— Какого еще моста? — толкнула в бок подругу я.
Та тихо рассмеялась, а затем пояснила:
— Ну, это когда два человека попадают в экстренную ситуацию, а испуг и пережитый стресс запускает в них чувства друг к другу. Не знаю, как объяснить. Что-то из психологии. Спроси у своего отца — он, наверное, должен знать.
Он что надо-то не знает. Куда там до мостов подвесных.
— Ладно, — я замахала руками, пытаясь отойти от темы. — Все это не очень важно. Хотела еще кое в чем признаться.
— В чем же?
— Кажется, у меня появился тайный поклонник.
Я произнесла это таким заговорщицким тоном, что глаза Леси округлились от удивления, а рот ее тут же растянулся в улыбке.
— Как поняла? — выпалила она.
— Вчера утром мне привезли огромный букет. Без подписи.
— Ну, так это твой Тот Самый. Разве нет?
Если бы все было именно так, то Тот Самый давно был бы мертв от моего праведного гнева.
Я покачала головой, а затем ответила:
— Он сказал, что точно ничего не присылал, а хорошо притворяться не умеет.
— Значит, за твое сердце развернулась двойная борьба, — таинственно протянула Алеся.
Она тут же придвинулась очень близко и, обдав мое ухо горячим дыханием, поинтересовалась:
— Кто второй?
Я вздрогнула, поморщилась и чуть отстранилась:
— Не знаю и знать не хочу.
— Господи, ну и зануда, — парировала девушка, натянуто улыбнувшись какому-то знакомому в толпе.
Мы грелись возле батареи в школьном коридоре, глазами провожая местных персонажей. Девочки с претензиями, мальчики без тормозов… Больше всего в тот момент мне не хотелось видеть Женьку. Но он вырос будто из ниоткуда и уселся рядом со мной. Алесей парень пренебрегал специально, чем часто раздражал ее. Если честно, я не могла адекватно понять его отношение к ней — извечные подколы и преследования больше походили на выходки мерзкого детсадовца, чем на поведение здорового семнадцатилетнего спортсмена. Кстати, о возрасте…
— Что ты хочешь на день рождения, Ев? — без всяких церемоний поинтересовался Женя.
Я сжала зубы, будто готовясь к пощечине.
— У тебя скоро день рождения? — изумленно поинтересовалась Леся. Тут же она обиженно заметила: — А мне ты не сказала.
— Прекратите! — я вскочила со своего места, одергивая пиджак.
Тут же мимо прошла одна из учительниц, погрозив нашей компании пальцем. Парень и девушка мгновенно отлипли от батареи, но, не желая стоять рядом, разошлись по сторонам.
— Это не так уж и важно, — заметила я, увернувшись от бегущего по коридору младшеклассника.
— Важно, — возразила мне Леся, но звонок на урок оборвал неприятный разговор.
— Я пойду.
Времени и желания спорить не было. Да, мой день рождения действительно наступит скоро. Да, мне целых семнадцать, я почти взрослая, но отмечать ничего не хочу. Меня ждет любимый папин торт, который я терпеть не могу, нелепый подарок и очередная псевдовдохновляющая родительская речь. Каждый год одиннадцатое марта проходило по одному и тому же сценарию. В принципе, я была довольна этим и никаких поздравлений от новоиспеченных друзей не ждала, находя это для себя, напротив, жутко смущающим и странным.
Остальные два урока длились бесконечно долго. Обычно я залипала, тыкала в телефон или рисовала на полях, но сегодняшний холод постоянно кусал колени, и я деревенела. Слава богу, мучения скоро закончились, и со спокойной душой я выползла из здания, утонув в лютом морозе.
— Я заждалась, — сделала мне замечание Леся, стоящая возле ворот.
— В туалет зашла, — лениво отозвалась я, не чувствуя раскаяния.
Едва мы отдалились от школы и завели непринужденную беседу, я почувствовала что-то неладное. Точнее, все вокруг меня было обыкновенным — отличница легкого поведения, сигареты, зима, унылый город… но что-то вклинивалось, мешая расслабиться. Я говорила с подругой, но мои мысли были заняты поиском подвоха: я хмыкала, глядела по сторонам и играла в детектива. Вскоре я поняла, в чем дело, и, усмехнувшись, сделала вид, что ничего не заметила.
-..в два часа ночи, Ева. Мать его, я уже спала. Он маньяк. Пишет мне постоянно, звонит…
— Ты о Женьке? — поинтересовалась я, когда, наконец, начала слушать девушку.
— О, нет, — шумно выдохнула она, — было бы в разы хуже. Это парень с остановки. Я говорила про него недавно. Ну, такой со смешной модной бородкой.
— Это же был парень из магазина…
Леся махнула рукой, будто то, что я не запоминала всех ее ухажёров, минусовало мою карму до бесконечных значений.
— Ладно, — фыркнула она на повороте, где мы обычно расставались. — Я пойду.
— До завтра, — ответила девушке я и мягко улыбнулась. — Посылай маньяков к черту.
Выражение лица Алеси внезапно изменилось: она напряженно свела брови к переносице, а ее взгляд скользнул в сторону бесконечного потока людей.
— А Женьку? — совершенно не в тему поинтересовалась она.
Я не поняла, к чему она это спросила, поэтому на несколько секунд меня замкнуло. Леся тут же покраснела и нервно задергалась.
— Он тоже пристает к тебе?
— Нет! — выкрикнула девушка, метнувшись от меня в сторону. — Это я глупость сказала. Совсем не то хотела. Пока!
— Ну… пока, — пожала плечами я, глазами провожая удирающую Алесю.
Я вообще-то никогда не была экспертом в отношениях, но мне постоянно чудилось, что между этими двумя точно что-то есть. Нечто, о чем они сами не догадываются, зато со стороны все эти фырканья, ужимки и подколы выдают симпатию с потрохами. Будь я благодетельной подругой им обоим, то непременно бы помогла построить отношения, но мне было плевать на все это с высокой колокольни.
Черт, опять…
Я быстро свернула в небольшой переулок, через который редко ходила домой. Благодаря этому я оказалась зажата парой сталинских двухэтажек, тянущихся на несколько подъездов. Их серый кирпич со временем потемнел, как и мое настроение. Чаша терпения переливалась через край, холодными потоками негодования обдавая все тело изнутри. Я остановилась и, не оборачиваясь, выкрикнула:
— Ты еще долго будешь идти за мной?
Благо рядом не было прохожих, иначе бы меня сочли ненормальной. Не то чтобы мне вдруг стало не все равно…
— Само получилось, — послышалось из-за спины.
Я медленно обернулась, поправив шапку, съехавшую на лоб. Передо мной стоял Коля, переминаясь с ноги на ногу. Несколькими большими шагами он добрался до меня и решительно заявил:
— Я не псих. И не следил за тобой.
Я ухмыльнулась и прищурилась, изучая детали лица юноши с предельным вниманием. Было странно, что перед ним я совершенно не испытывала смущения. Может оттого, что он был мне неприятен, либо из-за того, что был ровесником. Его кожа была светлее, чем у Артема, волосы чуть длиннее, а лицо не такое вытянутое. Они были похожи, но объективно Коля был красивее. Затемнения под глазами делали его вид болезненным, но в то же время утонченным, а дурацкая шапка с помпоном и длинными завязками напоминала о том, что он еще ребенок.
— Зачем ты прислал цветы? — поинтересовалась я, вновь перейдя на шаг. Коля пошел рядом, засунув руки в карманы и уставившись глазами в снег. Белоснежный настил противно скрипел под его желто-коричневыми ботинками, но я старалась не замечать этого звука.
— Как ты догадалась, что это я? — поинтересовался парень, обратив ко мне взгляд.
— Я вообще-то не Шерлок, — невольно мой рот скривился, — но и не отъявленная дура.
— Не хочешь — не объясняй. Мне вообще-то не интересно.
— Поэтому ты протащился за мной через весь район?
Коля что-то прорычал и начал изъясняться:
— Это было благодарностью. За то, что спасла моего брата, — на несколько секунд он замолчал, а затем категорично добавил: — От того, куда ты сама его втянула.
Мне оставалось сделать глубокий вдох и считать до пяти. Он раздражал меня.
— Твой брат делает то, что хочет, даже несмотря на то, что ему говорят…
— Значит, ты против того, чтобы он ухлестывал за тобой?
Вопрос Коли меня ударил током. Я невольно дернулась, а затем опустила голову, закрывшись блестящими на морозном солнце волосами. И вообще, против я или нет?
— Да, я против, — победила во мне гордость. Слова слетали с губ, а сердце стучало как бешеное. Я чувствовала, что это признание откликнется мне, но это мерзкое чувство непокорности уже сожрало меня всю.
— Ладно, — невозмутимо заявил Коля, возведя взгляд к раскаленному холодом небу. Он прищурился от солнечного света, а его болезненные глаза заслезились. Я поджала губы, злясь на себя.
Ева, ты пускаешь все свои настоящие желания под откос…
Мы медленно приближались к моему дому. Недавно был сильный снегопад, так что продираться сквозь сугробы было почти нереально. Весна была на пороге, но ее будто никто не ждал — с каждым днем температура все падала, а снег становился выше и выше.
— Тебе так важно меня проводить? — взвилась я.
— Тебе понравились цветы? — поинтересовался парень, проигнорировав вопрос.
— Нет, — вновь огрызнулась я. — Их очень много, и все мертвые. Некоторые начали увядать. Мне некуда их поставить и…
Договорить я не успела. Коля ухватил меня за руку так крепко, что не было сил вырваться. Я удивленно взглянула на него, распахнув глаза. А он глядел на меня в ответ. Так мы простояли несколько секунд, словно парализованные. Затем он выпустил мою кисть из крепкой хватки своих пальцев.
Он… нервничает?
— Не хотел тебе говорить, — внезапно начал он, — но ты хорошенькая. И мне жаль тебя. Больше, чем остальных…
— Кого остальных? — пытливо я взглянула на Колю. Тот хмыкнул и продолжил:
— Тех, за кем ухлестывал Артем. Ты что, не заметила, что у него есть всё, чтобы девушки грызлись за секс с ним?
— Хватит…
— И, думаешь, он пренебрегает такой возможностью?
— Прекрати.
— Смешно! — выпалил Коля. Затем он откашлялся, глядя на то, как слезятся мои глаза. Не от мороза.
Я и слова не могла произнести. Ведь я действительно не задумывалась, что происходит в жизни Артема, когда он выходит за порог нашей квартиры. Я почти ничего не знала о его семье, вкусах, привычках. Я видела ширму, парня, который пытался мне понравиться. Почему-то я настолько погрязла в себе, что не было сил копаться в ком-то еще. А ведь он действительно мог делать все что угодно: врать, предавать свои слова, обещания и симпатии. Он — чертов парень на «Ауди», красивый и харизматичный. Было бы нелепо думать, что он, видевший многое, остановит свой выбор на мне. Я не в сказке. Черт бы меня побрал…
— Если ты мне не веришь…
— Мне все равно, — заявила я, разворачиваясь в сторону дома. На секунду я обернулась, в последний раз взглянув на Колю. Он был так похож на своего брата, что мне хотелось заорать, срывая глотку.
— Спасибо, — спокойно кивнула парню я, собрав всё самообладание в кулак. — Хорошо, что ты сказал мне, но ведь я действительно не строила никаких планов.
— Никаких? — точно так же спокойно поинтересовался он, теребя завязку от шапки.
— Совершенно точно.
Я говорила как робот, отключив свое сознание. Коля махнул на прощание и скрылся за углом дома. А я хотела замерзнуть насмерть. Но вместо того, чтобы упасть на снег и ждать смерти, я открыла домофонным ключом дверь и начала подниматься по ступенькам. Папа должен был прийти поздно, а я обещала сварить для него суп. Все было как обычно, кроме того, что мое сердце казалось сейчас сотнями осколков. И если вдруг меня грыз вопрос «с чего бы верить гадкому парню, которого я вижу второй раз в жизни?», то ответ быстро приходил в голову. Я давно ждала, что кто-нибудь ткнёт меня носом в реальность.
Момент настал.
15. Ева и кактус, который может распускаться
Кажется, мне было тринадцать, когда я впервые поняла, что осталась за бортом. В очередной школе, где я успела проучиться целых два года, я еще пыталась заводить подруг. Ее звали Настя, у нее стояли блестящие скобы, и в моих глазах это делало ее лишь только круче. Высокая, со светлыми вьющимися волосами и карими глазами, для меня, входящей в пору подростковых взаимоотношений, она была путеводной звездой. «Тебе правда до сих пор никто не признался? Тебя совсем не волнует, что ты не нравишься парням?!» — однажды с неподдельным ужасом заявила Настя. Меня эти слова словно током ударили. Я взъерошила волосы, достающие лишь до плеч, натянуто улыбнулась и попыталась отговориться. До того самого момента я вообще не задумывалась о каких-то мальчиках — одноклассники были непропорциональными, дохлыми, с ломающимися голосами и россыпью юношеских угрей. Старшеклассники были солиднее, но пугали разницей в возрасте. В общем, выбор был не особенно велик, но с тех самых пор я почти постоянно начала думать о том, что непривлекательна. Я никогда нарочито не пыталась кому-то понравиться. Никто не любил меня настоящую. И дело было не в одежде, прическе или косметике — отец всегда старался над тем, чтобы я чувствовала достаток. Никому не нравилось что-то внутри меня. После череды привязанностей и любовных неудач я просто забила на все, решив подождать человека, которого действительно заинтересует Ева Лаврентьева. В последние пару месяцев мне начало казаться, что это случилось. Стоило быть честнее с самой собой. Я хотела, чтобы кто-то сказал мне: «Ты — это ты. Поэтому я люблю тебя». Хотела как никогда.
— Суп странным вышел, — хмыкнул папа после того, как отправил в рот пару ложек.
Новая приправа — слезы Евы.
— Я свежие томаты вместо пасты положила, — вздохнула я. Затем добавила: — Не хочешь — не ешь.
— Что за глупости, милая? Ем и с удовольствием. Если странно — не значит, что плохо.
Не… значит?
— Ладно, — без всяких эмоций отозвалась я, стараясь не поворачиваться к отцу. Он бы сразу заметил, что личико его любимого чада опухло. Я, наверное, плакала пару часов, прежде чем мне показалось, что я истратила всю жидкость в своем теле. Душевно ссохшаяся, я походила на восставшего из мертвых.
— Что-то случилось?..
Ты телепат?
— Я… пока не знаю, — честно ответила я.
— Это из-за парня?
Не хочешь в битву экстрасенсов?
Было странно, но мне впервые захотелось в чем-то признаться отцу. Ментально мы никогда не были близки, а сейчас словно к горлу раскаленная лава подкатила. Мне настолько хотелось что-то рассказать ему, что умолчи — и мир обернется пеплом.
— Мне… кажется… нравится один человек, — начала я.
Папа перестал стучать ложкой по тарелке и поднял ко мне взгляд. Он как всегда выглядел уставшим, но глаза его заблестели, наполненные интересом и надеждой. Он всегда так смотрел на меня, когда пытался приблизиться. И почему я не замечала этого раньше?
— Но я узнала о нем кое-что скверное. Не знаю пока, правда это или нет, но сердце подсказывает, что да.
— Ты уверена? — серьезно поинтересовался мой собеседник. Мне было приятно, что он тактично не спросил, кто это.
— Говорю же, не знаю! — вспылила я и тут же осеклась. — Но это в его характере. Он довольно беззаботный, но очень внимательный. Красивый. И глупым его тоже не назовешь…
— Если он не глуп, тогда сделает верный выбор, — чуть улыбнулся мне отец. — Ты слишком принижаешь себя, Ева, но в то же время не пытаешься встать на место другого человека. Я не обвиняю тебя. Таков характер. Но тебе, если хочешь стать счастливее, нужно научиться строить мосты.
Он протянул мне руку и ухватил за горячую ладонь. Я вздрогнула и смущенно отвернулась.
— Я верю в тебя, — продолжил папа. — Ты лучшая дочь, и другой мне не надо.
Если бы в моих глазах остались слезы, я бы заплакала. Но они кончились, делая ситуацию еще хуже. Мне было очень больно и стыдно. Я сжала его руку пальцами и ответила первое, что пришло в голову:
— Пап, суп остынет…
Он вновь улыбнулся и принялся за еду.
Я отправилась к себе в комнату, но вскоре заметила, что отец наводит порядок. Обычно он занимался этим перед тем, как к нему приходили клиенты, но уже было шесть часов, и я знала, что в это время к нему никто не записывался.