- Флешка где? – по окончании ЦУ спросил серьёзно Дима, пристально и серьёзно разглядывая друга.
Чёрная небольшая флешка со связкой ключей от квартиры и машины попала прямо в руки Лысого.
Дима коротко кивнул. Они поняли друг друга. Просмотренное на флешке не пойдёт дальше Димы. Тур в этом уверен. Он доверял Диме, хоть и знал, что друг пробьёт того, кто на видео, и узнает всё, что можно, но не использует эти сведения.
- Спайка покорми.
- Да покормлю твою живность. Вечером приеду, шмотки привезу, а ты нацарапай ЦУ ещё и для своей длиношёрстной крашеной шавки, как кормить Спайка, когда и сколько раз выгуливать, если она, эта патлатая дрянь, читать умеет.
- Он не знает, что флешка у меня, - напомнил Тур другу.
Дима кивнул.
- Кстати, так может он и привезёт тебе вещи? – поиграв бровями и намекая на вторую кровать, спросил Дима под скептическим и хмурым взглядом Артура.
- Нет.
- Ладно.
Быков направился к корпусу больницы, когда Димон, севший уже в машину, его окликнул.
- Тур, не мне тебе указывать или давать советы, но ты всё же подумай о Роевском. Попользуй и выкинь от греха подальше, пока он тебя ещё куда не втянул…
Машина скрылась, а Тур зашёл в корпус, ссутулившись больше обычного, направляясь в свою палату, гордо именуемую ВИП. Думать над словами друга после такого количества лекарств было сложно и проблематично. Тур вообще не понимал, почему Дима решил дать такой совет. За столько лет их дружбы он редко давал подобного рода “советы”. Плюхнувшись на кровать прямо в одежде и поморщившись от мерзкого, больничного запаха постельного белья, Быков устало прикрыл глаза, прогоняя вдруг замельтешивших белых мух перед глазами и, незаметно для себя, проваливаясь в тяжелый сон. Сегодняшний день вымотал его ужасно, да и состояние было отвратительным даже для его крепкого организма.
Машина, поблёскивая боками под заходящим солнцем, неслась по городу, игнорируя знаки. Водитель был уверен, что его не остановят. Его в этом городе знают все менты и гаишники.
Сидящий за рулём был зол. А всё из-за этого патлатого Роевского. Все завертевшиеся вокруг этого неформала события наслоились друг на друга и закрутились просто в непредсказуемый хоровод, где каждое звено важно и имеет весомое значение.
Знал бы Дима, что последует после того, как он составит этот договор для Тура, не взялся бы никогда за него. Дела давно минувших лет и долг Григорьева, который рано или поздно нужно было забрать, теперь выходил боком. Ну кто знал, что столичный, зарвавшийся засранец окажется сынком того самого Григорьева? Вот именно, никто. И он не знал! И теперь все последствия разгребать придётся Диме, ведь Григорьев, гнида, сегодня в телефонном разговоре дал ясно понять, кто есть кто, и что он в случае чего сделает. Артура в столице заметили, и это стало известно Григорьеву. Кто заметил, как опознал, и кто сдал понятно – прокурор Костик. Ещё один скользкий фигурант этого хоровода. Призрак их с Туром ментовского прошлого, мать его ети! Да ещё флешка всплыла с непонятным компроматом. По-хорошему Диме не следовало брать её. Тур точно никому не рассказал бы про неё и скорее всего уничтожил, ему после столицы лезть в это болото не охота, но не Димону. Его фирма уже крепко стояла на ногах благодаря ему и его парням, знавшим своё дело. Все ребята из бывших: СОБР, ОМОН, спецназ, милиция, вояки разных видов войск. Все спецы своего дела, и все как один разочаровавшиеся в слаженном, но насквозь прогнившем механизме органов. Их всех эта большая государственная машина прожевала и выплюнула, оставив ни с чем. Дима же подобрал всех, сколотил команду и создал охранную фирму, которая через год стала иметь свой вес на рынке и свой статус. Он не лез в столицу, там таких хватало, но ведь и в других городах полно обеспеченных людей, готовых платить за свою сохранность и сохранность своего имущества. Этим и воспользовался Дима. Звёзд с неба не хватал, но работы и заказов у них было достаточно. Что ещё для счастья нужно?
Видимо для «счастья» как раз и не хватало появившегося Роевского Антона Антоновича и его папаши.
И, что, теперь Дима должен из-за этого сосунка потерять всё? Хрен угадали! И если компромат, записанный на флешке, стоящий, Дима использует его, чтобы заткнуть пасть Григорьеву. Но это крайний случай.
Спайк спокойно вышел из машины и, быстро сделав свои собачьи дела у ближайшего куста, потрусил к подъезду Тура, чему Дима был несказанно рад. Спайк с характером, и возиться с ним не было ни малейшего желания.
Насвистывая весёлую песенку себе под нос, Димон поднялся в квартиру к Туру, покосившись на соседнюю единственную дверь на этаже. Он попозже зайдёт в гости к этой ядовитой звеняшке уточнить кое-что. Мысль о том, что патлатый не сын Григорьеву, надо бы проверить. Мало ли Тур из-за температуры не понял.
Быстро покормив Спайка, Лысый собрал необходимые вещи для Тура, не забыв прихватить читалку, которую тот любил и, посмотрев на сыто дремавшего пса, пошёл в гости. Дверь открылась сразу, явив взору растрёпанного, взмыленного, в одних шортах и явно злобного Антона.
- Приветик, красноволоска, - мурлыкнул приветственно Дима и нагло, оттеснив парня, прошёл в квартиру.
- Завидно? – не сдержался неформал, а Дима посмотрел на серебристую серёжку в соске патлатого.
- Девочкам не завидуют, – весело отшутился Дима, проведя рукой по своей обритой голове.
- С мозгами совсем беда?! – выплюнул яростно патлатый и, скрестив руки на груди, уставился на Диму. – Чего надо?
- Хамишь, патлатый? – спросил Димон и прошёл в комнату, рассматривая открытый и перерытый шкаф с кучей одежды на полу.
- Зачем припёрся?! – прошипел уже пунцовый Тоха, идя следом за этим медведем.
- Переезжать решил или навести порядок в своих авгиевых конюшнях? – не обращая внимания на злобную длиноволосую шавку, спросил Дима, брезгливо отшвыривая носком обуви какие-то вещи, лежавшие на пути.
Не дождавшись ответа, Дима повернулся к неформалу, обезоруживающе улыбаясь.
- Да ладно тебе дуться! Лучше чаем угости, - миролюбиво, словно старый друг произнёс лысый и, пройдя к пуфику-катушке, уселся, предварительно скинув с него джинсы и косуху на пол.
- У меня не ресторан и не кофейня, так что вали к своему дружку тупому имбецилу! – сказано всё это было со злостью, раздражением и нетерпением. Приход Димы патлатого раздражал.
- Ну, на ресторан и правда не похоже, - вновь шутя и улыбаясь, проговорил Дима. – А по поводу имбецила – ещё раз так его назовёшь и…
- Пальцы и ноги забронированы, он обещал мне сам их сломать, так что придумай чего-нибудь пооригинальнее! – не дал договорить ему ядовитый говнюк, подходя ближе, поднимая с пола косуху и швыряя её на диван.
- Ахахаха! - от души, заразительно заржал Дима. – Раз уж так просишь – мои зубы и язык!
Тоха скептически посмотрел на амбала.
- Так чего надо от меня?
Настроение Димы резко поменялось, и из доброжелательного оно превратилось в какое-то хищное.
- В гости решил зайти, пообщаться, а то в сауне у нас как-то не сложилось…
Звеняшка сжал губы, кадык его нервно заходил, а между бровей залегла морщина. Он даже хотел сделать пару шагов назад, поняв, что именно имел ввиду Димон, но из гордости не сделал. Зато их сделал Дима, но вперед.
- И не сложатся! - прошипела красноволоска, всё же отступая назад.
Дима поднялся и двинулся к Тохе, который, тут же подобрался и ощетинился. Их встречи почти все были не в пользу Роевского.
- Ну почему? Чем я хуже Тура? – вернув добродушное настроение, промурлыкал лысый и остановился в паре шагов от парня. - Даже лучше!
- Вали. На. Хер, – чётко проговорил Звеняшка, пытаясь взглядом испепелить лысого.
Струхнул.
- Чаем напоишь, да пойду, чего кипишишься! – растягивая губы в улыбке, ответил спокойно Димон.
Парень стоял, думая, но потом всё-таки развернулся и потопал на кухню. Дима последовал следом.
- Слышал, ты к папашке в гости ездил, - как будто о погоде проговорил Дима, останавливаясь в дверях кухни и наблюдая за тем, как патлатый резко замер. – Как там братик твой новорожденный? Не болеет?
У Тохи из ушей чуть пар не повалил.
- Не твоё собачье дело!
Димон в два счёта уткнул засранца носом в мойку с грязной посудой, обездвижив и прижавшись к его заду.
- Ну-ну! Решил всё же подарить мне свои зубки и раздвоенный язычок?
Тоха сопел и пытался вырваться.
- Люблю строптивых! – весело проговорил Димон, вжимая зад звеняшки в шкаф. – Чувствуешь почему?
- Отпусти, мудак! – завопил Тоха.
- Да ладно! Я всего-то из вежливости задал пару вопросов, а ты опять стал хамить, – протянул Дима, усмехаясь, и хлопнул своей лапой по заду сопящего Тохи, чтобы затем погладить.
- Блядь, какого хуя ты от меня хочешь? – сдерживаясь, спросил неформал.
- Да всё то же, - ласково промурлыкал Дима, хватая того за волосы и подымая от раковины. - Ты мне ответы на мои вопросы, я тебе ласку и любовь…
- Да пошёл ты!
- Григорьев не твой отец? – грубо оттягивая волосы, без тени веселья спросил лысый прямо на ухо Тохи.
- Отпусти, придурок!
- Ответишь - отпущу!
Громко сопя, Тоха встрепенулся и выплюнул:
- Нет. А теперь убери от меня руки, сука!
Димон отпустил и, дождавшись, когда пацан повернётся, вновь прижал, только на этот раз обняв за талию и зафиксировав руки засранца за спиной.
- Может, всё же попробуешь со мной? Я буду нежен… - улыбаясь, протянул лысый, и его губы коснулись шеи неформала. Все последующие маты и брыкани Тохи были проигнорированы, пока тот не выдохся. Димон довольно перехватил одной рукой запястья парня, чтобы второй провести по паху.
- У тебя так же висело, когда тебя трахал Тур? - поинтересовался, больше издеваясь, Димон.
Звеняшка от вопроса застыл, как изваяние, но потом, взяв себя в руки, прошипел:
- А не боишься, что твой дружок узнает, что ты посягнул на ЕГО собственность?
Дима еле сдержался, чтобы не засмеяться. Хитрый гадёныш, только это ему не поможет.
- Нет, - скалясь, ответил Дима и наклонился к соску с серёжкой. – Ты же позаботился об этом.
Под непонимающий взгляд и трепыхания Дима с садистским наслаждением втянул сосок в рот вместе с серёжкой, облизывая её и оттягивая.
- Сука! Убрал от меня руки! Урод! - начал орать Тоха, пока Димон не рванул зубами серьгу. Ора с матюками прибавилось, и Дима уже чуть удерживал пацана.
- Тур в больнице, - наигравшись с серёжкой и соском, промурлыкал мужчина, наваливаясь ещё больше на патлатого и прищуриваясь, параллельно сжимая рукой вялый член и яйца пацана. – Так что ты ещё не скоро ему расскажешь про наши шалости, да и тебе он вряд ли поверит…
========== Глава 20 ==========
Антон
Лысый Димон, возомнивший себя супермачо, гладил и мял мой член, надеясь, что у меня встанет. Но у меня не то что не встал, он скукожился от такой “ласки”, а от страха и тошнотворности происходящего стало ещё скручивать живот в нервный тугой комок. Вырваться или отстраниться от рук лысого я не мог, разные весовые категории, поэтому это позорное, страшное бессилие угнетало меня и неимоверно бесило. Нужно было что-то делать и делать срочно, пока он меня не разложил прямо здесь и не отымел во все щели.
- Тур поверит мне, – пытаюсь уверенно, с угрозой и упрямством в голосе произнести я, выдавливая из себя улыбку.
Надеюсь, что мои слова не прозвучали по-детски и испуганно. Кроме как на Тура мне нечем давить, по крайней мере в голову ничего путного не идёт.
Димон, приподняв светлую широкую бровь и улыбнувшись, как ни странно остановился и перестал мять мои яйца.
- Пытаешься всё ещё прикрыть свой хитрый зад моим же другом? – спрашивает Димон, будто не расслышав, и начинает ржать, отпуская меня из захвата и из-под своей туши. – Ты, паскуда и мелкая тварь, из-за которой он сейчас лежит на плешивой больничной койке, обколотый обезболивающими и остальной хернёй, и ты им же прикрываешься?! Ты, кто сдал его пса на живодёрню? Да твоя задница, которую ты пытаешься сейчас прикрыть, не стоит ни гроша, так же, как и ты сам! Даже твой как бы папашка при первой же возможности вышвырнул такой кусок дерьма!
От его слов я соплю, как сопит обычно Тур: громко, раздувая ноздри.
Лысая тварь!
Не теряя времени зря, и пока этот конь с яйцами ржёт и глумится надо мной, я с силой, на которую только способен, вламываю ему кулаком в морду. Места мало для таких манипуляций, и он выше меня, поэтому удар не такой сильный, как хочется, но смех обрывается, оставляя только предвкушающую злую усмешку.
- Пошёл вон отсюда, – рычу я, пытаясь боком уйти от него подальше к плите, так и защищаться удобнее.
Лысый не дал мне далеко уйти, даже не дал закрыться и сгруппироваться. Всего пара ударов, и я лечу к старому холодильнику, ударяясь башкой о стену. Перед глазами рассыпались искры, превращаясь в яркий ослепительный сгусток боли, а во рту почувствовался привкус крови.
- Вставай, засранец, - без злобы произнёс Димон, присаживаясь на корточки и хлопая меня бесцеремонно по лицу.
- Сука! – зашипел я, открывая глаза и хватаясь рукой за голову, которая, как мне показалась, треснула, наподобие ореха.
- Меньше тявкай, сопляк - живее будешь, – ухмыльнулся лысый, наблюдая за мной. - И если ты думаешь, что мои угрозы ничего не значат, то запомни: в следующий раз ты так легко не отделаешься! Я не Тур, цацкаться с тобой не буду.
Пока я пытался прощупать голову на наличие трещин и крови, Димон встал и типа сожалеюще поцокал.
- Скоро буду, сучонок. Не откроешь дверь или свалишь куда – из-под земли достану и шкуру спущу.
Дверь хлопнула, оставляя меня одного, и я наконец расслабился в тишине. Вставать с пола не хотелось – башка трещала. Шишка на затылке обеспечена. Я скоро такими темпами весь синий ходить буду.
- Лысый гондон! – ругнулся я в пустоту квартиры и решил, что надо всё же вставать.
Осмотр своей тушки решил оставить на потом, и так мозг кипит. Не изнасиловали и то хлеб.
Да, денёк выдался у меня просто феерически насыщенным!
Шатаясь, как алкаш, я дошёл до комнаты и, переступив через всё барахло на полу, дополз до дивана и сел, глядя на развороченный шкаф. До прихода лысого я искал флешку, которая где-то запропастилась. Да, я безалаберный, и порядок не для меня, но я только сейчас (после того, как меня приложил лысый о стену) вспомнил, что точно клал её в шкаф, в самый дальний угол. Хотел перепрятать, но потом забыл. Она, конечно, могла завалиться, но я вытряс и перерыл почти весь шкаф, и вряд ли она где-то в тех жалких остатках вещей, а это может только значить, что её забрал Быков вместе с паспортом…
От этой мысли я застонал и, схватившись за голову, лёг на диван. Только этого не хватало!
Без флешки я в полной заднице! Хотя я и так в ней, как только заселился в эту грёбаную хату! А ещё мне нужны деньги на эту халупу…
От всего захотелось завыть и заскрипеть зубами. Мысли заскакали, что дурные, после встряски мозгов, и я, повалявшись ещё немного, решил встать. Мне нужно увидеть Быкова. Лысый сказал, что он в больнице, но я ему не верю. Он вообще хитрый скользкий гондон, которого нужно обходить за три километра.
Я не успел дотопать до двери Быкова, как раздался лай. Вот! Псина дома, а значит, лысый мог соврать. Сомнительно, что имбецил оставил свою псину. Минут десять я жал на звонок и слушал лай, но мне так никто и не открыл. Пнув дверь так, что выпачкалось тёмное полимерное покрытие, я развернулся и поплёлся назад с больной головой. Хорошо меня приложил лысый. Таблеток, кроме просроченного анальгина в ванной и зелёнки, я не нашёл. Выпив кружку воды, я поплёлся в комнату. Где-то там валялся мой мобильный.
Телефон с горем пополам я нашёл и швырнул его обратно. Бесполезная рухлядь без сим-карты.
- Блядский, тупой имбецил! – заорал я и обессиленно плюхнулся на скрипучий диван.
От обиды слёзы сами покатились по щекам. Я даже сам не поверил. Стёр со злостью ладонью и посмотрел на капли.
Стыдобище.
Лежал я без движения долго. Время растянулось, как резина, и усталость придавила бетонной плитой. Внезапно включенный свет резанул по глазам. Повернув медленно голову, я увидел довольного Лысого, а потом и псину.