— Ошибка экстраполяции, — ввернул я, вспоминая подобные свои ошибки с Ясси.
— Совершенно верно. Так вот, несмотря ни на что, я не могу сохранить ему жизнь. Однако на это способен здоровый маг жизни, просто одним своим присутствием он вылечит любого светлого эмпата.
Я неопределенно хмыкнул. Кажется, мне предлагали завести что-то наподобие богадельни для светлых?
— Вы хотите, чтобы Ясси приходил к нему и лечил своим присутствием?
— Я хочу, чтобы вы взяли этого мага в свой дом и хорошо с ним обращались. Надеюсь, полгода ему хватит на восстановление.
— В свой дом! — неприятно поразился я. — В качестве кого? И… если он соблазнит моего Ясси на разврат?
— В качестве слуги, — ухмыльнулся светлый. — Пусть поработает руками. Можете поселить его хоть в сарае и использовать для чего угодно, только не бейте и позволяйте общаться с магом жизни. А насчет соблазна не волнуйтесь, вряд ли его когда-нибудь привлечет секс.
— Это вы просто Ясси не видели, — пробормотал я ревниво. — И сколько же ему надо будет платить за услуги?
— Поработает за кров и еду, — отрезал светлый.
Что ж, отличное предложение, ради такой жирной стипендии я хоть десяток спятивших светлых готов в сарае держать. Главное, чтобы они Ясси не соблазняли…
— Я согласен! Только у меня есть одно ус… — я осекся, поймав вспышку Пламени в его глазах, и поправился: — одна просьба, сэр…
— То есть, — процедил светлый, и синее Пламя заполыхало жаром, — вам недостаточно ста пятидесяти тысяч за три года и бесплатной прислуги. Ваша беспримерная наглость простирается так далеко, что вы требуете дополнительных условий и благ?
Ну, если с такой точки зрения глянуть, я действительно перешел границы. Проклятие, надо срочно загладить инцидент, а то я сейчас не только потеряю прекрасную стипендию (уже практически согревшую мой карман!), но и изрядно поджарюсь. И ведь был же у меня опыт с конкретно этим психованным пламенным! Вот прошлый раз и был! Опять забыл и напоролся.
Пространство вокруг нас пошло искажениями и бликами.
— Виноват, сэр, — сказал я, старательно отводя взгляд и держа руки на виду. — Был неправ. Осознал. Каюсь.
— Продолжайте. Какая у вас была просьба? Меня всегда интересовали пределы человеческой наглости.
— Я хотел вас попросить об уроках боевого искусства. Я учился у Эйтана, но тому не хватает Силы.
Я осторожно покосился на него — удалось ли польстить последними словами? Бокалы на столе лопнули, а вино стало испаряться. Я почувствовал, как шевелятся от жара волосы у меня на голове. Похоже, лесть не удалась. Вот что значит никогда не общаться с себе подобными! Я могу предугадать множество реакций темных или, например, моего Ясси. Но каждый раз забываю, как легко впадаю в бешенство сам. С Эйтаном это чаще всего заканчивалось мордобоем, но чем обернется сейчас?
— Полагаю, вы держите меня за наемного учителя-дуэлянта? — бесстрастно осведомился светлый.
— Это не так, сэр.
— Тогда как?
Я облизнул пересохшие от жара губы. В окутывавшем нас Пламени меня хранил только холод Хаоса, но мои щиты начинали уже истончаться.
— Вы не представляете, сэр, что значит расти среди темных. Словно в пустыне. Они все скрывают. Прячут книги. Нет, не от родичей, но в моем роду не было богатой библиотеки. А попробуйте найти хоть что-то в общественном доступе, кроме их обычного бреда! Я только недавно, например, понял, как важно знать нормальную историю, а не традиции пополам со сказками, которые нам дают под ее именем. Но ничего нет. Историю Аранского конфликта я восстанавливал из описания техники и карт. Историю ордена Пепла и Хаоса я знаю только по страшным сказкам. Мне чудом удалось откопать три учебника двухсотлетней давности. Для хаоситов младших классов.
Я посмотрел на него прямо, почувствовав, что Пламя свернулось. Светлый с недовольным видом разглядывал пепел и оплавленные стаканы, оставшиеся от нашего обеда. Слава богам, мебель в этом заведении была каменная, под старину. А может, он специально выбирал такое место.
— Занятно, — усмехнулся светлый. — Мне казалось, что я прекрасно держал себя в руках все это время. А темные иногда действительно бесят своей страстью к тайнам.
Я удивленно вскинулся. Ничего себе откровение! У нас в потере контроля не признавались даже родичам. Хотя, над собой-то он контроль держал, файерболами не швырялся же.
— Это были внешние проявления концентрации Силы, сэр? — спросил я с любопытством. — У меня в таких случаях все замерзает и псевдожизнь дохнет.
Мне еще хотелось рассказать ему, что однажды даже мамочкин любимый паук сдох, и последствия для моей задницы были весьма неприятными. Но я сдержался. Наверное, приступ столь нехарактерной болтливости был откатом от пережитого стресса. У меня до сих пор подрагивали пальцы, хотелось двигаться и говорить. Я замер.
— Вы совершенно правы, — он встал. — Предлагаю пройтись.
Я с облегчением вскочил.
— На мой счет, — сказал он бледному администратору ресторана. Тот подобострастно что-то зашелестел.
Прошлись мы до машины светлого, но садиться, слава богам, не стали, остановились у набережной. На Белоречке плавали еще маленькие, меньше метра в диаметре, кувшинки. Скоро они распустятся и засияют в ночи. И все темные выйдут ими любоваться на праздник Белого Цветения, совпадающего с днем пап. Может, Ясси тоже захочется пойти на этот праздник? Милашка в чем-то так похож на темных, ему должно нравиться подобное.
— Так вы просили меня об ученичестве? — светлый тоже смотрел на кувшинки.
— Вроде так, сэр, — осторожно ответил я.
— Вы хоть понимаете, что это значит?
— Ну… буду называть вас учителем!
Он засмеялся, и глазеющие на нас темные подались назад.
— Какое идиотское чувство, — фыркнул он. — Словно вернулся в начало времен.
Я не нашелся, что ответить. Светлый достал визитку и что-то написал на ней.
— Время и место первого занятия. Если начнут чинить препятствия, покажите это.
— Спасибо, сэр!
Я взял визитку и в шоке уставился на нее. “Тэргон тир Ллоссарх” было написано на ней золотом. И еще номер телефона. Такое кричаще светлое имя в сочетании с одним из наших легендарных родов вызывало в сознании какой-то сдвиг, чуть ли не головокружение. Боги, ну, конечно же, как бы он мог влиять на решения рода Ллоссарх, если бы не был одним из них. Я тупица. Интересно, его приняли в род потому, что он с виду вылитый Террион Великий, или у них и правда родственные связи? Ну, между темными и светлыми аристократами. Надо будет как-нибудь спросить.
Я посмотрел на Тэргона тир Ллоссарх и обнаружил еще одно доказательство собственной тупой невнимательности: крошечный паучок, украшающий темный камень на его заколке для галстука, был не простым узором, а геральдическим. Наверное, герб рода.
— Вы не могли бы сразу взять того мага воды, о котором я говорил? Боюсь, каждый день промедления обходится ему слишком дорого.
— Конечно, — обрадовался я. Значит, все наши договоры насчет стипендии еще в силе!
В машине (Тьма, теперь мне тоже захотелось такую крутую тачку!) я снова принялся изучать визитку. На обратной стороне было написано время (вторник, 18:00), а вместо адреса поставлены географические координаты. Коварно! Придется вычислять по карте.
— Это полигон рода, — сказал Тэргон. — На северо-западе от города, в районе Зеленых Болотищ.
Маг воды, которого звали, кстати, Лэйме, жил в относительно приличном доходном доме — из тех, где любили снимать себе квартиры одинокие темные, работающие вдали от рода, живущие в безнравственном разврате парочки или студенты. Муравейник, короче, я сам в таком жил, пока не стал зарабатывать на нормальный коттедж.
Теперь я здесь смотрелся странно в своем новеньком костюме. Не говоря уже о Тэргоне тир Ллоссарх (до сих пор от его имени оторопь берет).
— Интересно, как он на вас отреагирует, — сказал Тэргон перед дверью.
Я пожал плечами. А что на меня как-то реагировать, я же не чудовище из-под кровати. Темным вот нравлюсь, да и светлым вроде тоже. Эйтан с удовольствием общается, а Ясси вообще любит.
Квартирка светлого водника тоже была типичной меблирашкой — со всеми этими вышитыми подушечками, полотенцами на стенах, фотографиями и картинками в узорчатых рамках. Такой типично темный уют, который способны создавать только они. Ясси, например, имел какие-то другие понятия. А мне главное, чтобы все лежало на месте и сверкало чистотой.
Вот с последним здесь было не очень. На скромном очаровании темного уюта лежала пыль. Ненавижу пыль! В ней заводятся крошечные пауки и микроскопическая псевдожизнь. И никто не переубедит меня в обратном, подумаешь, темные не видят этого. Я тоже не вижу, но чувствую! А они — нет, потому что их стихия слишком родственна паукам и псевдожизни.
Маг воды обнаружился на кухне. Он стоял, весь белый и трясущийся, и пялился на Тэргона. С ужасом.
— Тэргон тир Ллоссарх, — прошептал он. — Вы вновь почтили меня вашим присутствием.
— Кажется, меня не заметили на фоне вашего великолепия… учитель, — заметил я с некоторой иронией.
Тэргон раздраженно дернул уголком рта и никому не ответил.
Это надо же было орденцам так запугать собственный народ! Интересно, как было у нас двести лет назад? Темные тоже тряслись и падали на спину с раздвинутыми ножками при виде хаосита? Прикольно.
Я прищурился, разглядывая полудохлого светлого. Он мне сразу не понравился. Совсем не похож на Ясси. Личико моего милашки было таким открытым и ясным с этими его огромными глазами и очаровательными пухлыми губками — даже когда он был таким же полудохлым. А этот Лэйме, несмотря на правильные черты лица с явственным отпечатком Древней крови, выглядел, как бледная моль. И к тому же он был достаточно высоким, выше Ясси, хоть и не дотягивал до нас с Тэргоном. Короче, я смотрел на него и серьезно опасался за нравственность моего милашки. И как я его оставлю наедине с этим типом?!
А потом я заметил, что творится с его аурой. Она была вся растрепана (ну это понятно, от контакта с Тьмой, у Ясси так тоже бывает), а кое-где — обожжена. И остатки вплавленных нитей Тьмы. Я некоторое время пытался понять, как можно было добиться такого, а потом медленно повернулся к Тэргону:
— Вы выжигали темные печати Пламенем, сэр?
— Мы всегда так делаем.
— Наверное, пламенным помогает?
— Да, — холодно усмехнулся он. — Очередная ошибка экстраполяции, как вы изволили заметить недавно.
Да уж, скоро я в этих ошибках спецом стану.
========== 22. ==========
***Светлый сад
— Собирайтесь, Лэйме, я нашел вам отличное место службы. С проживанием и питанием, — губы Тэргона дрогнули в привычной ледяной усмешке: — И вы едете туда немедленно.
Лэйме вжался в стену:
— И где же, позвольте спросить, это прекрасное место, в вашем новом роду? И в качестве кого?
— В качестве слуги, как я вам и обещал. И чести работать на мой род вы не заслужили.
Спутник Тэргона, по виду — очередной солдафон из его приспешников-ренегатов, только какой-то совсем юный и нетронутый войной — внезапно с возмущением воскликнул:
— Ну ничего себе заявы!.. Сэр.
— Ничего личного, — улыбнулся ему Тэргон. — Это просто правда.
На лице юноши отразилась глубокая обида, и он отошел к подоконнику. Брезгливо провел по нему пальцем, изучил результат и скастовал очищающее заклятие.
Лэйме вздрогнул, почуяв холодный отклик его магии вместо ожидаемого жара. Юноша, демонстрируя в каждом движении какую-то изумительную развязность и наглость, уселся на подоконник и посмотрел на Лэйме. В глазах его сталью плескалось незнакомое Пламя — словно вывернутое наизнанку и пропущенное через Бездну. Точнее, знакомое только по описаниям…
— Это что было, — растерянно прошептал Лэйме, а потом голос его сорвался на истеричный выкрик: — Хаосит!? Из какой Бездны он вылез?!
— Из раздолбанной жопы твоего папочки! — разозлился хаосит, спрыгивая с подоконника, и леденящая волна его гнева плеснула и угасла под смертельным жаром ауры Тэргона.
Лэйме шарахнулся в сторону и упал на колени, глядя на приближающихся к нему адептов Смерти — холод и жар, Пламя и Хаос смотрели на него, отражаясь друг в друге, словно оживший кошмар древних пророчеств.
И через неизвестное количество времени Лэйме обнаружил себя рыдающим и скулящим — это случалось снова и снова и, зажимая себе рот руками, чтобы подавить эти жалкие звуки, он подумал, что всякому унижению есть предел; и существуют ситуации, когда самоубийство перестает быть грехом.
— Кстати, Дейнар, не могу не заметить, что ваш пассаж насчет папочки был бы гораздо более экспрессивен, если бы вы упомянули мамочку. По отношению к светлому, разумеется, — сказал Тэргон.
— Почему это, — вскинулся хаосит и, словно что-то вспомнив, добавил: — сэр?
— Полагаю, это связано с патриархальностью светлого общества и с сакральным значением женской функции, — пожал плечами Тэргон.
Хаосит хмыкнул так, будто понимал высокий слог — это с его-то откровенно плебейской физиономией.
— Лэйме Безродный, — Тэргон указал ладонью на все еще коленопреклоненного Лэйме.
— Приятно познакомиться, пусть Тьма сокроет твои пути, Лэйме, — церемонно кивнул хаосит.
— Уже скрыла, — прошептал Лэйме, и хаосит недовольно скривился на эти слова.
— Надо отвечать: “да очистит Хаос ваши”, — наставительно заметил Тэргон, по-видимому, культурные различия доставляли предателю истинное удовольствие. А потом прибавил нечто совершенно чудовищное: — Познакомьтесь с Дейнаром из рода Дартзих, милостиво согласившимся взять вас в свой дом в качестве слуги.
— Да очистит Хаос ваши, Дейнар из рода Дартзих, — повторил Лэйме онемевшими губами.
Наконец ему стало ясно, для чего Тэргон возился с ним все это время. Очевидно, что темным удалось возродить из небытия Хаос. И теперь его юным адептам требовались первые жертвы. Лэйме опустил глаза, чувствуя странную боль в груди. Отчего это? Неужели где-то в глубине души он все же надеялся на искреннее участие предателя-пламенного? Как глупо и жалко.
Это ведь ничего не значит, но почему-то ему показалось, что внутри опять что-то сломалось. Его даже не заботило, что юный хаосит наверняка будет его насиловать. Темные это любят, а хаоситы даже среди них славились жестокостью.
— Собирайтесь, Лэйме, — сказал Тэргон с призрачной мягкостью.
Лэйме встал и прошел в спальню. Остановился перед шкафом. Вещей у него было немного, но мысли бессильно разбегались, не давая сосредоточиться на сборах. Он так и стоял столбом, забывшись и глядя в никуда. По дверце шкафа полз большой, с человеческую ладонь, паук. Впрочем, для темных земель это мелкий экземпляр…
— Он так долго торчать будет? — спросил хаосит за его спиной. — Может, стоит ускорить процесс, а, учитель?
Учитель! Ну, конечно.
Тэргон отодвинул его от шкафа и принялся, не глядя, бросать жалкие пожитки в сумку — ботинки вместе с одеждой. Хаосит сбегал в ванную и притащил оттуда пакет какого-то хлама. Удивительно, сколькими вещами можно обрасти за пару месяцев. А ведь Лэйме ничего не покупал. Неужели это все принес Тэргон? Так заботился об игрушке для своего ученика.
— Интересно, — хмыкнул хаосит, застегивая сумку, — а он не кусается? А то еще укусит моего милашку и заразит слабоумием.
Лэйме съежился, не сводя взгляда с развороченного шкафа.
— Имейте силу не глумиться над слабыми, Дейнар. Берите пример с темных.
— Ну, а что! Я же серьезно беспокоюсь, сэр, — засмеялся хаосит. — К тому же темные не глумятся над послушными, а таких упрямцев всегда наказывают.
— Увы, светлых эмпатов бить нельзя, как бы этого ни хотелось, Дейнар, — сказал Тэргон с явным сожалением.
Лэйме даже не представлял, что спесивые высшие чины ордена — даже бывшие — способны терпеть столь наглый тон и общаться так дружелюбно.
— Мне кажется, сэр, что заставлять наследника Древней крови прислуживать — все равно, что по морде бить.
— Отнюдь. Труд полезен для контакта с реальностью. Да и не все же ему на моей милости жить.
“Да, — подумал Лэйме, — я жил его милостью, а теперь буду отрабатывать”. Его взяли за плечи и развернули.