— Ты, тощая сука! — завопила она, и люди зашевелились. Исключая наблюдавшую за нами охрану.
— Рэйчел, не надо! — попросила Мэри, карабкаясь вверх. — Прекрати, или они пустят газ!
Совсем скоро рядом оказалась улыбающаяся охрана. Ленор сжала в кулак свободную руку. В ней была вилка, перехваченная так, чтобы удобно было ударить. Она толкнула меня поперек стола, я отодвинулась раньше, чем она смогла подтянуть меня к себе и сбросить с него. Крепко держась, я пнула ее обеими ногами, надеясь попасть в солнечное сплетение с достаточной силой, чтобы вышибить из нее дух. Это могло бы закончиться за десять секунд.
Мои ноги врезались в ее тело. Ленор не шелохнулась, вибрация от удара вернулась ко мне и прошла по позвоночнику. У меня отпала челюсть, и я медленно подняла на нее глаза, увидев, что она мне улыбается. Мой бог, эта женщина была, как танк. Ленор ухмыльнулась и запустила подносом мне в голову.
Удар был тяжелым, и в глазах сразу потемнело.
— Сама виновата, шустрая, — сказала она, схватив меня за запястье.
Неожиданно я обнаружила, что наклоняюсь к столу, пока она идет и тащит меня по чьим-то подносам, до тех пор, пока я не почувствовала конец стола — в грохоте оловянной посуды и пластика.
— Ай! — завизжала я, ударившись и растягиваясь на полу.
— Милая шустрячка, — сказала она язвительно; скользя в кофе и яичнице, я попыталась подняться, беспомощная в женской хватке. — Здесь такое носят только те, кто вызывает демонов, — сказала она, просовывая палец под полоску зачарованного серебра. — Ты вызываешь демонов?
— Нет, — я задохнулась. — Правда, я еще и лгунья.
— Тогда тебе это не нужно, — сказала она, пытаясь сорвать ее с меня.
— Эй! Стой! — завопила я, но охрана только засмеялась. Я была вся в яйцах и кофе, и половина стола была зла на меня за то, что я спихнула их завтрак на пол. — Ой! — завизжала я, когда реальная боль обожгла мне запястье. — Пусти!
— Дай мне свой браслет! — сказала Ленор, сжимая мою руку. — Давай!
Она не хотела браслет. Она хотела в ярости сломать мне руку. Я отскочила назад и врезала ей сбоку, но это было все равно, что колотить по дереву, эта женщина была слишком огромна. Она приняла удар, затем пихнула меня своим кулачищем. Я согнулась, люди вокруг одобрительно зашумели.
— Я сказала, пусти! — завопила я, плеснув ей в лицо кофе.
Ленор замычала, ее хватка ослабла, и я отшатнулась назад. Она развела руки в стороны и пошла на меня. Я пригнулась, промчавшись под ними, поскальзываясь на яйцах. Я не могла позволить этой женщине поймать меня в свои медвежьи объятья, иначе она сломает мне позвоночник. Все еще вопя, она повернулась, следуя за мной, и двигалась она чертовски быстро. Я не хотела ее ранить, но мне особо не из чего было выбирать. Запрыгнув на стол, я встала в борцовскую стойку. Ленор заколебалась, ее глаза пристально следили за мной. Сделав шаг назад, она пассивно подняла руки, но это было не из-за меня. Я обернулась слишком поздно.
Боль взорвалась под моими коленями так сильно и быстро, что я не могла вздохнуть. Я сразу же упала лицом вниз. Слезы туманили зрение, и я свернулась в позе зародыша, стараясь удержать свои колени. Кто-то напал на меня со спины. О господи, я никогда не смогу снова ходить.
— Я убила ее! Я, мать вашу, убила ее! — кричала Ленор, и я сквозь пряди волос смотрела, как ее уволакивают два охранника, заставляя подчиняться с помощью пары палок. Несомненно, теперь, когда она не может ничего сделать, она просто большое трепло.
— Вставай, светлячок, — сказал кто-то с сарказмом, и я застонала, когда они остановились и поволокли меня между собой. Я не могла выпрямить ноги. Они адски болели. За исключением нашего стола, в зале было все в пределах нормы. Шумно, да, но никто так и не встал со своих скамеек.
Испуганная Мэри обхватила свое худое тело такими же худыми руками. Чарльз не желал смотреть. Но выражение лица Ральфа меня напугало. В его глазах был ужас. Ужас, который он не мог выразить, но который переживал заново. Только не в медицинское крыло. Господи, пожалуйста. Не в медицинское крыло.
— Новая девочка заводит друзей? — сказал один из охранников, отпуская меня и толкая к стене, прежде чем заломить мне руки за спину. — Что там говорят о рыжих?
— Медицинское крыло? — спросил другой, замедляя шаг перед лестницей, уходящей вниз. Оттуда поднимался холод, провонявший страхом и дезинфекцией. Господи, нет. Они могут это сделать, и это будет конец. Моя жизнь закончится. Я буду, как Ральф, и вся магия мира не сможет помочь мне стать прежней.
Я снова собралась, чтобы опять бороться, и почти заплакала от облегчения, когда первый ответил:
— Нет. За ней приедет кто-то с материка, и они хотят, чтобы она была в состоянии разговаривать.
Мое облегчение было коротким. Они хотят, чтобы я была в состоянии разговаривать? Мне не сделают лоботомию только потому, что кому-то это доставит неудобства?
Стальные наручники замкнулись на моих запястьях с громким щелчком. Я хотела драться, но едва могла двигаться. Я боялась нового поражения, и они потащили меня куда-то в другую от моей камеры часть тюрьмы. Мое сердце заколотилось, и я попыталась встать, сделать что-нибудь! Ушибы и наручники были незначительны по сравнению с реальностью, что эти люди могли бы что-нибудь со мной сделать — порезать меня так же, как Ральфа — и никто даже не задумался бы об этом дважды, просто меньше хлопот.
Шум из столовой стихал, и остались только я и мои охранники, тащившие меня по полу мимо череды запертых железных дверей. Они поставили меня перед твердой каменной стеной, за ней был невидимый океан. У меня заколотилось сердце, и адреналин побежал к ногам, когда они остановились, чтобы один из них смог открыть дверь камеры. Открыть ее можно было только вдвоем, один вошел со мной в камеру, другой стоял у панели дистанционного управления. Звук скрипнувшей двери остудил меня, и я стиснула зубы от боли в коленях, когда они начали подгибаться под моим собственным весом.
— Наслаждайся дырой, — сказал охранник и толкнул меня внутрь мимо внешней металлической двери и внутренней обычной в стандартную коробку пять на девять. Я упала, зрение помутилось от боли в коленях, и закрывающаяся дверь захлопнулась прежде, чем я смогла бы даже поднять лицо. Вторая дверь грохнула секундой позже первой, отрезая свет, но прежде я успела увидеть, что в камере есть туалет, раковина и больше ничего.
Они даже не смеялись надо мной, пока их голоса слабели, я была настолько незначительна, что они обо мне не разговаривали.
Я медленно распрямила ноги, двигаться было трудно, потому что руки все еще были скованы у меня за спиной. Чувствуя себя больной, я ползла, пока не уперлась в стену. Она была металлической, даже чересчур металлической, и холодной. Тихие звуки моего дыхания становились громче. Кто-то по соседству плакал, но я не плакала.
Я никогда быне заплакала.
Глава 7
Металлические стены и пол были холодны, дрожь прошла пару часов назад, теперь же я просто окоченела. Под коленками так распухло, что я даже не могла согнуть ноги. Они болели, пульсируя болью, которая не уходила, так что я смирилась с ней. Прочная входная дверь оставалась закрытой, и в комнате было темно, хоть глаз выколи. Я не видела стены, но пройдя вдоль них, обнаружила туалет, что было трудно, ведь я все еще была в наручниках, и раковину. Я сидела в углу возле двери, вытянув ноги на холодном полу, надеясь, что опухоль спадет. Вытаскивать скованные руки из-за спины было пыткой.
Я поняла, что пропустила завтрак, когда учуяла слабый запах лазаньи, который появился и исчез. Моим обедом был салат. Я не съела его, поднос так и стоял у двери, где его оставила женщина. Затейливый наряд, видимо, должен был сказать, что она разжалованная богиня.
До меня донеслось царапанье когтей по металлу, и сердце забилось где-то в горле; я напряженно уставилась в темноту, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. «Крыса?», — подумала я. Я их не особо боюсь, но я же ни черта не вижу. Вздрогнув, я попыталась согнуть ноги в коленях. Запах железа и камня разбудил воспоминания, во мне проснулась надежда, и я замерла.
— Биз? — прошептала я.
Глухой удар потряс меня, и адреналин хлынул в кровь, когда пара светящихся глаз повернулась ко мне, зависнув в футе над полом.
— Мисс Рэйчел, — прошептал юная гаргулья, его когти заскребли по полу, когда он подошел ближе. — Я знал, что найду вас!
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, чувствуя, как тело расслабляется. Я протянула к нему руку, и в момент, когда холодные кончики моих пальцев коснулись гаргульи, незнакомый рисунок лей-линий Западного побережья ворвался в мои мысли. Я отдернулась, потрясенная. Черт побери, мне действительно хотелось обнять кого-нибудь, но Биз меня вырубит.
— Извините, — сказал он, его большие подвижные уши прижались к голове, как у щенка, освещенные слабым светом его глаз. Острые уши были покрыты белым мехом, как и кончик лысого хвоста, напоминавший львиный. Биз с шуршанием сложил свои кожаные крылья, его морщинистое тело выглядело молодо, несмотря на трещины и шероховатую серую кожу.
— Как ты сюда попал? — прошептала я. — Айви с тобой? Она вылетела сюда?
— Здесь только я и Пирс, — гордо ответил гаргулья. — Мы прыгнули по линии. Прямо из вашей кухни.
— Пирс! — воскликнула я, и вздрогнула. Буду говорить еще немного громче, и охрана может услышать. — Он сбежал от Ала? — о Боже, демон обвинит в этом меня, и неважно, что я в тюрьме.
Слабо вспыхнули плоские, черные зубы Биза — он улыбнулся.
— Нет. После того как вы чуть не погибли от этого проклятья, связанного с душой, демон решил послать кого-нибудь за вами присмотреть. Пирс хотел этого, мог справиться, и ему не нужно ничего платить.
— Ты шутишь! — почти прошипела я, но задумалась: может, одна из причин, почему Ал согласился на это, была связана с тем, что он боялся, что Пирс может застать его спящим и убить. Ведь серебряные браслеты ему почти не мешали. Это потрясло меня и могло немало удивить Ала.
— Айви в ярости, — сказал Биз, его слова шелестели, как каменистая осыпь. — Она думает, что вы солгали ей о том, насколько сильно вас покалечили. Пирс научил меня, как добраться сюда по линии. Я доплыл от материка, но для Пирса вода слишком холодная. Никто меня не видел. Я и не знал, что могу перемещаться по линиям. Это было клево, мисс Рэйчел! Я находился в вашей кухне — и бум! Я уже в Сан-Франциско! Вот так быстро. Хотя здесь линии по ощущениям другие.
Его словесный поток, наконец, иссяк, и только красные глаза слабо светились.
— Пирс не знал, что у меня проблемы, пока ты ему не сказал? — потребовала я ответа, не веря, что Ал только недавно его отпустил. Мне очень не нравилось, что демон послал мне няньку. Я сама могу о себе позаботиться. Обычно. Сегодня я бы не отказалась от помощи.
Небольшая гаргулья сдвинулся, его крылья коснулись моих лодыжек, отчего мне стало неспокойно.
— Даже не подозревал. Он действительно расстроен. Он даже не знал, какую линию использовать, пока я не рассказал ему, по какой линии ушли вы. Именно поэтому он и показал мне, как по ним перемещаться. Айви сказала, что все в порядке. Все, что мне нужно было сделать, это прислушаться к лей-линиям. Там на всей линии след вашей ауры. Следовать по ней за вами было еще страннее, чем за мужским голосом, меняющимся в середине Аве Мария, особенно когда линия, на которой мы очутились, оказалась изломана и искорежена, но это было просто! Никто не сказал мне, что гаргульи могут перемещаться по линиям. Даже мой отец не знает, а он очень стар!
Гаргульи могут перемещаться по линиям? Ну, они могут проскользнуть прямо в круг, и это сделало прошлогодний комментарий Ала о том, что правильно было завести гаргулью, еще более интригующим. Но почему сами гаргульи этого не знали? Демонская цензура? Звучит похоже на правду.
— Пирс сразу понял, куда они вас поместили, как только мы выскочили из линии, — сказал Биз, придвинувшись еще на дюйм, его светящиеся глаза наполнились беспокойством. — Вы в порядке?
Хотя я знала, что это не так, я заставила себя улыбнуться.
— Теперь мне намного лучше, — прошептала я. — Ты все сделал правильно. Я действительно рада тебя видеть. Сможешь сам отсюда выбраться?
Он кивнул, и его собачья морда сделалась ужасно страшной, когда он нахмурился.
— Я обещал Пирсу не перемещаться по линии без него. Он сказал, что я еще слишком мало знаю.
Я улыбнулась, полностью понимая, как это раздражает, когда тебе говорят, что ты еще слишком мало знаешь. Хотя в этом случае я была полностью «за» небольшую подстраховку взрослого. Меня больше беспокоило, как Пирс узнал, что Ковен посадил меня именно в эту тюрьму. Хотя надо признать, он сам входил в Ковен моральных и этических стандартов, правда, до того, как его похоронили заживо, залив цементом, а Алькатрас тогда еще не был тюрьмой.
— Биз, — сказала я, вздрогнув, когда согнула ноги. — Можешь показать мне то, что Пирс показал тебе? Возможно, мы сможем вернуться домой вместе.
Пара светящихся глаз медленно сдвинулась.
— Да не очень. Я не могу объяснить это словами, мисс Рэйчел. Пирс сказал, что люди должны учиться от опытной гаргульи, а не, мм, новичка. Он не может переместиться к вам. Но все в порядке, — быстро добавил он, когда я невольно нахмурила брови. — Айви знает того, кто вернет вас домой, до того как линии для вызова в Цинциннати закроются.
Мои колени задрожали, и цвет его глаз из оранжевого стал привычного тускло-красного цвета. Даже твердый металлический пол не казался таким холодным. Я попаду домой. До того, как мне сделают лоботомию.
Приняв мое облегчение за отчаяние, Биз пододвинулся ближе, почти воткнув коготь мне в ногу.
— Пирс сам бы приплыл вас спасать, мисс Рэйчел, но вода слишком холодная. Никто не видел, как я плыл. Это часть здания старого форта, и мне нужна была лишь небольшая трещина, чтобы забраться.
Он пытался подбодрить меня, и я кивнула, не зная, куда деть руки, и впервые за ночь забеспокоившись о наручниках. Биз мог проскользнуть в очень маленькие дыры, как осьминог. Это сводило Дженкса с ума, пока однажды ночью любящий развлечения подросток не показал ему, как он это делает.
— Я не знала, что ты умеешь плавать, — сказала я тихо, просунув палец под наручники. — Охранная система вокруг острова не остановила тебя?
— Она всего лишь измененная лей-линия, — надменно ответил молодая гаргулья. — Она не может не пустить меня.
— Айви в порядке? А Дженкс? — прервала его я. Я соскучилась по воспоминаниям о комфорте и дружеским отношениям. Его глаза опустились ниже, потом он посмотрел на меня и кивнул.
— Дженкс погнул крыло, но он в порядке. Он может летать и все такое. Они хотят подождать восхода солнца в Цинциннати, и вызвать вас домой, чтобы Ковен не смог вызвать вас обратно. Я здесь, чтобы рассказать вам об этом. Пирс волнуется. Он передал, что вы не ели здешнюю еду.
«Он знал о еде?», — подумала я, нервничая.
— Меня сюда вызвал Ник, — сказала я горько.
— Ник? — молодая гаргулья качнулся назад. — Вы уверены?
— Да, — ответила я кисло. — Он почти сразу ушел, но если они предложат ему достаточно денег, я думаю, он сделает это снова. — Биз знал про Ника из ругательств Дженкса, но никогда его не встречал. — Мне надо будет поговорить с Алом, когдая вернусь домой, — сказала я и, ощупав коленки, я поняла насколько все плохо, когда унылая пульсация сменилась острой болью. — Я не хочу, чтобы Пирс был моей нянькой и присматривал за мной. Мне хватает Дженкса и Айви.
— Айви тоже так думает, — сказал Биз тихо, отведя взгляд, и я поняла, что она выразила это в совершенно других словах. И намного громче, наверное.
Я уже пыталась заставить Ала забрать свое имя вызова назад, но часть сделки подразумевала, что он уберет одну из моих демонских меток, а он не хотел этого делать. Я не торопилась разбираться с этой проблемой, потому что Ал не мог похищать людей, пока его не вызовут. А то, что эту ситуацию смогут обернуть против меня, никогда не приходило мне в голову. Я задрожала, когда нижняя часть распухших коленей коснулась ледяного пола. Меня дергали туда-сюда, как игрушку. Неудивительно, что демоны так злились, когда их вызывали.