Когда через два с половиной часа Олаф заглянул в гостиную при покоях Антонии, чтобы убрать посуду, застал там заканчивающего ужин гостя.
— Как она? — поинтересовался после короткой заминки. Ну подумаешь, парень по вызову. По виду из элитных, ухоженный, вежливый, не дешевка с угла улицы красных фонарей, которые и украсть, и придушить могут.
— Уснула, — тихо ответил гость, покосившись в сторону двери. — Часто у нее такое?
— После серьезных допросов, — отозвался Олаф, не видя в этом тайны. Да и печать клятвы молчала, значит, опасности для хозяйки нет.
— Сочувствую.
— Ты сейчас домой или… — не зная, как вежливо закончить фразу, Олаф неопределенно махнул рукой. Из-под рукава мелькнула татуировка клятвенника.
— Моя аренда оплачена до утра, раз не выгнали, остаюсь.
— Сурово у вас, — хмыкнул Олаф.
— Тебе не легче пришлось, — хмыкнул в ответ гость. Обменявшись взглядами, мужчины отступили.
— Присмотришь за хозяйкой? — уходя, попросил Олаф.
— Насколько в моих силах, — пообещал "мальчик". Не спеша допил чай, прислушиваясь к шорохам за дверью, не проснется ли его клиентка, но все было тихо. Когда он вернулся в спальню, девушка со смешной короткой стрижкой спала, свернувшись калачиком и обняв угол одеяла. Гость разделся и тенью скользнул к ней в постель. Девушка сначала нахмурилась, недовольно повела плечом, но потом расслабилась и потянулась к теплу.
Утром Олаф по привычке заглянул в хозяйскую спальню. Убедившись, что все в порядке, собирался уйти, но "мальчик" спал очень чутко.
— Доброго утра. Через сколько ее будить? — шепотом поинтересовался мужчина, на плече которого доверчиво спала хозяйка.
— Обычно она встает через час, но для этого начинать будить нужно уже сейчас, — хмыкнул чему-то дворецкий.
— Хорошо. Мы будем вовремя, — тихо ответил гость и Олаф ушел, решив все же проверить позже, на всякий случай. Звуки, доносящиеся из-за двери при повторном обходе подтвердили, что хозяйка уже не спит и Олаф может заняться другими делами. Дворецкий подумал, быть может, всегда приглашать парней по вызову, чтобы будить хозяйку? Посмеявшись своим мыслям, мужчина спустился на кухню, проверить приготовления к завтраку и обсудить с поварихой список покупок на неделю.
Антония никогда еще не чувствовала себя после раннего подъема так легко. Она бодро приняла душ, шустро оделась, но, когда спустилась вниз, ее гостя и след простыл. Пожав плечами и порадовавшись, что додумалась заранее сунуть ему конверт с оплатой, девушка с аппетитом накинулась на завтрак.
— Что у нас сегодня, Олаф? Мы вчера не успели поговорить, — между кашей с фруктами и булочкой с корицей поинтересовалась девушка у стоящего поодаль дворецкого.
— Нужно оплатить счета за телефон, я докупил кристаллов про запас и заменил часть светящихся элементов в лампах в доме. Виттор просил удобрения, Йорка с матушкой собрались в город, — коротко отчитался Олаф. Не то, чтобы эти вопросы требовали внимания хозяйки, но она любила знать о делах домашних.
— Йорке из поместья не выходить, — обожгла дворецкого взглядом Антония. — В городе его могут подкараулить и проследить бывшие подельники. Пока что лучше ему посидеть здесь.
— Понял, — кивнул Олаф, предчувствуя, как расстроится мальчишка.
— Счета давай мне, зайду оплачу в обед, это в соседнем кабинете.
Дворецкий мысленно выдохнул. Как ему не хотелось приближаться к этому зданию.
— Удобрения лучше отложить до следующего месяца, иначе мы не влезем в бюджет. Попроси Виттора заранее предупреждать, что ему понадобится, а лучше составьте годовой план. Ни за что не поверю, что он не знал, что после пересадки нужно будет подкармливать цветы. За продуктами съездишь сам, и купи Йорке новый альбом и конфет в качестве премии. Он хорошо себя вел и старался в этом месяце.
Олаф кивнул. Если к альбому добавить от себя журнал с картинками и рогатку, быть может, мальчишка и не будет так уж сильно дуться, что его не взяли в город.
По пути на работу, поддавшись порыву, Антония зашла в кондитерскую. Взяла соленые крекеры себе и Вику, сырные палочки Шаттону, леденцы Лендеру и коробку столь любимого Калли печенья. Настроение было прекрасное, но ровно до того момента, как на выходе она столкнулась в дверях с непонятным типом. Высокий, в темном костюме, он казался матерым псом, а Тони на его фоне смотрелась домашней болонкой. Чувство опасности обожгло изнутри, но девушка продолжала держать лицо и улыбаться. Едва не уронив пакеты, она отступила на полшага, ожидая, когда мужлан пропустит леди, как и положено всякому благородному мужчине. Почему-то в его благородстве Антония не сомневалась. И, хотя сразу спрятала взгляд за шляпкой, успела отметить и резкие породистые черты лица, и уложенные сложным образом волосы, и идеально сидящий костюм из отличной ткани. Нос щекотал дорогой парфюм. Столичный выскочка, не иначе. Только отчего же тогда от него так хочется убежать и спрятаться в самый дальний угол?
Мужчина оказался не просто мужланом, но и хамом, и, по-простому отодвинув Антонию, прошел внутрь. Девушка аж задохнулась от такой наглости. Где это видано, чтобы с леди, да просто знатной горожанкой так обращались? Чувство опасности не дало возмутиться, удержало от необдуманных действий. Проглотив обиду, Антония вышла, бросила пакеты на заднюю скамью, не заботясь о содержимом, села на водительское место и громко хлопнула дверью. И только тогда немного пришла в себя. Ну да, хам, но что еще ждать от столичного выскочки? Мужлан и грубиян. Она и не таких видела в высшем свете, а вот машину жалко, эта механическая красавица ни при чем.
И тут на Антонию накатилось понимание. Она не могла читать этого типа, совсем. Всех работников и посетителей кондитерской, прохожих на улице она чувствовала, а мужчина словно не существовал для ее дара. Это было все равно, что внезапно лишиться зрения и слуха, пугало так, что страх выбивал воздух из легких.
Поняв, что в таком состоянии вести машину невозможно, Антония откинулась на спинку сиденья и принялась делать ментальное упражнение, одно из тех, которым Читающих учат с детства. Нестерпимо хотелось вернуться в магазин и проверить, попытаться прощупать того типа даром по-серьезному, но этот порыв Антония задушила на корню. У нее нет прав и полномочий применять дар к простым людям, а почему в городе объявился тип, полностью от нее заэкранированный, не ее дело. Пока. Может, предупредить Ирвина и попросить навести справки? Пожалуй, стоит.
Глубоко вздохнув и силой воли выбросив мысли о странной встрече из головы, Антония направила машину в сторону департамента.
Гостинцам коллеги обрадовались. Калли тут же навела всем чай, Лендер достал откуда-то коробку леденцов, и, когда через полчаса в кабинет зашел начальник, то застал мирную картину почти семейного чаепития вокруг стола артефактора.
— Ну и как это понимать? — устало вздохнул Ирвин.
— Сахар полезен для ума, — тут же вставила Антония, понимая, что это, в общем-то, она подставила коллег своими угощениями.
— Тогда и мне сделайте, покрепче и послаще, а то голова совсем уже не варит, — вздохнул шеф, окинув насмешливым взглядом притихших подчиненных, и подтянул стул для посетителей в общий кружок.
Калли что-то пискнула и в очередной раз поставила чайник, к Ирвину придвинули коробки и кульки с угощениями.
— А что случилось, босс? — тихонько поинтересовалась Антония, почти кожей ощущая неприятное покалывание от нависшей над мужчиной тучи тяжких раздумий. Нагружать его еще и новостями о таинственном типе резко расхотелось.
— Новое убийство. Ночная бабочка, семнадцать лет, одиночка. Ни семьи, ни друзей. Соседи жаловались, что клиентов приводила домой, вчера, по их словам, был кто-то совсем ненормальный. В странных одеждах и маске.
— Чучело? — само собой вырвалось у Антонии.
— Именно так они этого типа и описывали, — прищурился Ирвин. — А ты откуда знаешь?
— Вчера встретила мадам Клозетту, она утверждает, что видела живое Чучело в переулке, когда вышла подышать свежим воздухом среди ночи, — сообщила девушка.
— Хм. Уже что-то, — повеселел босс. — Антония, я про Уложение двадцать пять помню, ближайшие два дня ты работаешь в кабинете, на приеме жалоб. Без допросов и выездов. Шаттон, вы с Калли поговорите с соседями жертвы. Когда Гус вернется, пусть отправляется к мадам Клозетте, выяснит подробности. Вика ко мне в кабинет. Все, шевелите шестеренками. Как только появится новая информация или хоть какие-то новости, сразу сообщайте мне.
Прихватив кружку с недопитым чаем и пару крекеров, Ирвин ушел к себе, едва не забыв пиджак. Калли, вздохнув, убрала со стола, отказавшись от помощи Антонии, мол, та и так угощения на всех принесла. Шаттон занялся своим любимым делом и обстоятельно оформил папку для новой жертвы, сразу же наполовину забив ее бумагами. Антонии хотелось поежиться от их спокойствия. Новая смерть, а они спорят, какой опросник взять на выезд так, словно выбирают крекеры у прилавка кондитерской.
Скоро отдел опустел. Лендер ушел в конец коридора, к коллегам из департамента патентов, а Антония все же решила зайти к боссу. Лендер в конце коридора с парой мужчин в серо-фиолетовой форме, бурно жестикулируя, спорили над непонятной юлой, жужжащей посреди коридора. Антония про себя улыбнулась. Похоже, коллега опять пытается запатентовать какое-то свое изобретение.
На стук Ирвин ответил сразу. Антония просочилась в дверь, подняла взгляд на босса. Кольнула совесть о том, что она по пустякам собирается его отвлекать.
— Тебя что-то беспокоит? — сразу уловил суть проблемы Ирвин.
Он внимательно выслушал Антонию, постучал ручкой по столу.
— Я тебя понял. Сама понимаешь, объявлять этого неизвестного преступником лишь потому, что он для тебя закрыт, мы не можем. Кроме того, у него может быть официальный допуск и разрешение к артефактам с подобным эффектом, например, если он из королевской семьи или секретных служб. Но спасибо, что сказала, я буду отслеживать этот вопрос. Еще вопросы? Нет? Свободна.
Антония вежливо кивнула и вернулась в кабинет. Она была благодарна боссу за то, что отнесся к ее словам серьезно. Быть может, неизвестный и есть их неуловимый убийца?
Антония вяло перебирала прибывшие с механическими птицами заявления. Ложное срабатывание охранной сигнализации в частном доме, подозрение на поддельные лекарства, докладная на соседа о том, что тот бьет жену; неизвестные хулиганы разбили витрину торговой лавки, пропажа механической собаки и жалобы на шум из таверны в доме напротив — все как всегда.
Взгляд зацепился за написанное корявым, как будто детским почерком письмо. Вытянув бумагу из общей кучи, Антония вздрогнула. Пропала мама… Приметы… Во что была одета… Носила кулон и браслет… Девушка бросилась к стеллажу с делами, которые списали на несчастный случай. Где же оно. Ах, да, вот, третье слева. Женщина, около тридцати лет. Про кулон и браслет ни слова, но остальные приметы и одежда, к сожалению, совпали. Антония с силой сжала папку, сама этого не замечая. Украшения наверняка давно пополнили коллекцию Чучела. Ну, убийца, ну, погоди, воздастся тебе по заслугам.
Когда через пару часов вернулись Шаттон и Калли, Антония разложила на полу неровными рядами все "несчастные" и "глухие" дела за последние два года. Рыжая коллега недоверчиво фыркнула и, осторожно переступая через бумаги, прошла к своему столу. Шаттон внимательно выслушал Антонию, вник в суть проблемы и уселся прямо на пол, рядом с девушкой. Задумчиво осмотрел фронт работы и потянулся к ближайшей папке. Дела про мужчин Шаттон с Антонией сразу откладывали, а всех девушек, хоть немного подходящих на роль жертвы Чучела, собирали в стопку. Таких дел накопилось больше пятнадцати.
Гус, как всегда, ворвался в кабинет, не глядя под ноги, споткнулся об аккуратную стопку прошлогодних убийств и едва не налетел на Шаттона.
— А что тут у вас происходит? — младший помощник ошалело уставился на царящий в кабинете кавардак.
— Собираем дела по Чучелу за последние несколько лет, — ровно отозвался Шаттон, поднимаясь с пола. Антонию он уже давно пересадил за свой стол, составлять обобщенный предполагаемый портрет жертвы и искать общее между всеми пропавшими девушками. Сам он продолжал выбирать подозрительные дела, которые могли быть связаны с их маньяком. Увы, но приходилось признать, что у них в городе действительно завелся серийный убийца.
— По кому? — Вик зашел сразу за Гусом и аккуратно прошел к своему месту. Чмокнул Калли в щеку, отчего та зарделась и смущенно покосилась на коллег.
— Антония считает, что половину висяков за последние пять лет можно списать на нашего убийцу, — коротко описала она суть проблемы.
— Да? А какие предпосылки?
Через десять минут блондин хмуро теребил манжету рубашки и недоверчиво оглядывал перечни дел.
— Похоже на правду. А ту брюнетку, что пропала по осени, уже посчитали?
— Нет, — озадачился Шаттонн. — А где ее папка?
— Должна быть в "несчастных", — Вик двинулся к стоящему в углу шкафу. — Тони, ты молодец.
Антонии было приятно услышать похвалу от коллеги, а вот Калли прожгла ее неприязненным взглядом.
К вечеру в кабинет заглянул Ирвин и удивился царящему оживлению. Антонии пришлось снова повторять свою версию о том, что убийца появился не "вдруг" и уже давно промышляет в городе, просто держался осторожнее, а сейчас почувствовал себя безнаказанным, сделал ошибку и дал в руки следователей пару зацепок.
— Молодец. Шаттон, что вы уже раскопали по Чучелу?
— А почему Чучело-то? — удивился Вик. — Почему не Кровожадный незнакомец?
— А мне вообще Ужасный Убийца нравится, — отозвалась Калли.
— Ужасный Убийца звучит по-детски, — буркнул Шаттон.
— И что ты детям и внукам рассказывать будешь? Что гнался по темным переулкам за Чучелом? — надулась Калли.
— То ли дело Великий Серийник, — вставил свою шестеренку Вик.
— Отставить балаган, — отрезал Ирвин. — Мы тут не для удовольствия штаны просиживаем, а ловим опасных преступников. Вик, сегодня на дежурство с Шаттоном. Калли, завтра запросишь описания мест убийств и отчеты вскрытия жертв у городской стражи. Гус, на приеме жалоб. Тони, продолжай разбираться с делами. Все, отдел, вы сегодня хорошо поработали. Отбой, до завтра отдыхайте.
ГЛАВА 11. Инспектор
Следующим утром в отделе царило напряжение, казалось, вот-вот начнет искриться воздух. К удивлению Антонии, даже Шаттон присутствовал, хотя должен был отдыхать с дежурства.
— А что случилось-то? — попыталась она дозваться до Калли, но девушка только отмахнулась, судорожно торопясь разгрести завал на их с Виком столе.
— К нам едет ревизор, — ответил Шаттон, расставляя дела в шкафу за своей спиной в алфавитном порядке. Лендер раскладывал инструменты по ящикам и коробочкам, попутно протирая их промасленной тряпкой, Гус с Виком с утра уже уехали куда-то по вызову.
— Я могу чем-то помочь? — спросила у всех разом Антония.
— Убери письма в ящик, — бросила Калли, оторвавшись на миг от своих завалов и придвинув к краю солидную стопку конвертов.
— Подай выездной набор, — попросил Лендер.
— Подержи эту папку, — протянул дело Шаттон.
Покачав головой, Антония взяла у виконта папку, шустро подала артефактору чемоданчик, потом помогла Калли убрать бумаги в ящики шкафа. Все крутились, как могли, но все равно не успели.
Дверь без предупреждения распахнулась, явив непривычно выглаженного и выбритого Ирвина в сопровождении мрачного типа. Антония задохнулась от неожиданности и поспешно опустила голову, прячась за шляпкой. Она почувствовала, как сердце пропустило удар. На пороге департамента стоял тот самый матерый хам из кондитерской, и по-прежнему закрытый для ее дара.
— Приветствую, отдел, — рявкнул Ирвин, и все дружно вытянулись по струночке. Босс поймал затравленный взгляд Антонии, вопросительно поднял брови и получил в ответ короткий кивок. Вот и выяснили, что за тип с особыми допусками объявился в городе. И надо было случится по закону подлости, что это прибыл инспектор по их души.