– Вампир?
– Вампир не может войти в дом без приглашения.
– Все равно слишком странно.
– Дело не в том, что странно, – сказал Дизель, – я могу делать кое-какие вещи, которые не могут делать большинство людей. Но не более, не делай из мухи слона.
– Я и не делаю, я и не знаю, как это делается!
Улыбка Дизеля вернулась.
Точно в шесть часов мы сели за стол.
– Это так мило, – сказала Бабуля, – похоже на вечеринку.
– Я фыркаю, – сказала Мэри Элис, – если лошадь фыркает, значит, ей что-то не нравится. Слишком много людей собралось за этим столом.
– У меня есть квартира, – встрепенулся Альберт Клаун. – Я могу заплатить и всё такое.
У моего отца на тарелке уже лежала лазанья. Он всегда первый наполнял тарелку и приступал к еде, надеясь на то, что, будучи занятым поглощением пищи, он не подскочит и не вцепится Бабуле в горло :
– Где подливка? – спросил он. – Где дополнительный соус?
Энджи аккуратно передала полную миску соуса маринара Мэри Элис. Мэри Элис пришлось нелегко: она пыталась обхватить миску своими копытами, но та, зараза, заколебалась в воздушном пространстве, а затем перевернулась на стол, выпустив приливную волну томатного соуса. Бабуля потянулась через весь стол, чтобы подхватить чашу, но опрокинула подсвечник и скатерть загорелась ясным пламенем. Это было не в первой – такое уже случалось.
– О Боже! Пожар, – закричал Клаун. – Пожар! Пожар! Мы все умрём!
Мой отец взглянул украдкой на этот бардак, покачал головой, будто не верил, что это была на самом деле его жизнь и его семья, и вернулся к лазанье. Мама просто сидела и крестилась. А я опрокинула кувшин ледяной воды на середину стола, чтобы положить конец пожару.
Дизель усмехнулся:
– Я люблю эту семью. Я просто люблю эту семью.
– На самом деле я не думал, что мы умрём, – промямлил Клаун.
– Ещё лазаньи, – спросила мама Валери, – посмотри на себя: кожа да кости.
– Это потому что она рвёт, после еды, – вмешалась Бабуля.
– Я подхватила вирус, – сказала Валери, – на нервной почве.
– А может, ты беременна? – не унималась Бабушка, – И у тебя токсикоз?
Клаун побледнел и рухнул со стула. Бах... прямо на пол.
Бабушка посмотрела на него сверху вниз:
– Надеюсь, он не будет похож на него.
Валери хлопнула рукой по губам и выбежала из комнаты, вверх по лестнице в ванную.
– Святая Мария Богородица, – запричитала маман.
Клаун открыл глаза:
– Что произошло?
– Ты грохнулся в обморок, – ответила Бабуля Мазур. – Упал как мешок с песком.
Дизель встал из-за стола и помог Клауну подняться на ноги:
–Так держать, молодец.
– Спасибо, – ответил Клаун, – я очень мужественный и плодовитый. Это у нас семейное.
– Мне надоело здесь сидеть, – подала голос Мэри Элис. – Я ускакала.
– Ты не будешь скакать, – заорала мама на Мэри Элис, – ты – не лошадь. Ты – маленькая девочка, и с этого момента будешь вести себя как маленькая девочка, или пойдешь в свою комнату!
Мы все были в шоке, потому что моя мать никогда не орала, даже когда я собиралась стать космонавтом-курсантом. Тем более, она никогда не делала замечаний по поводу лошадиного поведения.
Наконец настала минута благодатной тишины, а затем Мэри Элис начала реветь. Её глаза плотно сжались, рот широко открылся, лицо покраснело и пошло пятнами, и слёзы потекли по щекам, капая на рубашку.
– Господи Иисусе, – сказал мой отец. – Кто-нибудь сделайте что-нибудь.
– Эй, малыш, – обратился Дизель к Мэри Элис, – а что ты хочешь на Рождество в этом году?
Мэри Элис пыталась перестать плакать, но её дыхание перешло в икоту. Она смахнула слёзы с лица и вытерла нос тыльной стороной ладони:
– Я ничего не хочу на Рождество. Я ненавижу Рождество. Рождество - какашка!
– Должно же быть что-то, чего ты хочешь, – сказала Бабушка.
Мэри Элис третировала свою еду, ковыряя вилкой в тарелке:
– Нет ничего. И я знаю, что Санта Клауса не существует, он - просто большая жирная фальшивка.
Ни у кого не было адекватного ответа, девчонка застала нас врасплох. Санта Клауса не существует? Как-то жутковато, не правда ли?
Наконец-то Дизель наклонился вперед и посмотрел через стол на Мэри Элис:
– Давай я расскажу тебе, как я это вижу, Мэри Элис. Я не могу наверняка сказать, существует ли, на самом деле Санта Клаус ли нет, но я думаю, что забавно хотя бы притвориться, что веришь. Правда в том, у всех нас есть выбор верить в то, во что хотим.
– А я думаю, что ты тоже – какашка! – сказала Мэри Элис Дизелю.
Дизель обнял меня за плечо, и его теплое дыхание коснулось моего уха:
– Ты правильно сделала, что выбрала хомяка, – подытожил он.
Валери возвратилась в столовую как раз к десерту:
– Это – аллергия, – сказала она, – я думаю, у меня непереносимость лактозы.
– Как же досадно, дорогая! – сказала Бабуля Мазур. – Ведь у нас двухслойный ананасовый пирог с взбитыми сливками на десерт.
Капли пота появились на верхней губе и лбу Валери, и она снова побежала наверх.
– Что характерно, – продолжала бабуля, – она никогда не страдала непереносимостью лактозы раньше. Должно быть, подхватила в Калифорнии.
– Я за печеньем, – сказала мама и пошла на кухню.
Я последовала за ней и застукала, как она залпом опрокинула стакан виски. Она подскочила, когда увидела меня:
– Ты меня напугала!
– Я пришла помочь с печеньем.
– Я только маленький глоточек, – маму передёрнуло, – Рождество ведь.
– Скорее всего, Валери не беременна, – сказала я.
Мама осушила ещё стаканчик, перекрестилась, и вернулась в столовую с печеньем.
– Так-так, – Бабуля Мазур повернулась к Альберту, – а вы дома печёте Рождественское печенье? А ёлка у вас есть?
– Вообще-то ёлки у нас нет, – ответил Клаун, – мы евреи.
Все прекратили жевать, даже мой отец.
– Ты не похож на еврея, – сказала Бабушка, – потому что не носишь ермолку.
Клаун закатил глаза вверх, как будто ища пропавшую ермолку, но так и не нашелся что ответить, вероятно, ещё не весь кислород поступил в его мозг после обморока.
– Как же здоровско! – воскликнула Бабуля. – Если ты женишься на Валери, мы сможем праздновать некоторые еврейские праздники. И мы можем получить набор подсвечников. Я всегда хотела такой. Вот это да! Подождите, я ещё расскажу девочкам в салоне красоты, что у нас будет еврей в семье, они все обзавидуются.
Мой отец по-прежнему сидел в задумчивости. Его дочь могла выйти замуж за еврейского парня. С его точки зрения это было не очень радостное событие. Он ничего не имел против евреев, но все же, может быть малюсенький-почти-несуществующий-шанс того, что Клаун был итальянцем. В схеме мироздания моего отца сначала были итальянцы, а уж затем – остальная часть мира:
– У тебя случайно нет итальянских корней? – наконец спросил папа Альберта.
– Мои бабушка и дедушка немцы, – сказал Клаун.
Мой отец тяжело вздохнул и снова вернулся к лазанье. Еще один урод в семье.
Мама побледнела. Мало того что ее дочери не ходят в церковь, появление некатолических внуков была сравнима с ядерной катастрофой:
– По-моему нужно принести ещё печенья, – сказала мама и вышла из-за стола.
Ещё одно "печенье" и мама потеряет сознание прямо на кухонном полу.
В девять часов Энджи и Мэри Элис отправили в постель. Моя бабушка была где-то со своим ухажёром, а мама с папой смотрели телевизор. Альберт Клаун и Валери обсуждали что-то на кухне. А Дизель и я стояли на тротуаре возле CRV. Было холодно и наше дыхание превращалось в морозные облачка.
– И что теперь? Всё, валишь обратно.
– Не сегодня ночью. Не удалось достать билет.
Мои брови взлетели верх.
– Я шучу, – сказал он. Боже, ты такая доверчивая!
Видимо так и оно и есть.
– Ладно, я получила море удовольствия, – сказала я, – но мне нужно идти.
– Конечно. Увидимся.
Я села в машину, завела двигатель и рванула с места. Когда доехала до угла оглянулась назад: Дизель все ещё стоял там, где я его оставила. Я объехала квартал вокруг, и вернулась к дому родителей, тротуар был пуст. Дизель исчез без следа.
Он не появился внезапно в моей машине, когда я была на полпути домой. Он не появился в лифте. Его не было в моей кухне, спальне или ванной.
Я бросила кусок сливочного печенья в клетку хомяка и смотрела, как Рекс выпрыгнул из колеса и заторопился к печеньке:
– Мы избавились от пришельца – успокоила я Рекса,– отлично, не правда ли?
Думаю, если ты – хомяк и живешь в стеклянной клетке, тебя не особо заботят инопланетяне на кухне. А вот если ты – женщина, да ещё одна в квартире: пришельцы чертовски пугают. За исключением Дизеля. Дизель вызывал неудобство и замешательство, но как бы я не хотела это признавать: он также был раздражающе симпатичен. Страх давно низко упал в моем списке:
– И так, – снова заговорила я с Рексом, – почему ты думаешь, я перестала бояться Дизеля? Наверное, это какая-то инопланетная магия, да? – Рекс набивал щечки печеньем.
– И раз уж мы ведем эту дискуссию, – продолжала я, – хочу тебя заверить, Рекс, что не забыла о Рождестве. Я знаю, что осталось всего четыре дня, но я делала печенье сегодня. А это ведь хорошее начало? – Правда, в моей квартире не было и следа Рождества. В поле зрения не попадали красные банты или гирлянды, плюс, я никому не купила подарков.
– Как так произошло? – спросила я хомяка. – Казалось только вчера, что до Рождества еще месяцы и месяцы.
Я открыла глаза и вскрикнула. Дизель стоял рядом с моей кроватью, глядя на меня сверху вниз. Я схватила простыню и натянула её до подбородка.
– Что? Как? – спросила я.
Он вручил мне огромный стакан кофе:
– Разве мы не проходили это вчера?
– Я думала, ты ушел.
– Да, но я вернулся. А теперь та часть, где ты говоришь: «Доброе утро, приятно снова видеть тебя, спасибо за кофе».
Я сорвала пластмассовую крышку и исследовала кофе. Он был похож на кофе. И запах был как у кофе.
– Какого хрена? – обиделся он. – Это ж просто кофе.
– Девушке не помешает быть осторожной.
Дизель отобрал кофе и выпил его.
– Проснись и пой, красавица. У нас куча дел. Нам нужно найти Сэнди Клауса.
– Я знаю, почему я должна найти Сэнди Клауса. Я не знаю, почему ты должен его искать…
– Просто, будучи хорошим парнем, я решил вернуться и выручить тебя. Ты собираешься вставать или нет?
– Я не встану, пока ты здесь торчишь, в душ я тоже не могу пойти, так что уходи и жди меня в холле.
Он покачал головой:
– Ты так недоверчива.
– Вон!
Я подождала, пока не услышала, как входная дверь открылась и закрылась, затем выскользнула из постели и прокралась к гостиной. Пусто. Я прошлёпала босиком к двери, открыла её и выглянула в щель. Дизель, скрестив руки на груди, со скучающим видом прислонился к противоположной стене.
– Просто проверяю, – сказал я, – ты же не
ворвёшься
ко мне в ванную, когда я буду там?– Нет.
– Обещаешь?
– Милая, я не гоняюсь за острыми ощущениями.
Я закрыла дверь на замок, бросилась в ванную, приняла самый быстрый душ в истории Пламов, помчалась назад в спальню и одела свою обычную униформу: джинсы, ботинки и футболку. Я налила воды Рексу и дала ему хомячьи вкусняшки: изюм и кукурузную соломку на завтрак. Он вылетел из своей суповой тарелки, которая служила ему домиком, набил щеки изюмом с кукурузой и вернулся в тарелку.
Блестящая идея посетила меня в душе. Я знала парня, который мог бы помочь мне найти Клауса. Его звали Рэнди Бриггс. Бриггс не был эльфом, зато был «метр в кепке» ростом. Может этого будет достаточно.
Я пролистала адресную книгу и нашла номер телефона Бриггса. Он был компьютерщиком и обычно работал дома. И обычно ему нужны были деньги.
– Эй, – сказала я ему в трубку. – Есть работка для тебя. Мне нужен эльф под прикрытием.
– Я не эльф.
– Да, но ты коротышка.
– О! Господи! – воскликнул Бриггс и повесил трубку.
Вероятно, лучше всего поговорить с Бриггсом лично. К сожалению, передо мной стояла дилемма. Я думала, что Дизель мог бы уйти, если бы я никогда не открыла дверь и не впустила бы его. Проблема: выйти нужно мне.
Я открыла дверь и посмотрела на Дизеля.
– Да-с, я все ещё здесь, – сказал он.
– Мне кое-куда нужно поехать.
– Кроме шуток.
– Одной.
– Моя сверхъестественная сила, не так ли? Она все еще волнует тебя?
– Гм...
Он положил руки мне на плечи:
– Держу пари, ты думаешь, что Человек-паук – настоящий милый парень и что было бы круто дружить с ним.
– Возможно...
– Вот поэтому просто представь, что я – Человек-паук.
Я скептически посмотрела на него:
– Ты – Человек-паук?
– Нет. Он намного ниже.
Я схватила свою сумку, ключи, натянула куртку на флисовой подкладке, заперла дверь и спустилась на автостоянку.
Дизель шел четко позади меня:
– Мы можем взять мою машину, – сказал он.
– У тебя есть тачка?
Есть. Черный Ягуар, припаркованный на стоянке у черного входа в мой дом. Дизель пикнул пультом и Ягуар открылся.
– Ничего себе, – сказала я, – а ты хорош для пришельца.
– Я не пришелец.
– Ага, продолжай это утверждать, но я не знаю, как тебя ещё называть.
– Называй меня просто – Дизель.
Я нырнула на пассажирское место и пристегнулась:
– Она же украдена, да?
Дизель, посмотрел на меня и улыбнулся. Чёрт.
Мы собирались в район Гранд, где находился жил массив «Трилистник». Приблизительно миля отсюда до Гамильтона.
Жилой дом многим походил на мой, построенный квадратом из красного кирпича, строго утилитарный. Три этажа. Парадный и черный вход. Автостоянка рядом.
Рэнди Бриггс жил на втором этаже. Мы познакомились недавно на профессиональной почве. Он был обвинён в перевозке и сокрытии оружия и не появился в суде. Я еле дотащила его пинками и криками. Но обвинение оказалось сфальсифицированным, и Бриггс, в конечном счете, был освобождён без штрафа.
– И зачем мы это делаем? – спросил Дизель, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
– В газете есть объявление, где требуются мастера игрушек. Когда я позвонила им и спросила о Сэнди Клаусе, меня разъединили.
– И, по-твоему, это указывает на то, что Клаус – часть игрушечного предприятия.
– Я думаю, что это подозрительно и требует дальнейшего расследования. Хочу попросить знакомого парня, помочь мне проникнуть в корпорацию.
– Он что, тоже – игрушечный мастер?
– Нет. У него есть другие таланты.
Мы были на лестничной клетке, когда внезапно погрузились в полную темноту. Дизель шагнул ближе ко мне и, защищая, положил руку на мою талию.
– Внезапные отключения, – вспомнила я, – Морелли говорил, что они происходят по всему Трентону.
– Отлично, – сказал Дизель. – Как раз то, что мне надо. Внезапные отключения.
– Не проблема, Морелли сказал, что они длятся недолго как раз, чтобы спутать движение, а затем исчезают.
– Свет, это – большая проблема, ты себе даже не представляешь.
Я понятия не имела, что он подразумевал под этим, но звучало не очень хорошо. Я как раз собиралась спросить его, когда резко включили свет, и мы прошагали остальную часть лестницы на второй этаж. Я постучала в дверь 2B, но ответа не было. Я приложила ухо к двери и послушала.
– Слышно что-нибудь? – спросил Дизель.
– Телевизор.
Я снова постучала:
– Открой дверь, Рэнди. Я знаю, что ты там.
– Отвали, – отозвался Бриггс, – я работаю.
– Ты не работаешь, а смотришь телевизор.
Дверь распахнулась, и Рэнди уставился на меня:
– Чего тебе?
Дизель посмотрел вниз на Рэнди.
– Ты - карлик.
– Что серьезно? Ну, прям Шерлок выискался, – сказал Рэнди. – И на заметку, «карлик» больше не политкорректно.
– А как тебе больше нравиться? – спросил Дизель. – Как насчет – «мелкий чувак?»
Рэнди держал в руках половник, и стукнул им Дизеля по колену. – Не связывайся со мной, умник.
Дизель нагнулся, схватил Бриггса за воротник рубашки и поднял его так, что их глаза оказались на одном уровне: