— Как тебе удается влипать в эти истории, Майк?
— Глупости говоришь.
— Какое там! Тебе рано или поздно пристрелят.
-— Не беспокойся обо мне.
— Не буду, не надейся.
Он должен был вернуться к своему столу в редакции «Трибыон», а я — в контору к Пату. Тот сидел за столом и что-то жевал. Как всегда, у него не было свободной минуты, чтобы перекусить в другом месте. Но для разговора со мной время у него было: я был частью его работы.
— Как Велда?
— Прекрасно, но не для тебя,
— Кто знает.
Он потянулся за термосом с кофе и спросил уже другим тоном:
— В чем дело?
— Что ты выяснил о Левите и о другом парне?
— Ничего нового о Левите. Последнее время у него завелись деньги, но он не говорил откуда. По-моему, он вернулся к своим старым делишкам с шантажом,
— А другой?
— Детская Ручка. Ты его знал, разве нет?
— Помню, что он тут ошивался. Мелкий жулик.
— Тогда ты его не видел в последнее время. Он поднялся по лестнице в жизни. Докладывали, что он вел все букмекерские дела в Верхнем Вест-Сайде.
— Тилсонское дело?
— Ну, Тилсопа пришили год назад.
— Тогда для кого работал Детская Ручка?
— Черт побери, если я знаю. Главный их назывался... вот... какое-то старозаветное имя — мистер Дикерсон. Но об этом парне никто ничего не знает.
— Кто-то должен проболтаться по поводу смерти Ручки. Где-то что-то переменится.
— Майк, ты просто долго отсутствовал. Теперь у нас другие порядки. Бизнес, только бизнес, и никто ничего не сделает без специального разрешения сверху. Ничего нигде не переменится, все будет прилично. Кого-то другого поставят на место Ручки, и все пойдет по-старому,
— Но с какой стати ему теперь было мараться самому? У него были ведь подручные для грязной работы.
— Похоже, он делал кому-то одолжение, хотел услужить крупной рыбке. Теперь вопрос, кто кого убивал? Ты пришил Ручку, Левит сделал два выстрела, но мы нашли только одну его пулю.
— Еще одну пулю получил приятель Ручки в живот. Ты мог бы разузнать в больницах.
— Только без советов.
— Ты сам все знаешь.
Он отхлебнул кофе и пожевал губами.
— Так за кем же он все-таки приходил, Майк?
— Не знаю пока, но выясню это потом.
— Чудесно. Значит, при всех твоих хваленых привилегиях я должен буду тебя прикрыть.
— Что-то в этом роде.
Я тебя предупреждаю — у нас новый инспектор. Он крепкий орешек и вдобавок умница. Между ним и Организацией ты завязнешь по горло, поэтому мой тебе совет: заведи себе влиятельных друзей в этой конторе, если не хочешь оказаться меж двух огней.
Я нахлобучил шляпу.
— Все, что мне удастся узнать, ты узнаешь.
— Угу. Спасибо,— сказал он саркастически, потом улыбнулся.
* * *
Сим Торренс жил в собственном особняке в Висмчестере. С первого взгляда ясно было, что в этом доме есть достаток и что хозяин — лицо значительное. Ворота были железные с красивыми завитушками, и я направил свой взятый напрокат «форд» к крыльцу. Дом кирпичный, старой колониальной постройки, вокруг газон. Два черных «кадиллака» стояли с одного края лужайки. Я припарковался к ним. Прошел по двум широким крыльям лестницы и позвонил.
Я ожидал дворецкого или горничную, но только не жгучую брюнетку с голубыми глазами, которые сверкали, как огоньки. У нее был ранний загар, что особенно резко подчеркивало синеву глаз и пухлый красный рот, который, казалось, ждал только тебя. Когда она улыбнулась и произнесла: «Да?!» — это было похоже на приглашение.
Я улыбнулся:
— Хаммер. Я хотел бы поговорить с мистером Торренсом.
— Он вас ожидает?
— Нет. Но думаю, что он захочет со мной побеседовать: это касается его дочери.
Глаза сверкнули опять, с оттенком страха.
— С ней... все в порядке?
— Да.
Страх сменился вздохом облегчения, и она протянула руку:
— Проходите, мистер Хаммер. Я Джеральдина Кинг, секретарь. Он будет страшно рад вас увидеть. С тех пор как убежала Сью, у него все из рук валится. Второй раз...
— Второй раз?
Она кивнула.
— Она еще раньше убегала. Если бы она понимала, что это такое для отца, то сидела бы дома. Сюда, мистер Хаммер.
Она провела меня в большой кабинет, пахнувший дорогими сигарами и кожей кресел.
— Будьте как дома, прошу вас!
Но на это у меня не хватило времени. Прежде чем я успел осмотреться, раздались торопливые шаги и Большой Сим, Человек, Который Победит, вошел в комнату. Выглядел он не как политик, а просто как огорченный отец.
Он пожал мне руку.
— Спасибо, что пришли, мистер Хаммер.
Затем предложил мне кресло и уселся сам.
— Где же Сью? Что с ней?
— Теперь она с моей приятельницей.
— Где, мистер Хаммер?
— В городе.
Он откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Она хочет вернуться сюда?
Его лицо изменилось. Это было то лицо и то выражение, которое я прежде тысячи раз видел в суде. Лицо профессионального юриста, который неожиданно видит ненужного свидетеля и собирается q мыслями, чтобы ответить на каверзные вопросы.
— Не понимаю, при чем здесь вы, мистер Хаммер.
— Может быть. Сначала я должен вам сказать, что вообще оказался случайно причастен к этой истории. Сью подобрала моя секретарша, и я обещал, что наведу справки, прежде чем дам ей вернуться.
— Даже так? — Он посмотрел на свои руки,— У вас, вероятно, есть удостоверение, позволяющее вам...
Мой документ опять доказал свою универсальность, и враждебность исчезла с его лица. Сейчас оно приняло серьезное выражение, сквозь которое проскальзывало нетерпение.
— Тогда, пожалуйста, ближе к делу. Я достаточно напереживался из-за Сью и...
— Это очень просто. Крошка говорит, что вы пугаете ее.
Выражение боли мелькнуло в его глазах. Он махнул рукой, кивнул и отвернулся к окну.
— Знаю, знаю, она говорит, что я убил ее мать.
Он немного выбил меня из колеи. Когда он вновь повернулся ко мне, я мог только сказать:
— Это так?
— Могу я объяснить?
-— Мне бы этого хотелось.
Он сел в кресло и закрыл лицо ладонью. Его голос был задумчив, словно он перебирал что-то там, далеко, в своей прошлой жизни.
— Я женился на миссис Девон через шесть месяцев после смерти ее мужа. Сыо тогда не было и года. Я знал Салли очень,давно, мы были... друзьями. Единственное, чего я тогда не знал, это что она стала алкоголичкой, В первые же годы нашей совместной жизни ее состояние ухудшилось, несмотря на все мои старания помочь ей. Она поселилась-вместе со старой домоправительницей в моем доме в Касткилле, отказывалась куда бы то ни было выезжать, не посещала никого и медленно, но верно спивалась. Она держала девочку при себе, но заботилась о крошке домоправительница, миссис Ли. Однажды Салли напилась до безумия, вышла зачем-то ночью в мороз из дому и потеряла, сознание. Она была невменяема, когда ее нашла миссис Ли, и умерла, прежде чем я или доктор смогли.ей помочь. По какой-то причине девочка уверена, что я причастен к ее смерти. Говорит, что мать что-то сказала ей, прежде чем умереть. .
— Я тоже это слышал от нее.
— Она ничего не помнит, но продолжает меня обвинять...
Он по-прежнему закрывал лицо ладонью.
— Со Сью всегда были проблемы. Я посылал ее в лучшие школы, позволял делать все, что она пожелает, но ничто не помогало. Она хочет быть шоу-герл, как мать.
Он медленно перевел взгляд на меня.
— Если бы я знал ответ...
На этот раз я решил действовать в открытую.
— Она говорит, что вы пытались ее убить.
Его реакция была потрясающей.
— Что?! — Он медленно подвинулся на край кресла.— Что?! Что такое?!
— Ее чуть не сбила, вернее, пыталась сбить машина, за ней следили, и кто-то в нее стрелял.
— Выуверены?
— Насчет последнего да. Я был там, когда это случилось. .
Я не стал вдаваться в подробности.
— Но почему я ничего не знал?
— Потому что тут замешана еще одна история. Со временем узнаете, но не сейчас.
В первый раз его выдержка законника изменила ему. Он махнул рукой, как бы расписываясь в собственном бессилии, и покачал головой.
— Мистер Торренс, у вас есть враги?
— Враги?!
— Да.
— Не думаю... хотя... Политические противники, знаете, две партии.
— Не могли бы они подстроить... убийство?
— Нет, конечно. Несогласия, но это — все.
— А женщины? — Прямой вопрос, но это необходимо.
Он оставил без внимания мой тон.
— Мистер Хаммер, я не водил знакомства с прекрасным полом после смерти жены. Это всем известно.
Я многозначительно посмотрел на дверь.
— Но у вас тут прелестный собеседник.
— Джеральдину прислал ко мне наш председатель. Она была со мной три политические кампании. Время от времени она работает с другими в партии.
— Не возражаю. Но за время вашей политической карьеры разве не могли у вас появиться враги? Вы ведь, кажется, были прокурором округа?
— Это было лет двадцать назад.
— Вот и покопайтесь в тех годах.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Было несколько обвинительных заключений, некоторые покушались на меня прямо в здании суда. Две попытки— обе безуспешные.
— Что произошло?
— Ничего. Полиция поймала обоих. Оба были опознаны и отправлены обратно в тюрьму. С тех пор оба умерли: один от туберкулеза, другой от рака. Были и другие случаи. В свое время об этом писали.
— Вы следили за их судьбой? Тех, кто на вас покушался?
— Нет. Полиция. Она сочла необходимым известить меня. Я никогда особенно не беспокоился.
— Особенно?
— За себя. За Сью и других — да. Ничего необычного для прокурорской карьеры здесь нет. Но я не собирался отступать от своих принципов из страха,
— И часто вы пугались?
— Часто. А вы?
— Слишком часто.
Я улыбнулся, и его глаза говорили мне, что мы друг друга поняли.
— Теперь о Сью.
— Я с ней поговорю.
— Приведете вы ее домой?
— Как она решит. Посмотрим, что скажет. А вдруг не захочет?
— Тогда... это ее дело. Она ребенок... и не ребенок, Понимаете, что я имею в виду?
— Угу.
Он кивнул.
— Она хорошо обеспечена с финансовой точки зрения, и, говоря по чести, я не знаю, что еще могу для нее сделать. Мне нужен совет.
— Чей?
Он подмигнул мне.
— Может быть, ваш, мистер Хаммер.
— Может быть.
— Могу я узнать ваш пост, должность?
— У меня специальное задание и очень прочное положение в системе. Давно работаю. В данное время я могу делать все, что мне вздумается. Не без причины, конечно.
— И как долго?
— Вы слишком торопитесь. До тех пор, пока кто-то не отстранит меня от должности или пока я не сделаю ошибку.
— Ну?!
— А время ошибок прошло.
— Тогда посоветуйте мне. Мне нужен совет человека, который перестал делать ошибки.
В его тоне совсем не было сарказма.
— Я оставлю ее у себя до тех пор, пока она этого хочет.
Он кивнул и, достав чековую книжку, выписал чек на 5 тысяч долларов.
— Это слишком много.
— Большие люди не должны размениваться на мелочи. Это касается и больших дел. Я хочу, чтобы она была в безопасности. Я хочу, чтобы она вернулась. Что вы скажете?
— Постарайтесь вспомнить фамилии двоих, которые покушались на вас.
— Сомневаюсь, чтобы это имело какое-то значение.
— Допустим, что мне придется этим заняться. Прошлое таит много неприятностей и много грязи. Если не хотите, чтобы я вмешивался, можете забрать чек. Но тогда просто из любопытства я этим займусь.
— И это касается вас лично, мистер Хаммер? Не похоже, чтобы вам нужны были деньги или практика. Не нужно объяснять, я понимаю и так.
Мы посмотрели друг на друга. Нам, двум профессионалам, не нужно было много времени, чтобы понять друг друга.
— Вы знаете меня, Торренс?
— Я знаю вас, Майк. Разве не все вас знают?
Я улыбнулся:
— По-настоящему совсем не все.
Глава 3
Итак, Детская Ручка был мертв. Теперь все узнают, что произошло в той комнате, и кто-то будет выжидать, и кто-то вспомнит, что случилось семь лет назад, и станет ждать, что будет дальше. Кто он — необходимо выяснить, и выяснить это придется мне самому.
На углу Бродвея и Сороковых есть бар, стиснутый огромными домами, как бутерброд, с забавным названием, которое дали ему люди с забавным прошлым.
Когда я вошел, то увидел много новых лиц, но Дисерсея Тоби разглядел сразу и заметил, как он чуть не выронил пивную кружку от изумления. Потом подошел к бару и заказал себе «Четыре розы».
Бармен был старый стреляный воробей. Он смешал мне пойло, взял доллар и угрюмо кивнул:
— Привет, Майк.
— Привет, Чарли.
— Тебя не было видно.— И не должно было.
— Тебя тут вспоминали.
— Ты слишком много слушаешь.
— Бармены и говорить любят тоже.
— С кем?
-— С тем...
— Так с кем?
— Как все бармены.
— А еще?
— Все,— ответил он мягко.
— Дело есть дело,— улыбнулся я.
— Это так, Майк.
— Верно, Чарли.
Он отошел от меня и с озабоченным видом направился к стайке туристов, которые галдели в углу. Стереопроигрыватель наяривал Синатру, но звук был плохой и музыка не производила должного впечатления. На улице стояла жара, и для любого человека зайти в это тихое местечко означало обрести прохладу и спокойный отдых.
Одна из женщин почти сползла с табуретки и, навалившись грудью на стойку, спросила:
— Свободен?
Я не стал оборачиваться.
— Иногда.
— Теперь?
— Нет.
Она отвернулась и сунула в рот сигарету.
— Глупый дикарь?
— Настоящий абориген!
Она хрипло рассмеялась.
— Значит, придется пощипать наших заморских друзей.
Дисерсей Тоби подождал, пока она ушла, и сел на табурет рядом со мной. Он великолепно сыграл роль простака, заказывающего для друга выпивку.
Когда это было сделано, он взмолился:
— Майк...
— Просто решил заглянуть.
— Тебе нужен я или кто-то другой?
— Кто-то другой.
— Мне не нравится, когда ты ходишь вокруг да около, а не говоришь прямо.
— Новая методика, приятель.
— Выкинь ее к черту, Майк. Я тебя знаю еще с прошлых времен. Думаешь, я уже не знаю, что случилось?
— А что случилось?
— С Левитом и Ручкой. У тебя что, помутнение мозгов? Ты думаешь, что тебе дадут за здорово живешь палить в городе? Теперь все изменилось. Ты был далеко, и лучше было для тебя там и оставаться. Теперь, прежде чем ты меня впутаешь во что-нибудь, мне надо сказать тебе одну важную вещь: не впутывай меня ни во что. Я всегда был мелкой сошкой, и ни вы, ни они меня не трогали. Такое положение меня вполне устраивает.
— Чудесно.
Я взял его за руку и положил на стол свой 45-й.
— Помнишь?
Он задрожал. Тогда я решил добить его. Я достал из кармана бумажник и сделал вид, что считаю деньги, а сам дал ему полюбоваться своим удостоверением, видимым сквозь пластик. Он посмотрел, и его глаза расширились, но он сумел подавить любопытство и стал тянуть свое пойло.
— Мы идем ко мне или к тебе?
— Моя .комната наверху, Майк,
— Где?
— 313.
— Десять минут. Иди первым.
* * *
Это был обычный номер второсортной гостиницы, пропахший пивом, потным бельем и грязными носками. Он открыл себе жестянку пива, потом плюхнулся на небрежно застеленную кровать.
— Говори.
— Детская Ручка... Он умер.
— Я знаю. Я его пришил. Его макушка слетела и превратилась в кашу на полу. Он не был первым и вряд ли будет последним.
Он медленно отставил жестянку,
— Будь ты проклят!
— Это все, что ты можешь сказать?
— Будь ты проклят. Думаю, тебе надо писать завещание.
— Тоби...
— Именно. Я не шучу. Слова и дело у нас не расходятся. Ты был идиотом уже в прежние времена, но теперь ты совсем пропащий. Думаешь, я не знаю об этом? Знаю, как и все. Я бы не хотел даже в одной комнате с тобой быть.