- Так что сейчас? – поинтересовался Салли. – Мы отправляемся на Хаузер-стрит?
Дурное предчувствие кольнуло желудок. Мы?
Лула хлопнула дверцей шкафа.
- Погодите. Вы не уйдете без меня! А вдруг что пойдет не так? Полагаю, вам нужна солидная женщина типа меня, чтобы помочь в разборках.
Я очень люблю Лулу, но за последнее время, как мы работаем вместе, я набрала семь фунтов, и меня чуть не арестовали за стрельбу по парню, который уже был покойником.
- Ясобираюсь на Хаузер-стрит, - категорично заявила я. – Только я. В одиночку. Стив МакКуин работал один.
- Не собираюсь никого обижать, - произнесла Лула, - но ты не Стив МакКуин. И случись чего, так ты будешь счастлива, что я оказалась под рукой. Кроме того, это будет весело… двое из нас снова работают вместе над делом.
- Трое из нас, - добавил Салли. – Я тоже еду.
- Черт возьми, - восхитилась Лула. – Трое крутых ублюдков.
* * * * *
Лула оценивающим взглядом окинула дом Новики.
- Не похоже, что мамаша Максин проводит много времени, украшая родной очаг.
Мы сидели в Лулином «файерберде» с Салли на заднем сидении, подыгрывающем на воображаемой гитаре Лулиному рэпу. Лула заглушила мотор, музыка смолкла, и Салли быстро переключил внимание.
- Выглядит, как дом с привидениями, - высказал Салли свое мнение. – У вас, парни, есть оружие?
- Ни к чему, - произнесла я. – Чтобы найти ключ, не нужно оружие.
- Ладно, но как, на хрен, печально. Я уже представил, как вы пинками вышибаете дверь и вламываетесь в дом. Ну, ты знаешь, задаете народу взбучку.
- Тебе следовало поменьше употреблять наркотиков на завтрак, - сказала Лула Салли. – Будешь вот так помогать, волоски в носу повыпадут.
Я отстегнула ремень безопасности.
- На переднем крыльце маленькая деревянная скамейка. Как удачно, что не придется входить в дом.
Мы пересекли газон с проплешинами, и Лула попробовала нижнюю ступеньку, замерев, когда та жалобно застонала под ее весом. Потом поднялась еще на одну ступеньку, стараясь избегать досок, которые явно сгнили.
Салли по пятам крался за ней. Клац, клац, клац - стучали его сабо. Я бы не сказала, что это трансвестит-невидимка.
Они взялись за концы лавки и перевернули ее.
Снизу не было никаких наклеек.
- Может, ветром сдуло, - предположила Лула.
Во всем Джерси не было ни ветерка, но мы проверили на всякий случай окрестности, поделив дворик на сектора.
Записки не было.
- Че? – возмутилась Лула. – Нас сгоняли напрасно.
Под крыльцом было небольшое пространство, закрытое деревянной решеткой. Я опустилась на карачки и заглянула за решетку.
- В записке сказано «под лавкой». Это может означать: под лавкой и под крыльцом.
Я пробежалась до машины и вытащила фонарик из бардачка. Потом вернулась к крыльцу, нагнулась и пошарила лучом по грязному полу. И, конечно же, там, прямо под той частью крыльца, которая поддерживала скамейку, оказалась банка.
Луч света поймал два желтых глаза, они секунду таращились, потом их обладатель шмыгнул прочь.
- Ты видишь что-нибудь? – поинтересовалась Лула.
- Ага.
- Ну?
- Там глаза. Маленькие желтые бусинки. И пауки. Много пауков.
Лула невольно содрогнулась.
Салли еще раз поправил стринги.
- Я бы взялась достать, только большая женщина типа меня не подойдет, - произнесла Лула. – Неужели нельзя было построить дыру пошире?
- Думаю, ты влезешь.
- Да нет же, я знаю, что не подойду.
Я подумала о пауках.
- Возможно, я тоже не подхожу.
- Я подойду, - сказал Салли, - но делать этого не буду. Я заплатил двадцать баксов за маникюр, и не собираюсь, твою мать, ползать под этим крыльцом с крысами.
Я опустилась на корточки и еще раз заглянула.
- Может, пошарить граблями и вытащить эту банку.
- Не-а, - заявила Лула. – Грабли не достанут. Там почти до конца лезть, а это слишком далеко. Да и где ты собралась взять грабли?
- Мы можем попросить у миссис Новики.
- Да уж, - хмыкнула Лула. – Судя по газону, садоводство – ее конек.
Лула встала на цыпочки и заглянула в боковое окно.
- Наверно, ее даже дома нет. Наверняка, к этому времени она уже вышла бы и поинтересовалась, что мы делаем на ее крыльце и все такое.
Лула переместилась к другому окну и прилепилась носом к стеклу.
- Ой-ей-ей.
- Что «ой-ей-ей»?
Ненавижу «ой-ей-ей».
- Тебе лучше на это взглянуть.
Мы с Салли спешно приблизились и прижали носы к стеклу.
Миссис Новики растянулась на полу в кухне. Вокруг ее головы было обернуто окровавленное полотенце, а рядом с ней валялась пустая бутылка "Джима Бима" (кентуккийский виски-бурбон – Прим.пер.). На ней была хлопчатобумажная ночнушка, а босые ступни вывернуты наружу.
- По мне, так чисто покойница, - сказала Лула. – Если тебе нужны грабли, лучше достань их сама.
- Я постучала в окно.
- Миссис Новики!
Миссис Новики и ухом не повела.
- Думаю, это случилось только что, - сделала вывод Лула. – Пролежи она тут на такой жаре чуток, то уже раздулась бы как пляжный мяч. И ее разорвало бы на куски. И вокруг бы валялись кишки, и кишели личинки.
- Не люблю пропускать зрелище кишок и личинок, - поделился Салли. – Может, нам стоит вернуться через парочку часов.
Я отвернулась от окна и направилась к машине.
- Мы должны вызвать полицию.
Лула следовала за мной по пятам:
- Особенно задержись на этом «мы», когда будешь звонить. А то от этих полицейских у меня сыпь по телу.
- Ты же больше не проститутка, тебе нечего беспокоиться насчет полиции.
- О, это последствия эмоциональных травм, которые они мне нанесли, - пояснила Лула.
Спустя десять минут позади меня у бордюра углом припарковались два «сине-белых». Из первой машины вышел Карл Костанца, взглянул на меня и покачал головой. Карла Констанцу я знала еще с начальной школы. Он всегда был тощим парнишкой с неровной стрижкой и острым языком. За последние несколько лет он раздался и нашел хорошего парикмахера. Он все еще был острословом, но под всем этим скрывался порядочный человек и очень хороший коп.
- Еще один покойник? – спросил Карл. – Чем ты занимаешься: устанавливаешь рекорд? Типа кто найдет больше трупов в городской черте Трентона?
- Она на полу в кухне. Мы даже в дом не входили. Дверь закрыта на замок.
- Как же ты определила, что она на полу, если дверь закрыта?
- Типа посмотрела в окно и…
Карл поднял ладонь, предостерегая.
- Не говори мне. Я не хочу слышать об этом. Уже жалею, что спросил.
Коп из второй машины подошел к боковому окну и встал там, держа руки на ремне.
- Она действительно на полу, - подтвердил он, заглянув в окно. Он постучал в окно. – Эй, леди!
Потом повернулся к нам и сощурил глаза против солнца.
- Мне кажется, она мертва.
Карл приблизился к передней двери и постучал:
- Миссис Новики? Это полиция. - Потом постучал громче: - Миссис Новики, мы входим.
Он дал хорошего тумака двери, гнилой косяк треснул, и дверь распахнулась.
Я последовала за Карлом на кухню и понаблюдала, как он наклонился над миссис Новики, проверяя пульс и выискивая признаки жизни.
В раковине валялись окровавленные полотенца, а на стойке нож для чистки овощей со следами крови. Сначала я подумала о стрельбе, но в пределах видимости пистолетов не наблюдалось, и не было никаких признаков борьбы.
- Лучше позвони и вызови патологоанатома, - сказал второму копу Карл. – Я точно не знаю, с чем мы тут имеем дело.
Салли и Лула заняли позиции, прислонившись к стене.
- Что ты об этом думаешь? – спросила Лула Карла.
Карл пожал плечами.
– Ничего. Выглядит очень мертвой.
Лула кивнула:
- Я тоже так подумала. Как только увидела ее, так и сказала себе: черт, да эта женщина – покойница.
Второй коп исчез, отправившись звонить, а Лула чуть ближе придвинулась к миссис Новики.
- Как вы думаете, что с ней случилось? Спорим, она упала и расшибла башку, а потом завязала голову полотенцем и отдала концы.
Версия показалась мне разумной… кроме присутствия ножа для чистки овощей с кровью и прилипшими к нему волосами.
Лула наклонилась, чтобы получше разглядеть полотенце, обернутое наподобие тюрбана.
- Здорово же она расшиблась. Крови много.
Обычно, когда люди умирают, то содержимое тел освобождается, и быстро возникает вонь. Миссис Новики не воняла, как труп. Миссис Новики пахла «Джимом Бимом».
Мы вместе с Карлом заметили эту странность и исподтишка переглядывались, как вдруг миссис Новики открыла один глаз и уставилась им на Лулу.
- А-А-А! – завопила, отпрыгнув на фут и врезавшись в Салли, Лула. – Ее глаз таращится на меня!
- Это, чтобы лучше видеть тебя, - прохрипело контральто миссис Новики, словно выпалил больной раком легких.
Карл ступил в пределы видимости миссис Новики:
- Мы думали, что вы умерли.
- Еще нет, милый, - сказала миссис Новики. – Но признаюсь тебе, что у меня чертовски болит голова. - Она подняла дрожащую руку и наткнулась на полотенце. – О, да, сейчас я вспомнила.
- Что произошло?
- Несчастный случай. Пыталась постричь волосы, рука соскользнула, и я порезалась. Немного кровоточило, поэтому я обернула полотенцем голову и сделала несколько глоточков из бутылки в медицинских целях. - Она с трудом попыталась сесть. – Точно не помню, что было дальше.
Лула уперлась рукой в бок:
- По мне, так похоже, что вы опорожнили бутылку и отрубились. Думаю, вы приняли слишком много этих глоточков в медицинских целях.
- А по мне, похоже, что недостаточно приняла, - пробормотал Салли. – Мне бы больше понравилось, если бы она окочурилась.
- Мне нужна сигарета, - заявила миссис Новики. – Кто-нибудь даст сигарету?
Я услышала, как подъехали машины, и в передней комнате раздались шаги. Вошел второй полицейский, за ним следовал некто в штатском.
- Она не умерла, - пояснил Карл.
- Может, она такая всегда, - встряла Лула. – Может быть, она из этих, из живых мертвецов.
- А, может, ты из тех, что треснулись башкой, - парировала миссис Новики.
Снаружи замигали огни фургона патологоанатомической службы, и в кухню вошли двое парамедиков.
Я проложила дорогу к двери, вышла на крыльцо, а оттуда на газон. Мне не особенно хотелось там присутствовать, когда размотают полотенце.
- Не знаю, как ты, - произнесла Лула, - а я готова покинуть эту вечеринку.
У меня с этим не было проблем. Карл знал, где меня найти, если возникнут вопросы. Так или иначе, не похоже, что здесь имеет место какой-то криминал. Запойная пьяница срезала ножом для чистки овощей кусок скальпа и вырубилась. Наверно, такое случается сплошь и рядом.
Мы ввалились в «файерберд» и потащились обратно в офис. Я сказала «до свидания» Луле и Салли, села за руль «CRX» и двинулась до дому. Когда события улягутся, я вернусь с каким-нибудь приспособлением на длинной ручке, чтобы достать банку. Мне не хотелось объясняться с копами по поводу ключа.
Тем временем я могла бы сделать несколько телефонных звонков. Список Эдди Кунца был освоен только частично. Не мешало бы пробежаться по оставшимся именам.
Когда я вошла в двери, в вестибюле была миссис Уильямс, одна из моих соседок.
- У меня ужасно звенит в ушах, - жаловалась она. - И кружится голова.
Другая соседка, миссис Балог, стояла рядом с миссис Уильямс, проверяя почтовый ящик.
– Это затвердение артерий. У Эвелин Кручка с третьего этажа что-то ужасное творится с этим. Я слышала, ее артерии превратились просто в камень.
В моем доме проживают в большинстве своем старики. Есть парочка одиноких мамаш с детьми, Эрни Уолл и его подружка Мэй, а также еще одна женщина моего возраста, которая говорит исключительно на испанском. Мы представляли собой ячейку общества с фиксированными доходами или с доходами сомнительной надежности. Мы не интересовались ни теннисом, ни сидением у бассейна. По большей части мы были тихой мирной группой, вооруженной до зубов не по своей воле, вспыльчивой только в тех случаях, когда на кону стоял вопрос о лучших местах на парковке.
Я преодолела ступеньки на второй этаж в надежде, что они окажут хоть какой-то эффект на торт, съеденный мною на завтрак. Ввалилась в квартиру и тут же завернула на кухню. Потом сунула голову в холодильник и пошарила там в поисках ингредиентов для идеального ланча. После нескольких минут поиска, я решила остановиться на сваренном вкрутую яйце и банане.
Я сидела за обеденным столом, который на самом деле стоял в нише гостиной, поедала яйцо и просматривала список имен и посещаемых Максин мест, которым меня снабдил Кунц. В первую очередь я набрала номер химчистки Максин. Нет, они не видели ее в последнее время. Нет, ей не нужно забирать одежду из химчистки. Я позвонила кузине Марион, работающей в банке, обслуживающем Максин, и спросила, не было ли новостей. Никакой новой информации, сообщила Марион. Последние записи были трехнедельной давности, когда Максин сняла в банкомате триста долларов.
Последним в списке стоял продуктовый магазин "Севен-илевен" в северном Трентоне, расположенный в четверти мили от места обитания Эдди Кунца и Мамаши Новики. Когда я позвонила, управляющая вечерней смены только что пришла. Она сообщила, что женщина, похожая по описанию на Максин, заходила вчера вечером. Управляющая помнила ее, потому что та была постоянной покупательницей. Был поздний вечер, и очередь в магазине двигалась медленно. Женщина от скуки много болтала.
Я сунула фотографию Максин в сумку и ринулась в «Севен-илевен» подтвердить опознание. Я припарковалась носом к бордюру перед магазином и пристально вгляделась через стеклянную витрину в кассиршу. В очереди стояли четверо мужчин. Трое были еще в костюмах, выглядевшими мятыми от жары и после дня, проведенного на работе. К тому времени, когда я преодолела путь до двери и вошла в магазин, оставалось двое мужчин. Я подождала, пока они завершат свои дела, и представилась женщине за прилавком.
Она протянула руку.
– Хелен Бадьян. Я вечерний управляющий. Мы с вами говорили по телефону.
Ее каштановые волосы были заплетены в косу длиной до лопаток, а лицо лишено косметики, за исключением размазанной черной подводки на веках.
- Я не совсем поняла по телефону, - уточнила Хелен. – Вы из полиции?
Обычно я избегаю прямого ответа на этот вопрос.
- Залоговое правоприменение, - уточнила я, оставляя за Хелен право думать, что ей угодно. Не то чтобы я лгала насчет причастности к полиции. Подражать полицейскому служащему неразумно. Однако, если кто-то что-то не понял из-за своей невнимательности… это уже не моя проблема.
Хелен взглянула на фото Максин и утвердительно кивнула:
- Ага, это она. Только сейчас она больше загорела.
Итак, я узнала две вещи: Максин была жива и проводила время на солнце.
- Она купила пару пачек сигарет, - рассказала Хелен. – С ментолом. И большую «Коку». Сказала, что ей предстоит дальняя дорога. Я спросила, не собирается ли она приобрести лотерейный билет, поскольку она всегда так делала… покупала билет каждую неделю. Она сказала «нет». Сообщила, что ей больше нет нужды ждать выигрыша в лотерею.
- Еще что-нибудь?
- Это все.
- Вы заметили, на какой машине она приехала?
- Простите. Я не заметила.
Я оставила карточку и попросила Хелен позвонить, если Максин вернется. Я понимала, что карточка отправится в мусорную корзину, как только я отъеду со стоянки, но, так или иначе, оставила. По большей части люди делятся со мной информацией с глазу на глаз, но неохотно идут на более решительные действия вроде добровольных телефонных звонков. Позвонить самому дает ощущение, что ты доносчик, а доносительство не слывет крутым занятием.
Я выехала со стоянки и поехала мимо «горячих точек»… дом Марджи, квартира Максин, жилище Кунца, домишко Мамаши Новики и закусочная. Ничто не казалось подозрительным. Мне не терпелось добыть следующий ключ, но на Хаузер-стрит болтался народ. Соседка миссис Новики поливала газон. Парочка подростков совершала прыжки по бордюру на скейтборде. Лучше дождаться темноты, решила я. Тогда смогу прокрасться в полумраке и, надеюсь, мне не придется отвечать ни на чьи вопросы.