Бодро топча снег ботинками, Мериам пошла на запах, который вывел её к булочной. Купив за мелкую монетку две сдобные булочки, адептка тут же съела их. Вроде, и сумка стала легче. Однако путь до ворот ордена убедил, что вес не уменьшился ни на крыло бабочки. Когда адептка добрела до часовых, шея болела, а сумка практически волочилась по снегу.
Скособоченная, с гримасой муки на лице, Мериам поинтересовалась, в резиденции ли магистр. Часовые ответили утвердительно и поинтересовались, зачем ей Ролейн Асварус. Адептка буркнула, что по личному делу, с облегчением сбросила сумку с плеча и попросила позвать Тревеуса Шардаша:
- Он один из паладинов, наверняка сейчас с магистром. Скажите, его девушка у ворот мёрзнет.
Взгляд, которым одарили Мериам, заставил усомниться в том, что она может быть чьей-то девушкой. Тем не менее, один из стражников скрылся за воротами, второй же не спускал с адептки глаз, сочтя её подозрительной особой.
Мороз пощипывал всё ощутимее, а яркое, но холодное солнце над головой предупреждало: теплее не станет. Светило только в новом году приласкает, а в старом одарит презрением. Да и солнцеворот сегодня, самый короткий день и самая длинная ночь в году.
Постукивая ладонями в варежках и нарезая круги вокруг сумки, Мериам сердилась. Сколько можно идти! А потом задумалась: вдруг она отвлекает Шардаша от чего-то важного? Или мешает отдыхать. Вдруг он сидит в чисто мужской компании, травит байки не для девичьих ушей, в кои-то веки отделавшись от адептки. Они ведь почти все вечера проводили вместе, а профессору наверняка хотелось поговорить не только о Школе и любви. И эмоции выражать не молчанием вместо пропущенных слов.
Вспомнились кулон Хорта, император, и Мериам совсем приуныла, убедилась, что не стоило приезжать. Какие байки, какие попойки - Шардаш сейчас по уши в манускриптах, гадая, как спасти её от Темнейшего.
Вздохнув, адептка потянулась к сумке, закинула на плечо и побрела обратно. Ничего, найдёт приличный постоялый двор, снимет комнату, полюбуется зимним Ферамом, а потом попробует уговорить кого-нибудь вернуть её в Бонбридж. Профессор же ничего не узнает, подумает, часовой пошутил.
Сгорбившись, Мериам медленно удалялась от ворот. Былая радость, предвкушение скорой встречи угасли, уступив место грусти и недовольству собой.
Ничего, откроет конспекты, позанимается. В Бонбридже ядология дожидается...
Не получится найти и уговорить мага перенести в нужную точку, поедет в дорожной карете. До наступления Новолетья не успеет, конечно, но ничего, в пути его встретит. Или к бабке по отцовской линии заглянет: до неё, наверное, дня четыре по такому снегу. Власелена - ведьма, что-нибудь придумает. В крайнем случае, первого числа Шардаш спохватится, найдёт.
- Мериам!
Кто-то выхватил у неё сумку и развернул лицом к воротам. Тревеус! В расстегнутой куртке, без шапки и перчаток. Видимо, торопился.
Мериам виновато улыбнулась, ткнулась губами в его щёку и замерла в ожидании наказания.
- Во-первых, куда ты собралась? Я живу в другой стороне. Во-вторых, что ты тут делаешь? Кажется, мы условились, ты останешься в Школе.
Он сердился. Губы сжаты, взгляд колючий, руки скрещены на груди. Сумка болтается на локте, будто невесомый небесный фонарик.
Адептка опустила глаза и пробормотала:
- Я соскучилась, заниматься не могла... Но уже поняла, что дура, поэтому и уехать собиралась. Чтобы не мешать.
Мериам сделала робкий шажок в сторону города и тут же оказалась в кольце рук профессора. Уткнувшись носом в мочку её уха, он прошептал: "Неужели скучала?" Мериам издала нечто среднее между вздохом и всхлипом и напряглась, когда язык Шардаша коснулся кожи. Он прошёлся от уха до шарфа, холодя и щекоча.
- Ладно, раз ты здесь, пойдём, - в тоне профессора не осталось отголоска недавней нежности, будто он продолжал сердиться. - Но чтобы остальные указания не смела нарушать!
Шардаш перекинул сумку через плечо, подхватил Мериам под руку и повёл по скрипучему снегу к воротам. Часовые с удивлением уставились на адептку. Та не удержалась и фыркнула: а вы не верили! Профессор удивлённо глянул на неё, затем на собратьев по ордену, а потом догадался:
- Не пускали?
Мериам кивнула, но тему развивать не стала.
Шардаш привёл её в магистрат. Не спрашивая разрешения, вошёл в кабинет Ролейна Асваруса, обещав после отнести сумку Мериам к себе. Адептка возразила, что прекрасно устроится на постоялом дворе.
- Ты же сказала, будто соскучилась, - напомнил профессор. - Я именно так всё понял.
Адептка покраснела и отвернулась, опустив голову.
- Прости, - прошептала она, - я не хочу... Не потому, что не люблю, а потому... Если только просто, тогда...
- Давай попробуем "просто", - вздохнул вмиг помрачневший Шардаш. - А то забуду, как пахнешь.
Мериам промолчала и переступила порог. Она понимала, чего от неё хотят, много раз представляла, как всё произойдёт, но пока не могла решиться. Может, с ней что-то не так? Инесса тоже намекала - пора перестать дразнить мужчину, но в голове неизменно всплывали наставления родителей. Мать воспитала её в строгости и выдрала бы не только за потерянную девичью честь, но и за книги с сердечками на обложке. Дома Мериам любовных романов не читала, с мальчиками не целовалась - всё это началось после переезда в Бонбридж, когда родительский контроль ослаб. Дома же адептке надлежало зубрить фолианты по магии и всеми правдами и неправдами пробиваться в лучшие ученицы класса, чтобы прославить фамилию Ики.
- Какая неожиданная встреча! - голос магистра вывел Мериам из задумчивости.
Асварус поднялся с обитого красной кожей кресла и подошёл к кусавшей губы Мериам. Наверняка он всё слышал.
- Рад видеть, Мериам. Можно ведь обращаться к вам по имени? Невеста моего ученика как-никак, - магистр покосился на Шардаша. Тот и бровью не повёл. - Только почему вам с книжками не сиделось? Хотя понимаю - сам был молод и влюблён. И Тревеус рад, а радость ему сейчас, Мериам, крайне необходима.
Адептка присела на указанное Асварусом место и решила молчать: разговор всё равно пойдёт не об её особе.
Шардаш обсуждал с магистром события недавних дней. На кивок в сторону Мериам, он ответил:
- Она знает. Темнейший при ней ультиматум поставил. И, что уж там, именно Мериам достала ценнейшие сведения о кулоне Хорта.
Лицо магистра дёрнулось. Сцепив пальцы, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. На щеках гуляли желваки. Пальцы сжимались всё сильнее, пока не побелели.
Наконец Асварус открыл алые, как у всех альбиносов глаза, и прошептал: "Так вот зачем ему моя дружба! Понадобился кто-то из дроу... Нам придётся серьёзно поговорить, Джаравел, и если мои сомнения подтвердятся..."
Магистр резко встал. Потревоженное кресло едва не отлетело к стене. Асварус вплотную подошёл к Шардашу, наклонился к нему и неожиданно спокойно спросил:
- Вы не солгали, Тревеус? Джаравел ФасхХавел требует принести именно кулон Хорта?
Мериам сжалась, почувствовав нависшую над профессором опасность. Она видела, как стали плавными, смазанными движения магистра - будто у воина на поле боя. Не хватало ещё, чтобы Темнейший стал причиной поединка!
Шардаш кивнул:
- Именно так, учитель. Мне незачем лгать.
Асварус вздохнул и вернулся на место, по дороге пнув стол. Однако когда он заговорил, в голосе не было и тени ярости:
- Мы что-нибудь придумаем. Кулон Хорта - реликвия моего народа. Полагаю, вам нужно переговорить с сестрой. Аскания юна, но умна. К сожалению, сам не смогу поехать на землю предков, но напишу сестре. Она покажет кулон и по возможности поможет изготовить качественную обманку.
- Темнейший сразу её раскусит, - покачал головой Шардаш. - И заберёт Мериам.
- Вы отдадите ему настоящий кулон, только он исчезнет в тот же день. Иного выхода нет. Теперь что там со второй угрозой?
Профессор рассказал о требованиях королевы и записке неизвестного, который собирался обменять жизнь Мериам на перстень императора. Магистр слушал и хмурился.
- Не узнаю своего ученика, - покачал головой он. - Разве так надлежит поступать по кодексу ордена?
- Сам удивляюсь, - развёл руками Шардаш. - Вроде, записку давно получил, но почему-то ничего не сделал, только сегодня начал обдумывать.
- Это не неизвестный, это королева! - неожиданно вмешалась в разговор Мериам. - Как ты мог забыть?
Оба: и учитель, и ученик, - удивлённо взглянули на неё и предложили пойти погулять. Но адептка упорствовала. Подойдя к профессору, она сбивчиво рассказала, как случайно взяла со стола записку императора и конверт с письмом. Она смогла прочитать всего пару строк: бумагу зачаровали и использовали тайнопись. Её Мериам расшифровала, но, увы, сработало защитное заклинание. Напомнила, как заставила Шардаша пересказать содержание, и поклялась: письмо написала королева Раймунда.
- Оно начиналось: "Уважаемый профессор Тревеус Шардаш, полагаю, вы не откажитесь послужить во благо королевства? Учитывая ваше прошлое и настоящее, рассчитываю получить положительный ответ". А наутро бумага сгорела.
- Ну, - она с мольбой заглянула в глаза профессора, - вспомни, Тревеус! Зачем ты выдумал каких-то неизвестных?
Асварус протянул: "Ну и дела!", почесал подбородок и в упор уставился на Шардаша. Тот, оскорблённый двойным обвинением во лжи, заверил - на память не жалуется, а у Мериам богатая фантазия. Адептка вспыхнула и выпалила, что готова в присутствии Видящего повторить то же самое. Магистр перевёл взгляд на неё, мазнув глазами воздух поверх головы Шардаша, и замер. Потом потянулся за волшебной палочкой и попросил профессора не двигаться.
- Припомните, кто и за что мог одарить вас эльфийским заклинанием, - цокнув языком, изрёк Асварус. - Если бы не был дроу, не заметил бы. У вас подарочек, Тревеус, - следы эльфийской магии на ауре. Почти рассосались, но факт остаётся фактом. Что за штучка, пока не знаю, но вряд ли она вам нужна.
Шардаш нахмурился и выругался, лихорадочно вспоминая, с кем общался за последние трое суток: дольше даже самое сильное заклинание не фонит. Вспомнилась книжная лавка, и гном, оказавшийся магом. Но тогда он не успел ничего сделать, хотя и собирался. Или успел? Нет, профессор бы почувствовал воздействие магии.
И тут его как обухом по голове ударило: ночь накануне отъезда! Он не помнил, как оказался в кровати, да и в комнатах стоял такой холод, будто открывали окно. Шардаш жалел, что не осмотрел подоконник, не глянул, не нанесло ли на него снега.
- Мериам, подожди за дверью, - сухо попросил он. - Этот разговор не для твоих ушей. Сумку, если хочешь, забери. Нет - так я через час занесу. В кабачке хороший сбитень, по запаху узнал, пойди, погрейся.
Адептка кивнула, решила, хватит одного неповиновения за день. Любопытство толкало остаться, но здравый смысл твердил другое.
Едва за Мериам захлопнулась дверь, магистр оплёл кабинет чарами и предупредил: процедура осмотра ауры болезненна. Шардаш заметил, что поединок с демоном и укус умертвия причиняют куда больше беспокойства, однако он их перенёс. Асварус улыбнулся и с помощью длинного словесного заклинания изменил воздух в помещении: он обрёл цвет. Профессор понял - магистр перенастроил пространство. Теперь оно отражало ауры и тепло тел. Подобным заклинанием пользовались, когда хотели отделить живое от неживого, а нечисть от обычных людей - самый простой способ найти тёмного в толпе. Шардаш терпеливо ждал дальнейших действий магистра.
Асварус, усилив зрение очками, - нет, глаза его не подводили, просто стёкла в оправе были особенные - вплотную, касаясь одеждой лица, приблизился к профессору и замер. Ровно на минуту, чтобы затем радостно всплеснуть руками: "Ага!"
- Тревеус, - вернувшись к столу, предупредил Асварус, - чтобы снять заклинание забвения, придётся погрузить вас в сон. Оно неполное, то есть распадается через заказанный период времени, поэтому работать проще. Одно скажу - маг, который его сплёл, - ювелир своего дела.
Шардаш кивнул и мысленно сделал пометку: найти этого волшебника.
8
Мериам, как и хотел Шардаш, отправилась в кабачок и вкусно поела, не притронувшись к хвалёному сбитню. Когда появился профессор, она уже допила травяной чай - единственный безалкогольный напиток, который подавали в заведении.
- Всё в порядке? - бросилась навстречу Шардашу Мериам. - Ничего не болит?
Тревожный взгляд заметался по лицу профессора, вызвав у того улыбку. Её забота была так трогательна. Видимо, адептка вспомнила лечение собственной ауры и полагала, профессор испытал схожие ощущения. Шардаш даже на миг задумался: а не притвориться ли? Но не стал. Беспричинная ложь не поощрялась кодексом ордена, да и самим профессором.
- Успокойся, а то пища не переварится, - Шардаш пошёл к стойке и заказал кружку сбитня. - И, прости, но ты оказалась права. Никогда бы не подумал, что женское любопытство способно принести пользу!
Мериам с облегчением перевела дух и вернулась на место. Подавальщик успел забрать посуду, и на крепком дубовом столе уже красовался выведенный карандашом счёт на салфетке. Адептка потянулась за кошельком, чтобы расплатиться, но профессор воспрепятствовал. Он перекинулся парой слов с трактирщиком и заверил - с Мериам денег не возьмут. Адептка догадалась, что Шардаш попросил записать её обед на свой счёт, но возражать не стала. Деньги по-прежнему оставались её слабым местом. Профессор знал об этом, поэтому всегда оплачивал покупки Мериам. Никакой договорённости между ними не существовало, но сложившийся порядок вещей устраивал обоих.
Шардаш с удовольствием потягивал сбитень, приводя мысли в порядок. В голове стоял туман, но, по словам магистра, это скоро пройдёт. Допив кружку, профессор заказал ещё целый кувшин сбитня и на закуску - бараньих рёбрышек с печёным картофелем. Не утруждаясь переносом тарелок, Шардаш отправил их магией на стол Мериам, взял кувшин и вторую кружку и присел рядом с адепткой.
- Значит, я оказалась права, и записку написала...
- Ш-ш-ш! - профессор коснулся пальцем её губ и, наклонившись, поцеловал.
Посетители кабачка тут же начали считать вслух, подбадривая Шардаша свистом:
- Давай хотя бы до десяти!
Мериам не хватало воздуха, а поцелуй всё длился. Шардаш умело заставил забыть о свидетелях, просто отдаться во власть его губ. Наконец он отстранился, обвёл взглядом воодушевлённую публику и поинтересовался, что они делают в кабачке в урочное время. Часть смутилась и потянулась к выходу. Для остальных профессор припас фразу:
- Раньше свободного времени у членов ордена было меньше, а с личной жизнью - лучше.
Намёк поняли все и вернулись к своим делам.
- А паладин - это высокое звание? - простодушно поинтересовалась Мериам. Ей стало неловко за публичный поцелуй, и она буравила взглядом стол.
- Дам кому-то пощёчину, проглотят, - коротко пояснил Шардаш и добавил: - Паладин - это свободный член ордена, обладающий определёнными знаниями. Над нами только магистр, и то он не может навязать свою волю, только попросить.
- Я и не знала, что ты такой важный! - рассмеялась адептка.
Стеснение мигом исчезло.
- Я привык, что ты ничего не знаешь, даже буквы за тебя вывожу, - усмехнулся в ответ профессор. - Почерк хороший, копировать несложно.
- Ничего, - пообещала адептка, - подумаю и усложню задачу. Ты сделал и забыл, а с меня потом на работе спросят.
Шардаш чуть не поперхнулся бараньим ребром и лукаво посмотрел на Мериам:
- Прости, а ты кем работать собралась? Вернее, ты уверена, что получишь аттестат?
- А разве нет? - удивилась адептка.
- Да так... Подумалось, - ушёл от ответа профессор, занявшись едой.
На попытки прояснить ситуацию он отмахивался, Мериам оставалось только гадать, какие обстоятельства помешает ей окончить Ведическую высшую школу.
Весь обед сумка адептки пролежала у ног Шардаша. Расплатившись, тот подхватил её и повёл Мериам к знакомому зданию, где жили паладины.