По всей видимости, мама с Хантером провели немало времени за болтовней по телефону, и она, конечно, уже рассчитывала на то, что на следующей неделе он будет готов подарить ей внучат. Да она пригласила бы на ужин и маньяка-убийцу, если бы это значило, что я снова выйду замуж и нарожаю детей. Если б она только знала, что Хантер Делучия хочет всего лишь развратить ее дочь.
— Это так романтично. — Неужели моя сестра Алегра только что помахала ресницами?
Иззи с подозрением посмотрела на меня.
— Ты что, встречаешься с ним?
— Нет.
— А то на этой неделе ты ходила на свидание с тем дурачком Маркусом.
Ребенок, спасибо за то, что разболтала мои секреты!
— Ну-у... Да. Но, как я уже сказала, я не встречаюсь с Хантером. Мы просто друзья.
Хантер улыбнулся Иззи и подмигнул.
— Друзья, которые иногда целуются.
Я в ужасе округлила глаза, но, похоже, Иззи находила эту ситуацию забавной. Я отложила в сторону салфетку и встала.
— Хантер, можно тебя на минутку?
Прежде чем подняться из-за стола, он обратился к моей матери:
— Белла, вы позволите мне отлучиться?
— Наверное, она снова хочет поцеловать его, — сказала Иззи, и все за столом рассмеялись.
Зайдя на кухню, Хантер прикрыл дверь, а я встала, уперев руки в бока.
— Что ты делаешь?
Он сделал непонимающее лицо.
— Ужинаю. Знакомлюсь с твоей семьей.
— Ты только что разболтал им, что мы целовались!
Хантер прислонился к кухонному островку и скрестил руки на груди.
— Но я сказал правду.
— Неуместную. Это во-первых. Иззи еще нет шестнадцати. И моей семьи это никак не касается. А во-вторых, мы целовались только два раза, и в первый раз я была в стельку пьяной, поэтому он не в счет.
— Мы целовались пять раз, и тот пьяный поцелуй я тоже считаю. Кстати, тогда инициатором была именно ты.
— Пять? Ну уж нет. И я очень сомневаюсь, что была инициатором того поцелуя. Ты все выдумал, поскольку прекрасно знаешь, что я плохо помню ту ночь.
— Пять раз. — Хантер стал загибать пальцы. — Первый поцелуй был в день свадьбы. — Второй палец. — На следующее утро в номере отеля. — Третий палец. — У меня дома: мы тогда начали целоваться у окна, а закончили на кровати. — Четвертый палец присоединился к остальным. — В лифте, когда я пожелал тебе спокойной ночи, прямо как джентльмен, которым я не являюсь.
Ну ладно. Допустим, про дом я забыла. Блин. А ведь хороший был поцелуй.
— Прекрасно, — рявкнула я. — Но это не пять, а четыре.
В глазах Хантера заплясали бесята, и я почувствовала слабость в ногах. Не успела я опомниться, как он оказался передо мной и хрипло промолвил:
— Поцелуй меня.
И не дожидаясь ответа, завладел моими губами. Господи, как же он целовался… Неторопливо, уверенно и с идеальным напором, из-за чего мне захотелось выпустить коготки.
Хантер прервал поцелуй и прижался лбом к моему.
— А вот и пятый, душистый горошек.
Видимо, во время поцелуя он засосал мне не только язык, но и высосал мозг, потому что я, как идиотка, улыбнулась ему вместо того, чтобы послать эту задницу куда подальше. Чертовски сексуальную задницу, кстати.
— Не верится, что ты здесь.
— Мне тоже. Но привыкай. Моя командировка продлится какое-то время.
— Сколько пробудешь в городе?
Он встретился со мной взглядом.
— Два месяца. Кстати, больше не утруждай себя прятками. Твоя мама слила твой номер еще неделю назад.
***
Семерых одним ударом.
Я вспомнила сказку братьев Гримм, где великан думал, будто портняжка убил семерых одним ударом. Этот портняжка и в подметки не годился Хантеру Делучия, который за один-единственный ужин очаровал семерых женщин Росси и одного обиженного подростка. Ладно-ладно, возможно, восьмерых женщин Росси, но кто считает?
После ужина сестры и мама заняли позицию у окна, чтобы посмотреть, как Хантер и Иззи играют во дворе в баскетбол, а я села в кресло в другом конце комнаты и попыталась сделать вид, будто меня это не интересует.
— Проклятье. Каждый раз, когда он бросает, у него задирается рубашка. Надеюсь, Хантер разобьет Иззи в пух и прах, — сказала Алегра.
— Никогда не видела такой пресс вживую... да и таких мужчин, в принципе, тоже. — Николь была на грани обморока.
Мама тоже была в команде Хантера.
— Он красивый мужчина. Но я пригласила его на ужин, еще не увидев, а это что-то да значит. В душе он настолько же привлекателен, как и внешне.
Я потерла виски.
— Как долго ты с ним общалась?
— Достаточно для того, чтобы узнать, что у него были одни серьезные отношения, мама умерла, когда ему было семнадцать, а пару лет назад умер брат. Также Хантер увлекается дайвингом, серфингом и скалолазанием.
У меня отвисла челюсть.
— У него умер брат? Скалолазание?
— Да, его звали Джейс. Хантер тоже католик, правда не был на исповеди уже несколько лет. Тебе надо это исправить. Для души хорошо просить прощения у Господа.
За каким чертом он явился к моей матери в дом? Любой другой сбежал бы не оглядываясь. Но Хантер не только пережил допрос Беллы Росси — женщины, у которой имелись причины относиться к мужчинам с подозрением, — но и очаровал ее.
Я поднялась с кресла и подошла к окну, в которое они пялились, и положила руку матери на плечо.
— Похоже, мам, он классный парень.
— Так и есть.
— Я благословляю вас.
— Хорошо. Подожди. Что?
— Можешь сходить с ним на свидание. Знаю, он немного моложе тебя, но думаю, вы составите отличную пару.
Мои сестры прыснули, а мама аж покраснела.
— Я интересовалась им не для себя. А для тебя!
Я скрыла улыбку. Конечно-конечно.
— Само собой.
— Наталия Валентина Росси, тебе пора снова начать ходить на свидания, а этот мужчина перелетел через всю страну, чтобы узнать тебя ближе.
— Мам, он здесь по работе. Хантер часто ездит в командировки, и в это раз дела привели его в Нью-Йорк.
— Не дела, а ты. Он вызвался на этот проект, чтобы быть поближе к тебе.
Я опешила.
— Он сам так сказал?
В дом ворвалась Иззи.
— Хантер лучше моего тренера!
Что это появилось у нее на лице? Неужели… улыбка? Черт, у этого мужчины был талант очаровывать.
— Но ведь не лучше меня?
Хантер зашел за ней следом и закрыл дверь. Он вспотел и, вспотевший, выглядел восхитительно.
— Ты играешь?
Иззи фыркнула.
— Когда она пробивает штрафные, то поднимает ногу в стиле Мэрилин Монро. А недавно она забила гол.
Хантер свел брови вместе.
— Она и в футбол играет?
— Нет, но она сказала именно это, когда каким-то чудом попала в корзину. Стала прыгать и вопить, что забила гол.
— Я радовалась.
Иззи покачала головой, но улыбаться не перестала.
— Я пригласила Хантера на свою игру во вторник. Он посмотрит, как я играю, а потом — как раньше папа — скажет, где были ошибки.
Я выразительно посмотрела на Хантера.
— Вот как?
— Ты ведь не против? — спросил он с самым искренним видом.
Иззи была очень рада, поэтому я не нашла в себе сил отказать. По крайней мере, именно так я оправдалась перед собой.
— Конечно нет. Ты очень любезен. После игры у меня планы, но я могу задержаться, чтобы послушать ваш разговор.
Охи-вздохи по Хантеру продолжились и во время десерта. После ужина я посмотрела на часы и к своему удивлению обнаружила, что уже почти десять. Обычно мы уезжали в восемь, поскольку утром Иззи нужно было в школу, а поездка на электричке занимала час.
— Уже поздно. Иззи, нам пора выдвигаться домой.
Она нахмурилась, но потом в ее глазах загорелась надежда.
— Хантер, ты на какой электричке поедешь?
— Я приехал на машине. Но остановился на Манхэттене, поэтому по пути к себе могу подбросить вас, дамы, до дома.
— Нет, спасибо, — произнесла я.
А Иззи одновременно со мной:
— Было бы круто.
Они оба, надув губы, уставились на меня, и я закатила глаза.
— Ну хорошо. В любом случае так будет быстрее.
Поездка в машине прошла на удивление тихо. Иззи, которая села сзади, надела наушники и минут через десять уснула — видимо, вымотавшись после долгой игры с Хантером в баскетбол. Сам Хантер о чем-то задумался, и я, отвернувшись к окну, тоже погрузилась в мысли. О том, что несмотря на всю заманчивость идеи увлечься этим мужчиной, к отношениям я была не готова. Мне следовало сосредоточиться на более важных вещах: своей карьере и падчерице.
Когда мы проехали мост на Манхэттен, Хантер нарушил уютную тишину:
— У тебя прекрасная семья.
Зная о том, что его мама и брат умерли, я глубоко прочувствовала эти слова и заново оценила то, что обычно приводило меня в раздражение.
— Да. Но им об этом не говори.
Хантер улыбнулся.
— Надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия на игре. В колледже я играл в баскетбол. Иззи правда талантлива, а я не умею отказывать.
— Нет, нисколько. На самом деле это мило с твоей стороны.
После нескольких минут молчания он спросил:
— Ты упомянула о делах после игры. Они имеют какое-то отношения к Маркусу, о котором Иззи рассказала за ужином?
Я кивнула.
— Да.
— Первое свидание?
— Второе.
Хантер снова умолк. А потом произнес:
— Бедолага.
Я нахмурилась.
— Кто?
— Маркус. Первое свидание, вероятно, сложилось неплохо. И он не поймет, почему на втором ты будешь витать в облаках, а на третье вообще не согласишься. Станет думать, что сделал что-то не так.
— О чем ты?
Хантер пожал плечами.
— На протяжении всего свидания ты будешь думать лишь обо мне. Бедолага даже не смекнет, что его подвело.
— Мда. Смотрю, самоуверенностью ты не обделен.
Хотя Иззи спала в наушниках, он все равно наклонился и прошептал:
— Возможно. Однако скоро ты убедишься, что я не обделен и другими талантами.
ГЛАВА 12
Наталия
Я провела до нелепого много времени перед зеркалом, прихорашиваясь для свидания после игры. К мужчине, который должен был прийти на игру, это не имело ни малейшего отношения. Еще раз: к Хантеру Делучия это не имело ни малейшего отношения.
Маркус был замечательным парнем. С хорошей работой — он был веб-разработчиком в известной местной коммунальной компании. Хорошо воспитанным — на нашем первом свидании он открыл для меня дверцу машины и за ужином выдвинул стул. Вполне симпатичным — среднего роста и среднего телосложения. Ну, может, ему и стоило сбросить пару лишних кило. Но кто не набирает пару лишних кило к тридцати?
Меня взбесило то, как услужливо мозг предложил мне ответ, дополнив его еще и картинкой. Хантер, вот кто.
Я в последний раз посмотрелась в зеркало. Моя красная юбка была самого яркого оттенка из красных. Не слишком короткая, она сексуально облегала изгибы бедер, однако не была при этом, как у шлюшки, в обтяжку. К ней я подобрала простую черную блузку с женственными рукавами-фонариками и босоножки на небольшом каблуке, уместном и для свидания, и для посещения школьной баскетбольной игры.
Когда я вошла в спортзал школы Иззи, игра еще не началась, но Хантер уже сидел на трибуне. Он встал, когда я подошла, и притянул к себе для невинного поцелуя в щеку. Хотя в чувствах, которые он пробуждал во мне, находясь рядом, ничего невинного не было.
— Выглядишь изумительно.
— Благодарю.
— Бедолага, — вполголоса проворчал Хантер.
Я рассмеялась, мы сели, и тут из раздевалки выбежали девочки. Иззи была третьей в ряду.
— Она единственная десятиклассница в команде и уже самая высокая.
— У нее оба родителя высокие?
— Отец метр девяносто, а мать была где-то сто семьдесят.
— Была?
— Несколько лет назад она умерла.
— Ничего себе. Как это тяжело. Отец в тюрьме, а мать умерла. Ей повезло, что у нее есть ты.
— Чаще всего она так не думает.
— Ей пятнадцать. Она видит только то, что хочет видеть, чтобы оправдать свое поведение. Я не отрицаю, что ей сейчас нелегко, но подростки всегда найдут повод для переживаний — даже когда его нет.
— Говоришь как будто из личного опыта.
— После смерти мамы я переехал к дяде Джо и его жене Элизабет. Он был гораздо младше моей матери, поэтому я воспринимал его скорее как брата. Мы хорошо ладили, однако его отношения с дочерью — это совсем другая история. Когда Кара была ровесницей Иззи, она всех обеспечивала головной болью. У нее была идеальная жизнь. Ее родители были счастливы в браке. Отец работал врачом. Мать сидела дома и воспитывала ее. Девочка была умна и красива, взяла лучшее от родителей. Но она все равно каждый день находила повод для ругани с ними. Никогда не понимал, на что она, черт побери, злилась. Я бы отдал что угодно, лишь бы оказаться в ее «затруднительном положении». Сейчас ей двадцать четыре. Она давно переросла тот период, и теперь мы смеемся, вспоминая его.
— Не уверена, что мы когда-нибудь доживем до того момента, когда будем оглядываться назад и смеяться над всем этим, но мысль твою я поняла.
— Когда выходит ее отец?
— Через пару месяцев. Он заключил какую-то дурацкую сделку. Дал показания против федеральной службы, которую подкупил, и получил тридцать месяцев вместо заслуженных тридцати лет.
— И что произойдет, когда он освободится? Иззи будет жить с ним?
— Не знаю. Наверное, да. Мы пока что не обсуждали этот вопрос. Не торопим события.
Начали объявлять стартовый состав. Когда назвали Иззи, мы с Хантером встали и захлопали. Иззи посмотрела на трибуны и слабо улыбнулась нам, но потом подняла взгляд и помахала кому-то, а адресованная нам сдержанная улыбка внезапно преобразилась в широкую ухмылку. Мы проследили за ее взглядом и увидели высокого парня-индуса, сидящего на самом верхнем ряду.
— Кто это? — спросил Хантер, когда мы повернулись обратно. Он видел Иззи всего один раз, но в его голосе уже слышались защитные нотки.
Я вздохнула.
— Должно быть, Якшит.
Его брови подскочили.
— Кто, прости?
— Мальчик, в которого она влюблена. Его зовут Якшит.
Хантер покачал головой и проворчал:
— Еще один бедолага.
***
— Ты попадаешь в шестидесяти процентах штрафных, — сказал Хантер Иззи. — У тебя отличный бросок, но ты можешь лучше. Бросая, ты подталкиваешь мяч большим пальцем, в результате чего траектория смещается влево.
— Тренер говорит то же самое.
— Пробовала прижимать большой палец к указательному?
— Да, но во время игры забываю так делать.
— Тебе нужно купить специальный фиксатор. Надевать его и после тренировки делать как минимум пятьдесят дополнительных штрафных бросков. Через пару недель ты доведешь их до автоматизма. Я могу принести тебе такой.
— Хорошо! Что еще?
Я проверила время на телефоне. Почти полвосьмого. После игры мы сели в кафе, чтобы Хантер мог изложить Иззи свои наблюдения. Поскольку из-за дополнительного времени игра закончилась поздно, а потом Хантеру пришлось отвлечься на деловой звонок, до моего свидания оставалось всего тридцать минут. Именно столько мне требовалось, чтобы отвезти Иззи домой и добраться туда, где мы с Маркусом должны были встретиться.
Хантер, заметив, что я смотрю на часы, усмехнулся. Я не исключала, что он мог соврать насчет делового звонка и просидеть на улице полчаса, ни с кем на самом деле не разговаривая.
— Извините, мне нужно позвонить, — сказала я.
Я вышла на улицу, набрала Маркуса и, извинившись, передоговорилась с ним на половину девятого. Это сокращало наше свидание, потому что мне не нравилось по вечерам оставлять Иззи одну, и я всегда возвращалась домой к десяти. Можно было бы вообще перенести это свидание, но доставлять Хантеру такое удовольствие я не хотела.