- Вшивые ублюдки, - произнес он. И, прежде чем я сообразила, что происходит… ЧПОК. Мне по голове ударило яйцо. Я отскочила назад, а мимо уха пролетела бутыль кетчупа, стукнулась о дверной косяк, и кетчуп брызнул во все стороны. За кетчупом последовали банка с маринадом и следующий залп из яиц. Рейнжер поймал яйцо рукой, а другое попало прямо мне в грудь. Я увернулась от банки майонеза, но схлопотала еще одним яйцом по голове. Норвил вошел в раж, швыряя, что под руку подвернется… крекеры, гренки, хлопья, ножи, ложки, миски и обеденные тарелки. В руках у него оказался пакет с мукой, и мука полетела во всех направлениях.
- Поганые коммунисты, коммуняки-ублюдки, - орал он, выискивая в коробке, что бы еще такое бросить.
- Вперед! – скомандовал Рейнжер.
Мы оба рванули к Томпсону, нацеливаясь на его руки. Рейнжер защелкнул наручники на одном запястье. Мы сражались за второе, чтобы обезвредить Норвила. Норвил нанес мне боксерский удар, задев плечо. Я поскользнулась на раскрошенных крекерах вперемешку с мукой и грохнулась на пол. Потом услышала щелчок второго наручника и посмотрела снизу на Рейнжера.
Рейнжер улыбался:
- Ты в порядке?
- Ага. Мне просто замечательно.
- На тебе достаточно еды, чтобы кормить неделю семью из четырех человек.
Рейнжер-то был чистехонек. Всего лишь маленькое пятнышко на руке, которой он поймал яйцо.
- И почему это ты такой чистый, когда я вся в грязи?
- Во-первых, я не торчал посреди комнаты, изображая из себя мишень. А во-вторых, не падал на пол и не валялся в муке.
Он протянул руку и помог мне встать.
- Первое правило в бою. Если кто-то кидает что-то в тебя, уйди с дороги.
- Чертова шлюха, - заорал на меня Норвил.
- Послушайте, - заорала я в ответ. – Да я просто была обязана. И, вообще, это не ваше дело.
- Успокойся. Он всех называет чертовыми шлюхами, - сказал Рейнжер.
- А-а.
Невил уперся, расставив ноги.
– Никуда я не пойду.
Я посмотрела на электрошок, пристегнутый к ремню Ренйджера:
- Как насчет того, чтобы бабахнуть его?
- Вы не можете меня бабахнуть, - заявил Норвил. – Я старый человек. У меня электрокардиостимулятор. Если вы его испортите, у вас будут большие неприятности. Может, даже прикончите меня.
- Черт возьми, - заметила я. – Как заманчиво.
Рейнжер отцепил от ремня рулон клейкой ленты, и, обмотав, связал вместе лодыжки Норвилу.
- Я буду падать, - заканючил Норвил. – Я так не могу стоять. У меня проблемы с алкоголем, знаете ли. Иногда я падаю.
Рейнжер подхватил Норвила за подмышки и оттащил назад.
- Хватай его за ноги, - произнес Рейнжер. – Давай отнесем его в машину.
- Помогите! – завопил Норвил. – Меня похищают! Звоните в полицию. Звоните мусульманам!
Мы дотащили его до второго этажа, а он все еще вопил и извивался. Мне было трудно его удерживать. Из яиц и муки на голове затвердел колтун. Я пахла, как уксусный рассол, и обливалась потом. Мы стали спускаться со второго этажа, тут я пропустила ступеньку и остаток пути проехала на спине.
- Никаких проблем, - заверила я, поднимаясь и прикидывая, сколько позвонков сломала. – Чудо-Женщину не сокрушить.
- Чудо-Женщина выглядит малость побитой, - заметил Рейнжер.
Когда мы выволокли Норвила, на веранде уже поджидали Реджайна с Деборой.
- Боже, девочка, - воскликнула Реджайна. – Что с тобой стряслось? Ты похожа на большой «корн-дог» (Хот-дог, обжаренный в кукурузном тесте. Подается на палочке. – Прим.пер.). Вся обваляна в сухарях.
Рейнжер открыл заднюю дверь «рейндж ровера», и мы бросили внутрь Норвила. Я с трудом доковыляла до пассажирской дверцы и уставилась на новехонькое кожаное сиденье.
- Не беспокойся ни о чем, - успокоил Рейнжер. – Если запачкаешь, я просто достану новую машину.
Я уверена, что он шутил.
* * * * *
Я стояла на крылечке, шарилась в сумке, выискивая ключ, когда отворилась дверь.
- Я даже гадать не буду, что стряслось, - произнес Морелли.
Я протолкнулась мимо него.
- Ты Норвила Томпсона знаешь?
- Старый парень. Грабит лавки. Крыша съезжает, как напьется… обычное дело.
- Ага. Это Норвил. Я помогала Рейнжеру его арестовывать.
- Я так понимаю, что Норвил не был готов идти.
- Швырял в нас всем, чем попало. - Я посмотрела вниз на себя: - Мне нужно в душ.
- Бедная малышка. Я мог бы помочь.
- Нет! Не подходи ко мне!
- Дело ведь не в банке для печенья, надеюсь?
Я вскарабкалась с трудом на лестницу и проковыляла в ванную комнату. Там разделась и ступила под струю воды. Я вымыла волосы дважды с бальзамом-ополаскивателем, но они от этого чище не стали. Я вылезла из-под душа и бросила взгляд на волосы. Все то же яйцо. Оно затвердело как цемент, и в цементе торчали кусочки яичной скорлупы.
- Почему я? – вопрошала я.
По другую сторону двери в ванную стоял Морелли.
- Ты в порядке? Ты что там с собой разговариваешь?
Я рывком открыла дверь.
- Только взгляни на это! – произнесла я, указывая пальцем на волосы.
- Похоже на яичную скорлупу.
- Это не вымывается.
Под видом того, чтобы лучше разглядеть, Морелли наклонился ближе ко мне, но на самом деле стал пялиться на полотенце.
- Хмм, - произнес он.
- Послушай, Морелли, мне нужна помощь.
- У нас не так уж много времени.
- Помоги с волосами!
- Милая, не знаю, как тебе это преподнести, но, думаю, что твои волосы вне моей компетенции. Лучшее, что я могу сделать – это отвлечь твои мысли от них.
Я порылась в аптечке и вытащила ножницы.
- Отрежь все яйца.
- Черт возьми.
Пять минут спустя Морелли полюбовался на дело своих рук и встретился взглядом со мной в зеркале:
- Дело сделано.
- Насколько плохо?
- Помнишь, когда у Мэри Джо Кражински был стригущий лишай?
Я раскрыла от шока рот.
- Так вот. Не так плохо, - успокоил Морелли. – По большей части просто короче… местами. - Он пальцем провел по моему голому плечику. – Мы могли бы на несколько минут опоздать.
- Нет! Я не собираюсь опаздывать к твоей матери. Твоя матушка чертовски меня пугает.
Матушка Морелли чертовски пугала всех, кроме Джо. От глаз его матушки ничего не могло укрыться. Папаша был пьяницей и бабником. А матушка была безупречна. Она была женой героического масштаба. Никогда не пропускала мессу. Ящиками покупала чистящие средства «Эмвей». И ни от кого не терпела дерьма.
Морелли скользнул рукой под полотенце и поцеловал меня в затылок.
- Займет всего лишь минутку, милашка.
Жаркая волна прокатилась по животу, и пальцы на ногах поджались.
- Я должна одеваться, - напомнила я. А сама подумала: «О-о-ох, как здорово». И я вспомнила, что он сотворил прошлой ночью, и от этого почувствовала себя еще лучше. Его руки отыскали мою грудь, а большие пальцы, ясное дело, соски. Он нашептал несколько вещей, которые хотел со мной проделать, и я ощутила, как у меня слюнки потекли.
Полтора часа спустя я носилась по комнате в поисках пригодной одежды.
- Не могу поверить, что позволила тебе уговорить себя на это! – вопила я. – Посмотри, как мы опаздываем!
Морпелли стоял полностью одетый и улыбался.
- А эти дела с сожительством не так плохи, - заметил он. – Даже не знаю, почему давно не поспешил с этим.
Я сунула ноги в трусики.
- Ты не спешил, потому что боялся брать на себя обязательства. И фактически, у тебя все еще нет никаких обязательств.
- Я же купил полную коробку презервативов.
- Это обязательство перед сексом, а вовсе не перед отношениями.
- Это начало, - заметил Морелли.
Я взглянула на него:
- Может быть.
Потом вытащила из шкафа летнее ситцевое платьице. Оно было цвета бледно-желтой соломки и застегивалось спереди, как рубашка. Я натянула платье через голову и разгладила руками складочки.
- Черт, - произнес Морелли. – Ты выглядишь великолепно в этом платье.
Я бросила контрольный взгляд на его джинсы. Он снова затвердел.
- Как это у тебя получается?
- Хочешь научиться играть в новую игру? – спросил Морелли. – Она называется мистер и миссис Пираты.
- У меня для тебя новости, - сообщила я. – Я не железная. Я не ем сырую рыбу. И не делаю никакого собачьего дерьма. Прикоснешься ко мне, и, клянусь, я возьмусь за пистолет.
* * * * *
Миссис Морелли открыла нам дверь и чмокнула Джо в щеку.
- Сексуальный дьявол. Просто вылитый отец, да прости Господи его поганую душу.
Морелли усмехнулся матери в ответ:
- Это проклятие.
- Я не виновата, - произнесла я. – Честное слово.
- Здесь твои бабушка Белла и тетушка Мэри Элизабет, - предупредила миссис Морелли. – Следи за языком.
Бабуля Белла! У меня пересохло во рту, и перед глазами заплясали черные точки. Бабуля наложила сглаз на Дайан Фрипп, и у Дайан не проходили три месяца месячные! Я застегнула все пуговички до горла и проверила, на месте ли нижнее белье.
Бабуля Белла и тетушка Мэри Элизабет сидели бок о бок на диване в гостиной. Бабуля Белла - невысокая женщина с убеленными сединами волосами, одетая в традиционный для итальянок черный цвет. Она приехала в страну еще молоденькой девушкой, и поскольку тогда Бург был более итальянским, чем сама Сицилия, она продолжила традиции своей родины. Мэри Элизабет - младшая сестра бабули Беллы и удалившаяся от дел монахиня. Обе держали по стакану виски с содовой, а во рту у них торчали сигареты.
- Итак, - произнесла бабуля Белла, - охотница за головами.
Я села на краешек крылатого кресла и сложила вместе коленки.
- Рада видеть вас, бабушка Белла.
- Слышала, ты живешь с моим внуком.
- Я… снимаю у него комнату.
- Ха! – закричала она. – Не пудри мне мозги, а то я наложу на тебя сглаз.
Я обречена. Я, черт возьми, приговорена. Как раз, сидя здесь, я уже почувствовала, как начались мои месячные.
Глава 10
- Сглаза не существует, - заявил Джо. – Не пытайся запугать Стефани.
- Ты ни во что не веришь, - упрекнула бабуля Белла. – И в церкви я тебя никогда не видела. - Она наставила на него палец: - Твое счастье, что я молюсь за тебя.
- Обед готов, - объявила миссис Морелли. – Джозеф, помоги бабушке Белле пройти в столовую.
Вот так я впервые побывала в доме миссис Морелли. До этого я была только в гараже и на заднем дворе. И, безусловно, я проходила мимо дома бесчисленное количество раз, всегда разговаривая тихим шепотом и не мешкая из боязни, что миссис Морелли поймает меня за ухо и отчитает за вчерашние трусики или за нечищеные зубы. Известно, что ее муж не скупился на ремень для сыновей. Миссис же Морелли ни в чем таком не нуждалась. Миссис Морелли могла пригвоздить тебя к стене одним лишь словечком. «Ну», - сказала бы она, и несчастная жертва созналась бы в чем угодно. Любой, кроме Джо. Еще ребенком Джо рос без надзора и славился непослушанием.
Дом оказался уютнее, чем я ожидала. Он был похож на семейный дом, в котором обычно шумят и возятся детишки. Сначала Джо и его родные братья и сестры, теперь вот внуки. Мебель была зачехлена и вычищена. Ковер недавно пропылесосили. Столы отполировали. Под одним из окон стоял маленький деревянный сундук для игрушек, а рядом с сундучком колыбель.
Столовая выглядела более официальной. Стол был застелен кружевной скатертью. На комоде красовался фамильный фарфор. Во главе стола были выставлены и дышали две откупоренные бутылки вина. На окнах висели белые кружевные занавески, а под столом расстелен традиционный бордовый восточный ковер.
Мы заняли свои места за столом, и Мэри Элизабет вознесла благодарственную молитву, пока я сверлила взором закуску.
По окончанию молитвы бабуля Белла подняла бокал вина и провозгласила:
- За Стефани и Джозефа. Долгих лет им жизни и деток побольше.
Я воззрилась на Джо:
- Ты не хочешь что-нибудь сказать?
Джо подцепил вилкой парочку равиоли и посыпал их тертым сыром.
- Только двоих деток. Не могу позволить себе большую семью на жалованье копа.
Я прокашлялась и уставилась на Морелли.
- Ладно, ладно, - смирился Морелли. – Деток не будет. Стефани переехала ко мне, потому что ей нужно где-то пожить, пока ее квартиру ремонтируют. Вот и все.
- Что ж ты думаешь, я дура? – возмутилась бабуля Белла. – Я же вижу, что происходит. Я-то знаю, чем ты занимаешься.
Морелли положил себе цыпленка.
- Мы со Стефани просто хорошие друзья.
Моя вилка застыла на полдороге ко рту. Он теми же самыми словами описывал свои отношения с Терри Гилман. Замечательно. И чему мне теперь верить? Что меня ставят на одну доску с Терри? Ладно, тупица ты эдакая, сама подтолкнула его. Ты нажала на него, чтобы он сказал бабуле Белле, будто отношения у нас несерьезные. «Ну, да», - согласилась я, но он мог бы сказать так, чтобы прозвучало, что я для него немножечко важнее, чем Терри Гилман.
Вдруг бабуля Белла отклонила назад голову и положила руки ладонями вниз на стол.
- Тихо!
Мэри Элизабет перекрестилась.
Миссис Морелли и Джо обменялись многострадальными взглядами.
- А сейчас что? – прошептала я.
- У бабули Беллы видение, - пояснил Джо. – Это находит на нее наравне со сглазом.
Голова бабули Беллы дернулась, и она наставила на нас с Джо два указательных пальца:
- Вижу вашу свадьбу. А после у вас будут трое сыновей, и род наш продолжится.
Я наклонилась к Джо:
- Эти штучки, что ты купил… они ведь хорошего качества, надеюсь?
- Лучшее, что можно купить за деньги.
- А сейчас мне нужно прилечь, - заявила бабуля Белла. – Мне всегда требуется отдых после того, как меня посетило видение.
Мы подождали, пока она выберется из-за стола и вскарабкается на лестницу. Потом послышалось, как хлопнула дверь спальни, и матушка Джо издала явный вздох облегчения.
- Иногда она вызывает у меня нервную дрожь, - произнесла Мэри Элизабет.
А потом мы все начали жадно есть, избегая бесед о женитьбе, детях и сумасшедших старых итальянках.
Я пила маленькими глоточками кофе, при этом уминала миску домашнего печенья, одним глазом поглядывая на часы. Эдди Кунц не должен был появиться в баре до девяти, но я хотела быть на месте пораньше. В мой план входило внедрить Лулу и Салли в бар, а самой понаблюдать за улицей.
- Как любезно было с вашей стороны пригласить меня на обед, - обратилась я к миссис Морелли. – К сожалению, я должна рано уйти. Сегодня вечером я работаю.
- Охотницей за головами? – поинтересовалась Мэри Элизабет. – Ты охотишься за каким-нибудь беглецом?
- Типа того.
- Как волнующе звучит.
- Звучит, как грех против природы, - послышалась из коридора реплика бабули Беллы, только что вставшей с кровати в гостевой комнате свеженькой, как огурчик. – Такая работенка не для тех, кто в положении.
- Бабушка Белла, - возразила я. – Я вовсе не в положении.
- Много ты знаешь, - произнесла она. – Я побывала в загробном мире. И вижу такие вещи. У меня есть внутреннее око.
* * * * *
- Ладно, - обратилась я к Морелли, когда мы были уже в половине квартала от дома, - так насколько точно видит это самое око?
- Я не знаю. Никогда не обращал на это внимания. - Он повернул на Роублинг и прижался к бордюру. – Куда мы направляемся?
- Я собираюсь в «Голубую Луну». Это следующий пункт назначения в охоте за сокровищами, устроенной Максин. Я возьму свою машину.
Морелли завернул и снова влился в поток транспорта.
– Я поеду с тобой. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось с моим нерожденным ребенком.
- Это не смешно!
- Ладно. По правде сказать, сегодня вечером по телевизору одно дерьмо, поэтому я могу с таким же успехом и прокатиться.
Бар «Голубая Луна» прописался в Публичном Комплексе. В соседнем квартале находилась общественная стоянка, а перед баром парковались прямо на улице. По обеим сторонам бара находились небольшие магазинчики, но в это время они были закрыты. В семидесятых здесь был диско-бар, в восьмидесятых – спорт-бар, а год назад его преобразовали в поддельный пивной заводик. В основе своей это было одно большое помещение с медной цистерной в углу, по одну сторону тянулся бар, а в середине стояли столики. Помимо того, что здесь подавали спиртное, в баре «Голубая Луна» торговали закуской. Картошкой-фри, луковыми колечками, начоз и жареным сыром моцарелла. В субботние вечера здесь было битком набито.