— Так говори.
— Потом.
— Ладно.
— Что тут случилось?
Он посмотрел на Арта Рикерби, сидевшего в кресле с философским видом.
— Здесь была Велда. Я пришел за ней. Те двое ворвались один за другим.
— И помешали свиданию?
— Красиво говоришь.
— Для экс-алкоголика неплохое начало.
Он снова посмотрел на Рикерби.
Тот поднялся.
— Капитан, в жизни бывают такие случаи... Это вы заставили Хаммера жить так, что просто непонятно, как он вообще выжил. Это был мертвый человек, когда я подписал с ним новый контракт. И если он призрак, то мы сами вызвали его из небытия.
— Спасибо за комплимент,— заметил я.
— Конечно, — ответил Пат Арту, — он всегда был у нас в элите, но теперь это выше моего понимания. Постараюсь побыстрее выкарабкаться из этой истории.
— Пат, — начал я.
— Нет, Майк, молчи. — Он улыбнулся мне с той свирепой яростью, которая была мне знакома.— И поймите, это дело нешуточное. У нас тут двое покойников, а такое я никому не спускаю с рук просто так. Больше не спускаю.
Арт, кивнув, взглянул на часы.
— Девушка Велда — это лук и стрела в нашем деле. У нее сведения, от которых зависит страна. Когда-то за ней приходил сам Дракон, и с ним никто не мог справиться, кроме него, Майка, он оказался пострашнее Дракона, это еще слишком мягко сказано. Ради этих сведений страна пойдет на любые жертвы — одной из них стала реабилитация этого человека в правах и возвращение ему привилегий и личного оружия. Дракон и его компания теперь мертвы. А Велда цела. Ясно?
— Пат,— начал я.
— Что?
— Оставим это, приятель. Мы оба были правы. И она по-прежнему моя. Если хочешь, увези ее прочь, но тебе придется драться со мной насмерть — и, помнишь, тебе еще ни разу не удалось у меня выиграть.
— До тех пор, пока ты жив,— сказал он.
— Конечно, Пат.
— Закон вероятности на моей стороне.
— Конечно. Почему бы и нет?
Я не надеялся, что он сделает это, но он переборол себя и протянул мне руку.
— Все забыто, приятель. Начнем сначала. Что тут для тебя или для него,— он кивнул в сторону Арта,— за история?
— Сначала для него, старик. Это больше, чем убийство, и я вовсе не обычный частный полицейский, как всегда.
— Они сказали мне о твоем пропуске. Это умно..
— Правильно. Ты меня знаешь. Никогда по маленькой не играл.
— Тоже верно. Кто-то должен быть героем.
— Глупости. Если я играю в прятки со смертью, то хочу иметь гарантию, что меня не посадят.
— Не посадят.
— К черту! Я должен быть спокоен. Все хотели моей гибели, а вышло наоборот. И этот пропуск, и возвращение вынуждают меня требовать, чтобы не катили на меня бочек до тех пор, пока не нарушу... Но этого, приятель, ты от меня не дождешься.
— Нет?
— Увидишь.
— С удовольствием, братец!
Он глупо ухмыльнулся. Потом еще раз.
— Не возражаешь, если я удалюсь и ты обсудишь это с Мистером Законом один на один?
— Не возражаю. Но находись в своем офисе. Она будет там, и я тоже.
— Скоро?
— Через час.
— Я буду тебя ждать, герой.
Когда он ушел, Арт Рикерби сказал:
— Она должна заговорить теперь же. Где она?
— Я уже сказал вам: через час в конторе Пата.
— Тут, кажется, были какие-то трупы.
— И что же?
— Не мешай мне, Майк.
— Не мешай мне, Арт.
— Кто они такие?
— Я, черт побери, понятия об этом не имел и не имею, но вам придется как следует это выяснить.
— Не учи меня, что я должен делать!
— Не учить? Если я захочу, то смоюсь от твоего хвоста, запомни, Арт. На этот раз тебе придется исполнять мои команды. От Дракона больше ничего не осталось, конец. Финиш. Они пришли за Велдой, и я их успокоил, так же как и всех остальных, и тебе придется дать им лежать спокойно. Что тут произошло — тебя не касается, но теперь, в данный момент, ты можешь меня прикрыть. Сделай это.
— Майк...
— Сделай это и заткнись.
— Майк!
Я мягко сказал ему:
— Я достал тебе Дракона, разве не так?
— Да.
— Я был мертв, ты воскресил меня. Ты заставил меня сделать такие вещи, которые были невозможны даже для меня, и, когда я не умер, исполняя их, ты был изумлен. И оставайся в изумлении. Делай, что я сказал, или...
— Или?
— Или Велда вовсе не появится.
— Ты уверен?
— Даже очень.
— Будет сделано.
— Спасибо.
— Не стоит.
И Велда заговорила на следующий день. Она сказала им все и записала подробности, и правительственная Организация оцепенела. В Европе тридцать человек умерло, в организации Гелена исчезли пятеро, и в Южной Америке была серия несчастных случаев и -несколько преждевременных смертей.
Это вызвало бессчетное количество встреч и совещаний, в том числе в ООН, и всё из-за показаний Велды. Она снова стала значительным лицом, но у нее не осталось ничего, чтобы отдать. И в мире политики все снова стало на свое место.
Но что-то новенькое все-таки появилось. Двое трупов могли бы кое-что рассказать на эту тему. И где-то в городе был третий, которому удалось завести машину с пулей в животе и который должен был найти кого-то, кто мог бы ее изъять из тела. И если эта малютка-блондинка ничего не скажет, кто-то сделает новую попытку.
Вы не можете просто оставить покойника у своего порога, чтобы кто-то не пришел за вами. А у меня их лежало двое. Прямо у моих ног.
Глава 2
Я знал, что за мной хвост, когда уходил от Рикерби. Никакой полицейский не любит посторонних на своем заднем дворе, но если уж так случилось, то нужно выпроводить его оттуда побыстрее... Примерно так, наверно, рассуждал этот старый ворчун. Если бы наблюдение за мной устанавливал Пат, мне было бы трудно отделаться, но этот был из новеньких и по способностям больше напоминал кухарку, чем полицейского. Времена меняются, это верно.
Целый час я дал ему возможность походить по барам и подождать около универмага, потом зайти в ресторан и поискать меня за столиками. Я же в это время спокойно вышел через заднюю дверь и отправился на 90-ю улицу.
Ресторан Душечки Корин назывался «Пуховка» и был местом встреч для деловых людей из соседних кварталов. Заведение специализировалось на бараньих котлетах и бифштексах и, казалось, состояло из одного огромного, темного, дымящегося и жующего рта. Душечка была толстенькой, кругленькой, маленькой женщиной, вся в складочках жира. Ее пальцы, казалось, были перевязаны посередине, как гирлянда сосисок. Я знал ее и в прежние годы, и с тех пор она не изменилась.
Но сначала она меня не узнала. Когда же вдруг всплеснула руками и вся засветилась от радости, то готова была перевернуть весь ресторан и выставила на стойку запас, которого хватило бы для утоления жажды целой роты. Она же и проводила меня наверх и указала на дверь Велды.
Я постучался нашим старым условным стуком, и она открыла мне дверь, на этот раз без пистолета, но я знал, что он спрятан недалеко. Она втащила меня в дверь, закрыла ее и заперла на ключ. Я улыбнулся, взял ее за плечи и прикоснулся слегка к ее губам. Большего я не мог себе позволить. Ее глаза говорили мне, что я могу назначить любое время и место, любое, и позволить себе большее, она не будет против.
Я сказал:
— Здравствуй, моя прелесть. А где крошка?
Крошка скользнула в комнату. Руки за спиной, лицо скрыто массой золотых волос. Она стояла в углу спальни, наблюдая и как будто не боясь ничего, но в глубине карих глаз был страх, который появился там слишком давно и который нельзя изгнать в один день.
Как автомат, девушка придвинулась ближе к Велде, зная, что около нее она в безопасности.
Она не сводила глаз с моего лица.
— Давай все обсудим.
Велда кивнула.
— Расскажи ему.
— Я.., не знаю...
Единственное, для чего годился мой пропуск,— это для таких случаев. Я достал его и открыл у нее перед носом. Голубая с золотом книжечка в пластиковой обложке опять сделала свое дело. Она внимательно осмотрела ее и нахмурилась. Видно, задумалась. Потом заговорила:
— Ну, хорошо. Меня зовут Сью Девон.
Когда она это сказала, я не мог не заметить дрожи в ее голосе.
— Я что, должен быть знаком с твоей фамилией?
— Да. У меня другое имя.
— Да?
— Торренс. Я им никогда не пользуюсь. Он меня удочерил очень давно. Но я никогда не пользуюсь его именем, потому что я его не переношу.
Я покачал головой.
— Это мне ничего не говорит.
Велда коснулась моей руки.
— Сим Торренс. Он был крупной шишкой, а теперь баллотируется на пост губернатора штата.
— «Победим вместе с Симом»? Это он?
— Угу.
— Я видел вокруг плакаты, но никогда не связывал его с конторой Рикерби. Это были тяжелые семь лет.
Я не занимался политикой в то время. А теперь послушаем дальше.
Малышка продолжала смотреть мне в лицо, кусая губы так, что оставались белые следы от зубов.
— Я убежала от него.
— Почему?
Страх — это ужасно. Страх в глазах этого ребенка.
— Я думаю... он убил мою мать. Теперь хочет убить меня.
Когда я посмотрел на Велду, то понял, что наши мысли движутся в одно-м направлении.
— Люди, баллотирующиеся в губернаторы, обычно не занимаются убийствами.
— Он убил мою мать,— повторила она.
— Ты сказала, что так думаешь.
Она не ответила.
— Когда, ты думаешь, это случилось?
— Очень давно.
— Как давно?
— Я была ребенком. Восемнадцать лет назад.
— Как ты можешь доказать, что это он?
Она не смотрела на меня.
— Я просто знаю, и все.
— Душенька моя, ты не можешь обвинить человека в убийстве по такой вздорной причине. Что-то еще тут есть. Давай говори.
Велда обняла ее за плечи и прижала к себе.
— Я помню, как мама говорила... прежде чем умереть. То, что она сказала... но я не могу вспомнить слова... я была так напугана. Она умирала и сказала мне что-то... но я не могу вспомнить!
Она всхлипнула и захлебнулась слезами.
Когда она успокоилась, я спросил:
— Почему ты думаешь, что он хочет убить тебя?
— Я знаю. Как он смотрит на меня... как он касается меня...
— Дальше, крошка. Это не повод.
— Потом машина. Она почти сбила меня.
— Ты узнала номер?
— Нет.
— Дальше?
— Потом тот человек ночью. Он провожал меня из театра. Шел за мной все время, но, к счастью, я знаю дорогу дворами, мне удалось убежать,
— Ты узнала его или его машину?
— Нет.
— Была в полиции?
— Нет.
— Теперь моя очередь, Сью. Ты знаешь, что ты необыкновенно красивая девушка? Конечно. Не смотри на меня так. Мужчины всегда будут за тобой охотиться, привыкай. У каждого был случай, когда его чуть не сбила машина, не обращай на это слишком много внимания. А что до твоего отчима, то он смотрит и дотрагивается до тебя самым обыкновенным образом. Ты ничего конкретного пока не сказала.
— А как тогда с теми, которых вы убили, и с другими, которые...
— Ну, хватит.
Я посмотрел на Велду.
— Она знает, где ты была эти семь лет?
— Да.
— А про меня?
— Все.
— Ну, вот и ответ. Эти люди были частью вражеской организации, которой нужно было убрать Велду прежде, чем она заговорит. Они пришли за ней, а не за тобой. А теперь с этим покончено. Никто не собирается ее убивать, потому что она свое сказала и теперь слишком поздно. Что ты на это скажешь?
— Я не вернусь обратно.
— Ну, допустим, я пойду к твоему отчиму, допустим, я выясню, в чем тут дело. Это поможет?
Она что-то шептала теперь, совсем как девоч;:а, которая боится того, что осмеливается говорить.
— Хорошо, детка, я стану добрым папой.
Велда смотрела на меня глазами, полными благодарности. И потом, отведя Сью в спальню, вернулась.
— Ты сделаешь все?
— Ты знаешь, что я не меняюсь.
— Не меняйся, Майк.
— Не было случая.
Она распахнула дверь.
— Ты веришь, что эти люди приходили за ней?
После нескольких секунд раздумья я ответил:
— Этот Базиль Левит, царство ему небесное, говорил, что ему нужны вы обе —ты и малютка. Но с последней твоей операцией, думаю, это не связано. Она во что-то впутана...
Я потрогал пальцем висок.
— Черт, что-то плохо я стал соображать за эти годы.
— Разберешься.
— Конечно, милая.
Я коснулся ее локонов. Черное золото. Тонкие, чуткие завитки, такие упругие.
— До завтра?
— Я буду ждать.
— Уложи крошку.
Она скорчила гримаску и кивнула.
Казалось, этих семи лет не было вовсе. Были мы — я и Велда. .
* * *
О Торренсе я собрал материал очень легко. Он крутился в политических кругах еще с 30-х годов, варился в общем котле и был предметом рекламы трех оппозиционно настроенных журналов только на этой неделе. Я потратил два часа, чтобы сопоставить факты и свести концы с концами, и в итоге получилось, что этот кандидат на пост губернатора везде пользовался прекрасной репутацией..
Но на эти вещи не стоило тратить время. Если что-то крошка и знала, то это относится к другой части биографии, о которой не пишут на первых полосах. Люди обычно не бывают белоснежными всю жизнь.
Я вызвал Хью Гарднера и назначил встречу в «Голубом кролике», попросив прихватить все о Торренсе.
Он буркнул только:
— А еще что?
Но я знал, что этот будет на месте. Он явился вместе с Питером Ладеро, который писал статьи для колонок политики, и за ленчем я получил всю информацию о Торренсе, какую только можно вообразить. В основном все было то же, что и в журналах. Продукт нью-йоркских школ, окончивший университет с отличием, юрист по образованию, который сразу поступил на государственную службу. Имеет небольшое наследство, которое сделало его независимым и дало возможность выбиться в люди. Он обладал способностями и упорством, которые пробили ему дорогу от помощника окружного прокурора до должностей в Сенате, а теперь он почти что губернатор.
Я спросил:
— А что-нибудь темное за ним есть?
— Ничего. Найди что-нибудь, и я продам это оппозиции за миллион долларов.
— Они что, не пробовали?
— Шутишь?!
Он поднял очки на лоб.
— В чем дело, Майк? Для чего ты прощупываешь этого малого?
— Пока из любопытства.
— Это для печати?
— Нет. Просто из любопытства.
— Черт, ну объясни ты мне...
— Ладно. А что с его женитьбой?
Они посмотрели друг на друга, и Пит пожал плечами.
— Его жена умерла очень давно. Вторично он не женился.
— Кто она была?
— Ее фамилия Девон. Салли Девон. Очень милая, красивая, как фея, «шоу-герл». Тогда считалось шиком жениться на таких девушках. Но она умерла еще до войны. Никакого скандала, связанного с женитьбой.
— А что с ребенком?
— Ничего. Я ее видел несколько раз. Торренс удочерил ее, когда умерла мать. Посылал в дорогие школы. После смерти матери она живет с ним в одном доме.
— Она сбежала.
— Ты не сбежишь, когда тебе будет двадцать один год? Сим наверняка дал ей денег достаточно для жизни где угодно и с кем угодно. Не вижу тут ничего интересного.
— Ну ладно, если мы перестирали чистое белье, око не станет от этого грязнее.
Пит допил кофе и попрощался. Хью сказал:
— Доволен?
— Я начинаю интересоваться Торренсом.
— Можешь ты в конце концов объяснить?
— Конечно. Двое покойников за ночь, когда я нашел Велду.
Он нахмурился и, пожевав сигарету, буркнул:
— Те двое, что пришли следом за тобой и хотели прикончить ее в последнюю минуту?
— Ты повторяешь то, что говорят газеты.
Он выжидательно уставился на меня.
— Они ничего общего с разведкой не имеют. Они— часть другой истории.
— Черт побери!
— Пока я ничего не знаю. Отложи свой блокнот. Когда узнаю, скажу.
Он покорно положил ручку.
— Хорошо, подожду.
— У Велды была дочь Торренса. Она ее впустила, как бездомную кошку. Девушка говорит, что сбежала от отца. Может быть, она лжет, но двое этих и третий — в городе — достаточно, чтобы понять: здесь нечисто.