Калиф сжал бы зубы, но кляп не позволял ему и этого. Он помнил его — этот кляп дополнял ощущение полной беспомощности и собственной уязвимости вкупе с распоркой и шелковыми веревками, потому что его невозможно было вытолкнуть изо рта - он крепился на затылке специальными кожаными ремешками. У Касима неплохой вкус. Он дернулся снова, осознанно нарываясь на еще один шлепок, который не заставил себя ждать — на этот раз еще более звонкий и сильный, заставивший его глубоко прогнуться в пояснице. Руки уже начали затекать в таком положении, а шея болеть, и Амир замычал и завозился, пытаясь достичь более удобного положения.
Некоторое время все было тихо, но потом он ощутил, что шелковые путы на запястьях слабеют. Сильные руки перевернули его на спину, и юноша вздохнул с облегчением. Однако он по-прежнему не мог сдвинуть колени. Он уже потянулся к лицу, чтобы снять кляп или повязку, думая, что Касим решил избавить его и от них, но не тут-то было — его руку мгновенно перехватили и прижали за запястье к кровати. Схватив вторую, мужчина поднес ее к своему лицу и провел по нежному запястью языком, облизнув ладонь. Амир задрожал, запрокидывая голову, его член уже истекал смазкой. Если бы только он мог попросить… пошевелиться, вскинуть бедра, хоть что-то сделать, но нет. Полная обездвиженность.
Даже такая простая ласка, как прикосновение языка к его ладони, отозвалась крупной дрожью в его теле — повязка обостряла чувствительность троекратно. Обласкав его ладонь, Касим прижал оба его запястья к постели по бокам от него, и, устроившись между его ног, заскользил языком по впалому животу, нырнув в ямку пупка и задев небольшое колечко пирсинга, вдетое в кожу. Амир вздрогнул, дыша тяжело и часто, все его тело покрылось бисеринками пота. Безумно хотелось кончить, давление в члене не давало покоя, но кольцо мешало, оттягивая момент оргазма. Касим мучил его, ловко обходя то самое место, что больше всего нуждалось в прикосновениях. Калиф даже застонать толком не мог! Потом мужчина медленно поднялся, по пути выцеловывая грудь. Амир больше не чувствовал страха, лишь предвкушение, удовольствие, возбуждение и желание, огненной лавой растекшееся по телу. Губы Касима коснулись его шеи, он слегка прикусил кожу там, где бешено пульсировала жилка, и калиф дернулся, против воли откидывая голову. Никому не позволено оставлять на его теле видимых следов — так захотел он сам. Он мог клеймить своих наложников, они его — нет. Непреложный закон, о котором все мужчины в гареме знали и поэтому держали свои инстинкты самца подальше. Но сейчас Амир был абсолютно беспомощен.
Касим лизнул его в подбородок, собирая стекавшую по нему слюну, и навалился сверху, придавливая своим телом к кровати. Ощущение горячего, тяжелого тела, покрывавшего его полностью, порождало дрожь внутри калифа. Он обожал это ощущение. Но, к сожалению, обнять Касима не мог — тот по-прежнему предусмотрительно прижимал его руки к кровати, и, по правде говоря, для Амира это было предпочтительнее, чем шелковые веревки.
Он требовательно застонал, пытаясь прижаться к рабу теснее и потереться о его твердый живот ноющим членом, но Касим обездвижил его полностью, не давая даже пошевелиться. Наклонив голову, он жестко прикусил его сосок, заставив дернуться и замычать. Но горячий язык тут же унял боль.
Амир попытался вырвать руки из его хватки, хотя и понимал, что его попытки обречены на провал. Касим лишь сильнее стиснул его запястья — наверняка останутся синяки.
— Не дергайся, калиф. — Тихий, чуть хриплый голос отозвался теплой волной внизу живота Амира. Он замычал в ответ, пытаясь поцарапать мужчину, но не смог дотянуться. — Мне придется снова тебя связать.
Глаза Амира снова расширились под повязкой, и он протестующе замычал. Касим без труда поднял его руки вверх, обматывая шелковыми веревками, и туго стянул их конец вокруг поручней кровати.
— Так-то лучше, — усмехнулся он и вытащил пробку из калифа, заставив его сдавленно застонать. — Мне интересно, как часто ты используешь хлыст, господин. — Теперь обращение «господин» звучало в устах Касима издевательски. — Отвечай, только честно. Часто?
Амир сжал ладони в кулаки, глухо зарычав, и ощутил пальцы, обвившиеся вокруг головки его члена. Он непроизвольно дернул бедрами, когда эти же пальцы, вдруг отпустив его, скользнули вниз — во влажную и горячую глубину, вырвав у него долгий горловой стон.
— Часто? — с нажимом спросил Касим снова.
На этот раз калиф только покачал головой, безвольно обмякнув под сильным телом мужчины.
— Хм. Мне с трудом в это верится. Тебе явно доставляет удовольствие истязать других. Для чего держишь хлысты?
Амир замычал, дернувшись в своих путах в очередной бесполезной попытке освободиться.
— Для красоты? — хмыкнул Касим. — Не верю.
Калиф сильнее сжал кулаки и гордо отвернулся, хотя и так не видел его, но это был единственный способ продемонстрировать свои чувства. Тогда Касим наклонился вперед и, жестко взяв его за подбородок, повернул его лицо к себе.
— Нет, не отворачивайся. Сейчас ты в моей власти, а не я в твоей. Скажи мне, тебе стыдно? — Кончики влажных пальцев, которые только что были в его теле, легко, едва касаясь, прошлись вдоль внутренней стороны правого бедра калифа. — Видимо, нет.
Касим на минуту отстранился, и вдруг Амир почувствовал, как к его входу прикасается что-то упругое, прохладное и твердое. Он задышал чаще, узнав предмет в руках раба.
— Ты часто играешь с собой, верно, калиф? — насмешливо задал Касим свой следующий вопрос.
Амир подавленно кивнул, тяжело дыша. Его длинные волосы немного спутались, разметавшись по подушкам и его груди.
— Тебе мало целого гарема, так ты еще и игрушками злоупотребляешь. Ты жадный, избалованный, жестокий, эгоистичный мальчишка, — прошептал мужчина ему на ухо, наклоняясь вперед, и захватил в рот маленькую мочку вместе с сережкой, одновременно проталкивая в него искусственный член почти наполовину.
Амир не выдержал. Сильно дернувшись всем телом, он закричал в кляп и кончил на сухую, тут же обмякнув под своим рабом.
— И к тому же нетерпеливый… Почему нельзя было подождать еще немного? Как всегда, думаешь только о себе, калиф, — поцокал языком Касим, размеренно двигая в нем дилдо.
Возбуждение никуда не делось, и собственный член Амира все еще стоял, по-прежнему хотелось кончить, потому что сухой оргазм не принес никакого облегчения. Он тихонько, жалобно заскулил, пытаясь двигать бедрами навстречу руке Касима.
— Что? Может, попробуешь лучше сказать мне, чего хочешь? — насмешливо спросил он. — Кажется, я плохо тебя понимаю. Может быть, эта игрушка тебя не удовлетворяет?
Калиф выгнулся на постели, пытаясь глубже насадиться на дилдо, грудь его тяжело вздымалась, волосы липли к влажной коже.
— Я уберу кляп, если не будешь кричать, — наконец сжалился Касим.
Амир активно закивал. Кляп действительно доставлял огромный дискомфорт. Хотелось облизать губы, умолять, просить, стонать, кричать…
Касим расцепил мягкие кожаные ремешки на его затылке и вытащил кляп изо рта, тут же затыкая его глубоким и жадным поцелуем. Калиф застонал ему в рот, выгибаясь так, чтобы прижаться теснее к сильному рельефному телу, точно так же страстно отвечая на этот властный поцелуй. Язык раба орудовал у него во рту так по-хозяйски, что кружилась голова, хотелось отдаться мужчине сейчас же.
— Пожалуйста… — прохрипел калиф, когда Касим отстранился, дав ему глотнуть спасительного воздуха.
— Пожалуйста… что? — шепнул Касим ему в губы.
— Хочу… почувствовать… тебя в себе, — из последних сил прошептал Амир в ответ.
К его огромному облегчению, Касим больше не стал его мучить. Вытащив из него дилдо, он перевернул его на живот и поставил на четвереньки, слегка ослабив веревку и сделав ее чуть длиннее, чтобы калиф мог приподняться и держаться за поручни. Но распорку не убрал. В следующую минуту Амир ощутил, как горячий, твердый, большой член его наложника входит в него, сильно растягивая, и застонал. Еще никто и никогда не брал его в такой унизительной позе, как животное, как какую-то самку, и осознание этого почти заставляло его кончить. Касим задвигался в нем мощными ритмичными толчками, дергая на себя за бедра. Держась за поручни, Амир также жадно подавался ему навстречу. Он почувствовал, как пальцы Касима вплетаются в его волосы на затылке, оттягивая голову назад, и подчинился. Его шея полностью открылась для мужчины, и он немедленно впился в нее губами, оставляя свою метку. Одновременно с этим Касим снял кольцо с члена калифа, глубоко врезавшись в него, и Амир закричал, кончая так, как никогда в жизни. Совершенно обессилев, он чуть было не рухнул на кровать, но сильная рука поддержала его под живот. Он уже почти не чувствовал сильных глубоких толчков, сотрясавших его тело, балансируя на грани сознания и обморока. Почувствовав внутри себя горячее густое семя Касима, он слабо застонал, едва держась на дрожащих ногах.
Касим вышел из него, расстегивая кожаные ремни на его лодыжках и убирая распорку с кровати. Юноша тут же обессиленно повалился на постель, пачкая живот собственной спермой, пролившейся на шелковые простыни, и потерял сознание.
========== Тот, кто совершил ошибку ==========
Когда Амир проснулся в следующий раз, было уже далеко за полдень. Он открыл глаза, ощущая, как болит шея и спина, и немного неприятно тянет низ живота. Касима не было рядом, но калиф слышал, как он тренируется в саду. Позвав служанок, Амир с их помощью искупался и оделся.
Он вышел на веранду и несколько минут наблюдал за тем, как тренируется его телохранитель. Сегодняшнее утро было незабываемым, и калиф, несомненно, желал бы его повторить, но самоуправство Касима вызывало его недовольство.
Касим, наконец заметив его, отложил деревянную палку, с которой тренировался, и, приблизившись, поклонился, совсем как Расул. Калиф высоко вскинул тонкую бровь.
— Так, так, так. Какая муха тебя укусила, Касим? — спросил он насмешливо. — Ты кланяешься мне? С утра пораньше?
— Солнце уже в зените, мой господин, — только и ответил мужчина, глядя себе под ноги.
Амир спустился по ступенькам и, подойдя к нему, приподнял его голову за подбородок.
— Я бы приказал отхлестать тебя снова за то, что ты позволил себе сегодня утром, — вкрадчиво произнес калиф, — но… поскольку мне понравилось, то я не буду тебя наказывать.
Выражение лица раба никак не изменилось. Ни наглой усмешки, ни хамской ухмылки… Но Амир готов был спорить на что угодно, что приподними Касим сейчас ресницы, и он увидит в его глазах насмешку. Однако раб благоразумно держал веки полуопущенными.
— Как вам будет угодно, мой господин, — бесстрастно отозвался раб.
— Смотри, я привыкну к такому обращению… — позволил себе усмехнуться Амир. — Пойдем. У меня есть дела, ты должен сопровождать меня, — приказал он и, развернувшись, направился в свои покои.
И Касим молча последовал за ним.
Кабинет калифа был обставлен не менее роскошно, чем остальные комнаты дворца. Он был достаточно просторный, с большими окнами, также выходившими на сад. В кабинете калифа уже дожидался его главный казначей. Обычно казначей вел большинство финансовых дел и отчитывался непосредственно самому калифу, но Амир никогда не вникал в бюджетные дела государства, свалив скучные обязанности на своего визиря Рашида. Однако Исам был на этой должности лишь несколько недель и сегодня впервые пришел к калифу, который был обязан проверить, как новый казначей справляется с делами. Предыдущего Амир был вынужден казнить за воровство — как оказалось, тот прикарманивал золотишко из казны, заметая свои следы расходами на дворцовые нужды.
Исам оказался довольно молоденьким, но калиф все равно решил взять его на службу, хотя то было волей случая — молодой мужчина просто попался ему под руку в нужный момент и сумел выдвинуться в должности.
— Мой калиф, я подсчитал наши растраты за последние два месяца и обнаружил пропажу, — произнес Исам осторожно.
— Большую пропажу? — Амир расправил свои одежды и пододвинул к себе стопку бумаг, которую приготовил казначей. Касим устроился рядом с ним, встав за спинкой его кресла.
— Понимаете, повелитель, суммы сами по себе незначительные, но довольно частые, а вместе выливаются во внушительные растраты. Я несколько раз перепроверял все займы из казны. Даже расспросил всех управляющих. Я подозреваю, что… — казначей замялся, пряча глаза.
— Говори, — велел Амир.
— Да вы и сами можете посмотреть, как обстоят дела, — промямлил Исам, потянувшись к бумагам и достав лист с расчетами. — Вот, посмотрите… Очень много раз деньги брали для каких-то незначительных нужд по приказу вашего главного визиря. Это делалось довольно продолжительное время, да и когда я заступил на эту должность, тоже. Я, конечно, не мог отказать ему в выдаче денег.
— Почему ты не сообщил мне сразу?
— Но суммы были так незначительны, и я был уверен, что вы в курсе… — снова промямлил Исам.
Амир раздраженно фыркнул и углубился в бумаги. Касиму из-за его плеча было все видно, и он тоже внимательно просматривал содержимое листа.
— Итого более пяти тысяч динаров! — взбешенно прорычал Амир, через десять минут откладывая бумаги. — Как такое возможно?!
Вскочив с места, калиф навис над юношей, упершись ладонями в стол. У того поджилки затряслись от страха, и он начал блеять что-то маловразумительное.
— Ты уверен, что это визирь?! — резко спросил калиф.
— Д-да, мой повелитель… — заикаясь, пролепетал молоденький казначей.
— Господин! — В кабинет без стука ворвался Расул, заставив Амира вздрогнуть от неожиданности.
— Что опять стряслось? — раздраженно спросил калиф, переводя взгляд на капитана своей стражи.
Расул уже привычно опустился на одно колено, прикладывая кулак к сердцу.
— Я вынужден сообщить вам плохие новости.
— Опять?!
Расул покосился на Касима, стоявшего за его спиной, и продолжил:
— Я сегодня отправил небольшой отряд патрулировать южные границы города, и мы обнаружили особняк… Я кое-что разузнал. Этот особняк принадлежит некоей госпоже Кариме. Эта особа… — он замешкался, словно не зная, стоит ли говорить при посторонних, но Амир нетерпеливо кивнул, призывая его продолжать. — Я знаю всех известных людей в городе. Ваши вельможи почти все живут в восточном районе, а в южном богатых домов не так много. Я проверил ее на всякий случай, особняк был приобретен совершенно недавно. Она не жена купца и вообще не замужем.
— Ближе к делу, Расул! — раздраженно бросил калиф.
— Она является любовницей вашего визиря, господин! — пожав плечами, ответил наконец Расул и опустил взгляд. — Есть свидетели, которые видели их вместе. Я проверил хорошо.
— Я не сомневаюсь, что ты хорошо проверил, — уничижительно проговорил, нет, почти прошипел Амир, но злость его была направлена не на капитана, которому калиф привык доверять безоговорочно. — Как! Как такое возможно?! — повторил он, в гневе ударив кулаком по столу. — Я ведь ему доверяю…
Касим и Расул вздрогнули, глядя на хрупкие, тонкие запястья своего калифа. Все-таки ударил он очень громко и сильно, как бы не повредил себе чего-нибудь…
В кабинете воцарилась напряженная атмосфера, все ждали приказа калифа. Амир сжал кулаки, по тонким его скулам ходили желваки.
— Схватить его! — рявкнул он. — И шшшшвырнуть в камеру!!! Немедленно!
Расул резко поднялся с колена и, кивнув, поспешил выполнять приказ.
— А ты! — Амир повернулся к Исаму, и тот побледнел. — Подними все архивы и расчетные книги, проверь остальные расходы! Я хочу знать, сколько, куда и зачем было потрачено денег из моей казны!
— П-повелитель… — пробормотал Исам, падая на колени. — Ос-смелюсь сказать, я уже сделал это.
Амир удивленно приподнял бровь, на миг яростный огонек в его глазах потускнел.
— Хм. И что же?
— Поскольку все расходы проверялись лично господином Рашидом, я уверен, что предыдущий казначей был в сговоре с ним, потому что учетные записи велись некорректно, ведь… позвольте, на провизию для дворцовой челяди в месяц не могло уйти больше двух тысяч золотых динаров. — Исам поспешно поднялся и торопливо положил на стол перед ним толстую тетрадь. — Вот, посмотрите, мой повелитель. Тут все так, как есть.
Калиф, пролистав тетрадь, едва слышно зарычал и, схватив ее, направился к двери. Касим, разумеется, последовал за ним.
В дворцовых подземельях было холодно, темно и сыро. Расул встретил калифа еще в караульной и повел к камере, в которую заточил визиря. Визирь и главный советник калифа — Рашид аль Басам — был человек амбициозный, хитрый, коварный и скрытный. Амир и раньше восхищался его умом и умением проворачивать различные государственные дела, находя наилучшее решение, но ему и в голову не приходило, что Рашид может действовать ему во вред даже таким образом — утаивая для себя столь значительное количество годовых доходов и налоговых, что шли в казну. Рашид был визирем еще при его отце, и отец всегда отзывался о нем как об очень хорошем и честном человеке, который не раз помогал ему в решении сложных государственных дел. И потому Амир доверял ему так же, как собственному отцу, да что там… Рашид, который являлся другом детства его отца и его ровесником, для него самого после смерти короля заменил ему отца. Так что юноша часто приходил к нему за советом. А тут такое… Это был удар ниже пояса.