— Что здесь происходит? — Коул взял у Эмбер малыша, и тот тут же начал затихать.
— Спасибо, — прошептала она. — Изабель задерживается. Кроме того, у нас серьезная проблема.
У Коула возникло подозрение, что в деле об опеке что-то пошло не так. В этом случае Эмбер понадобится его помощь.
— В чем дело? — спросил он у мужчин.
— В одном из рейсов «Коуст Иггл», — ответил один из них.
— Что случилось?
— Отказ гидравлической системы, — сказал самый низкий из четверых. — Шасси не выпускается.
— Что он здесь делает? — спросил Росс, который закончил разговаривать по телефону и, похоже, только сейчас узнал Коула.
— Я купил рогалики, — ответил Коул.
— Он нравится Закери, — сказала Эмбер.
— Что за самолет? — спросил Коул.
— Мы собрались вместе и работаем, — произнес в телефонную трубку грузный мужчина лет пятидесяти с седыми волосами и носом картошкой.
— Коул, — начала Эмбер, — это Макс Каттер, временный президент «Коуст Иггл». Это вице-президенты Сидни Рэйнс и Джулиус Фонтено. С Россом ты уже знаком.
— Что за самолет? — повторил Коул.
Джулиус нахмурился:
— Может, вам лучше заняться ребенком? Поменять ему подгузник?
— Чем скорее вы ответите на мой вопрос, тем скорее я смогу попробовать вам помочь, — твердо сказал Коул, проигнорировав издевку.
Сидни Рэйнс, самый молодой из мужчин, накрыл ладонью телефон, по которому разговаривал.
— «Бунсом-300». Он должен приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса, — произнес он. — Экипаж сообщил, что топлива осталось на двадцать минут.
Внутри у Коула все упало. «Бунсом-300» пассажирский самолет, рассчитанный на двести человек. Если он сядет на фюзеляж, последствия могут быть непредсказуемыми.
— Самолет сейчас делает круг над аэродромом, — добавил Сидни.
— Среди вас есть пилоты? — спросил Коул.
— Я пилот, — ответил Сидни.
— Они проверили автоматический выключатель насоса?
Сидни кивнул.
— Есть видимые утечки?
— Нет, — ответил Сидни, снова приложив телефон к уху. — Они сейчас пытаются снова выпустить шасси.
Эмбер была бледной как полотно. Коул подошел к ней ближе. Ему хотелось ее обнять, но он понимал, что сейчас это невозможно.
— Шасси выпущено, — сообщил Рэйнс, схватившись за спинку дивана. — Гидравлическая система заработала.
Коул почувствовал облегчение.
Эмбер опустилась в кресло. Ее руки слегка дрожали.
— Слава богу, — пробормотала она.
— Оставайтесь на связи, Тауэр, — произнес Сидни в трубку.
Все пристально смотрели на него, пока он не поднял большой палец руки.
— Они приземлились. Все хорошо.
— Слава богу, — прошептал Макс.
— Думаете, проблема в предохранительном клапане? — спросил Коул у Сидни.
— Вполне возможно. Механикам придется проверить всю систему.
— Позвоните директору по коммуникациям, — обратился Росс к Эмбер.
Коулу не понравился его резкий тон. Эмбер определенно тоже, но она направилась к стационарному телефону.
— Мы скажем, что это единичный случай, — продолжил Росс.
Эмбер обернулась:
— Единичный случай?
— Да.
— Что дает нам право так сказать?
— Мы почти десять лет эксплуатируем самолеты этой модели, и до сих пор ничего подобного не случалось.
— Мне не нравится слово «единичный», — сказала Эмбер.
Глаза Росса сузились.
— Главное, что никто на борту не пострадал. Зачем делать из мухи слона? В своем пресс-релизе мы должны заверить общественность, что все наши самолеты проходят тщательный технический контроль и летать на них безопасно.
— Я согласен с Эмбер, — заявил Макс.
— Разумеется, — ответил Росс. — Ведь это она назначила тебя на должность.
— Я тоже согласен с Эмбер, — сказал Сидни.
— А я с Россом, — произнес Джулиус. — Зачем зря тревожить наших пассажиров?
— Я бы на вашем месте приберег эти слова до тех пор, пока не будет проведена экспертиза, — посоветовал ему Коул.
— Кто вы такой, чтобы давать нам советы? — возмутился Джулиус.
— Я пилот.
— Рад за вас, — отрезал Джулиус.
— Наверное, будет лучше, если вы нас оставите, — обратился Росс к Коулу.
Коул посмотрел на Эмбер. Он уйдет, но только в том случае, если об этом его попросит она.
— А как насчет остальных трехсотых «Бунсомов»? — спросил Макс, что-то просматривая на экране своего мобильного телефона. — Вот. «Мидпойнт эйрлайнз» только что вывели свои из эксплуатации.
— У них всего три «Бунсома», — сказал Росс. — Им было несложно принять это решение. А у нас двадцать четыре «Бунсома». Это четверть нашего парка.
— Мы могли потерять две сотни пассажиров, — заметила Эмбер.
— Но мы их не потеряли, — возразил Джулиус.
— Все. Спор окончен, — произнес Росс тоном, не терпящим возражений. — Без федерального постановления мы не станем выводить из эксплуатации двадцать четыре самолета. Мы найдем причину неисправности и устраним ее. Никто не предлагает отправить этот борт в следующий рейс без предварительной проверки.
— А что, если что-то случится с другим «Бунсомом»? — предположил Сидни.
— Ничего не случится, — ответил Росс.
— Этого нельзя утверждать наверняка, — сказала Эмбер.
— Вы хотите стопроцентной уверенности? Если мы выведем из эксплуатации эти самолеты, мы потеряем миллионы долларов. Это то, в чем я абсолютно уверен.
Макс посмотрел на Эмбер:
— Что вы думаете по этому поводу?
— Это, конечно, большие деньги, но мы не вправе рисковать человеческими жизнями, — ответила она, глядя на Коула.
— Это наш руководитель? — В тоне Джулиуса слышалось пренебрежение.
— Эмбер заботится о благе компании, — ответил Макс, — и я ее поддерживаю. Это наш с ней долг.
— А я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы за время своего краткосрочного правления вы не разорили компанию, — презрительно усмехнулся Росс.
Коул едва удержался от того, чтобы его не оскорбить.
— В здании терминала полно репортеров, — сообщил Сидни.
— Мы должны выступить с заявлением, — сказал Росс.
Эмбер посмотрела на него:
— Нам придется принять решение.
— У нас нет выбора. Ни одна компания не отказывается добровольно от миллиона долларов в день, — констатировал Джулиус.
— Скажи это еще раз после того, как мы потеряем две сотни пассажиров, — пробурчал Сидни.
— Хочешь узнать мое мнение? — спросил Коул у Эмбер.
— Да.
Росс выругался, но Коул это проигнорировал.
— Прежде чем принимать решение, ответь себе на вопрос, посадила ли бы ты Закери в «Бунсом-300».
Эмбер решительно покачала головой.
— Мы выведем самолеты из эксплуатации до получения результатов экспертизы, — заявил Макс.
— Вы оба спятили? — возмутился Джулиус.
Эмбер одобрительно посмотрела на Макса и кивнула. Коул испытал чувство гордости за нее.
— Вы ничего не понимаете, — выпалил Росс.
— Мы потребуем, чтобы экспертизу провели как можно скорее, — сказал Макс. — Но мое решение окончательное.
Подойдя ближе к Коулу, Эмбер тихо произнесла:
— Мне нужно ехать в офис.
— Я знаю, — ответил он и понял, что ему не удастся сейчас поговорить с ней о Сэмюеле.
— Ты не мог бы побыть с Закери до прихода Изабель? Она задерживается и будет здесь не раньше полудня.
— Не беспокойся, я останусь.
— Спасибо.
— Никаких проблем. Поговорим позже.
— Я тебе позвоню.
— Желаю удачи.
— Все остались живы. Это уже большая удача.
Эмбер надела пальто, взяла сумочку и покинула квартиру вместе с мужчинами. Когда за ними закрылась дверь, Коул посмотрел на Закери, который сосал рукав своего комбинезончика.
— Ты любишь рогалики? — спросил Коул.
— Ба! — воскликнул Закери и схватил его за нос.
Если в начале сегодняшнего дня Эмбер испытывала страх, сейчас, в шесть часов вечера, ее переполняла ярость.
— Вижу, Росс сегодня времени даром не терял, — сказала она Дестини, сидящей напротив нее в ее крошечном кабинете.
Дестини пододвинула к ней стопку бумаг:
— Я не знаю, как он это сделал, но ему удалось перенести слушание на более ранний срок. Оно начнется завтра в девять утра.
— Я думала, у нас будет на подготовку к нему несколько недель.
— К сожалению, теперь в нашем распоряжении всего несколько часов.
— Мы сможем за это время подготовиться?
— Не так хорошо, как хотелось бы, но, думаю, кое-что нам удастся сделать. Нам с тобой сегодня вечером придется хорошо потрудиться. У Росса столько же времени на подготовку, сколько у нас. Ничто не изменилось. Распоряжение Коко имеет юридическую силу. Россу и его юристам придется доказать, что ты не подходишь на роль опекуна.
У Эмбер зазвонил мобильный телефон. Она посмотрела на экран, но не узнала номер.
— Алло?
— Эмбер, это Коул.
— Привет, Коул.
Дестини посмотрела на нее с любопытством.
— Мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — сказал он.
— Что-то не так с Закери?
— Нет, он в порядке. По крайней мере, был в порядке, когда я оставил его с Изабель. Может, поужинаем вместе?
— К сожалению, я не могу. Мы с Дестини будем заняты.
— Это очень важно.
— Тогда, может, встретимся позже?
— Сегодня я не смогу. Нам нужно работать.
— Все в порядке?
— Да. — Эмбер нахмурилась. — Нет.
Они были едва знакомы, но она чувствовала, что обязана все ему объяснить.
— У меня проблемы, причем серьезные. Росс убедил судью перенести слушание на завтрашнее утро.
— На завтрашнее утро? — удивился Коул.
— Он собирается использовать мое решение, касающееся вывода из эксплуатации «Бунсомов», в качестве доказательства того, что я не способна управлять «Коуст Иггл».
— Он проиграет, Эмбер.
— Я надеюсь.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Пригласишь меня на свидание через несколько дней?
Брови Дестини взметнулись.
— С радостью, — ответил он. — Но я бы хотел встретиться с тобой сейчас. Пусть даже на короткое время.
— Я бы тоже этого хотела, но, боюсь, нам с Дестини придется просидеть здесь до утра. Я как раз хотела позвонить Изабель и попросить ее остаться на ночь.
— Я могу приехать к тебе домой и подождать тебя там.
— В этом нет необходимости.
Она больше не может пользоваться добротой Коула. Он прилетел в Атланту не для того, чтобы быть нянькой.
— Хорошо, — вздохнул он. — Тогда встретимся через несколько дней.
— Спасибо.
— Тебе нет необходимости меня благодарить. Желаю удачи.
Когда она разорвала соединение, Дестини сказала:
— Думаю, ты можешь себе позволить потратить минуту своего драгоценного времени на то, чтобы рассказать мне, что происходит между тобой и Коулом. — Она посмотрела на часы. — Начинай.
— Он нравится мне, а я ему. Вчера мы катались на коньках и пили горячий шоколад. Потом мы поехали ко мне домой и занимались любовью. Он остался на ночь, а утром пошел за рогаликами. Мне пришлось уехать из-за инцидента с «Бунсомом», а он остался с Закери. Он хотел встретиться со мной сегодня вечером, но… — Она развела руками.
— Ничего себе, — пробормотала Дестини. — Мы обязательно обсудим это позже, а сейчас нас ждет работа.
Глава 7
Коул и Лука тихо вошли в зал суда и остались в его задней части. В зале было полно репортеров и праздных зевак. Очевидно, информация о сегодняшнем слушании просочилась в СМИ. Коул переживал за Эмбер. Само заседание по делу об опеке было для нее стрессом, не говоря уже о присутствии большого числа посторонних людей.
Как и следовало ожидать, адвокат Росса усомнился в мотивах, заставивших Коко выйти замуж за богатого мужчину намного старше ее. Он вызвал несколько свидетелей, каждый из которых нелестно отозвался об интеллектуальных способностях Коко. Из своих разговоров с Эмбер Коул знал, что ее сводная сестра была эмоциональной и немного взбалмошной, но свидетели нарисовали портрет легкомысленной, беспринципной и нечестной юной особы.
Повернув голову, Лука тихо спросил Коула:
— Как ты думаешь, до какой степени они правы?
— Она вышла замуж за миллиардера, который был старше ее почти в три раза. Ей явно двигала корысть, но это вовсе не означает, что она была плохой матерью.
— И что ее последнюю волю не следует уважать.
Настала очередь Росса давать показания, и все собравшиеся сосредоточили свое внимание на нем.
— Сэмюел Хендерсон когда-нибудь обсуждал с вами свои планы относительно будущего «Коуст Иггл»? — спросил Росса его адвокат.
— Да, довольно часто, — ответил он.
— Он просил вашего совета?
— Да.
— Может, он просил совета у своей жены?
— Никогда, — самодовольно улыбнулся он.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Я протестую, — заявила Дестини.
— Протест принят, — сказал судья.
— Я перефразирую, — невозмутимо продолжил адвокат. — Сэмюел когда-нибудь упоминал о том, прислушивается ли он к советам своей жены относительно «Коуст Иггл»?
— Он мне говорил, что она ничего не знает о бизнесе. Что никогда не обсуждал с ней деловые вопросы.
Адвокат удовлетворенно кивнул.
— Сэмюел Хендерсон когда-нибудь говорил вам, что хочет, чтобы его сын однажды возглавил компанию?
— Да. Сэмюел очень любил своего сына. Я никогда не видел его таким счастливым, каким он был после рождения Закери. Он постоянно говорил о том, что у него появился преемник, которого он научит всему, что знал сам. Что компания будет принадлежать Хендерсонам в течение, по меньшей мере, еще одного поколения. Из его завещания следует, что он больше всего хотел, чтобы в случае его смерти до совершеннолетия Закери компанию возглавил человек, который смог бы ее сохранить для его сына.
— Я протестую, — снова заявила Дестини. — Свидетель не может знать, чего больше всего хотел Сэмюел Хендерсон.
— Он сам мне об этом говорил, — возразил ей Росс.
— Протест отклоняется, — сказал судья.
— Сэмюел упоминал о том, хотел ли он, чтобы его жена принимала участие в управлении компанией в случае его смерти?
— Он говорил, что доверил бы своего сына и «Коуст Иггл» только Драйдену Дансмору и мне. Также он говорил, что в случае его смерти Коко тоже должен будет кто-то контролировать, потому что рассудительности у нее не больше, чем у двенадцатилетнего подростка. Что она не способна принимать взвешенные решения.
Почему-то Коул сомневался, что Сэмюел говорил об этом с Россом.
— Он вам сказал именно это? — спросил адвокат.
— Да, и подтверждение этих слов есть в его завещании. В качестве опекунов и руководителей компании он выбрал Драйдена и меня.
Дестини задала Россу несколько вопросов, но ей не удалось найти изъяна в его аргументации.
Когда объявили перерыв на ленч, Коул и Лука отправились в ресторан в нескольких кварталах от здания суда, чтобы их не заметили Эмбер и Дестини.
К двум часам дня единственным неопрошенным свидетелем осталась Эмбер. Все пошло так, как и ожидалось. Адвокат Росса начал подвергать сомнению компетентность Эмбер в качестве председателя совета директоров. Ей пришлось согласиться с тем, что у нее недостаточно опыта, но она держалась уверенно. Она настаивала на том, что вчера приняла правильное решение относительно самолетов марки «Бунсом». Сказала, что видит масштаб финансовых потерь, но не может рисковать жизнями пассажиров.
К несчастью, выяснилось, что ближайшие конкуренты не вывели свои «Бунсомы» из эксплуатации. Это означало, что своим решением Эмбер поставила «Коуст Иггл» в невыгодное положение, пусть даже на короткое время. Адвокат Росса назвал это решение эмоциональным и обвинил Эмбер в том, что она нарушила конфиденциальность, попросив совета у представителя конкурирующей компании, имея в виду Коула. В общем, для Эмбер все складывалось плохо.
— Вы на десять лет старше вашей сводной сестры? — спросил ее адвокат Росса.
Похоже, его вопрос сбил ее с толку.
— Да, — ответила она мгновение спустя.