— Раз уж я здесь, то заодно сменю и замок на двери, чтобы этот мудак не пробрался в квартиру, пока ты моешься в душе.
Это не приходило мне в голову. Но теперь, после слов Хантера, я была рада его инициативе, потому что с этой пугающей мыслью не смогла бы сегодня уснуть.
— Вау. Здорово. Спасибо тебе.
***
— Мне пора. — Хантер допил пиво, которое я предложила ему после починки раковины и смены дверного замка. Иззи написала, что после игры поедет к подружке, поэтому у меня не было никаких планов на остаток дня.
— Хочешь остаться и посмотреть фильм или что-то еще? Я могу приготовить поздний ужин, раз у нас был поздний обед.
Хантер выбросил бутылку в мусорное ведро и, подойдя ко мне, отвел с моего лица прядь волос.
— Мне пора.
Он задержал ладонь на моей щеке и, пока мы смотрели друг другу в глаза, ласкал ее большим пальцем. Господи, я хотела его буквально до боли. Хотела, чтобы он заключил мое лицо в обе ладони, как делал, когда мы целовались. Это было так интимно, так страстно. Но заявить о своих желаниях вслух мне, как всегда, помешал страх.
Увидев его в моем взгляде, Хантер с печальной улыбкой кивнул.
— Мне определенно пора.
В тишине мы подошли к двери. Когда он открыл ее, меня охватила паника.
— Ты ведь придешь завтра к маме на ужин? Она пригласила тебя?
— Да, но я скажу, что не смогу прийти. Пригласи вместо меня своего ухажера.
Своего ухажера. Я не горела желанием приглашать Маркуса к маме. Да и к нему самому желания не испытывала. А вот к мужчине, который стоял передо мной…
— Мы еще встретимся?
— Я приехал сюда на два месяца. Если тебе что-то понадобится — звони. Плюс я буду следить за тем, как улучшается статистика Иззи. — На этот раз Хантер не поцеловал меня на прощание, а протянул руку. — Просто дружба, без секса?
Это предложение было не настолько заманчивым, как «просто секс, без любви», но в данный момент я могла позволить себе только его. Я пожала Хантеру руку.
— Просто дружба, без секса.
ГЛАВА 17
Наталия
— Выглядишь фантастично. Не оторвать глаз. Мой приятель обидится, что я не смотрю на его картины.
Я очень тщательно подготовилась к свиданию с Маркусом. После ночной бессонницы, причиной которой стала подавленность из-за ухода Хантера, я подумала, что если буду выглядеть хорошо, то, может, это свидание принесет мне больше радости. К сожалению, план не сработал.
Я натянуто улыбнулась.
— Спасибо.
Мы перешли к следующей картине, и я впервые за день искренне улыбнулась. Друг Маркуса был очень талантлив. Большинство его работ были выполнены в жанре сюрреализма, и на них присутствовал какой-нибудь символ из культового кино. Под каждой картиной лежала на полке коробка из-под кассеты с фильмом, который вдохновил автора на ее создание. Конкретно эта работа была вдохновлена культовым фильмом ужасов «Птицы». На коробке испуганную женщину атаковали птицы. На картине же вместо них были изображены сломанные скворечники с торчащими гвоздями, а вместо женщины — испуганный мужчина с царапинами на лице.
— У меня есть знакомый, который придет от этой картины в восторг. Думаешь, художник не будет возражать, если я ее сфотографирую?
— Вовсе нет. На табличке у двери написано, что он ценит обмен впечатлениями, но не копирование.
Я достала из сумочки телефон и сделала несколько фото с намерением позднее отправить их Хантеру. Все это время на моем лице блуждала неосознанная улыбка, но потом Маркус вернул меня с небес на землю.
— У тебя такая заразительная улыбка. Картина о чем-то тебе напоминает?
— У моего друга Х... — Я вовремя осеклась, вспомнив, что Маркус подметил, как я на прошлом и позапрошлом свиданиях часто упоминала о нем. И в итоге сказала: — У моего друга богатый опыт в строительстве скворечников.
После этого я бродила по выставке с поникшими плечами. Стоило признать свое поражение: как я ни старалась, увлечься Маркусом не получилось. Кое-кто разрушил все мои попытки. Плюс Маркус был слишком хорошим, чтобы не уважать его. Поэтому я дождалась конца выставки. Он предложил проводить меня до дома, зная, что я собираюсь на еженедельный ужин к маме.
— Маркус, ты очень хороший… — начала я, и он перестал улыбаться.
— Ой-ой. Как бы сильно это ни напоминало комплимент, на свиданиях такие фразы хорошо не заканчиваются.
Меня терзало чувство неловкости, но я знала, что поступаю правильно.
— Мне жаль. Правда. Ты замечательный парень и заслуживаешь женщину, которая будет рада быть вместе с тобой.
— Но эта женщина не ты?
Я покачала головой.
— Нет. Прости. Но это не я.
— У тебя есть кто-то еще?
По крайней мере, хотя бы тут можно было не врать. Ведь в физическом плане у нас с Хантером ничего не было.
— Нет.
Маркус провел рукой по волосам.
— Ладно. — Он уставился в землю. — Значит, остаемся друзьями?
— Да.
Мы обнялись и попрощались. Погода стояла отличная, поэтому, чтобы проветрить голову, я решила прогуляться пешком. У меня не было секса почти два года, и только что я отвергла потенциального партнера, потому что поняла, что ему нужно от меня нечто большее, чем просто секс. Второго потенциального партнера — Хантера — я отшила из-за страха возжелать это самое большее. То есть, по сути, отказалась от двух шансов удовлетворить свое либидо из-за боязни отношений. Наверное, на данном этапе мне следовало просто отправиться в бар, подцепить там красивого незнакомца и пуститься с ним во все тяжкие, сведя к минимуму разговоры, которые только все портят.
***
Когда моя мать выходила на след одинокого холостяка, который мог подарить ей еще больше внуков, ее настырность становилось сложно терпеть. Но когда к ней присоединялись и сестры… После воскресного ужина я выскользнула на террасу и села на качели. Мама, что было неудивительно, последовала за мной.
— Эй. Ты сегодня сама на своя.
— Ну, с вами не так уж и легко.
— Мы хотим для тебя только лучшего.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— Знаю, мам.
Несколько минут мы сидели в тишине.
— Я вот жалею, что не вышла замуж во второй раз, — наконец произнесла она, и голос ее звучал мягче обычного.
Ее слова застали меня врасплох.
— Правда?
Мама кивнула.
— Так почему ты не сделала это?
— Боялась снова кому-то довериться. Знаешь поговорку «Задним умом все крепки»?
— Угу.
— Так вот, это не про меня. Я годами оглядывалась на жизнь с твоим отцом и пыталась найти знаки измены. Но ничего не нашла. То же самое касается моей дружбы с Марджи. Я и сейчас не понимаю, как у нее получалось смотреть мне в лицо и не выдавать, что она спит с моим мужем. Наверное, если бы я смогла разглядеть в прошлом признаки лжи, мне было проще снова научиться доверять. Но я не смогла и потому боялась, что меня опять обведут вокруг пальца.
Я понимала ее. Я сама миллион раз оглядывалась назад в поисках признаков того, что Гаррету нельзя доверять. Не говоря уже о том, что я не заметила происходящее у родителей.
— Сложно жить дальше после ошибки, когда ты даже не знаешь, в чем она заключалась.
Мама покачала головой.
— Во-первых, Наталия, не надо думать, будто ошибку сделала ты. Мне потребовались годы, чтобы избавиться от мысли, что будь я стройнее, ухоженней или раскованнее в постели, то он не стал бы мне изменять. Но знаешь, что?
— Что?
— Это ничего не изменило бы. Потому что дело было не во мне, а в нем. В его собственных недостатках, которые заставили его доказывать что-то самому себе. Я была хорошей женой.
На мою грудь словно легла груда камней.
— Мам, мне ужасно жаль, что он так с тобой обошелся.
Она печально улыбнулась.
— Взаимно. Мне тоже ненавистно, как Гаррет поступил с тобой. Но лучший подарок, который мать может сделать ребенку — это передать свой опыт. Я хочу, чтобы ты училась на моих ошибках, милая. Двигайся вперед. Вот почему я не отстаю от тебя с просьбами начать с кем-то встречаться. Когда слишком часто оглядываешься назад, пытаясь понять, что было не так, то упускаешь шанс двигаться вперед.
— Прямо сейчас я хочу сосредоточиться на Иззи и своей карьере,
Она улыбнулась.
— Как скажешь, милая. Но если тебе интересно мое мнение, с этим у тебя и так все хорошо.
На террасу, успешно положив конец нашему разговору, ворвались мои сестры. Но мама уже дала мне много пищи для размышлений.
Она попала в точку. Я слишком часто оглядывалась назад, пытаясь понять, как умудрилась не разглядеть, что Гаррет не тот человек, за которого я его принимала. Возможно, наступила пора отпустить это и жить дальше.
Однако признать, что я держу людей на расстоянии из страха, что они не причинят мне боль тем же орудием, что и Гаррет, было проще, чем признать свой страх перед тем, что мне просто сделают больно.
ГЛАВА 18
Наталия
Хантер Делучия.
Вот, что было указано в строчке отправителя на посылке, на которую я неотрывно смотрела с момента, как ее принес почтальон. От одного только вида его имени, написанного размашистым, угловатым почерком, мне стало радостнее, чем за все прошедшие десять дней.
Хантер сдержал слово и не связывался со мной, передав право на следующий ход мне. Но я пока что им не воспользовалась, хотя вспоминала о Хантере гораздо чаще пары раз в день.
Я сидела за столом у себя в кабинете и печатала заметки о Минни Фальк, пациентке с тяжелым обсессивно-компульсивным расстройством, которое проявлялось в навязчивом счете определенных действий. У нее, в отличие от других пациентов, отсутствовал страх перед последствиями незавершенного акта, однако ее все равно терзало сильное чувство неудовлетворенности, если она четырежды не повторяла свой ритуал.
С посылкой в руках я откинулась в кресле и сделала долгий вдох. Мой страх перед Хантером мало отличался от страхов Минни. Ежедневно меня преследовали навязчивые мысли об этом мужчине и изводило глубокое чувство незавершенности, поскольку я подавляла желание поговорить с ним.
Какой совет я дала Минни на этой неделе?
Мы пытались прервать паттерн ее поведения. Несколько лет назад Минни бросила курить, но после смерти сестры опять начала. Хоть мне и хотелось, чтобы она окончательно отказалась от сигарет, в первую очередь нужно было работать с ее нервозом, поэтому я сосредоточилась на ее привычке выкуривать четыре сигареты подряд. Сегодня мы пытались внести изменения в ее модель поведения, что послужило бы первым шагом к изменению компульсии. Я велела ей делать минутный перерыв между сигаретами и не выкуривать все четыре раковые палочки сразу, а после третьей — чем-нибудь перекусывать, хотя бы кусочком сыра, чтобы еще немного нарушить эту модель поведения.
Возможно, этот контакт в виде посылки мог облегчить мое душевное беспокойство, развившееся в последнее время, но сохранив дистанцию между мною и Хантером. Стремясь побыстрее обрести покой, я разорвала упаковку, ощущая себя ребенком в Рождество.
Внутри лежало нечто, похожее на черный напульсник. «Кинг врэп стреп». Под названием было описание. Комфортно фиксирует запястье и большой палец во избежание неправильной траектории броска. Еще там нашелся листок с логотипом «Хайл Джерджин» — фирмы, где работал Хантер. Почерк был под стать ему самому: крупным, резким и очень мужественным. Нормально ли возбуждаться от почерка? Записка на листке была короткой и милой, но своим содержанием попадала прямо в яблочко.
Теперь у тебя есть причина подумать обо мне .
Я заулыбалась, как идиотка. С его стороны было так мило отправить Иззи фиксатор, о котором они говорили. Вообще, Хантер со дня нашего знакомства был очень милым. А еще, конечно, излишне настырным, прямолинейным и грубым, но даже это было по-своему мило.
Рабочий настрой исчез напрочь. Порываясь ему позвонить, я раз десять брала и откладывала телефон.
Надо все-таки поблагодарить его.
Нет, позвонить должна Иззи.
Но не позвонить ему будет невежливо с моей стороны. Как-никак, посылка была отправлена мне.
Однако ее содержимое предназначается Иззи.
Все, я звоню ему.
Я взяла телефон… и опять положила.
Бред. Где мои манеры? Я обязана позвонить.
В итоге после получасовых дебатов с собой я отправила простое сообщение:
Наталия: Только что получила посылку. Иззи будет в восторге. Очень мило с твоей стороны. Возможно, вечером меня даже одарят улыбкой.
Почти сразу замигали три точки. Мое сердце затрепетало от предвкушения.
Хантер: Отлично. А часто ли в последнее время улыбается ее мачеха?
Я понятия не имела, как на это ответить. Говоря по правде, мне действительно не хватало его компании. Пока я сидела за столом и, пожевывая губу, придумывала ответ, пришло еще одно сообщение:
Хантер: Хватит ломать голову. Просто будь честной.
Наталия: В последнее время у меня была масса дел.
Хантер. Наталия, это не ответ на мой вопрос.
Наталия: Я порвала с Маркусом.
Я не знала, зачем отправила это.
Ответ пришел моментально.
Хантер: Давай вместе поужинаем?
Наталия: Только поужинаем?
Хантер: Ну, я бы предпочел съесть тебя. Но если этого в меню нет, удовлетворюсь и обычной едой.
Знакомое тепло разлилось внизу живота. Он был таким прямолинейным и таким не похожим на всех, с кем я встречалась.
Наталия: Когда?
Хантер: Завтра вечером. Я заберу тебя в семь.
Наталия: Окей. Но это ведь не свидание, а просто дружеский ужин, да?
Хантер: Называй как тебе нравится, душистый горошек. Но надень что-нибудь сексуальное.
***
— Пахнешь охеренно…
Я чуть не всхлипнула, услышав около уха его хриплый голос. Верный себе, Хантер обнял меня в ту же секунду, как я открыла ему, и крепко стиснул, щекоча своим горячим дыханием шею.
Боже мой. Минни, выкури свои четыре сигареты подряд, если от них тебе полегчает так же, как сейчас мне.
— Спасибо, — пискнула я и откашлялась. — Заходи. Ты рано. Иззи еще не пришла. Если у меня получается, я дожидаюсь ее, чтобы она не возвращалась в пустую квартиру, но обычно она не опаздывает. Думаю, она скоро придет.
Я закрыла за ним и, нуждаясь в небольшой передышке, пошла в кухню. Оглянувшись, чтобы спросить, не хочет ли Хантер вина, я заметила, что его взгляд прикован к моему заду.
Когда его глаза наконец поднялись к моим, я вопросительно выгнула бровь, и Хантер вместо того, чтобы сделать вид, что ничего не было, поступил в своем стиле:
— Отличная задница, — произнес он.
— Знаешь, дружеский ужин начинается не с таких заявлений. Ты пробыл здесь тридцать секунд, но уже успел сказал, как охеренно я пахну, облапать меня и отвесить комплимент моей заднице.
— Дружеским этот ужин назвала ты, а не я, — пожал он плечами. — А еще ты надушилась и надела сексуальное платье. Следовательно, собралась на свидание.
Я закатила глаза.
— Короче. Ты будешь вино или нет?
— Конечно.
Он тоже зашел за кухню, встал около холодильника и прислонился к столешнице, прямо-таки излучая самодовольство.
— Как труба? — Он указал подбородком на раковину. — Никаких протечек?
Я откупорила бутылку вина, которую открыла еще вчера, и налила нам по бокалу.
— Нет. Все хорошо.
Когда я протянула ему бокал, он заглянул мне в глаза.
— Дэймон больше не беспокоил тебя?
— Нет. Мне кажется, ты его здорово испугал.