Париж от A до Z (ЛП) - Секстон Мари 9 стр.


Мой завтрак внезапно попросился назад, однако я усилием воли заставил себя улыбнуться.

– Здорово. – По крайней мере теперь у меня появился идеальный предлог для того, чтобы напиться.

***

Экскурсия прошла одновременно и лучше, и хуже, чем я ожидал. Нам с Джоном всегда было легко общаться друг с другом, и как только я сумел немного расслабиться, мы с ним разговорились. Он спрашивал меня о семье и о Коде. Рассказывал о смерти матери и о том, как расцвели его отношения с Джорджем.

Мы ни разу не заговорили об Анжело. И ни разу не заговорили о Коуле.

К середине первой экскурсии я почувствовал, что все между нами почти пришло в норму. Что бы эта «норма» ни значила. Было на удивление легко вернуться к старым привычкам, и все же некоторые неуловимые мелочи лишь подчеркивали, насколько все теперь по-другому. Он по-прежнему открывал для меня двери, но без прикосновения к пояснице, когда следовал позади. Он по-прежнему склонялся ко мне, когда что-нибудь говорил, но стоял при этом чересчур далеко. И он по-прежнему тянулся ко мне, чтобы привлечь внимание, но всегда останавливал руку на полпути.

Что самое ужасное, я обнаружил, что мне всего этого не хватает. Мне всегда нравилось, когда он притрагивался ко мне на людях, пусть и самым обычным образом. Мне нравилось, что при разговоре он склонялся ко мне, отчего любой разговор сразу становился интимным.

На втором винограднике нам подали легкий обед, которого оказалось недостаточно, чтобы нейтрализовать все перепробованное нами вино. Алкоголь сделал границы нечеткими. Размыл черту между «сейчас» и «тогда». Я обнаружил, что мне хочется преодолеть пропасть, которая пролегла между нами. Я хотел шагнуть ближе. Я поймал себя на том, что хочу прикоснуться к нему, и мне пришлось вступить в борьбу с желанием делать вещи, которые я делал, когда мы были вместе, например взять его за запястье, которое лежало на столе между нами, или нарочно подтолкнуть его коленку своей, когда он сидел рядом в баре.

Сражаясь с собой, я то и дело проигрывал. К третьему винограднику возникло ощущение, что я заигрываю с катастрофой.

Мы стояли у бара в дегустационном зале. Кроме нас, там не было ни души, если не считать молодой женщины, которая разливала нам на пробу вино. Снаружи было промозгло, серо и холодно, а внутри – тепло и уютно. Зал был небольшим и уединенным. В углу в камине потрескивали дрова, и мы сняли пальто и шарфы.

Джон облокотился на барную стойку рядом со мной.

– Мне кажется, шардоне переоценено, – сказал он. – Что скажешь?

Я понимал, что стою слишком близко. Что слишком часто смотрю на него. В глубине души я знал, что это неправильно, но мне нравилось видеть в его глазах признательность, когда я так поступал. Даже спустя столько лет мне было нужно его одобрение. Я хотел сделать его счастливым.

– Кажется, я так напился, что перестал различать разницу.

Он рассмеялся, и когда я поднял глаза, то увидел, что он напряженно за мной наблюдает. А потом он сам придвинулся ближе. Положил мне на поясницу ладонь и наклонился до опасного близко.

– Спасибо, что согласился поехать со мной, Зак.

Мое сердце внезапно заколотилось, и я ощутил легкое головокружение.

– Это была хорошая идея.

– Мы всегда собирались съездить на виноградники, – произнес он, и его ладонь сместилась чуть выше. Наклонился ли я к нему сам, когда он так сделал, или меня качнуло от выпитого вина? – Столько раз разговаривали о том, как отправимся в Калифорнию.

– Жаль, что этого не случилось. – В тот момент я ни кривил душой. Дело было не в сожалении о том, что мы больше не вместе. Просто мне хотелось, чтобы у меня сохранилось больше хороших воспоминаний, нежели неприятных.

Он пристально смотрел мне в глаза. Было бы так просто поцеловать его. И снова в нем раствориться. Не потому, что у меня остались чувства к нему, просто внезапно мне отчетливо вспомнилось, как хорошо это было, когда я любил его.

А потом я вспомнил об Анжело, и мне немедленно стало стыдно. Я безраздельно любил его. Меньше всего на свете я хотел причинить ему боль. И когда я взглянул на Джона, то увидел в его глазах отражение своего чувства вины. У меня не было ни малейших сомнений, что он думал о Коуле.

Мы оба уставились в пол, словно могли увидеть там зияющую пропасть потерянных лет.

А потом оба сделали по шагу назад.

Глава 5

Мэтт

Мы с Джаредом спустились к ужину первыми. Анжело пришел несколькими минутами позже. Он вел себя как ребенок, ерзал на стуле, и было видно, что его прямо-таки распирает от желания поговорить.

– Ты чего? – спросил я.

Его широченная улыбка подтвердила мою догадку. Он умирал от искушения чем-то поделиться со всеми, однако в ответ на мой вопрос покачал головой.

– Потом скажу, – ответил он. – Сначала расскажу Заку.

– Куда сегодня ходил? – спросил его Джаред.

Очевидно, на эту тему он говорить мог, поскольку немедленно пустился с энтузиазмом описывать, по каким церквям и музеям водил его Коул.

Потом пришел Зак. Даже мне было видно, что он ведет себя странно – и не только оттого, что он был слегка пьян. Он заметно нервничал и был чем-то подавлен, хотя наклониться и поцеловать Анжело не забыл.

– Хорошо провел время? – спросил его Зак.

Глаза Анжело практически засияли, когда он поднял их на Зака, но он ответил только лишь:

– Угу. А ты? Чем занимался?

Зак слегка покраснел и, уклоняясь от его взгляда, начал перебирать столовые приборы.

– Мы с Джоном ездили на экскурсию по виноградникам.

Улыбка сошла с лица Анжело, и его брови слегка опустились.

– Вдвоем?

Зак наконец посмотрел на него, и что бы ни стояло у него в глазах – злость или стыд, я точно не разобрал, – однако его ответ прозвучал воинственно.

– Джаред и Мэтт были в Версале, а ты ушел с Коулом. Что мне оставалось делать? Сидеть весь день в номере?

Анжело, ничего не сказав, отвернулся, а мы сочли своим долгом уткнуться в меню, хоть оно и было написано на французском, и мы не понимали ни слова. Я невольно пожелал, чтобы пришел Джордж – или даже Коул – и разрядил обстановку. К сожалению, следующим появился Джон, и я ощутил, как воздух вокруг нашего столика сгустился от напряжения.

– Коул спустится через минуту, – сказал он, обращаясь сразу ко всем, а потом повернулся к Анжело: – Можно поговорить с тобой наедине?

Все удивились и в первую очередь – Анжело. Он оглянулся на Зака, и я задумался о том, было ли в его глазах обвинение, или мне померещилось. Зак пожал плечами, и Анжело, вздохнув, опять повернулся к Джону.

– Конечно, – сказал он и вслед за Джоном отошел в другой конец помещения.

Нам всем было интересно, что происходит, и мы уставились на них, как на гвоздь вечерней программы. Говорил в основном только Джон. Сначала выражение на лице у Анжело стало шокированным, затем сердитым, затем смущенным, и во мне закипело невероятное любопытство. Наконец он сложил руки на груди и с категоричным видом покрутил головой. Джон вздохнул. Сказал что-то еще, а потом дал Анжело что-то – визитку? – и они вернулись за стол. Ни один из них не проронил ни слова. Они даже не смотрели на нас.

К вопросу о неловких ситуациях.

– Твой отец придет ужинать? – наконец спросил я у Джона главным образом затем, чтобы прервать натянутое молчание.

– Сегодня нет, – сказал Джон. – Перелет его вымотал.

– Жаль, – расстроился я, причем совершенно искренне, потому что в настоящий момент предпочел бы разговаривать с Джорджем, а не с Джонатаном или Заком.

Прибыл Коул – неугомонный, болтливый и как всегда раздражающий. Меня по-прежнему от него выворачивало, однако при всем своем отношении я был вынужден признать, что, когда он сел, весь стол с облегчением выдохнул. Надо было отдать ему должное: он умел создавать легкую атмосферу.

Он подозвал официанта и заказал для нас по ощущению половину меню, после чего они с Джаредом с головой ушли в разговор о том, что стало с их университетскими знакомыми. Я попытался было разговорить погруженного в задумчивость Анжело, но, получив ряд односложных ответов, сдался и оставил его в покое. А потом поймал себя на том, что наблюдаю за Джоном и Заком.

Они уже давно казались мне похожими на магниты. Их то притягивало, то отталкивало друг от друга, будто они не смогли бы сблизиться, даже если бы попытались. Сегодня за ужином это мое впечатление лишь укрепилось. В некоторые моменты я мог поклясться, что они снова стали любовниками, в другие казалось, что они на дух друг друга не переносят, но в каком бы моменте они ни находились, бесспорным было одно: между ними бурлила энергия.

Я смотрел, как они склоняются друг к другу, а потом – за миг до того, чтобы соприкоснуться – поворачиваются к своим партнерам, словно надеясь, что те их спасут. Я гадал, правда ли Коул не чувствует этого, или же он просто держит лицо. Я покосился на Анжело. Он сидел и смотрел в тарелку. Я был готов его стукнуть. Мне хотелось сказать, чтобы он очнулся и обратил внимание на то, что происходит с ним рядом. В любое другое время он бы заметил. В нем проснулись бы те же подозрения, которые одолевали меня. Но сегодня он был чересчур поглощен своими мыслями и не осознавал, что Зак не в себе. Я мысленно сетовал на то, что Зак выйдет сухим из воды, но потом он оглянулся на Анжело, и по выражению его глаз я понял, что больше всего на свете он хочет увести Анжа наверх, подальше от Джона.

Рядом со мной раздался громкий хохот, и я, обернувшись, увидел, что Коул и Джаред по-прежнему поглощены своим разговором.

– Ох, дорогой, ну кто же знал, что у него аллергия на арахис? В любом случае, поделом ему было после всего, что он сделал с Терри…

– Что? – еще смеясь, воскликнул Джаред. – Ну нет. Я считаю, Терри получил по заслугам!

– Сладость, ты так говоришь только из-за того, что случилось с соусом для барбекю.

– Нет, эту выходку я простил, но воздушный шарик с водой стал последней каплей.

Коул рассмеялся. Потом за руку притянул Джареда поближе к себе и что-то вполголоса сказал ему на ухо, а Джаред снова захохотал. По какой-то непонятной причине я не мог оторвать от них завороженного взгляда. Они взаимодействовали друг с другом с непринужденностью старинных друзей или братьев. Да, Коул притрагивался к Джареду – и часто, – но я начал понимать, что он делает это неосознанно. Просто это было заложено в его природе, и с Джаредом он ощущал себя достаточно раскрепощенно, чтобы не сдерживаться. Джаред в присутствии Коула оживлялся, и, разговаривая, они много смеялись, но Джаред к нему ни разу не прикоснулся. Как и, похоже, ни разу не обратил внимания на то, что к нему прикасается Коул.

Позабыв обо всем на свете, они пили вино, смеялись и просто хорошо проводили время друг с другом.

Отвернувшись от них, я посмотрел туда, где Зак и Джон все продолжали свой странный, напряженный, магнетический танец.

И в этот момент на меня обрушилась правда – с такой силой, что я немного оторопел: Коул на самом деле не представлял для меня угрозы.

Конечно, рациональная часть моего сознания знала об этом всегда. Но я почему-то все равно ревновал. Я был убежден, что каждый раз при встрече с Коулом Джаред вспоминает то, чем они занимались в постели. Я боялся, что он скучает по сексу с ним.

Понаблюдав за ними сегодня, я понял, что между ними нет ничего, кроме дружбы. В отличие от Зака и Джона – которые, казалось, остро ощущали присутствие друг друга, постоянно кружили друг вокруг друга, постоянно перехватывали взгляды друг друга, а потом отворачивались, – взаимодействие Джареда и Коула было, за неимением лучшего выражения, совершенно обычным. Между ними не существовало ни малейшего напряжения. Джаред вел себя с Коулом точно так же, как я вел себя с Анжело или он сам с Заком – абсолютно непринужденно.

– Эй, – позвал я Джареда, когда в их с Коулом разговоре возник небольшой перерыв. Он повернулся ко мне, и улыбка на его лице внезапно сменилась стыдом. Он забыл, что я здесь, и теперь чувствовал себя виноватым. Я этого не хотел. – Я пошел спать, – сказал я ему.

– Извини… – начал он было, но я его перебил.

– Не надо. Я просто устал. – Вообще, «устал» это было еще мягко сказано. Более точным словом было «измотан». – И, кроме того, ты отлично проводишь время.

– Я приду через пару минут.

– Не спеши, – проговорил я. – Ты нечасто с ним видишься. Пообщайтесь, пока есть такая возможность.

Он оглянулся на Коула, который демонстративно не слушал наш разговор, потом снова посмотрел на меня. На его лице появилась смесь облегчения и недоверия.

– Ты сердишься?

– Нисколько, – ответил я. В его глазах еще осталось сомнение, и тогда я потянул его за волнистую прядь – просто потому, что знал, что это заставит его улыбнуться.

– Ты уверен? – спросил он.

– На все сто процентов. – Я поцеловал его в щеку. – Все хорошо, – шепнул я ему на ухо. – Обещаю.

Глава 6

Зак

На протяжении всего ужина Анжело вел себя по-странному замкнуто. Мои попытки завести с ним разговор были такими же безуспешными, как и попытки Джона привлечь внимание Коула, так что в итоге мы с Джоном обнаружили, что каким-то образом оказались заперты в нашем собственном маленьком мире. Откуда, как я подозревал, хотелось выбраться нам обоим. Мэтт все сверлил нас подозрительным взглядом, и я невольно пожелал, чтобы он снова переключился на свою ревность к Коулу. Встать наконец-то из-за стола было большим облегчением.

Я пошел за Анжело к выходу из обеденного зала, потом через лобби к лифтам. С каждым шагом, отдалявшим меня от Джона, с моей груди словно снимали фунт веса. Стоило мне перестать видеть его перед собой, и я почувствовал, что впервые за целый день могу свободно вздохнуть. Я не любил его – по крайней мере, уже – и точно знал, что и он не любит меня. Он любил Коула. Практически боготворил его, как я боготворил Анжело, и то, что произошло между нами во время экскурсии, было вызвано алкоголем и ностальгией – и ничем иным.

Я больше не хотел проводить с ним ни единого дня. Сильнее всего мне хотелось взять Анжело, улететь из Парижа и вернуться с ним в Колорадо – в нашу нормальную жизнь.

В лифте мы с Анжело были одни, поэтому, как только двери закрылись, я притянул его к себе и зарылся лицом в его волосы. Потом приподнял его футболку и провел ладонью по гладкой коже спины, упиваясь знакомым ощущением его стройного тела.

– Я так сильно люблю тебя, – проговорил я и ощутил правдивость этих слов всем своим существом. Меня терзало то, что из-за Джона я смог забыть о своей любви к Анжело, пусть это и длилось всего один миг.

– Зак, ты в порядке? – спросил он мне в грудь. – Ты ведешь себя странно.

Я рассмеялся и обнял его покрепче.

– Как и ты.

Прежде, чем Анжело успел мне ответить, лифт, звякнув, объявил о прибытии на наш этаж, и я его отпустил. Следуя за ним к нашему номеру, я всю дорогу думал о том, как сильно мне хочется обнять его, поцеловать, заняться с ним любовью. Я хотел раствориться в своем благоговении перед ним и забыть все, что произошло после сегодняшнего утра. Но когда мы зашли в номер, он воспротивился моим попыткам притянуть его ближе.

– Зак, потом, – сказал он, увернувшись. Потом отошел в другой конец комнаты и с испуганными глазами повернулся ко мне. – Сначала мне надо кое о чем поговорить с тобой.

Я вздохнул и, хотя мне очень хотелось посрывать с него всю одежду, приказал себе потерпеть.

– Расскажешь, о чем вы там спорили с Джоном?

– Мы не спорили, – сказал он. – Ну, не совсем… – Он замялся, явно выбирая слова. И в итоге выбрал такие: – Мне надо сказать тебе одну вещь.

– Хорошо.

Следующая фраза стоила ему немалых усилий.

– Сегодня произошло кое-что важное.

Назад Дальше