— У нас гости? — поинтересовалась я, выглянув из-за дверного косяка.
— Да, забыл сказать, Акиншев перенес на сегодня вместо завтра. Поэтому, пожалуйста, не шуми.
Я хоть раз издала лишний звук, пока ты работаешь?
— Что? Ар… То есть Акиншев? Я думала, он решил отказаться от помощи.
— Помощь никогда никому не вредила. Тем более такая.
— Ясно, — закусила край губы я.
Тут же я нырнула обратно в комнату и бросилась к столу наводить марафет. Быстро я протерла лицо тоником, намазалась тональным кремом и завила ресницы. Из зеркала на меня смотрела милая посвежевшая Ева. Я хотела поговорить с ним. Это все, что требовалось.
Остальное время я просидела возле двери, слушая, как Артем разговаривает с отцом. Как назло мне написывал его брат, явно пытавшийся завоевать внимание своими сарказмами и острыми шутками. Это немного раздражало, но в то же время нравилось: я могла льстить себе, что хоть кто-то проявляет ко мне интерес как к человеку.
Вскоре время сеанса начало близиться к концу. Я нарумянила щеки, вылетела в коридор и наспех оделась. На вопрос отца «Куда ты?» ответила, что за сахаром, и как ненормальная вылетела на улицу. Было еще морознее, чем днем. Я остановилась на ступеньках подъезда, облокотилась на перила и достала сигареты. Руки жгло от холода, но с жадностью я затягивалась и затягивалась, пока не начала кружиться голова. За десять минут ожидания я успела закоченеть, но звук открывающейся двери оставил позади все физические страдания. Сперва Артем удивился, увидев меня — он тут же оправил волосы и остановился. Мы молча глядели друг на друга, пока я не заговорила первой:
— Хотела кое о чем спросить.
— Спроси, — мягко улыбнулся парень. Тут же он встал рядом и закурил. К горлу вновь подкатил ком обиды вместе с захлестнувшим меня смущением. Я была зла на весь белый свет. — Где, кстати, сахар?
— Не притворяйся, что не понял. Я ради тебя сбежала. Точнее, — я откашлялась, — чтобы поговорить.
— И что за вопрос не терпит отлагательств?
При свете тусклой белой лампочки над подъездом Артем выглядел еще более красивым. Темные волосы блестели, кожа казалась матовой, а в глазах плясали искры. Ему явно было интересно. Я отвернулась, чтобы не видеть его — щеки тут же покрывались пятнами, а сердце билось безумно быстро. Раз за разом, стоило только поднять глаза к его лицу, ощутить тепло рук или вдохнуть запах его одежды, я понимала, что меня, как болото, затягивает приятное чувство. Оно стекало вниз живота и щекотало каждую клеточку тела. Но сейчас мне было не до всего этого. Горечь разбавила все вокруг.
— Я нравлюсь тебе? — тихо поинтересовалась я.
Было не очень похоже на гордую строптивую Еву. Но это единственное, что слетело с языка.
— Нравишься, — кивнул парень.
Второй мой вопрос застал его врасплох. Я была серьезна как никогда.
— Зачем тебе тогда другие девушки?..
— Другие девушки… За это время была всего одна. Ну и та, другая, которая из спортзала. А откуда…
Мой подбородок затрясся. Я впрямь была чем-то вроде экспоната в галерее. Была тем самым уродливым чучелом в краеведческом музее, со стеклянными глазами и вздувшейся от горя тушей.
— Я тыкнула пальцем в небо, Артем, — простонала я, накрыв глаза ладонью. Слезы вновь покатились сами собой, хотя я не хотела плакать. — И попала. Вот так запросто.
— Я любил ее долгое время, — начал оправдываться парень. — Мы встречались еще в школе, но позже она уехала заграницу на учебу. Да, она была хороша, как и мои чувства к ней…
— Да нет у тебя никаких чувств! — гневно прошипела я. — Твой брат сказал мне. Нет смысла оправдываться. Зачем тогда ты все это затеял? Зачем поплелся за мной, вторгся в жизнь? Это не игра!
— Ева, — парень сгреб меня в охапку, пытаясь успокоить. Из-за замерзших рук я не чувствовала тепла его кожи. Как могла я упиралась, но он был сильнее. — Но все это в прошлом. С другими не было ничего серьезного. Не так, как сейчас…
— Отпусти, Артем! — брыкалась я, стараясь освободиться. — Я узнала, каков ты настоящий. Встречался с бывшей, говоря мне, что нравлюсь. Ты лгал. Лжец! Ублюдок!
Акиншев попытался ухватить меня за лицо, но я ловко укусила его за палец. Он завыл от боли, и мне удалось вырваться. Я остановилась возле двери, шмыгая носом и утирая глаза. Я плохо различала лицо парня, но видела, что его скулы нервно дергаются. Он был красивым, умным и умеющим нравиться. Но он был лжецом. Я боялась предательства в отношениях, которые еще даже не начались. Артем так легко согласился с тем, что я ему сказала о тех девушках. Они были. Впрямь были…
— Я не хотел обидеть тебя, — он протянул ко мне руку, будто пытаясь выманить раненое животное. — Ты не давала мне надежд.
Я демонстративно спрятала ладони в карманы, не давая ему возможности вцепиться в меня. Юноша тут же закурил, едва справившись с дрожью рук. Он был естественным, непредсказуемым и терпеливым. Но он лгал мне.
— Я стала виноватой? В том, что не давала намеков? Это ты слепой, если ни черта не видишь!
Я знала, что порю чушь, но в голове осел туман.
— Я не хренов телепат! — кажется, Артем начинал выходить из себя.
— Поэтому проще с тем, кто сразу говорит «да»? — усмехнулась я.
Акиншев прорычал от злости, сдвинув брови ко лбу. Первый раз в жизни я видела, как он злится. Что же, недаром говорят: правда глаза колет.
— Ты дура, — гневно он сплюнул на замерзшие каменные плиты ступеней. — А мой брат погубит тебя.
Я хотела возразить, но Артем будто превратился в другого человека. Серьезный, уставший и разозленный, он поднял воротник куртки и, ощетинившись, начал спускаться вниз. Я смотрела ему в спину, гордо всхлипывая. Больше всего на земле мне хотелось догнать его и извиниться. Но мысленно я диктовала себе, что он сам виноват во всем произошедшем. Я помнила прикосновение его губ к моим, но теперь не знала, было ли это искренним чувством или сиюминутным желанием.
— Ева, где сахар? — поинтересовался отец, когда я, вконец замерзшая, вползла в квартиру.
Все точки над «i» расставлены.
— Не было, — буркнула я.
— Это же супермаркет. Как такое может быть?
— Не было! — истерично выкрикнула я, направляясь к своей комнате.
Внезапно мой крик нарушил звонок в домофон. «Артем…» — едва слышно прошептала я. Мигом бросилась к трубке и сорвавшимся голосом спросила:
— Кто?
— Курьерская доставка для Лаврентьевой Евы.
О, Господи, только не веник снова…
Тот букет занимал почти полкомнаты и забил всю квартиру своим приторным ароматом.
Мальчишка-курьер поднялся на мой этаж, и в его руках я заметила большую коробку. Она, ей-богу, была в половину моего роста. Он громыхнул ею на полу в коридоре, попросил расписаться и тут же улизнул.
— Что это, милая? — отец, как и я сама, пялился на прибывшую посылку с недоумением.
— Понятия не имею, — пожала плечами я и добавила: — Точно не опасно.
На самом верху коробки были довольно большие дыры. Открывать крышку я побаивалась, поэтому сперва направила глаз в отверстие. Глухая темнота. Тогда я попыталась просунуть в него палец, но тут же айкнула от боли. Рассерженная, я сорвала крышку и увидела внутри огромный кактус. Разделавшись с упаковкой, я полностью обнажила зелено-синее чудо в керамическом расписном горшке. К ногам тут же спикировала небольшая записка. Я развернула ее и забегала глазами по тексту.
«Ева! Этот кактус постоянно колется, но если о нем заботиться, то вы друг друга полюбите. Еще он очень красивый и иногда распускается так, как не могут другие кактусы. Он нравится мне. Н.А.»
Я нервно хохотнула, сжав записку в руке. Из глаз моих сами собой покатились крупные слезы. Больше всего на свете мне хотелось обнять кактус так сильно, как я только могу. Но мне было приятно, этого нельзя отрицать.
16. Ева и жгучая правда
Кажется, я отказала Коле пять раз, прежде чем согласилась. На перемене я напряженно посоветовалась с Лесей, и она подтолкнула меня дерзнуть. В принципе, терять мне было нечего, но после того раза в кафе у меня появилась душевная травма, которая заставляла меня избегать подобных заведений. «Только погулять», — написала парню в ответ я, и тот наконец-то удовлетворился.
Я не чувствовала волнения, смятения или трепета перед нашей встречей. В случае с Артемом все было наоборот, но ровно пять дней назад я навсегда похоронила его в своем сознании, мысленно взвалив на эту мертвую привязанность бетонную неподъемную плиту. Тогда в душе наступила странная пустота, которая затягивала меня в свою воронку перед сном. Я, конечно, вовремя могла выкарабкаться, накапав себе «корвалола», но вся суть ада в том, что он бесконечен.
Кроме того, внезапно меня перестали интересовать игры, сериалы и книги. Раньше я только и делала, что решала, чем заняться. Теперь же любое прикосновение к чему-то доселе дорогому меня обжигало. Я сидела возле кактуса, поглаживая его красноватые твердые иголки, и без интереса пялилась в экран мобильного. Иногда новостная лента и сообщения отвлекали меня, но все равно казалось, что сердце начало гнить. Мне было очень больно.
«Ну, ты выходишь?» — сумеречным мартовским вечером написал мне Коля. Я знала, что он ждет меня, но будто назло опаздывала. Прихорашиваться не было смысла: я ничего не ждала и не хотела. Но меня, быть честной, подкупало его внимание — я согласилась, чтобы сказать Коле спасибо.
Оставив записку отцу, я набросила куртку, замоталась шарфом и спустилась на улицу. В последние несколько дней погодой завладела оттепель, и мерзкая влажность въедалась в лицо с любым, даже скудным, ветерком.
— Стремный район, — услышала я за спиной и от неожиданности вздрогнула. Стоило только обернуться, как я увидела силуэт, выныривающий из темноты.
— Ты напугать меня хотел? — вздернула нос я, сквозь полумрак вглядываясь в лицо Коли.
Он казался похожим на Артема, хотя ему не хватало того самого взрослого лоска. Но в отличие от его брата у этого парня были очень умные и проницательные глаза. Акиншев, которого я проклинала, чаще всего был естественным, несмотря на фасадную важность. Коля же казался смышленее и расчетливее.
— Решил в самый последний момент, — признался мой новый знакомый.
В ответ я фыркнула и, запустив руки в карманы, пошла вперед. Парень последовал за мной, и влажный снег начал проминаться под его ногами. Сперва я молчала, а он будто чего-то ждал. Через несколько секунд моя гордость была послана куда подальше, и я решила сказать то, что хотела:
— Спасибо за кактус. Было мило. Лучше, чем цветы, которые сегодня полетели в мусоропровод.
— Специфично, — криво усмехнулся в ответ Коля, поравнявшись со мной. Мне даже показалось, что слегка обидела его. Я встряхнула плечами и накинула капюшон поверх шапки.
— Зачем я тебе нужна?
— А зачем я тебе?
Неужели?
— Вообще-то это ты писал мне, прося встретиться.
— Но ты согласилась, — заверил меня парень. — Не захотела бы — не пошла. Это точно. Значит, нужен.
— Я хотела поблагодарить за кактус, — вздохнула я. — Лично.
Брат Артема почти не улыбался. Точнее, пытался не улыбаться — это было заметно. Он кривил рот, поджимая бледно-розовые замерзшие губы. Парень явно пытался казаться солиднее и взрослее. Но его улыбка не шла в сравнение с той, что дарил когда-то Артем…
Нет. Не думать о нем. Выбросить из головы. Забыть.
— Ты хотела про него поговорить.
— Про кого? — удивилась я.
— Про Артема, разумеется.
О, нет…
— Это не так, — настало время возразить. — Я уже сказала, что между нами ничего не было.
Мы медленно свернули на безлюдную улицу, которая приятно освещалась фонарями. Зима прошла, но это формально. Лично я весны не чувствовала, и мне казалось, что снег будет лежать вечно.
— В школе он учился скверно…
Может, стоит прекратить?
— Мне не очень интересно, — заявила я, жестом руки попросив остановиться. Но Коля будто специально играл на нервах.
— В бюджетный институт он точно бы не поступил. Пошел в этот. Мерзкое место.
— Мне реально плевать! — разозлилась я. Пришлось прилагать усилия, чтобы не повысить голос. — Если ты пришел говорить со мной о нем, то проваливай.
— Чего так беситься из-за парня, на которого плевать? — ухмыльнулся Коля, подтолкнув меня локтем. Я вздрогнула от того, что он вторгся в мое личное пространство.
— Я не бешусь, — с самообладанием произнесла я. И тут же сморозила полную глупость. — И зачем вообще говорить об одном парне, если гулять я пошла с совсем другим?
Коля замер, завис на несколько секунд, а потом энергично закивал.
— Вообще-то я не хотел тебя задеть, — начал извиняться мой собеседник. Он тут же изменился и вовсе перевел тему. — Знаешь, я хочу поступить в МГУ. Стать ученым или вроде того. Мне нравится все это. Ну, книги, школа. Ты поняла.
Я кивнула и решила поддержать разговор:
— А где ты учишься?
— В лицее. Он частный. Артем тоже там учился. Его чуть не выгнали.
— Опять о нем?!
— Ладно-ладно. Понял.
Я тяжко вздохнула, стараясь не раздражаться.
— А что тебе нравится? — поинтересовался Коля.
Крупная снежинка упала мне на нос, и я почувствовала, как капля стекает к губам. Парень взглянул на меня в ожидании ответа. Все это время он теребил завязку от шапки, то наматывая ее на палец, то оттягивая почти до треска.
— Книги, игры, сериалы, — не задумываясь, отозвалась я. — Я не очень люблю всякую активность.
— Ну-у… — протянул парень. Он явно не был готов к такой скуке. — Я думал, у тебя есть тайное хобби.
Жрать младенцев, например?
— Нет.
— Нет так нет.
Разговор явно не клеился. Я уже начала жалеть о том, что вообще выползла на улицу. Коля все еще шел рядом, шумно выдыхал воздух через нос и гордо вскидывал подбородок. Мы вновь сделали поворот, оказавшись пленниками еще одной зимней безлюдной улицы.
— Черт! — вскричала я, ногами поехав по льду. Руки мои раскинулись сами собой, и на все про все у меня была секунда — не больше. Я и понять-то не успела, что падаю. Что уж там говорить о действии. Зато мой новый знакомый отреагировал моментально — я уже планировала отбить копчик об лед, как почувствовала сильные руки. Парень успел подхватить меня, удержав за спину. Я испуганно пялилась на него, находясь в странном положении, пока шапка не сползла с головы. Коля помог мне окончательно встать на ноги и поднял вещь с земли.
— Спасибо, — смутившись, произнесла я. — Чуть не упала.
— Ты всегда можешь на меня положиться, — внезапно выпалил Коля.
Я тут же глотнула воздуха и в нерешительности отступила. Щеки мои порозовели, а язык перестал слушаться от таких воодушевляющих слов.
— В-в… каком смысле?
Мне точно никто такого в жизни не говорил.
— В прямом, — смущенно огрызнулся парень, запустив пятерню в темные волосы.
Совсем не такой, как Артем.
— Ну, — я попыталась сделать равнодушный вид, продолжив путь, — если будет надо, я обращусь.
И едва в меня ударила первая молния после того прямодушного заявления, как последовала вторая:
— Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Думаю, ты мне очень нравишься.
«Что, так никто и не признался тебе?» — в голове прозвучал голос той самой Насти с классными скобами. «А это можно считать признанием?» — мысленно с запозданием в несколько лет поинтересовалась у нее я. Риторический вопрос поселился у меня в голове, а дар речи окончательно пропал. Я остановилась и начала недоуменно глазеть на парня. Вообще-то мне показалось, что это просто шутка.
— Что? — оскорбленно выпалил Коля. — Или я не так хорош, как мой брат?
— Нет, — замотала головой я так, что шапка едва не слетела вновь. — Я вообще молчала. С чего ты взял?
— В том-то и дело, что молчала!
Мне в тот момент почему-то стало жаль этого парня. Я действительно не хотела никаких с ним отношений. Он был вспыльчивым, заумным и порою невыносимым. Почти как я. Мы бы сожрали друг друга на втором свидании. Но в тот момент я не могла сказать ему «нет». Эта чертова безотказность иногда меня убивала.
— Я подумаю, — ответила я. И это было ложью. Я решила все в тот момент, как осознала его предложение. Тут же выдумала массу причин от «мы мало знакомы» до гороскопической несовместимости. Я откажу ему — это точно. Но не сейчас. Потом.