— Должны встречать, но тут никого нет. А мы, кстати, опоздали на полчаса целых. Если не уплывём сейчас, не успеем на остров до темноты, заблудимся и погибнем, — старалась не паниковать Эрика.
Они долго ждали, но никто не приходил. Солнце нещадно палило, у Эрики разболелась поясница, а от дурного самочувствия она уже буквально не могла стоять, к тому же открытые участки кожи чувствительно подгорали, а укрыться было некуда и нечем. Её всё это бесило, и она мечтала хоть куда-нибудь двинуться, а ещё сильнее мечтала быть в прохладном и дождливом Питере, а не непонятно где. Она уселась на горячий асфальт в тени чемодана Коры, но голова всё равно торчала на солнце. Время шло, и она уже приходила в отчаяние и еле сдерживала слёзы, но молчала. Кора и Филька препирались на тему того, кто же из них виноват и какого лешего теперь делать, Антонио забыл про свои яички, напустил на себя насмешливый вид и отпускал комментарии на тему того, что сдуру доверился неразумным женщинам, а Эрике просто хотелось всех их убить.
— А кто-нибудь помнит, говорили ли нам название яхты? — попытался разрядить обстановку Раймонд.
— Говорили, но я не запоминала, думала, она тут будет одна, и нас встретят, — Филька рылась в выданных тётушкой бумагах, тщетно пытаясь найти где-нибудь название.
— Мне кажется, что это «Гермес». Потому что точно не «Сирена», — нетерпеливо сказала Эрика.
Сашка полез на «Сирену», но лишь потоптался на палубе и вернулся, не сумев попасть внутрь — дверца оказалась заперта. Раймонд взбежал по шаткому трапу на «Гермеса», осмотрелся там и вернулся.
— Там есть гитара и ящики с какой-то едой, даже холодильник с мясом, — сказал он. — Возможно, это и есть наша.
— Давайте поедем на этой! А то мы тут так можем весь день простоять! — воскликнула Кора.
— Ну, вообще да, какая разница. Если мы перепутали, им останется точно такая же посудина, — поддержала Эрика, которой было уже всё равно, лишь бы убраться с раскалённого причала.
— Тётушка не получит известия, что мы благополучно отплыли, и непременно сойдёт с ума, — сообщила Филька.
— Ну и сама виновата! — рявкнула Эрика, — Пожалуйста, давайте уйдём, вообще куда-нибудь, а то я сейчас впаду в аффект и кого-нибудь утоплю.
Антонио резво отскочил от неё. Вышло неожиданно остроумно, и все засмеялись. Правда, Эрика подозревала, что он просто действительно струхнул.
Сашка достаточно ловко вырулил из бухты, несмотря на многочисленные «мудрые» советы Антонио, который непрерывно стоял у него над душой, вероятно, изо всех сил демонстрируя свою причастность к «мужскому делу». Раймонд спокойно курил, облокотившись на борт, лениво прислушиваясь к репликам терявшего терпение Санька, и краем глаза наблюдая за девушками, одна из которых уже умудрилась расположиться на тесной и узкой палубе, чтобы немедленно начать загорать.
Разумеется, это была Кора — обаятельная и несколько пухленькая хохотушка с внушительным бюстом и носом с горбинкой. Если бы она не складывала свои маленькие яркие губки в подобие бантика и не имела привычки кокетливо хлопать большими ясными глазами, она напоминала бы ведьму. Тем более, что её прямые тёмно-русые волосы, не отличавшиеся густотой, но зато очень блестящие, достигали пояса и так и струились по ветру. В данный момент она как раз устраивала весёлый цирк вокруг едва не унесённой ветром соломенной шляпы. Эрика подхватила эту шляпу, натянула подруге до самого носа и предложила приколотить её к голове гвоздиком для надёжности. Кора улюлюкала из-под шляпы, уже начиная икать и хрюкать от смеха.
Филька, чьи очень длинные и тонкие ноги в джинсах-дудочках слегка напоминали макаронины, уже ловко вскарабкалась куда-то наверх, откуда обозревала горизонт в бинокль. Это была симпатичная и стройная, но ещё немного угловатая девушка с торчащим из-под бейсболки рыжим хвостом и довольно-таки матёрым видом. Хулиганка и искательница приключений, к тому же хитрющая.
Раймонда заинтриговала Эрика. Что до внешности, в некоторые моменты её можно было назвать даже красивой. Лицо было довольно правильное, хотя и не совсем симметричное — левая бровь почти всегда была выше правой, и улыбка тоже чуть кривовата, так что морщинка образовывалась только у левого уголка рта. Ещё вот щёки были немного пухловаты, но это должно было с годами пройти. Она вообще выглядела младше своих лет, примерно на 15, но вот выражение глаз, попадающих сейчас почти в один тон с футболкой цвета хаки, казалось куда более взрослым. Взгляд был по большей части настороженный, можно сказать, даже тяжёлый, холодный. Очень густые и длинные нечесаные патлы были тёмно-русыми, но какого-то пепельного оттенка, так что на солнце верхние выгоревшие пряди почти серебрились. Девушка была худа, но не лишена некоторой аппетитной округлости форм, а её дерзко вздёрнутая маленькая грудь даже сквозь одежду выглядела очень мягкой. Раймонду нравились её длинные тонкие руки, точёные, с музыкальными пальцами. Ножки тоже были длинные и стройные, вот только правая как будто была немного кривовата, чуть повёрнута коленом вовнутрь. Это бывало заметно, если смотреть со спины, как девушка идёт. Ещё она сильно сутулилась и иногда при смехе некрасиво морщила нос, напоминая какого-то гоблина из кино.
В общем, эта Эрика производила противоречивое впечатление. Он всё наблюдал за ней и никак не мог определиться, кого именно видит. У неё была довольно грубая и жёсткая, категоричная и отрывистая, манера разговора. А также привычка громко смеяться, запрокидывая голову. Чувствовалась способность при желании всех построить и даже взять в ежовые рукавицы. Уж эта девица никому не позволит собой командовать, и принципиально не станет думать и жить так, как принято другими. Она была шумной, острой на язык и очень вспыльчивой, но в то же время в ней странным образом присутствовали какая-то мечтательность и нерешительность, даже робость. Она подолгу молчала и предпочитала наблюдать. Кажется, она была из тех людей, что могут долго топтаться перед дверями комнаты, но так и не решиться войти, которым трудно заговорить первыми или задать вопрос. Она как будто что-то скрывала, или боялась сболтнуть лишнего, чувствуя, что её не поймут. Раймонд подозревал, что по-настоящему её никто не знает. Все видят только внешнюю маску весёлого, грубоватого и прямолинейного человека, но о том, что творится в её внутреннем мире, возможно, имеет более и менее связное представление только Кора. Похоже, внушительная часть агрессии Эрики служила лишь для того, чтобы спрятать нервную и чувствительную натуру. Ему казалось, Эрика способна дать в морду за грубое слово, но всё же неделю переживать и расстраиваться из-за него. Или долго обдумывать и не решаться сделать какую-нибудь простую мелочь, но вдруг очертя голову ринуться в опасную авантюру, ни секунды не думая. Что до Коры, то они с Эрикой будто составляли единый организм, в котором Эрика была мозгом, а Кора — глазами и языком.
Эрика заметила, что Раймонд наблюдает за ней, слегка растерялась, но тут же надменно вскинула голову и сделала вид, что её это не волнует. Правда, поза её стала несколько напряжённой. Раймонд заметил, что она болезненно щурится от солнца и потирает лоб.
— Башка совсем разболелась, — объяснила она Коре вполголоса. — Вот угораздило забыть очки дома…
Раймонд выбросил окурок за борт и направился к девушке, по дороге снимая очки от солнца и протягивая их ей.
— Держи.
Эрика вскинула голову и так и замерла. Она впервые увидела его глаза. Почти чёрные, круглые, под длинными густыми ресницами, они оказались глубокими и ясными, к тому же, несомненно, очень добрыми. Он улыбался своей хитроватой и нагловатой, но удивительно простой и искренней улыбкой, а взгляд отвести было трудно, словно Эрику вдруг загипнотизировали. Под левым глазом действительно ещё сохранялся желтоватый след от фингала, но он уже был почти не заметен. Она так и не смогла выдавить «спасибо», и только молча кивнула и надела очки. Как всегда, получилось неуклюже. Но он не смутился, а только шире улыбнулся ей и ушёл обратно, подпирать бортик. Эрика ощутила досаду.
Филька тем временем успела слазить в небольшой трюм и вернуться с ошеломительными новостями.
— Это не наша посудина. Там три больших ящика с ромом! Тётушка настаивала на сугубо безалкогольном путешествии.
— Это ж как удачно мы ошиблись! — воскликнули хором Раймонд и Эрика.
Антонио, который как раз недавно был выгнан на палубу озверевшим Сашкой, зачем-то тоже полез в трюм, вероятно, изучить провиант повнимательнее, да так и застрял там минут на двадцать. Никто, впрочем, не огорчился.
— А вам, ребят, не кажется всё это странным? — вдруг спросила Кора.
— Что именно?
— Ну, сама эта поездка. Почему тётушка Фильки нас заслала именно на необитаемый остров, а не в санаторий какой-нибудь, как все нормальные тётушки делают? И почему даже меня бабушка и маман так легко туда отпустили?
— Ну да. Притом, что они тебя на рок-концерты со мной пускать не хотели, потому что я на тебя дурно влияю, и тебя там непременно изнасилуют, — подтвердила Эрика. — Почему нас не встретили, бросили, можно сказать, на произвол судьбы? Всё это, как минимум, необычно…
— А ещё… Я не хотела говорить, но скажу по секрету, — призналась Филька, напустив на себя таинственный вид, — мы уже давно должны увидеть впереди остров. А его всё нет и нет.
— Может, мы не туда плывём? — сразу всполошилась Кора.
— Нет, всё верно. Я ходила к Сашке, мы с ним это обсуждали.
Эрика, сидящая на самом носу, вывернула шею, чтобы посмотреть вперёд, и тут же увидела впереди странное облако.
— Прямо по курсу какая-то хренотень, — громко объявила она.
Сашка погудел, а Филька приставила к глазам бинокль. Раймонд подошёл поближе и прищурился, вглядываясь в загадочный объект.
— По-моему, это туман. Только откуда он взялся средь бела дня и почему собрался в кучу, я понять не могу, — прокомментировал парень.
— Мы в это вплывём, через… — Эрика внимательно посмотрела на часики Коры, — Уже.
Посудинка внезапно задрожала, и мотор заглох. Туман обволок друзей со всех сторон, солнца не стало видно, а влажный холод пробирал до костей.
— Что за фигня непонятная?! — истерично воскликнул где-то сзади голос Антонио.
— Это туман. Свали в него, — пробормотала Эрика.
Справа хохотнул Раймонд, чьё тёплое плечо она смутно ощущала в тумане. Слышались ругательства Санька, который тщетно пытался завести катер.
Неожиданно мотор затарахтел снова, а туман пропал, будто его и не было. Не успели ребята недоумённо переглянуться, как впереди показался остров.
— Люди… По-моему, мы перешли в другое измерение, — тут же выдала помешанная на мистике Кора. Эрика и Филька радостно подхватили эту идею. А Сашка уже медленно и аккуратно заводил судёнышко в бухту, окружённую скалами. Антонио хотел было сунуться к нему со своим ценным руководством, но тот только рявкнул:
— Убери его!
Раймонд поморщился и оттащил Антонио за шкирятник.
До берега было ещё несколько метров по воде, и девчонки принялись снимать обувь и закатывать джинсы, чтобы идти к берегу вброд. Вода была совершенно прозрачная, она искрилась зеленовато-лазурными переливами, а под ней был абсолютно белый песок и сновали стайки рыбок. Филька спрыгнула первой и крепко-накрепко примотала швартов к росшему на самом краю скалы дереву.
— А разве девки умеют нормально вязать морские узлы? — презрительно осведомился Антонио.
— Ох, надо было бросить кого-то на корм акулам! — рявкнула Эрика, тоже спрыгивая в воду.
— Да Филька шнурки-то в детстве так завязывала, что мы всем классом развязать не могли, — обнадёжила Кора, пытаясь аккуратненько спуститься вместе со своим громадным чемоданищем. Сашка выхватил у неё чемодан и потащил его к берегу.
— Ребята, вы не спускайтесь, сейчас ящики таскать будем. А то с ними не слезть, надо как-то их друг другу передавать.
Антонио не спешил разуваться, в надежде через это отлинять от разгрузки провианта. Раймонд, стянув кроссовки без помощи рук, хаотично раскидал их по палубе, снова облокотился о бортик и закурил, щурясь от яркого солнца.
— А меня угостишь? — пристал Антонио.
— А тебе вредно.
— Да я с 12-ти лет курю! — очень гордо и обиженно заявил тот.