказала: «Жаль, что у меня не было возможности хоть раз увидеть и просто сфотографировать эту женщину».
Увлёкшись фотографиями, я начала читать и биографию Одри, напрочь забыв про Power Point и свою презентацию. Такое со мной было впервые, потому что к информатике я всегда относилась с особой ответственностью.
На перемене Маша как будто избегала смотреть на меня, всё время деланно отворачиваясь к окну. А потом вдруг сказала:
- Я видела, что ты делала на информатике.
Из её уст это прозвучало зловеще, как название фильма ужасов «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Я невольно улыбнулась, мне почему-то было очень весело, но Маша явно даже не думала шутить.
- Откуда такой интерес к Одри Хепберн? – спросила Маша. Её пустой холодный взгляд был устремлён на беспорядочно падающий за окном мелкий снег.
- Просто посмотрела на днях фильм с её участием, а что?
Тогда я не врала, а просто умалчивала, но мне почему-то казалось, что врала. Что я была в чём-то виновата перед Машей. Весь её вид говорил о том, что я совершила что-то ужасное.
- Ничего. Просто это любимая актриса моей сестры, - отозвалась Маша. – А меня жутко раздражает всё, что связано с сестрой.
Я усмехнулась, хотя смешно мне уже не было.
- Но это же глупо. Талантливая актриса, хорошие фильмы. Зачем смешивать это с твоей сестрой? – спросила я.
- Просто не нравится. Вот и всё.
Отлично. Коротко и ясно. Так умела выражаться только Маша. И оспорить невозможно. Повисло молчание, и я думала, что на этом разговор окончен, но Маша вдруг спросила, обратив свой бесцветный, засвеченный стёклами очков взгляд на меня:
- Она тебе понравилась?
- Кто? Одри?
- Нет. Моя сестра.
И мне стало страшно. По-настоящему. Как будто нечто холодное и липкое зашевелилось у меня в груди.
- Не знаю, - поспешно соврала я и тут же добавила честно: - Но она производит довольно приятное впечатление.
Маша хмыкнула с таким видом, как будто уже сделала для себя какой-то вывод и сказала:
- Она всем нравится. Своим обаянием, улыбчивостью и красотой моя сестра с лёгкостью располагает к себе людей. Она как паук заманивает их в свои сети. А потом, наигравшись, отталкивает. Просто и без объяснений. Она причиняет только боль.
Я заметила, что задержала дыхание, слушая её. И я ждала продолжения, но прозвенел звонок, и Маша не сказала больше ничего.
И я почему-то вспоминала эти слова весь день, а вечером они не давали мне уснуть. Я не понимала, почему это так интересует меня. Правда это или нет, какая мне-то разница? Почему я купила диск с фильмами Одри и искала информацию про неё вместо того, чтобы заниматься уроком? Я не понимала, но почему-то мне хотелось знать как можно больше об этой актрисе, которая так нравилась Машиной сестре. Нравилась Диане. И про неё мне тоже хотелось узнать… Как можно больше.
2
Доверчивая. Тогда она назвала меня доверчивой. Сама я никогда не считала себя такой. Дальше больше, с годами я становилась всё более подозрительной к людям, даже к тем, кого знала уже давно. Я не верила, когда мама говорила, что всё ещё любит отца. Не верила Лене, когда она пыталась убедить меня, что не зависит от общественного мнения. Не верила Маше, когда она называла свою сестру великой грешницей и эгоисткой, плюющей на чужие чувства. Но я поверила Диане, когда та сказала, что разбудит меня утром. Я всегда ей верила.
В то воскресенье она разбудила меня без пятнадцати восемь, коснувшись моего плеча и позвав по имени. Я с трудом открыла глаза, пытаясь при этом сообразить, где нахожусь.
- Привет, - она улыбалась. – У тебя есть пятнадцать минут. Маша встаёт ровно в восемь. Иногда раньше. Я хотела разбудить тебя в половину, но ты так сладко спала, что я решила дать тебе несколько лишних минуток.
Я подскочила на кровати, сбрасывая одеяло.
- Да не волнуйся. В её комнате ещё тихо, ты успеешь.
Диана сидела на самом краешке постели, подобрав под себя ноги в длинных полосатых гольфах. Полоски были чёрно-белыми. А волосы она заплела в две косички. Я так и не спросила, спала ли она вообще в ту ночь. Но вид у неё был отдохнувший. В отличие от моего…
Я встала, и она поднялась тоже. Я думала, что надо что-то сказать, но ничего не могла придумать. Идиотская привычка, и я до сих пор злюсь на себя за неё. Но тогда в голове всё перепуталось. Я с трудом узнавала эту комнату. Вечером в полутьме она была как будто совсем другой.
- Спасибо, - выдавила я, наконец. – Что уступила мне свою кровать.
- Пустяки. Это тебе спасибо, что скрасила мою бессонную ночь. Было очень интересно поговорить с тобой.
- Да… и мне тоже, - тихо ответила я, глядя себе под ноги. – И фильм был очень интересным.
- Рада, что он понравился тебе.
Я ждала, что она ещё что-нибудь скажет, но Диана молчала.
- Ну… пока? - я посмотрела на неё.
- Пока, - она улыбнулась.
И больше ничего. И я пошла в ванную умываться и чистить зубы, а она закрыла дверь своей комнаты, и оттуда не доносилось ни звука.
А потом проснулась Маша и разбудила Лену, удивившись, что я уже встала. Мы поспешно собрались, выпив свежесваренного кофе с горячими хрустящими тостами, и пошли домой. Моя жизнь снова вернулась в привычное русло.
3
С того дня в меня как будто вцепилось что-то и не отпускало. Я стала рассеянной, часто отвлекалась на уроках, а по ночам пересматривала фильмы с Одри. Если бы меня спросили раньше, из чего состояла моя жизнь, я бы сказала так: «Школа, дорога домой, уроки на следующий день или на пару дней вперёд, автобусная остановка и молчаливая Маша, смешливая Лена, родители, холодные друг к другу и ко мне, прохлада и полутьма моей комнаты, тупое смотрение в потолок, когда не можешь уснуть, чай с лимоном по утрам и ненавистные обеды в школьной столовой, вечно промокающие сапоги и какая-то спокойная вялая пустота внутри».
Я вела скучную жизнь, но не задумывалась об этом. Я свято верила, что так и надо, что так живут все. Нет, конечно, я знала о существовании других миров, вроде того, в котором вертелась Лена и большая часть нашего класса. Но их мир не представлял для меня особого интереса, ведь я знала, что не уживусь в нём. Я любила покой и тишину, книги и возможность просто подумать. И чтобы жизнь моя была ровной, гладкой и предусмотренной за меня людьми, которые были в состоянии позаботиться о том, чтобы я существовала, не зная проблем. Ключевое слово - «существовала».
А что ещё нужно? Кто не мечтает о жизни без проблем?
Раньше я почти не соприкасалась с тем миром и имела о нём весьма смутное представление. Но просидев ночь в полутьме комнаты Дианы при едва слышном звуке телевизора и говоря обо всём на свете, я как будто проникла в самую его глубь. В самую суть этого мира. Безо всякой внешней мишуры вроде вечеринок, пьянок-гулянок, шума танцпола и беззаботности забытья. Нет, я как будто коснулась самого его сердца. И оно было живое, оно билось и горело огнём. И случилось так, что я обожглась. Совершенно случайно коснулась этого огня, и ожог всё ещё не проходит. Я думаю, он никогда не пройдёт.
Второй раз это случилось со мной в конце декабря, то есть почти через месяц. Мне задали написать реферат по биологии про геном человека, а в биологии я всегда была ни бум-бум, хоть и старалась выполнять всё на пятёрки. А ещё у меня не было интернета, а библиотека – это конечно, хорошо, но когда Маша предлагает свою помощь, это ещё лучше. Она тоже вызвалась писать реферат, только про ДНК и РНК, и после урока неожиданно предложила поискать материал вместе. Вместе, в смысле, у неё дома.
- Приходи в субботу, к двум, - сказала она, даже не спросив моего согласия, а просто назначив дату и время. Иногда я думаю, что одной из причин, по которой я дружила с Машей, было то, что она постоянно принимала решения за меня. Редкий человек, она находила какое-то удовольствие в том, чтобы взять ответственность на себя.
Это был странный день. И снова суббота. На улице было очень холодно, и я ёжилась и прятала нос в пушистый шарф из ангоры. Я ни о чём не думала, когда стояла у Машиного подъезда, занося руку, чтобы позвонить в домофон. Тогда я заметила, что пальцы так замёрзли, что просто не сгибаются, и в тот же миг услышала в подъезде чьи-то голоса и смех. Я решила, что спасена, и звонить не придётся, потому что дверь сейчас откроют.
И действительно дверь открылась, и я оказалась нос к носу с Машиной сестрой. Почему-то я как будто забыла о ней, и идя к Маше, даже не думала, что мы можем встретиться. За этот месяц она немного отошла от меня, черты её лица стёрлись из памяти, и я почти забыла атмосферу её комнаты, стены которой были залеплены чёрно-белыми постерами.
Но стоило только увидеть её, как всё, что было забыто, нахлынуло на меня снова. Я снова коснулась чего-то жаркого, живого, величественного. И с того момента я уже не забывала.
- Привет, - сказала она, уставившись на меня в изумлении.
- Привет, - ответила я.
Диана была с двумя девчонками, лиц которых я уже не помню, помню только, что от них пахло табаком. А от Дианы не пахло. Девушки спустились со ступенек, а мы так и остались стоять на крыльце.
Мы смотрели друг на друга какое-то время, которое почему-то показалось мне очень долгим, а потом она вдруг сказала:
- А Маши нет.
- Нет? – переспросила я, и стало вдруг очень холодно.
Как нет? В каком смысле нет? Как же так? Ведь мы договорились. Я точно знала, что ничего не перепутала.
Наверное, на моём лице был написан по меньшей мере шок, потому что голос Дианы вдруг сразу как-то смягчился, и она сказала:
- Маша ушла ещё утром. Она не сказала, куда. И до сих пор не вернулась.
- Но… но мы договаривались, - сказала я и добавила совсем тихо: - Мы должны были делать реферат по биологии, - и почувствовала себя очень глупо и смутилась отчего-то.
- Это, наверное, очень важно, - отозвалась она, и я почувствовала себя ещё глупее и пробормотала что-то.
Она в ответ только улыбнулась и обратилась к ждущим подругам:
- Идите без меня!
- А? – я посмотрела на обалдевших девчонок и снова на Диану.
- А? – отозвались они хором. – Ты не идёшь?
- Не сегодня. Сегодня я с Аней.
Мне очень нравилось, как она произносила моё имя. С какой-то особой мягкостью и теплотой в голосе. Просто произносила имя, но мне казалось, она касалась меня.
- Пойдём, ты же совсем замёрзла уже, - позвала Диана.
- Пойдём? – переспросила я. – Но как же…
- Всё в порядке. Не могу же я оставить тебя прямо на крыльце. Ты же в сосульку превратишься. Подождём Машиного возвращения вместе. Я думаю, она уже скоро вернётся, раз вы договорились.
Диана всегда говорила очень убедительно. И мне всегда казалось, что дело было в её голосе. Знаете, есть такие голоса, тихие и мягкие, как будто напоминающие о чём-то. И сразу хочется шептать в ответ.