— Не ври мне! Где они?
Резкий удар пришелся прямо по моей шее. Моя рука отлетела, и я почувствовал, как тонкая игла проникает мне в кожу. Я вынул ее и поднес к своим глазам, они, казалось, больше не работали.
Когда тьма сомкнулась вокруг меня, у меня было достаточно времени, чтобы услышать, как эта женщина на ресепшене сказала:
- Я знала, что вы не "Мертвые Элвисы".
Пальцы Никки обернулись вокруг моих.
— Я не потеряю тебя, — сказала она, её глаза наполнились слезами, переливавшимися через край.
Свободной рукой я слегка дотронулся пальцами ее щеки.
- У нас нет выбора, — сказал я. — Пожалуйста, Ник. Позволь мне сделать это для тебя. Я должен сделать это за тебя.
Она не ответила, но подняла мою руку к своим губам, поцеловала пальцы, а затем своей рукой хлопнула по моему лицу.
Жестко.
— Ой, — сказал я, потирая щеку.
Я открыл глаза. Тут был Макс, его рука поднята, готовится нанести новый удар. За ним я увидел, что мы были в гигантской комнате с небольшим количеством мебели: металлический стол и три стула в центре. Пустые книжные полки выстроились около стены. Была только одна стальная дверь. Никаких окон.
Рука Макса дернулась.
— Хватит! — сказал я.
Он посмотрел на меня с подозрением.
- О чем ты мечтаешь?
— Это зависит от того, что ты слышал, — сказал я, протирая глаза ладонями.
— Ты сказал: "Пожалуйста, Ник".
Черт.
- Мне приснилось, что я просил Никки оставить меня в покое.
Он посмотрел скептически, но потом раздался металлический лязг стальной двери в конце зала. Женщина с рыжими волосами открыла тяжелую дверь, пересекла комнату широкими шагами и заняла место за стальным столом в середине. В одной руке она несла планшетку, а в другой ручку, которой она щелкнула, когда села.
Макс помог мне встать, и мы сели на два стула напротив нее.
Она посмотрела на нас своими сильно подведенными глазами.
- Я Джейн Сент Томас. Вы половина "Мертвых Элвисов". Я прошу прощения за путаницу. Что случилось?
Я поморщился.
- Мы пришли сюда, потому что хотели посмотреть на ваши записи. А регистратор послал на нас всех Джеймсов Бондов. Какого черта?
Она сделала пометку в её планшетке.
- Какие записи вы искали?
Я смущенно посмотрел на Макса.
- Знаменитые ДП архивы. Информация о каждой Жертве. Почему все так запутано? И почему вы вырубили нас?
Мисс Сент Томас вздохнула и отложила ручку.
- Мы вырубили вас, потому что мы думали, что вы были угрозой. Последние люди, которые требовали наши записи, принесли тяжелый вред. И это смущает, потому что записи, которые вы имеете в виду, давно потерялись. Теперь мы поддерживаем семьи ДП, чтобы вести учет их происхождения в их собственном доме.
— Потерялись? Как потерялись? — спросил я. — Ваши записи были легендарными.
— Слишком легендарными, — сказала она, указав на комнату с пустыми прилавками, и опрокинутыми шкафами. — Оглянитесь вокруг. Это то, что осталось от хранилища записей. Мы были обчищены десятилетия назад.
— Вы хотите сказать, они были украдены.
Она кивнула.
— Украдены кем? — сказал я.
— Теми, кто владеет всей информацией. Учеными Дельфиниана.
Дельфинианцы. При упоминании этого имени, я почувствовал, что кровь откатила с моего лица, спускаясь вниз по спине. Мисс Сент Томас не должна была быть там в ту ночь, потому что я никогда не слышал о тех, кто бы встретился лицом к лицу с Дельфиниан и выжил, чтобы рассказать об этом. Некоторые Бессмертные были еще слишком напуганы, чтобы произносить их имена. Я посмотрел на Макса, который закрыл глаза.
— Дельфинианцы убеждены, что у нас было ещё больше записей, которые мы прятали. Они угрожали вернуться однажды за "отсутствующими" документами. Мы не видели и не слышали от них, так как никто не проявил интерес к нашим записям. До сегодняшнего дня. Таким образом, вы можете понять, почему Нэнси была немного… подозрительна.
Я выпустил дыхание, которое сдерживал. Макс покачал головой и пожал плечами, очевидно, полагая, что теперь, когда были вовлечены Дельфинианцы, наша миссия была закончена.
— Так у Дельфиниан все ещё имеются эти записи? — спросил я.
Макс мотнул головой в мою сторону.
Мисс Сент Томас кинула взгляд.
- Я…я не знаю.
— Коул, — сказал Макс предупреждающим тоном.
Я проигнорировал его.
- Посмотрите, Мисс Сент Томас, вы, очевидно, имели дело с Дельфинианцами. У них есть записи, которые мы хотим. Что вы можете сказать о них?
Мисс Сент Томас одарила меня ты-должно-быть-шутишь взглядом.
— Вы хотите знать, что я знаю? Прекрасно. Я знаю, что вы не можете просто попросить их, как вы пытались сделать здесь, потому что они никогда не откажутся от них. Я знаю, что нет никакого способа бороться с ними, потому что они могут видеть будущее. Я знаю, что нет никакого способа перехитрить их, потому что ученые знают все, — она закрыла глаза, как будто она вспомнила что-то болезненное. — Я также знаю, что у нас было двенадцать людей, работающих здесь в ночь, когда Дельфинианцы пришли за записями. Никто из них не выжил.
Тишина заполнила комнату.
Я наклонился вперед, положив локти на стол.
- Так они все еще в Лос-Анджелесе?
Она покачала головой, в недоумении, и уставилась на Макса.
- Я говорю ему, что его там будет ждать армия, а вашего друга заботит только цвет их униформы. Что это на самом деле?
Макс пожал плечами.
- Девушка.
Я посмотрел на Макса.
- Чувак. Заткнись.
ГЛАВА 4
Сейчас.
Возвращение в Парк Сити.
Макс и я спорили во время поездки на такси в аэропорт Лос-Анджелеса, во время того, как нас обслуживали коктейлями в самолете, во время поездки по Парк Сити, и даже когда мы поднимались по ступенькам вверх к нашей квартире.
И все же Макс не сдавался, каждый раз заканчивая свое обсуждение словами: "Я не хочу умирать".
Когда мы зашли внутрь, я снова напоминал ему, что это наш шанс править миром или, по крайней мере Подземным Миром, когда он прервал меня, сказав:
- Я не буду объявлять войну Дельфинианцам.
Оливер сидел на диване и делал короткие заметки на нотах.
- Кто такие Дельфинианцы?
Макс махнул рукой, чтобы я объяснил, будто он не хотел быть частью этого.
— Дельфинианцы правили бок о бок с королевой и королем Нижнего Мира. Они действовали, как сенат. Они составлены из блестящих ученых и предсказателей судьбы, имея способности, которые помогали им править. Но их сила возросла. Королева стала угрозой. Она слышала, как Дельфинианцы планировали государственный переворот, и она решила нанести удар первой. Так что она тайно набрала армию и использовала ее Бессмертное секретное оружие: зачарованный огонь. Королева изгнала выживших Дельфинианцев на поверхность. Они должны умереть без доступа к Нижнему Миру, но Дельфинианцы нашли способ, чтобы выжить через небольшой шлюз Нижнего Мира. Предполагается, что он находится в Лондоне.
Макс фыркнул.
- Не забывай, о главной части. Они сошли с ума. Они живут на переработанной энергии Нижнего Мира. Они деформированы заколдованным огнем. Они — отколовшаяся группа, и ты не захочешь с ними связываться, — он взглянул на меня. — Подождите. Я беру свои слова обратно. Коул хочет связываться с ними.
Оливер поднял бровь.
— У них есть записи, которые нужны нам, — сказал я.
— И поэтому ты готов объявить войну, — сказал Макс. Он покачал головой и пошел на кухню. — Я сварю кофе.
Я сделал глубокий вдох и бросил свой рюкзак в сторону прихожей. Макс прав. Любая попытка пойти в Дельфиниан была бы самоубийством. Я опустился в кресло, откинул назад голову и уставился в потолок.
Оливер набросал несколько заметок, карандашом царапая ноты.
- Ты знаешь, — сказал он. — Я пережил гражданскую войну. Я знаю кое-что о войне.
Я закрыл глаза.
- Тебе было три.
— Да, но я учил Искусство Войны Сунь-Цзы.
— Мы не объявляем войну Дельфинианцам.
— Я не говорю об объявлении войны. Я говорю о формировании стратегии.
Я поднял голову. Оливер взял одну из страниц нот, перевернул её и написал сверху "Знай своего врага".
— Что ты знаешь о Дельфинианцах? — спросил он. — Какова их история?
Я вздохнул и покачал головой.
- Я не знаю. Когда-то они были сенатом в Нижнем Мире. Была борьба за власть, а король и королева изгнали их на поверхность.
Макс появился на пороге кухни.
- Но не прежде, чем они были ужасно изуродованы заколдованным огнем.
Он сел. На мой полный надежды взгляд, он сказал:
- Гэвин играет с огнем на кухне. Я устал от вдыхания дыма, — он повернулся к Оливеру. — Теперь Дельфинианцы живут в Лондоне, где они обнаружили небольшую течь из Нижнего Мира. Они выживают, словно по очереди сосут воздух через соломинку.
Оливер делал заметки все время, пока мы разговаривали.
- Хорошо, и чего они хотят больше всего на свете? Хотят ли они обратно в Нижний Мир?
— Нет. Они сошли с ума, — сказал Макс. — Им нравится быть отшельниками. Они ничего не хотят.
Я думал о том, как они ворвались в распределительный центр ДП.
- Это не правда. Они хотят информацию. Они хотят быть хранителями всего знания. Они укрыватели записей и всякого дерьма.
Макс прислонился к подлокотнику дивана и пожал плечами. Карандаш Оливера нацарапал еще несколько строк.
— Каковы их сильные стороны?
Я вспомнил разговор Миссис Сент-Джонс.
- Они умны. И они могут видеть части будущего. Не все.
— Ты о чем? — спросил Оливер.
— Кто-то однажды объяснил мне, как это. Представь себе, что ты глядишь через длинную металлическую трубу, — я сделал круг из моих пальцев. — Изображение видеть очень просто. Теперь представь, что труба была согнута в форме U и, что крошечные осколки зеркала размещены внутри трубы так, что, когда кто-то посмотрел через один конец, он бы увидел часть того, что лежало на другом конце. Предположительно, предсказатели могут согнуть вход в Нижний Мир, как тот, что под магазином "Купи и Иди", а также из-за расхождения времени…
Мой голос оборвался, когда я увидел пустое выражение Оливера, и подумал, что легче было бы объяснить все чечеткой, вместо использования слов.
— Просто…они могут видеть будущее, хорошо?
— Иногда они могут, — уточнил Макс. — Они видят части будущего, которые пытаются сложить вместе.
— Продолжим, — сказал Оливер.
— Они жестокие, — остановился я. — И у них нет этики и морали.
Оливер нацарапал слова: нет этики/морали. Теперь у него был длинный список сильных сторон.
- И теперь, каковы их слабые стороны?
Макс и я обменялись взглядами. Я пожал плечами.
- Им нравится убивать? — сказал я.
— Это не слабость, — сказал Макс, фыркнув.
Оливер положил карандаш.
- Посмотрите на их историю. Посмотрите на их желания. Я бы сказал, что их слабость страх перед огнем, особенно вид, который калечит их, и их упорное стремление к информации. Что, если вы пошли бы к ним, предлагая то, чего они хотят больше всего? — он наклонился вперед. — Новая информация. Расскажите им о Никки.
Я не мог выразить словами, как быстро гнев забурлил во мне. Это застало меня врасплох: жжение в груди при мысли о таком пожертвовании.
— Нет, — сказал я. Прилагая усилия, чтобы сохранить голос спокойным, заставляя его казаться рычанием. — Мы не сдадим им Никки. Они, наверное, запрут ее. Начнут тестировать.
Макс прищурился, зная способ, но молчал.
Я посмотрел на Оливера.
- Они любят совершать сделки. Они любят собирать платежи. Мы заплатим им за информацию.
Макс понизил голос, звучащий как замогильный.
- Теперь ты говоришь о заключении сделки с дьяволом. Ты понятия не имеешь, чего они захотят взамен. Ты думаешь, что ты щелкнешь пальцами, и не потеряешь в конечном итоге руки. Они уроды, которые получили наказание и находятся в тюрьме, из которой никуда не деться, — он невесело рассмеялся. — Я не мог даже подумать о единственном Бессмертном, который хочет посетить Дельфиниан; а это, мой друг, это то, что предлагает Коул, — он наклонился ближе. — Сделка с дьяволом, брат. С. Дьяволом.
Я посмотрел в сторону, не желая признавать правдивость слов Макса.
- Я должен узнать.
Как будто, чтобы сделать акцент на мое заявление, в небе послышался гром, и капли дождя стали барабанить по окнам. Макс пожал плечами.
- Нет, не проблема. Ты собираешься к Дельфинианцам, но не потому, что ты хочешь найти другую девушку, как Никки. Ты идешь, потому что ты хочешь Никки.
— Это не имеет ничего общего с девушкой. Это связано с престолом.
Он поднял подбородок.
- Конечно.
Крошечные взрывы послышались на кухне. Оливер отложил карандаш и бросился туда. Истерический хохот. Но Макс и я продолжали смотреть друг на друга.
— Я поеду в Лондон, — сказал он. — Но я не буду говорить с ними с тобой. Там ты сам по себе.
— Прекрасно. Это все, что я прошу.
Макс повернулся и пошел прочь на кухню. Я слышал, как чайник наполняется водой, и я знал, что он скоро исчезнет в свою комнату, с ромашковым чаем в руке.
Как мало эмоций Макс когда-либо показал, но быть Бессмертным значило для него все. В своей человеческой жизни ему было двадцать, он работал на ферме в Венгрии, когда заболел Черной Смертью. Три дня он завис на грани смерти, пока я не привел его Нижний Мир и не сделал Бессмертным. Может быть, то, что он находился лицом к лицу со смертью, заставило его ценить жизнь Бессмертие больше, чем остальные участники группы. Больше, чем я. Так почему же он противостоял тому, что мы могли взойти на престол?
Как будто он мог слышать мои мысли, Макс вышел из кухни с кружкой чая в руке.
— Это из-за жертвы, которую ты сделал для нее. Жертвы, которые ты продолжаешь делать. Жертвы, которые в один прекрасный день убьют тебя.
Он ушел и закрыл дверь спальни.
Он был прав. Я, как известно, шел на крайние меры, чтобы получить ее. Совершал ли я ошибку, стоя перед Дельфинианцами? Макс думал, что я делаю это, потому что одержим Никки. Прав ли он?
Мне нужно было увидеть ее лицо. Прямо сейчас. В последний раз я видел ее перед пятидневным запоем, после проснувшись в квартире незнакомки. Я должен был увидеть ее еще раз, чтобы доказать себе, что она не будет иметь такую власть надо мной когда-либо снова.
Я должен был увидеть ее снова, чтобы доказать, что я не делал ничего из этого для нее. Никому ничего не сказав, я вышел из квартиры и направился к мотоциклу.
Когда я был в комнате Никки, я наблюдал, как она спит, я делал это много раз в течение последних шести месяцев. Она лежала на боку, лицом к стене, словно делила с кем-то свою кровать. Но другая сторона была пуста.
Окно было приоткрыто, но я не поддался искушению войти внутрь. Я положил руку на стекло, кончиками пальцев опираясь на отражение ее волос, и пяти миллионный раз, как я встретил её, я спрашивал себя, как мы пришли к этому.
— Никки.
Слово из моего рта сформировалось в узкий круг тумана на окне.
Она пошевелилась.
Черт. Я затаил дыхание. Ее рот сформировался буквой О, а затем тихий стон сорвался с ее губ, плавая по комнате, и проскользнул через щель в окне.
— Джек, — сказала она.
Она подняла руку, ладонью наружу, как будто она лично воспроизводила одну половину сцены из Ромео и Джульетты ладонь к ладони.
Я покачал головой. Ей снилось, что Джек был с ней? Мог ли действительно быть слой подсознания, который позволял бы ей хотя бы на мгновение проверить Джека, не пропал ли он для вечности?
Это не было бы возможно. Даже в чем-то таком сильном, как сон человека.
Я нахмурился и глубоко вздохнул, не уверен, что беспокоило меня больше: то, что ее подсознание причиняло ей боль, которая будет ощущаться только утром, или то, что мне было больно знать, что ей снится Джек.