«Шли к черту.»
Таков был мой вердикт.
Я забросила тарелку в раковину, выпила чаю и занялась кухонными делами. Отведя взгляд за окно, я вгляделась во тьму нашего двора. Фонари перед подъездом не горели второй день.
По шуму в коридоре я определила, что Артем уходит. Наконец-то я смогу громко разговаривать и выражаться так, что папа будет ругать меня. Изо дня в день ничего не менялось.
— Всего хорошего, — попрощался Акиншев с моим отцом.
— До встречи, — отозвался тот.
Я уже была готова вдохнуть полной грудью и надеть заляпанные спортивки, как внезапно надежды рухнули. Минуту спустя я услышала папин сокрушенный голос:
— Ева! Он опять забыл!
Интересно, он решил, что это второй раз подействует?
— И что?
— Отнеси, пока не переоделась. Ты успеешь его догнать.
Я отреагировала тяжелым вздохом, взяла темный шарф парня и через несколько мгновений уже была на улице. Было так темно, что я плохо видела, но удаляющуюся высокую фигуру различить было легко. Я решила, что сделаю так: пойду за ним, подкрадусь к машине, а когда он сядет в нее, то испугаю, постучав в заднее стекло. Кралась я медленно, попутно вдыхая аромат шарфа Артема. Как чертова сталкерша, ей-богу!
Мы проходили через безлюдную часть дома, куда вовсе не выходили окна. Здесь было темнее, чем на дне Марианской впадины, и все бы пошло по моему плану, если бы не резкий визг тормозов и мужчина в черном капюшоне. Едва я успела понять, что происходит, незнакомец схватил Артема, зажал ему рот и потащил в черное авто без номеров.
13. Ева и знакомство с родителями
Жизнь не готовила меня к сложным ситуациям. Обычно я находилась в зоне своего комфорта, изредка выползая, чтобы выполнить какие-нибудь занудные квесты мерзкой реальности. Но сейчас я ощутила горечь во рту — таков был вкус страха. Нет, я боялась не человека в черном капюшоне или эту чертову «двенашку» без номеров. Я боялась за Артема. А если быть точнее — за себя. Мне было страшно, что я больше никогда его не увижу.
Авто молниеносно завелось. Я пронзительно завизжала, отступив в испуге. Но тело меня не подвело: рука будто сама по себе ухватила огромный кусок льда, который я запустила в лобовое стекло машины. Тут же по нему паутиной расползлись тонкие частые трещины. Водитель сдал назад, пытаясь выехать, а я все звала на помощь.
— Помогите! — мой крик размазывался по стенам. Глазами я жадно ловила лица людей в окнах.
Внезапно раздался негромкий удар: задом «двенашка» ударилась об угол дома. Дверь машины открылась, и вышедший из нее человек двинулся прямо на меня. Я не видела его лица и глаз, но думалось, что он в гневе.
— Помогите! — уже тише закричала я, пятясь назад. В руках я упрямо сжимала шарф Артема. Руки дрожали, а ноги парализовало от страха.
— Заткнись, если не хочешь сдохнуть, — процедил сквозь зубы мужчина.
Я хотела сделать еще шаг назад, но поскользнулась, копчиком ударившись о ледяной настил. Так страшно мне еще никогда не было: похититель навис, и не чувствовалось разницы, что он сделает со мной — все варианты были одинаково ужасны. Из-за его спины, из машины, я слышала звуки борьбы, и, едва незнакомец занес надо мной кулак, я крепко зажмурила глаза. Секунда, две, а может, вечность, но я ощутила рядом с собой упавшее тело. Когда разлепила веки, то увидела Артема, который напал на своего похитителя сзади, пытаясь его повалить на землю полностью.
— Я звоню в полицию, — истерично выкрикнула я, наблюдая за тем, как вновь спешно заводит свою «двенашку» второй мужчина. Лед окрасился в розоватый — Акиншев ударил мужчину лицом об асфальт, а я тут же накинула шарф на шею отморозка, пытаясь затянуть его так сильно, чтобы он сам подох. Похититель кряхтел, дергался, но, видимо, удар об лед лишил его возможности продолжать борьбу. Его сообщник бешено дал по газам и, еще раз вмазавшись задом в угол, направил машину прочь из переулка.
— Хватит, — дрожащий голос Артема выдавал пережитый ужас, но парень старался не показывать этого мне. Его ладонь легла на мою, и я ослабила хватку, переставая стягивать горло потерявшему сознание мужчине. Юноша сдернул с того капюшон, но человек все равно остался незнаком нам. Ему было около тридцати. С отросшей щетиной и разбитым лицом он выглядел как злодей из боевиков. Правда, в тот момент он был не опасен.
Меня наконец-то переклинило, и я захныкала, освобождая тело от натиска страха. Артем обнял меня, крепко сжав плечи своими руками. Это было очень романтично: я, он и полуживой похититель в отключке. Но в тот момент мне было наплевать на детали. Мне было так плохо, что казалось, словно я могу потерять сознание в любую минуту. И только Артем, который тоже заплакал, удерживал меня от этого. Мы оба пережили нечто ужасное, но главным было то, что мы победили. Вдвоем.
***
— Какая машина? Еще раз?
Полицейские в участке были не очень дружелюбны. Я сидела на деревянном стуле советской эпохи, глядя в глаза сухопарому мужчине с темными усами. Его серые глаза пронзали меня, будто преступница тут я.
— «Лада». Двенадцатая модель, говорю же, — вновь вздохнула я, утирая платком покрасневший нос.
После того, как мы вдоволь наплакались, Артем перевязал шарфом руки мужчины, а я вызвала полицию, которая моментально среагировала на вызов. Акиншеву повезло, что похитить его хотели не очень опытные и дальновидные люди. Правда, сути это не меняло. Во рту до сих пор стоял вкус горечи.
— Номеров не было, — добавила я. — Тонированная. Я уже третий раз все это рассказываю.
— Это нужно для протокола, — отозвался полицейский. После его слов в помещение зашел еще один.
— За несовершеннолетней явился родитель, — сообщил он, и я тут же встрепенулась.
— Мы скоро закончим, — заявил мой «новый друг».
Не знаю, может, он решил, что я каким-то боком причастна ко всему, но вытягивал из меня информацию знатно. Впереди меня ждало множество испытаний вроде опознания, дачи дополнительных показаний и вопросов местной прессы.
— Родитель, войдите, — крикнул полицейский моему отцу, и тот тут же ворвался в тесную комнату, пахнущую кофе.
— Я звонил тебе раз двадцать, — воскликнул папа, едва его руки сомкнулись на моих плечах. Он прижался губами к моему виску, и я едва удержалась от того, чтобы вновь не заплакать.
— Дома оставила, — едва слышно пробормотала я. — Не знала, что так получится.
— Конечно, не знала, — сокрушенно закивал он, заботливо заправив прядь моих волос за ухо.
Полицейский скептически наблюдал за сценой воссоединения семьи, а затем громко крикнул:
— Акиншев, войдите!
Артем с виноватым видом забрел в комнату и опустился на такой же деревянный стул, как у меня.
— Артем, я не знаю, что и сказать, — в растерянности покачал головой мой отец. — То, от чего мы тебя спасали, настигло тебя прямо у моего порога.
— Я избавлялся от страха быть похищенным, а не от самого похищения, — вздохнул в ответ парень.
— Потерпевший, — перебил разговор полицейский, — взгляните. Знаете ли вы кого-то из этих людей?
Наши лица осветил повернутый монитор. Артем подошел ко мне и, опустив ладонь мне на плечо, уткнулся носом в экран. Рядом с физиономией того самого мужика красовались еще несколько.
— Это люди, причастные, возможно, к похищению. Смотрите внимательнее.
Я напряженно вглядывалась в некрасивые порочные лица, а затем ответила:
— Я не видела водителя.
— Я тоже плохо его разглядел. В машине было темно.
Отец вышел из помещения, направившись на улицу. Я знала, что он перенервничал — таким я его давно не видела. Полицейский уже собирался повернуть монитор обратно, как внезапно колесиком мыши прокрутил список вниз. Взгляд мой тут же ухватил знакомое лицо.
— Оксана! — вскрикнула от неожиданности я.
— Какая Оксана? — удивился мужчина.
— Да, точно, — закивал Акиншев. — Это одна из клиенток отца Евы. Она ходила на прием прямо передо мной.
— Ее зовут не Оксана, — хмыкнул полицейский, внося записи в маленький рабочий ноутбук. — Она наводчица. Дважды судима. Возможно, эта женщина продала информацию похитителям. О том, где вас легко подстеречь.
— Жесть, — нервно вздохнула я, глазами обратившись к Артему. Правда, он тоже был растерян.
Внезапно за стеной мы услышали шум, а затем, громыхнув дверью, в помещение ворвался мужчина.
— Артем! — громко крикнул он. Затем, завидев парня живым и невредимым, успокоился. — Все хорошо?
— Лучше и быть не может, пап… — пробубнил тот с долей смущения.
Человеку, внезапно явившемуся сюда, было около пятидесяти. Одет он был странно, будто только-только вернулся из девяностых: меховая шапка и куртка из матовой кожи с енотовым воротником выдавала в нем воротилу минувших десятилетий. Лицо его было обеспокоенным, но не жестким. Со своим сыном они были уловимо похожи — особенно их роднили глаза и идентичные брови.
За отцом Артема тут же вошла женщина в норковом полушубке. Ее светло-русые волосы были ухоженными, но заметно растрепанными. Видимо, она не была готова к такой ситуации.
— Добрый вечер, — скромно поздоровалась я.
Чета поздоровалась в ответ, и Акиншев старший тут же начал разглядывать меня. В это время его жена ринулась ощупывать сына. Убедившись, что все хорошо, она обняла его с облегченным вздохом.
— Это Ева, — представил Артем меня своим родителям. Он поднялся со своего места, подошел ко мне и по-хозяйски обнял рукой за плечи. Так, что я поежилась. — Она спасла меня.
— Спасибо, Ева, — женщина в норковом полушубке сомкнула объятия на моей шее. От нее очень приятно пахло.
— Если ты помогла нашему сыну, — заявил Акиншев старший, — я не знаю, как отблагодарить тебя.
— А я считаю, что нужно разобраться еще. Вдруг она сама причастна ко всему, — раздался голос у двери. В проеме стоял юноша, безумно похожий на Артема. Только он был чуть ниже ростом, и волосы его были стрижены не так коротко.
— Помолчал бы уж лучше! — огрызнулся Артем, а затем всплеснул руками, сгоняя раздражение. — Пап, он опять начинает.
— Коля, хватит! — мужчина кулаком пригрозил младшему сыну.
Тот принял вальяжную позу, сверля меня глазами. Я отвечала таким же свирепым взглядом. Мы, наверное, могли вырабатывать энергию для всей страны. Этот Коля сразу мне не понравился: спесивый и заумный, он был полной противоположностью незатейливого и обходительного Артема.
После всех этих коротких бесед полицейский вновь принялся за вытягивание информации. Правда, немного смущало то, что все семейство Акиншевых стояло за моей спиной. Я обернулась, вновь взглянув на Колю, а тот скривил уголок рта в усмешке.
Интересно, откуда у этих милых людей такой бракованный сын?
— Назовите адрес, — мужчина приготовился что-то вбивать в документ.
— Улица Чкалова, дом двадцать семь, квартира сто пятая, — произнесла я.
— Не самый лучший район, — Коля будто ждал этого момента. — Там вообще нормально люди живут? Нет смысла ведь удивляться всему этому.
— Молодой человек! — повысил голос полицейский. Затем он обратился ко мне: — Мы можем предоставить услуги психологической помощи для…
Нет. Хватит с меня психологии на ближайшее десятилетие.
— Нет, — пришлось перебить. — Все нормально.
— Тогда вы свободны, Лаврентьева, — оповестил полицейский, и я наконец-то оторвала седалище от стула. После двухчасового пребывания здесь ломило все кости: стресс всегда отражался самым причудливым образом.
— Отойди, — произнесла я, едва поравнялась с парнем в дверях.
— А если нет?
Я обернулась, глазами желая попросить помощи Артема, но он был уже занят. Пришлось выкручиваться самой.
— Никакой альтернативы, — как можно жестче парировала я. В глаза бросилось уязвимое место юноши: несмотря на холод, на его ногах были надеты светлые брендовые кроссовки.
Коля, казалось, просто вытянулся меж дверей. И все смотрел на меня, смотрел и лыбился, как идиот. Ей-богу. Весь этот спектакль мне надоел, и с размаху пяткой я наступила на мысок его обуви. Белая резиновая каемка тут же стала какой-то серой и влажной, а ткань мятного цвета впитала пятно.
— Ты что, дура? — гневным полушепотом поинтересовался парень, подскочив.
Воспользовавшись моментом, я проскользнула мимо, стараясь убраться как можно быстрее. Я была в курсе, что брат Артема — мой ровесник, но вел себя этот юноша как мерзкий ребенок. По словам Акиншева, Коля очень умный и все свободное время проводит за учебниками, «чтобы не гнить в платном институте в городе вроде этого». Если честно, слабо верилось. Особенно в тот момент, когда мы все-таки встретились.
Родители Артема произвели на меня нейтральное впечатление. Они не были слишком назойливыми, спесивыми или же совсем безразличными. Интересно, как такие спокойные люди смогли воспитать двух детей абсолютно по-разному.
На пороге отделения полиции я встретила отца, который залпом пил дешевый кофе из автомата. Я сдавленно улыбнулась ему, но он понял, что мне грустно.
Едва мы поравнялись, папа опустил ладонь мне на голову и произнес:
— Пойдем, милая. Надо хорошо поспать. Сон — лучшее лекарство.
Я кивнула, наслаждаясь морозным воздухом. Спать впрямь хотелось.
***
На следующий день я не пошла в школу. Вся эта ситуация выбила меня из строя, и в кровати я оказалась не после полуночи, а в десять вечера. Странно, что всякие мысли тоже оставили меня в покое, и с чистой душой я проспала до десяти утра. Нет, могла бы и дольше, если бы звонок в домофон не оборвал мое сновидение.
Я встрепенулась, надела штаны и стремглав вылетела в коридор. Я уже ненавидела человека, который покусился на мой покой в такой день.
— Кто? — поинтересовалась я, сняв трубку.
— Доставка цветов для Лаврентьевой Евы.
— Доставка чего? — уточнила я, не поняв с первого раза.
— Курьерская доставка цветов, — повторил человек.
Что за хрень, а?
Я открыла дверь и принялась ждать. Через несколько минут на пороге вырос молодой человек в кепочке с громадной охапкой белых роз. Их там было штук пятьдесят с чем-то, не меньше.
— От кого это? — поинтересовалась я у курьера.
Тот как-то скромно заулыбался и ответил, что им такие вещи не говорят. Затем он посоветовал поискать открытку или вроде того, но ее я не обнаружила.
Закрыв за ним дверь, я осталась с огромным веником на руках. Цветы очень вкусно пахли, щекоча лицо лепестками. Никакой подписи, естественно, не было. Я тут же схватилась за мобильный и набрала номер Артема. После череды долгих гудков, испытывающих мое терпение, парень все-таки отозвался.
— Алло, — сонно произнес он. — Ты хотела меня разбудить?
— Видимо, это хотел ты.
— Я не понимаю, о чем речь.
— Не понимаешь? — гневно поинтересовалась я, опускаясь на пол с букетом. — А как насчет курьера, который явился в десять утра?
— Судя по твоему поведению, это был наркокурьер, — невозмутимо ответил Артем.
— Прекрати шутить! Мне это не нужно!
— Не нужно что?
— Эти чертовы цветы. Вся эта благодарность в виде мертвых розочек. Спасибо, конечно, но это лишнее.
— Какие розочки? Какой курьер? — кажется, он впрямь не понимал, о чем речь.
— Идиот, — громко заклеймила Артема я и нажала отбой.
Неужели эти цветы не от него?..
14. Ева и сотни осколков
Леся едва поверила в мою историю. Пока я рассказывала о мерзких похитителях и не очень приветливых полицейских, она кривила свой прелестный рот и закатывала глаза так, что оставались видны лишь белки. Но, в конце концов, она сдалась под натиском фактов. Легкий вздох сорвался с ее губ, а ладонь легла на мое плечо.
— Ладно, — заговорила девушка. — Не переживай. Все обошлось.
— Ну, как сказать, — передернула плечами я.
У меня скорее было ощущение, что все только начинается.
— Интересно, сработал ли эффект подвесного моста? — задумчиво изрекла Леся, приложив мизинец к краю рта.