В этом месте мне, наверное, полагалось разрыдаться от жалости. Вместо этого я молча встала и ушла, оставив этого ужасного человека наедине с его застарелым горем.
Нет, уважаемый, пусть кто другой его с тобой разделяет!
Весело же было расти в одном доме с человеком, который плевать хотел, что ты умный, сильный и смелый. Ему, видите ли, надо, чтобы ты был похож на... а на кого, собственно? На дурацкую яблоню в цвету? Или хилую, болезненную девицу? Да ты, почтеннейший, и жену свою толком не знал. Иначе разглядел бы в ней что-то, кроме юной свежести и хорошенькой мордашки. Тогда бы, может, и сходство с сыном нашлось.
Радовало меня только одно: что не успела показать свои раны, как вначале собиралась. Такому, как этот господин, ничего не стоит растрезвонить о них по всему дворцу, а дворец, как известно, слабостей не прощает.
И мне предстояло в этом убедиться скорее, чем я думала.
.
Глава 11
Испытывать меня на прочность начали уже с порога. Точнее, от дворцовых ворот.
- Сожалею, госпожа, -выдавил из себя седой усатый коротышка в расшитом золотом синем мундире капитана дворцовой стражи, - но прежде, чем войти во дворец, вы и ваши люди должны оставить все свое оружие во внешней оружейной. Таков закон.
За его спиной бестолково топтался десяток самострельщиков с такими лицами, будто каждому по кружке уксуса в глотку залили. Очень хотелось пришпорить коня, просто чтобы посмотреть, как эти кислые рожи прыснут во все стороны из-под копыт. Ясно же было, что они скорее друг дружку перестреляют, чем хотя бы прицелятся в мою сторону, а вся эта нелепая сцена затеяна только для того, чтобы посмотреть, как я себя в ней поведу.
Придумано, конечно, неплохо, тут уж ничего не скажешь. Сразу станет понятно знаю ли я высокий кодекс достаточно, чтобы распознать оскорбление. И что-то мне подсказывало, что на случай, если я его все-таки не знаю, где-нибудь поблизости уже поджидает добрый человек, который все мне растолкует. И вот тут-то они и проверят, насколько я кровожадна. И, заодно, смогу ли удержать своих людей под контролем.
- Вы отважный человек, - похвалила я господина капитана и перебросила ему повод своей кобылы: - Подержите, уж будьте так любезны.
И он держал, пока я неловко сползала с треклятого дамского седла, еле сдерживаясь, чтобы не ругаться в голос. Терпеть не могу эту штуковину. Но что еще оставалось делать? Традиционный вдовий наряд мало приспособлен для верховой езды.
-Мне нравятся смелые, - доверительно шепнула я бравому капитану, ловко выдергивая повод из его безвольной руки. - Поэтому я тебя спасу. Просто доверься мне, ладно?
И, не дожидаясь ответа, повернулась к своим людям и заговорила, старательно чеканя каждое слово, чтобы всем тем, кто наверняка столпился за дворцовыми воротами и слушает во все уши, не пришлось излишне напрягать слух:
- Посмотрите на меня, воины Вольного королевства! Знаю, что вы сейчас думаете: какого упыря она стоит рядом с человеком, только что смертельно оскорбившим нас всех? Рядом с тем, кто приказал нам сложить оружие, прекрасно зная, что лишить воина клинка, это все равно, что лишить его самого средоточия мужественности! С негодяем, что пытался три дюжины достойных мужей превратить в жалких скопцов!
В этом месте мне пришлось вскинуть руку, обрывая недовольный ропот несостоявшихся скопцов, до которых только теперь дошло, что их, вроде как, обидели.
- Но разве стал бы кто бросаться такими оскорблениями без причины? Нет. И что же это за причина? О, я вам скажу. Это все Мечта! Мечта о красивой смерти. И разве можно его за это упрекнуть? Посмотрите, что это за место! - тут я махнула рукой в сторону дворца так, будто это все объясняло. - Ставлю золотой против старой подметки, что от честной стали тут умирают реже, чем от прокисшего супа. И вдруг такой случай! Небывалый случай при удачном раскладе получить тридцать семь смертельных поединков сразу! Про такое песни слагают! Вот потому-то я и стою сейчас рядом с этим человеком. Такая храбрость достойна уважения.
Кое-кто даже кивнул, но как-то неуверенно. Ничего, сейчас дожмем.
- Но все я не могу закрыть глаза на оскорбление, -провозгласила я и добавила, развернувшись в сторону ворот: - Каждый в этом дворце должен раз и навсегда уяснить: бросая вызов любому из моих людей, он бросает вызов всему Вольному королевству. И мне, как наследнице трона, надлежит сделать выбор, принять ли брошенный вызов, или же проявить милосердие. И я сейчас это и сделаю.
Тут я снова развернулась ко все еще сбитому с толку капитану и сказала:
- Я тебя прощаю. Все слышали? - тут я еще немного повысила голос. - Я, Эльга Болотная Гадюка, наследница рода Эгиля Справедливого, правителя Вольного королевства, прощаю этого человека и да смилуются предки над идиотом, что осмелиться оспорить мою волю!
- Б-благодарю вас, добрая госпожа, -еле слышно пролепетал бедняга, только сейчас, кажется, сообразивший, в какую переделку он чуть было не угодил. -Вы не подумайте чего, я бы и не посмел даже, но приказ...
- О, прекрасная госпожа, -разлился соловьем толстяк в золотой парче, - вы слишком добры и милосердны. Этот глупец был непозволительно груб с вами! Разумеется, он будет сурово наказан!
И откуда только взялся на мою голову? Да еще и так не вовремя.
- Наказан? -холодно переспросила я. -И кто так решил? Вы? Это для вас мое великодушие и мое прощение ничего не значат?
- Ну что вы, госпожа, как можно! -угодливо заулыбался толстяк. -Должно быть, я выбрал неправильное слово. Уверяю вас, что ни у кого и в мыслях не было оскорбить Вольное королевство, напротив...
Верю. Не по чину соловьям меня оскорблять. Для такого есть птицы поважнее.
- Помолчи, любезный - я нетерпеливо махнула рукой, обрывая гладкий, явно заученный поток извинений, и повернулась к капитану стражи: - Кто этот человек? Ну же, не молчи, представь его мне поскорее!
- Как прикажете, госпожа, - послушно откликнулся усач. - Это почтеннейший Фуглфрид Ключник, Главный распорядитель дворца.
Держался он неплохо, но все равно заметно было, что больше всего ему хочется, чтобы гости дорогие поскорее куда-нибудь делись. И толстяка этого золоченого с собой прихватили.
- Надо же, рас-по-ря-ди-тель, - раздельно повторила я, будто пробуя незнакомое слово на вкус, и весело спросила: -Так это по твоей милости я до сих пор торчу за воротами, будто нищая попрошайка? М?
И улыбнулась одними губами.
Господин Ключник чуть побледнел, но щебетать не перестал:
- Ах, госпожа, ваше непревзойденное остроумие под стать вашей несравненной красоте! Разумеется, ваш приезд величайшая честь и радость для нас! Если пожелаете отдохнуть и освежиться с дороги, то преданный слуга вашей милости будет безмерно счастлив сопроводить вас в приготовленные для вас покои.
- Шестеро за мной, остальные свободны до вечера, - скомандовала я своему отряду и небрежно кивнула Фуглфриду: веди, мол.
Снаружи, - если из города смотреть - дворец выглядел очень даже внушительно: высокие стены из очень светлого, почти белого камня, празднично-красная черепица крыш, стройные башни, копьями пронзающие тучи и плещущие по ветру синие с золотом стяги. Но уже во внутреннем дворе стало понятно, что вся эта красота только видимость. Труха в позолоте. Мне даже в какой-то момент показалось, что я в руины вернулась - та же пыль повсюду и противные, пробирающие до костей сквозняки. Вот, разве что, тряпки на стенах посвежее да пауки помельче. И люди есть. До странного много людей.
Мы пересекли внутренний двор, поднялись по широкой каменной лестнице со скользкими, отполированными множеством ног ступенями и потрясающей красоты резными перилами, к ажурной арке главного входа. Оттуда, через гулкую колоннаду с высоченным сводчатым потолком, прошли в неприметную боковую дверь, ловко скрытую за старинным гобеленом, и попали на вторую лестницу - на сей раз винтовую, - ведущую на второй этаж.
Господин распорядитель уводил нас все дальше вглубь дворца, минуя бесконечную вереницу комнат, которые я даже не успевала толком рассмотреть. И повсюду одно и то же: ящерова прорва мужчин и женщин суетится с тазиками, тряпками и щетками, двигает мебель и носится туда-сюда с полными ведрами воды, свернутыми коврами и стопками чистого, отглаженного белья.
Вот уж в жизни не поверю, что это все в мою честь!
И всю дорогу наш провожатый не замолкал ни на миг. Только, как назло, трещал все время о какой-то ерунде:
- ... ваши комнаты давно готовы, вы непременно останетесь довольны. Из окон западного крыла совершенно дивный вид на Храмовые сады, а на закате...
- Что тут творится? -спросила я, но этот соловей-переросток сделал вид, что не слышит. Зря, конечно..
- Никогда больше так не делай, - любезно посоветовала я. - Особенно со мной. Кивни, если уяснил.
Он кивнул, ошалело глядя на меня поверх широкой ладони Одди, закрывшей ему рот. Надо же, какой понятливый, даже повторять не пришлось.
-Ну так поведай же нам, любезнейший, -снова спросила я, делая знак отпустить несчастного, -Что за суета в этом роскошнейшем из дворцов?
- Готовится встреча заморских посланников, -нехотя и не очень-то понятно объяснил тот.
- О, а это уже интересно, - подбодрила я умолкшего было господина Соловья. -Продолжай, раз начал. Что еще за посланники?
- Из Заморской Империи, - еще неохотнее откликнулся мой собеседник, и вдруг взмолился: -Прошу вас, госпожа, не расспрашивайте больше вашего слугу об этом, он уже сказал больше, чем ему было дозволено.
Стыдно признаться, но в тот момент это посольство пес пойми откуда волновало меня меньше всего. Вместо того, чтобы выжать болтливого толстяка до донышка, я спросила совсем о другом:
- Тогда скажи мне вот что: где будут жить славные воины Вольного королевства?
- В Рассветной башне, госпожа, - выпалил толстяк, заметно оживившись. - Это к востоку от...
- Не годится! -решительно перебила я.
Как же, будут мои единственные защитники торчать в какой-то там башне, где наверняка только одна дверь. Такая, что без тарана не высадишь, и запереть - ее дело пары мгновений.
- Но госпожа... - начал было этот непонятливый господин, и тут же осекся, когда рядом снова замаячила ладонь Одди Ящера.
- Что, если разместить их в казармах дворцовой стражи? - предложила я, и добавила: - Уверена, они будут счастливы оказать гостеприимство доблестным охранителям наследницы Вольного королевства.
А еще так будет сложнее подстроить какую-нибудь пакость. Вроде "случайно" упавшего в котелок с супом рвотного корня, или чего еще похуже. Но этого я, конечно, вслух говорить не стала.
Стоило подумать о пакостях, как на ум пришло еще кое-что о дворцовых порядках, о чем я не раз слышала от деда, но, за давностью лет, подзабыла.
- Быстро веди меня в эту Восточную башню! -скомандовала я окончательно сбитому с толку господину распорядителю. -И моли предков, чтобы они позволили нам успеть вовремя!
Не успели.
К тому времени, как я, перескакивая через три ступеньки, сбежала по главной дворцовой лестнице и с разгону влетела в шумную, сердитую толпу, все уже случилось.
- ... на рассвете возле лавандовой беседки! - гнусавил незнакомый юнец, прижимая белоснежный платок к расквашенному носу. - И только попробуй не прийти, свинья трусливая!
- Видали, парни? - хохотал знакомый веснушчатый верзила. - Мы еще коней расседлали, а меня уж на свиданку зовут! Приду, красотка, не сомневайся. Ух, и позабавимся же мы с тобой! До смерти не забудешь.
Верзилу звали Отер и был он из дядькиных, то есть, теперь уже моих людей.
- Не придешь, - отрубила я, входя в круг, и повысила голос, перекрывая раздраженный гул толпы: - Кажется, кто-то не расслышал, что я только что у ворот говорила? Так слушайте сейчас, в третий раз повторять не буду. На все вызовы, брошенные моим людям, отвечаю только я. Ну же, напрягитесь, все очень просто: вызываете любого из них, а прихожу я. Уразумели? Ну и славно. Хей, уважаемый, так куда там мне завтра на рассвете прийти, м? К лавандовой беседке? Что ж, значит, там и встретимся. Только не опаздывай, я ненавижу ждать.
Последние слова я произносила уже в полной тишине. Потом юнец с разбитым носом что-то тихо прошелестел.
- Ты что-то сказал, милейший? - весело переспросила я, хотя примерно догадывалась, что. - Уж прости, не расслышала. Но тебе ведь нетрудно будет повторить еще разок? Только малость погромче?
- Беру свои слова назад, - кое-как выдавил мой несостоявшийся убийца. - И приношу свои извинения. Прошу вас, госпожа...
- Ладно, принято, - милостиво кивнула я и с улыбкой оглядела толпящихся вокруг людей. - Видите, как все благополучно разрешилось? Надеюсь, все довольны? Если нет, то вы знаете, что нужно делать. Ну же, господа, не смущайтесь! У меня как раз свободный рассвет выдался, самое время для хорошего поединка.
Но желающих подраться отчего-то не нашлось, и скоро в огромном внутреннем дворе осталась только я да три дюжины крайнее сердитых мужчин в багрово-черном.
- Чтобы я когда за бабьи юбки прятался... - начал было виновник всего этого балагана, но я была не в настроении нянчить его уязвленную гордость.
- А теперь послушай меня, Отер Мокрые Уши, - я говорила тихо, но веско, будто каждым словом гвозди вколачивала, - и помоги тебе предки, если ты меня не услышишь! Ты что же, возомнил, что эта сопля желторотая к тебе просто так прицепилась? А герб на его куртёшке хорошо разглядел? Вижу, что нет. Так ты смотри в другой раз, что за птица на тебя прыгает. Уж не знаю, каким там семиюродным племянником он государю нашему императору приходится, а ведь все равно семья. Напомнить, что делают с теми, кто на Высочайшее Семейство покусился?
- Так нам же, вродь-как, ихние законы не указ теперь, - вякнул кто-то из задних рядов. - У нас терь свои есть, отдельные.
Это кто ж там у нас такой умный?
- Да ты, Ранди Черный, никак, законником стать успел? - фальшиво удивилась я. - Ай, молодец! И ты прав, у нас свой закон. И я конечно же потребовала бы, чтобы его судили, как у нас полагается. Да только где тебе тут судью возьмут, чтоб в чужих законах петрил? Так и сидел бы Отер в застенках, пока из королевства судью не пришлют, ну или самого бы его на родину отправили. А они, тем временем, к тебе вот такого же куренка высокородного подошлют. И к Одди, и к Рёде, и к Лейфу, и ко всем остальным тоже. Чтоб я тут совсем одна осталась. Как думаешь, долго я протяну тут одна, а? И что тогда сделает мой дядя с теми, кто должен был меня охранять?
Отер все еще хмурился, но уже не сердито, а, скорее, задумчиво:
- Так нам, выходит, терпеть надо? Оно-то можно. Хоть и трудно.
- Наоборот! - нехорошо ухмыльнулась я. - Ничего не терпеть. На каждое оскорбление отвечать десятком. Если совсем допекут, то можно и в зубы дать разок. Только осторожно, чтоб не пришибить кого. Они же по-простому драться не умеют, сразу на поединок вызывают, да чтоб по всем правилам, но вот этого-то им теперь и нельзя. Если, конечно, к палачу не торопятся. Потому как драться им придется со мной, а я теперь тоже из Высочайшего Семейства. Соображаете?
Вроде, поняли. Кое-кто даже заулыбался. Нехорошо так, предвкушающе.
- Да, и еще одно, - предупредила я напоследок. - Вас наверняка начнут расспрашивать. Как бы невзначай. О жизни в королевстве, о дяде Эгиле, ну и обо мне, само собой. Надеюсь, не надо объяснять, что делать, если такое вдруг случится?
- В рожу дать? - Несмело предположил кто-то не слишком умный.
- Денег взять! - Строго поправила я. - Только не сразу. Сначала путь как следует поговаривают, цену получше предложат. А уж потом можно им и наплести чего-то эдакого. Чтоб аж уши завернулись. Справитесь?
Нестройный, но веселый хор подтвердил, что ого-го как справятся. Почему бы и не справиться, в самом деле. Что-что, а байки травить у нас в Приболотье любят.
Потом я перекинулась парой слов с Одди и Рунфридом - тем усачом, что командовал вторым отрядом, - и поспешила обратно ко входу во дворец, где меня терпеливо дожидался господин распорядитель. Разумеется, в сопровождении шести человек охраны. Не то, чтобы я всерьез опасалась нападения, но и рисковать впустую тоже не хотела. И совсем скоро оказалось, что не зря меня с самого утра донимало нехорошее предчувствие.