— А не имеешь ли ты в виду старика Бена Кеноби?..
— Прошу прощения,— поперхнулся ЗПиО, безмерно удивленный,— но вы действительно знаете этого человека?
— Не совсем,— упавшим голосом признал Люк.— Я не знаю никого по имени Оби, но старик Бен живет где-то на краю Западного моря дюн. Это — местная достопримечательность. Отшельник. Дядя Оуэн и некоторые другие фермеры говорят, что он колдун. Он иногда приходит сюда, чтобы купить кое-что. Я никогда не разговаривал с ним. И мой дядя тоже избегает этого.— Люк помедлил, потом еще раз глянул на маленького робота.— Но я никогда не слышал, чтобы у старого Бена был когда-нибудь робот.
Взгляд Люка снова неудержимо приковала голограмма.
— Интересно, кто она такая? Наверняка важная личность. Особенно если то, что рассказал ты мне, ЗПиО,— правда. Она говорит так, как будто находится в беде. И весь ее вид свидетельствует о том же. Возможно, послание действительно важное. Мы должны получить его полностью.
Люк снова потянулся к внутреннему управлению роботом, но Р2 отпрянул назад, издав громкий писк.
— Он говорит, что у него есть разграничивающий болт регулировки. Он обладает блоками причинности,— перевел ЗПиО.— Он предполагает, что если вывернуть этот болт, то можно посмотреть все послание,— неуверенно закончил высокий робот. Но Люк продолжал всматриваться в изображение, и ЗПиО добавил громче: — Сэр!
Люк вздрогнул.
— Что? Ах да.— Он обдумал сказанное. Затем глянул на открытую панель маленького робота. На этот раз Р2 не отодвинулся.— Кажется, я вижу этот болт. Интересно, зачем кому-то понадобилось посылать послание старику Бену?
Выбрав необходимый ключ, Люк нагнулся над панелью робота и вывернул ограничительный болт. Изображение пропало. Люк выпрямился.
— Ну вот! — Прошла долгая гнетущая пауза. Голограмма больше не появлялась.— Куда она делась? — наконец спросил Люк.— Пусть она появится снова. Прокрути мне свое послание, Р2.
Из нутра робота раздался невинный гудок. ЗПиО обеспокоился. Он явно нервничал, когда переводил.
— Он спросил, какое послание? — ЗПиО перевел свое внимание на товарища.— Какое послание? Ты знаешь какое. То, из которого ты только что крутил нам кусок. То, что ты таскаешь внутри своих дефективных ржавых внутренностей. Ты, упрямая куча металлолома!
Р2 сидел и тихо напевал себе под нос.
— Я сожалею, сэр. Но у него возникают опасные колебания в модуле рационального подчинения. Возможно, мы...
Голос из другого конца коридора прервал его:
— Люк, иди обедать!
Люк помедлил, затем поднялся и отвернулся от этого загадочного маленького робота.
— О’кей,— ответил он.— Иду, тетушка Беру.
Уже у двери он обернулся и сказал ЗПиО:
— Посмотри, что можно с ним сделать. Я скоро вернусь.— Бросив вывернутый болт на верстак, он вышел.
Как только дверь закрылась, ЗПиО набросился на своего товарища:
— Ты лучше подумай о том, как показать ему всю запись,— ворчал он, с намеком указывая на скамейку, заваленную деталями разобранных механизмов.— Иначе он возьмет этот мерзкий прибор и сам докопается до всего. И он не будет настолько осторожным, чтобы ничего не повредить, если посчитает, что ты намеренно скрываешь от него что-то.
Р2 издал жалобный гудок.
— Нет,— ответил ЗПиО,— я не думаю, что ты ему чем-то понравился.
Второй гудок не смог изменить строгого тона ЗПиО.
— Но я не думаю, что и мне ты нравишься.
ГЛАВА 4
Тетя Люка, Беру, наполняла кувшин голубоватой жидкостью из покрытого инеем контейнера. Позади нее, из столовой, раздавались голоса, и на кухню долетали обрывки разговоров.
Она горестно вздохнула. Обеденные споры между ее мужем и Люком становились все более ожесточенными по мере того, как неудовлетворенность отталкивала молодого человека от работы на ферме. Будучи человеком от земли, Оуэн, конечно, не разделял его чувств и не испытывал к нему никакого сочувствия.
Сунув контейнер в рефрижератор, она поставила кувшин на поднос и быстро вошла в столовую. Беру не была утонченной женщиной, но она инстинктивно понимала свою важную роль в домашних делах. Она действовала, как действуют стержни-замедлители в ядерном реакторе: ее присутствие заряжало Люка и Оуэна, но иногда происходил разряд — бах!
Встроенные в дно тарелок тепловые конденсаторные пластины еще не дали пище основательно остыть, когда она вошла. Голоса мужчин немедленно стихли, тема разговора была сменена, но Беру сделала вид, что не заметила этой перемены.
— Я думаю, что малыша Р2 могли украсть, дядя Оуэн,— сказал Люк. Он говорил так, словно это и было предметом их предыдущего разговора.
Дядя налил себе питье из кувшина в стакан и, набив рот едой, заговорил:
— У джавов есть привычка подбирать все, что плохо лежит, Люк. Но не забудь, они боятся даже собственных теней. Чтобы осуществить такое воровство, прежде всего они должны были подумать о последствиях. Теоретически их ум не способен на это. Почему ты думаешь, что этого робота украли?
— Во-первых, потому что он в слишком хорошем СОСТОЯНИИ для металлолома. Когда я его очистил, он воспроизвел голограмму...— Люк, проговорившись, поспешно добавил: — Но это неосуществимо. Почему я думаю, что его украли? Потому что он заявляет, будто является собственностью человека по имени Оби ван Кеноби.
Дядя Оуэн поперхнулся. Возможно, что-то попало в пищу. А может, это было отвращение, которое он испытывал к личности под этой фамилией. Но в любом случае он продолжал есть, не глядя на племянника.
— Я подумал,— решительно добавил Люк,— что робот имеет в виду старика Бена. Имя у него другое, но фамилия ведь сходится.— Так как дядя продолжал упрямо молчать, Люк прямо спросил у него:
— А ты не знаешь, о ком он говорил, дядя Оуэн?
К удивлению Люка, дядя не рассердился, но по всему было видно, что он сбит с толку.
— Ерунда,— сказал он, избегая взгляда Люка.— Это имя из какого-то другого времени.— Он закрутился в кресле.— Имя, приносящее только беду.
Люк не обратил внимания на это скрытое предупреждение и продолжал настаивать на своем.
— Может быть, кто-то из родственников старика Бена? Я и не знал, что у него есть родственники.
— Ты слышишь меня? Держись подальше от этого колдуна,— взорвался дядя, неуклюже сменив намеки прямыми угрозами.
— Оуэн...— робко попыталась вмешаться тетя Беру, но муж сурово оборвал ее.
— Все это очень важно, Беру.— Он опять повернулся к племяннику.— Я тебе уже рассказывал о Кеноби раньше. Он — сумасшедший старик, он опасен и творит только зло. Нам лучше держаться подальше от него.
Умоляющий взгляд Беру заставил его смягчиться.
— Этот робот не имеет к нему никакого отношения. Не может иметь! — пробормотал он вполголоса.— Записи — да! Ну... завтра свези механизм в Анкорхед и сотри его память.
Решительно засопев, Оуэн продолжил прерванную трапезу.
— И пора кончать с этими глупостями. Мне безразлично то, о чем говорит машина и кому она принадлежит. Я купил ее, и сейчас она принадлежит нам.
— А вдруг она принадлежит кому-то другому? — предположил Люк.— Что, если этот Оби ван Кеноби придет сюда, разыскивая своего робота?
На морщинистом лице дяди промелькнуло нечто среднее между печалью и радостью.
— Он не придет. Я думаю, этого человека больше нет в живых. Он умер примерно в то же время, что и твой отец.— Он отправил в рот огромный кусок.— А теперь забудем об этом.
— Значит, был такой человек,— пробормотал Люк, уставившись в свою тарелку. Потом он медленно добавил: — Оуэн, а он знал моего отца?
— Я сказал, забудь об этом,— резко оборвал Оуэн,— что же касается этих двух роботов, то твоя забота состоит в том, чтобы приготовить их к завтрашней работе. Не забудь, что в них вложены наши последние сбережения. Я не стал бы покупать их, если бы не надвигающаяся страда.— Он погрозил племяннику ложкой.— Утром они должны работать на ирригации на нижнем склоне.
— Знаешь,— задумчиво проговорил Люк,— думаю, эти роботы отлично справятся со своими делами. Дело в том, что я...— Он заколебался, неожиданно глянув в лицо дяде.— Я тут думал о нашей договоренности насчет того, что я остаюсь еще на один сезон.
Дядя Люка не удостоил ответом своего племянника, поэтому Люк быстро проговорил, боясь, что даст отступного: — Если эти новые роботы справятся со своими делами, то я собираюсь подать заявление о своем поступлении в Академию на следующий год.
Оуэн нахмурился, стараясь за едой скрыть свое недовольство.
— Ты имеешь в виду, что хочешь переписать заявление на следующий год после сбора урожая?
— У тебя сейчас более чем достаточно роботов, и они в хорошем состоянии. Они протянут долго.
— Роботы — да,— согласился Оуэн.— Но они не могут заменить человека. Ты знаешь это, Люк. Останься еще на один сезон.
Люк молча отвернулся к своей нетронутой еде.
— Послушай,— сказал ему дядя,— впервые у нас появился настоящий шанс разбогатеть. Нам хватит средств, чтобы нанять нескольких работников на следующий год. Не роботов — людей. Тогда ты сможешь отправиться в Академию,— он с трудом подыскивал слова, так как не привык просить.— Но теперь ты мне нужен здесь, Люк. Ты ведь понимаешь это, не правда ли?
— Это еще целый год,— упрямо возразил племянник,— еще один год!
Сколько раз он уже слышал это раньше! Сколько раз они повторяли одну и ту же сцену с тем же результатом. Считая, что убедил Люка, Оуэн отмахнулся от этого возражения.
— Время пролетит так быстро, что ты и не заметишь.
Люк встал и отодвинул тарелку.
— Ты это говорил и в прошлом году, когда уезжал Биггс.— Он резко повернулся и почти выбежал из столовой.
— Куда это ты, Люк? — обеспокоенно крикнула тетя Беру.
Ответ Люка был полон горечи:
— Кажется, никуда.— Затем, вспомнив о чувствительности тетушки, добавил: — Я должен закончить чистку этих двух роботов.
Когда Люк ушел, в столовой воцарилось молчание. Муж и жена ели механически. Наконец Беру оторвалась от тарелки и посмотрела на Оуэна:
— Оуэн, нельзя держать его здесь вечно. Большинство друзей, с которыми он рос, уехали отсюда. Академия так много значит для него.
Ее муж заявил:
— Я вознагражу его в следующем году. Обещаю. Тогда или, возможно, через год у нас будут деньги.
— Просто Люк не фермер, Оуэн,—твердо сказала тетушка Беру.— Он никогда не будет им. Как бы ты ни старался сделать его фермером. В нем слишком много от его отца.
Оуэн глубоко задумался и, глядя на дверь, через которую вышел Люк, тихо сказал:
— Именно этого я и боюсь.
Люк поднялся на вершину дюны. Он стоял на песке и наблюдал за двойным закатом. В постепенно меркнущем свете песок становился золотистым, кроваво-коричневым, пылающим ярко-оранжевым, прежде чем опустившаяся ночь не приглушила яркие краски до нового дня. Скоро эти пески зацветут, пустыня сменится буйством зелени. Эта мысль должна была привести Люка в восторг. Он должен был вспыхнуть от волнения, как его дядя, описывающий приближающийся сбор урожая. Но Люк не чувствовал ничего, кроме огромной опустошенности. Даже возможность впервые в жизни иметь много денег не волновала его. Что можно было сделать с деньгами в Анкорхеде — да, может, и на всем Татуине, если на то пошло?
Люк чувствовал, как в нем растет беспокойство и неудовлетворенность. Это было естественно для его возраста, но Люк не понимал, почему у него это было сильнее, чем у других.
Когда ночной холод ползком по песку подобрался к его ногам, он отряхнул брюки и спустился к себе в гараж. Возможно, работа с роботами загонит его чувство сожаления глубоко в подсознание. Люк быстро окинул взглядом помещение и не заметил никакого движения. Слегка нахмурившись, он вытащил из-за пояса небольшой прибор и переключил пару тумблеров.
Из пульта управления послышался глухой шум. Сигнализатор позвал высокого робота. Тот вскрикнул от удивления и выпрыгнул из флаера. Не скрывая своей озадаченности, Люк подошел к нему.
— Что это ты там прячешься?
Робот, спотыкаясь, вышел из-за стабилизатора с видом отчаяния. Вдруг Люку пришло в голову, что, несмотря на включенный сигнализатор, Р2 все еще не было видно поблизости. Бессвязное бормотание ЗПиО объяснило причину его исчезновения, а возможно, и еще что-то, связанное с ним.
— Я не виноват,—умоляющим голосом бессмысленно повторил он.— Пожалуйста, не отключайте меня. Он, должно быть, неисправен. Я говорил ему, не уходи, но он не послушался. Что-то сильно повредило его логические цепи. Он все время болтал о какой-то миссии, сэр. Я никогда раньше не видел робота, страдающего манией величия. Таких вещей не должно быть в устройстве логического мышления робота типа Р2Д2.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил Люк.
— Он ушел, сэр.
— Я сам убрал его блокирующее устройство,— медленно проговорил Люк.
Он уже представлял себе лицо дяди. Последние сбережения вложены в этих двух роботов, говорил он ему.
Выбежав из гаража, Люк начал метаться в поисках Р2. Он никак не мог разобраться в мотивах его поступка. ЗПиО следовал за ним по пятам.
С ближайшего холма открывалась бескрайняя пустыня, и Люк вытащил свой драгоценный бинокль, пытаясь увидеть сумасшедшего маленького робота.
ЗПиО с трудом вскарабкался по песчаному склону и встал рядом.
— Этот Р2 всегда причинял всем одни только беспокойства,— ворчал он.— Даже мне иногда становилось трудно понимать этих звездных роботов-богоборцев.
Наконец, Люк опустил бинокль и удивленно констатировал:
— Но его нигде не видно.— Он яростно пнул ногой песок.— О, черт, как это я мог обмануться и убрать этот ограничитель. Дядя Оуэн убьет меня.
— Прошу прощения, сэр,— с надеждой заговорил ЗПиО.— Но не можем ли мы последовать за ним? — Он представил себе, что Р2 снова попал к джавам.
Люк обернулся. Смеркалось.
— Только не ночью. Ночью слишком опасно. Я не боюсь джавов, но эти Песчаные Люди... Нужно подождать до утра, и тогда будем искать его следы.
Снизу из дома раздался зов:
— Люк, Люк, ты покончил с этими роботами? Я отключаю энергию на ночь.
— Ладно,— крикнул Люк, не отвечая на вопрос.— Я скоро спущусь, дядя Оуэн.— Повернувшись, он в последний раз посмотрел в сторону скрытого темнотой горизонта.— Ну и влип же я! Этот робот-малыш доставит мне кучу хлопот!
— О, это он умеет делать великолепно,— с наигранной веселостью подтвердил ЗПиО.
Люк с кислой миной посмотрел на него. Повернувшись, оба начали медленно спускаться в гараж.
— Люк... Люк,— все еще борясь с остатками сна, Оуэн посмотрел по сторонам, расслабляя мышцы шеи.— Где он может слоняться в такую рань? — произнес он вслух, но не услышал ответа.
В доме не было никаких признаков жизни.
— Люк! — снова крикнул он.
Эхо, казалось, передразнивало его. Резко повернувшись, он направился на кухню, где Беру готовила завтрак.
— Ты видела Люка сегодня утром? — спросил он как можно мягче.
Она кинула на него быстрый взгляд, затем снова принялась за стряпню.
— Да. Он сказал, что ему надо что-то сделать до того, как отправиться на нижний склон. Поэтому он ушел так рано.
— До завтрака? — озабоченно нахмурился Оуэн.— Это на него не похоже. Он взял с собой новых роботов?
— Кажется, да. По крайней мере одного из них я видела с ним.
— Ну,— с расстановкой проговорил Оуэн, смущенный тем, что не к чему было придраться.— Лучше бы ему пригнать этих роботов на склон к полудню, иначе ему очень достанется.
Голова, скрытая под гладким белым металлом, высунулась из люка спасательного бота. Голос звучал уверенно, но устало:
— Ничего не обнаружили. Никаких записей. Признаков обитаемости на нем тоже нет.
Услышав это, солдаты опустили свои мощные излучатели. Один из них, тот, что обследовал бот, сказал стоящему рядом офицеру:
— Это, несомненно, тот бот, который удрал с корабля повстанцев, сэр. Но на его борту не обнаружено ничего.
— Тем не менее он благополучно совершил посадку,— пробормотал офицер словно про себя.— Он мог бы это сделать автоматически, если бы у него действительно была какая-то неисправность. Но автоматика не включалась. Что-то здесь не так.