- Оно ванильное! – процедил сквозь зубы. – Ты идиот? Я не переношу запах ванили, - он спокойно открыл окно и выкинул мороженое прямо на дорогу, даже не распечатав. Бл*ть. Я так и знал!.. – Убери, а то оштрафуют. И другое мне купи. Для особо одаренных подсказываю, я ем только клубничное.
И он, больше не обращая на меня никакого внимания, уставился в окно. Я заскрипел зубами от злости, но снова подчинился. Ладно. Мне не трудно. Выкину это. Принесу другое. Посмотрим, что ты еще придумаешь, пакость мелкая. Мусорка. Киоск. Машина. Протягиваю ему мороженое… Клубничное. Берет. Тыкает его пальчиком и снова в окно.
- Что на этот раз не так? – держусь из последних сил.
- Оно мягкое. А я твердое люблю.
Да чтоб тебе спалось по ночам крепко!.. Опять выхожу из машины и отправляю ни в чем неповинное лакомство к его ванильному другу. Снова киоск. Продавщица уже косится на меня с подозрением. И не*ер на меня так пялиться, я тебе, между прочим, выручку делаю!
- Дайте, пожалуйста, самое замороженное из всех, что у вас есть, - прошу очень вежливо.
Она удивляется, но выполняет мою просьбу. Возвращаюсь к машине. Сажусь. Отдаю ему. Берет двумя пальцами и крутит, осматривая со всех сторон. Все с тем же брезгливым выражением на лице, но на этот раз хотя бы открывает упаковку. Да чтоб ты его себе на колени уронил, зараза. Смотрит долго и внимательно. Ему что, познакомиться с ним нужно, перед тем как съесть?
- Несимпатичное какое. Фу. И цвет подозрительный. Чего это оно такое… поросячье-розовое? Ты меня отравить решил? – взгляд насмешливый. Бровь ехидно выгнута.
И вот тут мне сорвало крышу. Мне срочно нужно избавиться от него хотя бы на пару минут, иначе я ему шею сверну. Или выпорю. Вот, честное слово, переброшу через колено и выпорю. Ремнем. По заднице. Как же он меня достал-то! Сил моих больше нет!
Я успел забрать у него мороженое, до того как он опять его выкинет. Снова вышел из машины, очень аккуратно закрыв дверку, потому что если бы я ей хлопнул, оторвал бы на*ер из-за той злобы, что во мне бушевала. Сел на капот машины, окончательно развернул клубничное лакомство и спокойно, не торопясь, его съел. Нам и «несимпатичное» сгодится. Мы не эстеты как некоторые. Холодная сладость немного остудила мой гнев, позволяя снова дышать спокойно.
Посидел еще немного, успокаиваясь окончательно, выкинул обертку и палочку, сел за руль и, не обращая на мальчишку никакого внимания, нажал на газ.
- И что ты, по-твоему, делаешь? – тут же раздалось злобное шипенье, с заднего сидения. – Я, между прочим, все еще жду свое мороженое.
Ну и жди. Мне плевать. Я домой еду. Не произношу ни слова, упрямо глядя на дорогу. Он пошипел еще несколько минут, уже откровенно угрожая, но, поняв, что добиться от меня сейчас чего-либо бесполезно, заткнулся.
Больше ни один из нас не издал ни звука. Так и ехали. Я лишь изредка поглядывал на него в зеркало, сосредоточив все свое внимание на дороге. Он, сцепив на коленях руки, с совершенно прямой спиной, уставившись в спинку моего кресла, ни разу даже не пошевелился.
В дом он залетел, чуть не сшибив стоящего в холле Маркуса.
- Чтобы завтра же этого, - кивок в мою сторону. – В доме не было! – прошипел злобно в лицо друга и, быстро поднявшись по лестнице, исчез в направлении своей комнаты.
- Вы чего опять не поделили? – глядя на меня круглыми от удивления глазами, пробормотал Маркус.
- Мороженое, - лаконично отозвался я.
И не сбавляя хода, без дальнейших пояснений, тоже отправился к себе, хоть и видел, что друг сгорает от любопытства. А хрен тебе! Мучайся! Не все мне одному страдать! Зашел в комнату… тишина… одиночество… еще бы дверь стулом подпереть на всякий случай и вообще кайф.
Утром я, разумеется, никуда не делся и, находясь в праведном гневе от такого неповиновения, Его Высочество заговорить со мной не пожелало. Даже во сколько освободится не сказал. Хотя, это не так уж и важно. Мне бы в любом случае пришлось его ждать.
Вечером, сев в машину, он сказал одно единственное слово «домой», и опять тишина. Только когда мы приехали, соизволил сообщить, что на сегодня я свободен. Он будет уроки делать и никуда больше не пойдет.
Я обрадовался, как празднику. Сейчас сижу в своей комнате и решаюсь на то, чтобы пойти к моему монстру и отпроситься, за личным скарбом сгонять. Как он меня запугал-то, аж самому смешно! Взрослый мужик, а веду себя… Бл*ть, с ума сойти можно! Стивен Кинг отдыхает! Мое «ОНО» куда страшнее.
Твою мать, как же идти к нему не хочется. Но нужно. Да и поговорить бы нам не мешало… Работать в таких условиях невозможно совершенно. Я не жду, что он со мной дружить начнет, но элементарно общаться нам придется. Значит, надо мириться. Выхода у меня нет. От работы отвертеться - не вариант. Так что, надо, Томас, надо.
Набравшись, наконец, решимости, выхожу из комнаты. Подхожу к его двери. Неохотно поднимаю руку. Такое ощущение, что в дверь самого правителя ада стучаться собираюсь, а не к какому-то мальчишке.
- Войдите.
Захожу, сидит на кровати, уставившись в книгу, и сосредоточенно хмурится. Вот посмотришь на него такого и ни за что не поверишь, что он настоящим засранцем быть может. Ненакрашенный. В футболке и тонких домашних штанах. Пацан. Нет, правда. Совсем пацан еще. Совершенно простой. С милой, абсолютно детской мордахой. Тощий как неизвестно что. Только шея и коленки, которые даже через ткань штанов так остро торчат, что уколоться можно.
Горло почему-то сдавило от какой-то болезненной, неправильной жалости, заставив задохнуться. Бл*ть. Да какого х*ра меня развезло-то так? Ну, ничего. Это ненадолго. Вот сейчас он рот откроет и наваждение рассеется. Пара слов и я приду в себя, снова начав злиться.
- Ты что-то хотел? – спрашивает, все так же хмурясь и не отрываясь от книги.
- Хотел спросить, мне… - с трудом выдавил, запихивая смущающие чувства куда подальше.
- Черт. Ненавижу! – перебивает, не дослушав, с силой захлопнув книгу.
- Что у тебя там?
- Математика. Терпеть ее не могу! У меня уже скоро голова взорвется от всех этих формул!
- Покажи, - хмыкаю, надо же, чтобы он и с чем-то справиться не мог?
- А ты разбираешься? – спрашивает недоверчиво, поднимая на меня удивленный взгляд.
- Ну, в школе учил…
Как-то так получилось, что мы незаметно увлеклись. Несколько часов возились, но победа все-таки осталась за нами. Я совершенно забыл, что хотел съездить домой, за одеждой. Забыл, что мечтал выбраться хотя бы на пару часов. Казалось, нет ничего интереснее, чем сидеть в этой комнате и возиться с его дурацкой математикой.
Билл вел себя так, как будто мы и не ссорились, и это не он устраивал мне бойкот, выматывая все нервы. Совершенно дружелюбный обычный ребенок. Он хмурился, когда не мог понять. И скулил надо мной, когда я тупил над очередной задачей. Мы хихикали, как ненормальные, и даже торжественно пожали друг другу руки, когда со всем справились.
К себе я уходил уже за полночь, чувствуя спиной внимательный, задумчивый взгляд.
С того вечера он немного поутих. Дружбы между нами, правда, особой не появилось, но вести себя так, словно я его враг, он перестал. Вот только его взгляд, который я иногда на себе ловил, меня смущал. Будто рентгеном просвечивает, пытаясь внутри меня найти что-то понятное только ему одному.
***
- Сегодня вечером в клуб поедем, - проговорил мальчишка, садясь в машину, когда я в пятницу, как обычно, забирал его после школы. – Завтра в школу не нужно. Хочу отдохнуть. Устал дома сидеть.
В клуб, так в клуб. Мое дело маленькое, куда хозяин скажет, туда и поедем. Вечер наступил совершенно незаметно. По дороге к месту назначения я недовольно поглядывал на сидящего рядом Билла. Какого черта он так вырядился, а? Боевая раскраска как у индейца, почти прозрачная футболка, какая-то странная, очень короткая куртка, вся в металлических заклепках, и джинсы, такие узкие, что как он в них влезть умудрился, вообще непонятно. Вид, будто на панель собрался, ей Богу. И я даже сам не знаю, почему это меня так злит.
Он, как хамелеон, постоянно меняет свою окраску. Сколько дней уже практически безвылазно торчу рядом, а так и не смог понять, какой он на самом деле. Взрослый и властный. Простой и совсем еще маленький. Стервозный. Насмешливый. А сейчас снова новый. Немного шлюховатый, но в то же время холодный и недоступный. И меня дико смущает тот факт, что я вообще пытаюсь в нем разобраться.
Клуб, в который мы приехали, оказался о-о-о-чень крутым. Я в таких заведениях никогда не был. Как-то не приходилось. Да и желания особого не возникало. Бар или паб, неяркий свет, хорошее пиво - вот это по мне. То, что нужно. А тут? С любопытством оглядываюсь, как ребенок, впервые пришедший в зоопарк. Впечатления схожие… вот как можно отдохнуть в таком месте? Музыка орет кошмарно, все мелькает, сверкает, повсюду полуголые тела мельтешат. Нет, я против обнаженки ничего не имею, особенно если она выглядит, как только что проплывшее мимо нас неземное создание… Господи, какая грудь! Это же произведение искусства просто!
- Что, Томми, никогда девушек полуголых не видел? – слышу ехидное шипение прямо мне в ухо. Черт. Я про него и забыл. – Ты вообще-то меня охранять должен, а не на баб пялиться. Забыл?
- Ну что ты! Как можно?! Просто я шустрый и все успеваю, и за тобой следить, и на девушек любоваться.
- Да неужели? – ну и зачем я это ляпнул? Как-то нехорошо он теперь на меня смотрит… будто оценивая.
Я еще минут тридцать дергался из-за своих неосторожных слов и его оценивающего взгляда. Все ждал, когда же он какую-нибудь гадость выкинет. Но, кажется, обошлось. А вообще-то это самый странный поход в клуб за всю мою жизнь. Билл практически не отходил от нашего столика, что очень упрощало мне задачу. Заказал себе всего один бокал чего-то умеренно-алкогольного и по чуть-чуть, его потягивал. Мне никто выпить не предлагал, да и нельзя мне, я же на работе, мать ее…
Один раз он встал потанцевать, прямо тут же, не отходя. А он пластичный, двигается очень даже неплохо. Наверное, бальные танцы сказываются… Я сидел, неотрывно глядя на него и успокаивал себя тем, что это моя работа – следить за его передвижениями.
Одна композиция закончилась, сменившись другой, еще более зажигательной. Билл продолжал танцевать. Музыка била по ушам своим быстрым ритмом, заставляя двигаться ей в такт всех находящихся на танцполе. Всех, но только не его. Билл как будто находился в своем мире, совершенно неподвластный общему хаосу. Он был где-то… между музыкой. Плавные, немного ленивые движения, удивительно гармонично вплетающиеся в общий ритм. Я смотрел на него как зачарованный, в голове крутилась только одна мысль: какого х*ра я это делаю?
Наконец он сел, позволив мне облегченно выдохнуть. И снова принялся потягивать свой коктейль и смотреть по сторонам. Несколько раз какие-то странные личности знакомиться подходили, своим присутствием заставляя меня напрягаться. В основном это были девушки, парень только один попался, но мы гордо всем отказали.
Я вздрогнул от неожиданности, когда Билл, засияв как солнце, вдруг замахал кому-то руками. А через несколько секунд к нам подлетело… бл*ть… я после этой работы вообще вряд ли удивляться способен буду. Нет, ну серьезно… это же… то, что это мальчик, я понял только благодаря совершенно прозрачной рубашке, под которой не было груди. Такой же тонкий как Билл, только ниже почти на голову, из-за чего не выглядит таким тощим, смуглый, наверное, метис, светло-фиолетовые волосы с яркими тонкими темно-синими прядями. Одежда еще более узкая и прозрачная, чем у моего чуда, а всяких колечек и цепочек на нем столько, что он при движении звон издает… мелодичный такой… красивый. Подлетев к нам, вся эта красота кинулась на Билла, попискивая нежным голоском, тот улыбался и позволял себя тискать, нашептывая в ответ что-то ласковое ему на ухо. Через несколько минут щебета и взаимных комплементов их взоры обратились на меня. Твою мать, лучше бы они дальше обнимались.
- Вау, Билли, а это что за чудо? – на себя бы посмотрел… - Прелесть какая! Он твой?
- Охранник.
- Мне срочно нужен какой-нибудь враг, я тоже такого хочу! – Билл засмеялся, весело сверкая глазами. Теперь я понимаю, как чувствуют себя балаганные уродцы.