Снова стон вырвался из груди. Теперь ещё громче, ещё более жадно. Это был стон невысказанного: "Пожалуйста". Стыдливо непроизнесенного: "Ещё".
Но Дайрен понимал все без слов. И гораздо лучше меня самой. Он тут же начал рисовать языком обжигающие круги по самому чувствительному бугорку. Все быстрее и ярче.
Живот свело судорогой, которая с каждой секундой сильнее нарастала. Словно раскалённая пружина закручивалась все ощутимей. До сладкой, нестерпимо ноющей боли.
Одновременно Дайрен двигал пальцами внутри меня. Где-то там, где было очень горячо.
Я всхлипывала, забывая дышать. Отрывисто и звонко.
Задыхалась.
Комната наполнилась отрывистыми стонами. Моими. Громкими, тихими — не знаю. Я не слышала себя. Не знала, что происходит вокруг. Я целиком горела в жгучем желании, нашем обоюдном голоде.
И когда терпеть этот огонь стало почти невыносимо, Дайрен вынул из меня пальцы, резко встал и закинул мои ноги себе на бедра. Сделал несколько быстрых шагов и вдавил меня в стену, выбив дыхание из груди.
Я приоткрыла рот, хватая воздух, не сводя взгляда с горящих голубых глаз. Осколками мыслей рассыпаясь по тяжести мужского тела, не дающего мне упасть. По его губам, пошло блестящим так маняще близко. По гладкой плоти, призывно упирающейся в мою раскрытую для него влажность.
Дайрен больше не ждал. Вошёл в меня и глухо застонал, словно ему этого не хватало. Растянул, наполнив собой до предела. И начал двигаться, с каждым ударом выбивая из меня крик за криком. Пока мое безумие не достигло критической точки, выгибая тело, как тисовый лук.
Натянутая до предела пружина лопнула, рассыпавшись раскалёнными углями по венам, заставляя мышцы вздрагивать от пряных спазмов удовольствия.
Дайрен глухо застонал одновременно со мной. Сцеловывая звуки моего оргазма с губ, смешивая наши дыхания.
Я обмякла в его руках тряпичной куклой. Обвила шею руками, позволяя делать с собой все, что угодно. Мне было так хорошо, что я совершенно забыла о всех различиях между нами. Забыла о том, что мы двое — все ещё рыцарь мрака и фея. Охотник и добыча.
Сейчас ничто не имело значения кроме его рук, прижимающих меня к себе, пока он шел к дивану. Кроме его губ, зарывшихся в моих волосах. И, казалось, стоит произнести хоть одно слово, как эта странная магия, волшебство момента будет разрушено.
Но он ничего не сказал. Просто положил меня на бархатную ткань дивана и лег за спиной, обняв. Сразу стало тепло и спокойно. В объятиях самого опасного для фей человека я вдруг ощутила такую странную легкость, какую не чувствовала никогда в жизни. И почти мгновенно провалилась в глубокий сон.
Открыла глаза я в полном одиночестве и как ни странно — у себя в комнате. Там, куда я уже думала, никогда не вернусь. Сейчас эти светлые стены с персиковым оттенком показались мне ужасно домашними. Своими.
За окном опускался закат. Сиренево-алые лучи окрасили горизонт, бросая аметистовые блики на шторы, пол и мои руки. Этот мягкий свет напомнил мне язычки пламени на руках Дайрена.
В голове вспыхнули воспоминания сегодняшнего дня. Кровь прилила к щекам, груди, ударила мягким жаром между ног. Слишком острыми были картинки в голове. Слишком яркими.
Закрыла глаза, на миг погружаясь в пьянящие образы.
Дайрен. Его руки, глаза, полные хищного желания, широкие плечи, на которых так аппетитно натягивается ткань рубашки. Мощная шея, которую так приятно целовать. Татуировка скорпиона, под которой так горячо пульсирует кровь.
Глубоко вздохнула.
Снова тянуло внизу живота. Снова напряженное жжение, ноющая сладкая боль, которую хотелось погасить прикосновением его пальцев, губ, языка. Члена. Да, мрак. Именно члена. Кто сказал, что феи должны не любить секс? Не любить мужчин? Стесняться и делать вид, что нам это не нравится?
Нравилось. И кощунством было бы скрывать от Дайрена или самой себя, делая вид, что я не таю в его руках. Что не становлюсь влажной от его горячих пальцев. От поцелуев. А иногда даже от одного взгляда, полного темного, искристого желания.
Ужасно захотелось немедленно найти его. Прикоснуться. Обнять. Сказать что-то глупо бестолковое. Но такое нужное.
Покачала головой.
Нельзя. Не так.
На столе стоял ужин. Похоже, служанка принесла его пока я спала. Но, несмотря на то, что я провела в отключке чуть ли не целый день, есть почти не хотелось. Я была слишком взбудоражена.
Все же, не глядя, схватила с подноса рогалик и стакан сока. Быстро съела, одновременно рассматривая себя в зеркало.
Вид немного помятый.
Умылась, привела себя в порядок и… сняла платье, выбрав самую короткую ночнушку из гардероба.
Сегодня утром я поняла все правильно: во время занятия любовью печать Дайрена и вправду слабеет. Даже некоторое время после секса эмоции мужчины все еще сохраняются на высоком уровне. Он становится ласковым, нежным.
Я даже почти ощущала то эфемерное, волшебное, чего внутри него быть не могло.
Чувство, о котором не стоило и думать.
Встряхнула головой. Не нужно зацикливаться на том, чего никогда не будет. Гораздо важнее понять другое: чего я пыталась добиться, вернувшись к нему вчера? Зачем мне эта острая необходимость — пытаться пробудить эмоции первого рыцаря мрака?
Ведь все равно между нами ничего не может быть. Я останусь феей, а он — верным слугой царицы-фурии. Убийцы моего народа.
Но я упорно старалась об этом не вспоминать. Словно, если мысль старательно отгонять, то она перестанет быть реальной. Потеряет свою силу.
Поэтому сегодня я планировала продолжить начатое. Когда Дайрен возбужден, он становится другим человеком. А значит, я могу узнать у него правду. То, что он думает на самом деле. То, что скрывает от меня.
При мысли о том, что мне вновь придется сделать, краска прилипла к щекам. А затем предательски запульсировало между ног. Кольнуло раз, другой, отдаваясь волной жара там, внизу, где я сегодня специально не надела трусиков.
Поразительно. Но, кажется, теперь мне хватало одного воспоминания о Дайрене, чтобы почувствовать возбуждение. Да, ему бы это определенно понравилось.
Но я не успела усмехнуться этой мысли. В самый последний момент, когда оставалось только выйти из комнаты и на цыпочках прошмыгнуть в комнату первого рыцаря, взгляд упал на стол с едой.
И в следующий миг я застыла, как каменная статуя. На серебряном подносе с чернением лежало аккуратное письмо в черном конверте. Сверху красовалась алая печать из сургуча.
Рука дрогнула, едва я потянулась, чтобы прочесть послание. Сердце забилось отчаянно быстро. Где-то в глубине души я уже знала, что ничего хорошего внутри мрачного конверта быть не может.
И оказалась права. На черном листе бумаге белыми буквами значились слова:
"Третьего числа месяца Седой луны в полдень приходи в сады Медуз. Одна. И я расскажу тебе, как спасти Кэльфиана. Если придёшь не одна, я уйду, и ты меня не увидишь. Если не придёшь, знай: совсем скоро последний фей умрет".
Подписано было одним словом "друг".
Перед глазами заплясали разноцветные круги. Голова закружилась.
Может ли это быть правдой? Или письмо — ловушка?
Однажды меня уже пытались убить. Кто-то вполне мог попытаться ещё раз.
Но пугало другое. Похоже, теперь моему таинственному "другу" было известно, что я — фея. И это ставило крест на всех моих дальнейших планах. Сколько ещё я смогу прожить в доме Дайрена, как его каури? Похоже, немного. Если меня смог раскусить кто-то, кроме первого рыцаря, значит скоро моя тайна перестанет быть таковой.
Лихорадочным движением скомкала письмо и бросила в тлеющий камин. Почти потухшие угли мгновенно подхватили листок, и оранжевое пламя благосклонно приняло жертву. Через минуту от послания осталась лишь пыль и пепел.
Единственная мысль, которая стучала в голове: "Дайрен не должен узнать о случившемся". Он ни за что не отпустит меня на эту встречу. А я не смогу не пойти и остаться безучастной. Вполне может быть, что в письме — правда, и моему брату осталось недолго.
А значит, выбора не было.
Но как только последние язычки пламени потухли, доедая бумагу, дверь в мою комнату открылась. Совсем не так, как когда-то. Не резким хлопком, от которого вздрагиваешь от неожиданности. А спокойно, и даже как будто осторожно.
На пороге появился Дайрен. Высокий, как всегда немного мрачный, с глубокими, блестящими в полумраке голубыми глазами.
— Я думал, ты все еще спишь, — сказал он, проходя внутрь, вызывая по спине волну мурашек.
— Нет… я, — начала говорить, бросив нервный взгляд в камин. — Я уже проснулась.
На тлеющих углях было почти не видно следов от странного письма.
Рыцарь подошел ближе, оглядывая меня внезапно потемневшим взглядом. Я опустила голову и посмотрела туда же, куда и он.
Внезапно в короткой сорочке стало ужасно неловко. И также ужасно горячо.
На губах мужчины появилась тонкая улыбка.
— Сегодня я пришел немного раньше. За твоими сказками, царевна, — добавил он немного хрипло. — Ты ждала меня?
Ждала ли я?
Конечно, ждала. Но слова застряли в горле.
Я опустила взгляд в пол, краснея и кусая губы. Рядом с этим мужчиной каждый раз я начинала чувствовать себя ужасно неловко. Жар, стягивающий грудь, мешал вздохнуть, мешал думать.
Но Дайрену будто бы и не требовался ответ. Он улыбнулся еще шире, как довольный кот. Коснулся моего подбородка, приподнимая голову и заставляя посмотреть себе в глаза. Обжигая голубым огнем. Медленно приблизился, словно позволяя мне ощутить его тепло, вдохнуть поглубже сладкий, пьянящий запах, и неторопливо коснулся своими губами моих.
Раскаленная змея спустилась по позвоночнику и скрутилась кольцами где-то под желудком.
Как быстро он сводил меня с ума. Вот я еще просто разговариваю с ним, а вот уже ничего не соображаю в его руках. Прижимаюсь к нему грудью, животом, бедрами, обхватывая ладонями его плечи и затылок. Зарываясь руками в распущенных черных волосах.
Я любила его волосы. Чуть ниже плеч. Темные, как сам мрак Уин-Даше. Мягкие, как крылья ночи. Любила его запах, вкус его губ, рельеф мышц, проступающих сквозь одежду. Я боялась признаться себе в этом, но, похоже, я любила его всего. За такое короткое время, что мы были знакомы, этот человек стал моим воздухом. Отравленным и ядовитым. Сладким, как вино из диких ягод.
Мы целовались долго и с упоением, как юные любовники, как люди, которые впервые ощутили собственную страсть. Дайрен опустился на кровать, усадив меня к себе на колени. Одной рукой поглаживая меня по спине, пальцами обводя по кругу позвонки. А второй — проскользнув под ткань сорочки. Обжигая живот жаром ладони, сжимая по очереди затвердевшие соски.
Я тихо постанывала, не разрывая поцелуя. Чувствуя, как Дайрен пьянеет вместе со мной. Ощущая, как напряжение пульсирует между ног. Как становится жарко и влажно там, где у меня не было белья.
Я снова хотела его. Прямо сейчас. До судорожно сжатых коленей, до застрявшей в горле мольбы.
Но сегодня была моя очередь вести.
А потому, когда я вдруг отстранилась и спустилась на ковер между ног рыцаря, его голубые глаза изумленно вспыхнули.
Он молчал. Только дыхание стало еще более отрывистым и поверхностным. Когда я резко распахнула его рубашку, скользнула губами по груди, захватив в плен маленький сосок, он закрыл глаза и замер, напрягшись всем телом.
Опустилась еще ниже, с упоением лаская кубики на животе, безупречный рельеф его мощного тела. Мне так давно хотелось дотронуться до него. Хотелось оставить собственные отметины на его гладкой коже. Как будто хотела доказать, что не только я — его. Но и он — мой.
Глупо. Наивно. Но так необходимо.
Со звоном отогнула пряжку с хвостом скорпиона на его штанах. Расстегнула несколько пуговиц и, на миг застыв, взяла в руки напряженный член.
Какой же он был горячий и крупный. Не верилось, что он вообще способен оказаться во мне. Бархатная кожа, до которой хотелось дотрагиваться. Гладкая твердость, от которой нестерпимо пульсировало внизу живота.
Дайрен выдохнул. Его взгляд потемнел, подернувшись дымкой желания, от которого я падала еще глубже в собственную пропасть. Не сводя с меня глаз, он сжал на матрасе пальцы, по которым прыгало фиолетовое пламя.
Было страшно. Но мне хотелось дотронуться до него не только руками.
Борясь с нервным возбуждением, я опустилась губами на шелковую плоть, пройдясь языком от основания до самого верха.
Дайрен резко втянул ртом воздух. Жалобно треснула ткань простыни, сжатая пальцами.
Я распахнула губы, обхватив целиком горячую твердость. Лаская языком нежную кожу, такую же приятную на вкус, как и на ощупь.
Сдвинула ноги, бесполезно ерзая, жалея, что Дайрен не может прикоснуться ко мне также, как я к нему. Не может сейчас погасить мой жар, сжигающий изнутри. Заставляющий остро пульсировать там, внизу.
Сиреневый огонь перекинулся на руки мужчины. Скользнул по бугрящимся мышцам. Коснулся скорпиона на шее.
Дарен не сводил с меня горящих в полумраке, широко распахнутых глаз.
Я начала медленно двигаться, облизывая, скользя по его раскаленному желанию. Заставляя дышать глубже, судорожно хватать воздух приоткрытыми губами.
Дайрен запрокинул голову и тихо застонал сквозь зубы.
О, Флора, этим звуком он едва не довел меня до самой грани безумия. А ведь у меня еще было одно важное дело.
Я осторожно отстранилась от него, продолжая двигать лишь рукой.
— Дайрен… — позвала я, едва узнавая собственный неровный голос.
Мужчина посмотрел на меня мутным взглядом, тяжело дыша.
Я прикусила губу. Мрак, это совершенно невыносимо. Я хотела его слишком сильно.
— Дайрен, ты должен ответить мне на вопрос… — сказала и лизнула блестящую головку.
Мужчина хрипло выдохнул:
— Спрашивай, цветочек. Хотя на мой взгляд ты выбрала не самое лучшее время…
В уголках его губ блеснула едва уловимая улыбка.
— Ты сказал, что не собираешься отдавать меня царице, — начала я, снова проводя языком по кругу.
— Нет… — сдавленно проговорил он.
— Значит, я действительно свободна?..
Он нахмурился, но все же кивнул.
— Тогда чего ты на самом хотел? Что ты пытался узнать, каждый вечер заставляя меня рассказывать истории о моем детстве?
Дайрен напрягся. А я мгновенно начала двигаться быстрее.
Рваный вздох вырвался из его груди.
— Тебе не нужно этого знать…
— Отвечай, а то я остановлюсь, — бросила, замедляясь.
Не представляю, на что я рассчитывала. Возможно, вообразила себя умелой соблазнительницей и не рассчитала.
На самом деле мне просто хотелось доставить ему удовольствие. Слышать его стон, сквозь плотно сжатые зубы. Видеть напряженное тело и едва заметные капли пота, выступавшие на теле, когда он наслаждение захлестывало его с головой, но не позволяло подойти к развязке.
Но когда я в очередной раз попыталась сыграть на этом, замедляясь, пытаясь выведать правду, Дайрен вдруг резко выпрямился, схватил меня, как будто я ничего не вешу, и бросил на кровать, нависнув сверху.
Хищно улыбнулся, откинув прядь волос с моего испуганного лица.
— А теперь будем играть по моим правилам, цветочек… — грудным, проникновенным голосом проговорил он.
Раздвинул мои ноги, опускаясь между ними, и резко вошел, выбивая из меня воздух и все мысли.
Из груди вырвался стон. О, Флора, как же я этого хотела!
Быстрые, сильные движения, наполняющие целиком, до отказа. Разрывающие от сладкого удовольствия, заставляющие судорожно цепляться за мужскую спину, возможно, даже царапая ее в кровь. Я ничего не соображала.
Мысли крутились как бешеные звери в клетке. Где-то там, на их дне мое давно уничтоженное чувство самосохранения ещё вопило, пытаясь напомнить, кто передо мной. Пытаясь заставить меня сохранять рассудок. Но было уже поздно. Я чувствовала мужчину, от прикосновения которого земля уходила из-под ног. И я не видела в нем врага.
Дайрен уперся локтями в простыню, расположив руки с двух сторон от моего лица. Он не сводил с меня глаз, касаясь большими пальцами щек. Поглаживая, скользя почти невменяемым взглядом по моим раскрытым губам. Держал ладонями лицо, не позволяя отвернуться, пока жестко вбивается в мое тело.