- Живой? – спросил Димон, хотя участливости или любопытства в его голосе я не услышал, скорее безразличие.
- В какой он больнице? – садясь на диван и глядя на лысого, спокойно спросил я.
Рот подошёл ко мне и, понюхав мою отдёрнувшуюся руку, фыркнул, запрыгнул на диван и развалился на нём как барин.
- Решил навестить? - вопрос прозвучал с издёвкой.
- Соскучился! – в тон ответил я и, отодвинувшись от собаки, тихо добавил. – И забери его с моей постели.
- Именно поэтому я здесь, - оскалился Лысый, гаденько ухмыляясь. - Ты будешь смотреть за Спайком, пока Тур в больнице.
- Что? – переспросил я, неожиданно просипев.
- Список его кормёжки и выгулки, - довольный самим собой проговорил Димон, и белый лист, сложенный напополам, полетел на пол. – А чтобы ты не решил снова что-нибудь выкинуть, - сузив глаза, уже с угрозой проговорил лысый. – Я буду рядом. По-соседски.
Брезгливо осмотрев на прощание комнату, Димон развернулся и вышел, оставляя меня наедине с ротвейлером и ещё одной проблемой.
Приплыли!
Схватив листок, брошенный на пол, я скомкал его, желая зашвырнуть куда-нибудь в окно, но остановился и пошёл на кухню.
И чего ж так хочется курить?
Найдя какой-то окурок в старой банке-пепельнице, на пару тяг хватит, я подкурил его и закашлялся. Я не курил почти целый день, и теперь горький, тяжелый, пропитанный никотином дым ударил по лёгким. Не прошло и минуты, как явился рот и громко залаял, показывая, что запах дыма он терпеть не намерен. Чтоб его! Я дёрнулся и со злостью затушил бычок.
- Всё! Затушил! – сказал я раздражённо псу, и тот сразу сел, облизнувшись.
Пожамкав в руках лист, я его всё же развернул, порвав при этом наполовину. Мне придётся смотреть за этой псиной!
Мелкий, непонятный, корявый шрифт пришлось разбирать долго. Какой хозяин, такой и почерк. По мере разбора этих иероглифов мне захотелось убить кого-нибудь, потому что выгул у этой скотины клыкастой начинался в 5.00 утра. Утра, мать его! И длиться должен не меньше двух часов! Про кормёжку я прочитал несколько раз и засмеялся. Псина питается лучше, чем я!
Рацион питания рота был расписан до мелочей и включал каши, мясо, овощи, кости, творог, яйца, сыр, рыбу форель (желательно без костей и вареную) и ещё хренову кучу разных деликатесов! Да ещё весь хавчик этого монстра расписан был на неделю вперёд, где мало что повторялось!
Где я возьму столько бабла, чтобы прокормить этого коня? Лысый не оставил мне ни хрена! Даже поводка не дал и ошейника.
Скомкав лист и решительно спрыгнув с подоконника, я обогнул пса и пошёл к двери. Злость придала мне сил и яду.
Снова соседская дверь, только палец на звонке я держу до тех пор, пока дверь не открывается и не являет мне перекошенную морду лысого.
- Извини, что помешал вечерней дрочке, - язвительно шиплю я, но этот дебил не стал размениваться на любезности и, схватив меня, заломал руку (что у них за привычки с имбецилом за ментовские?!), что я услышал хруст и свой вой. Шутки кончились.
- Ты, видимо, хреново понимаешь, патлатая звеняшка? – прорычали мне на ухо.
- Отпусти! – завыл я от боли.
- Чего припёрся?! – грубо спросил Лысый и дёрнул руку так, что я вновь завыл на одной ноте.
- Я не прокормлю его! – зашипел я.
Захват на руке ослабили.
- Даже твоего куриного мозга под патлами должно было хватить, чтобы вспомнить, что ты Туру должен денег за съём квартиры! Так что прокормишь, а нет – значит, встанешь на трассу и заработаешь своим поганым ртом! Ты меня понял? - пророкотал мне на ухо лысый, ожидая моего ответа и заламывая руку ещё больше до очередного хруста.
- Понял! – скривившись от новой порции выворачивающей боли в руке, ответил я, и боль пропала вместе с лапой лысого.
- Вот и умница! – весело, будто не он только что чуть не сломал мне руку, сказал Димон.
Двуличная сука.
- Ошейник с поводком хоть дай, - особо не надеясь ни на что, попросил я, отойдя ближе к лестнице и потирая руку.
Плотоядно, но с затаённой злобой в глазах осмотрев меня с ног до головы, Димон приглашающе открыл дверь пошире.
- Заходи – дам. И ошейник… и поводок. И даже намордник…
Прозвучало всё так двусмысленно и с намёком, что я не сдержавшись дёрнулся, представив, что он может сделать, и слова сорвались быстрее, чем я подумал:
- Себе оставь. Они тебе нужнее. Особенно намордник.
- Ещё как нужнее! – сощурился Лысый и неожиданно сделал резкий шаг ко мне.
Я, прикусив язык, на уровне инстинкта самосохранения дёрнулся назад и чуть не свалился со ступеней.
Грёбанный мудак!
Димон заржал. Он всего лишь решил напугать меня, ублюдок, как какого-то сопляка.
Зайдя к себе под ржач лысого, я прислонился к двери и задышал громко и часто. В висках отбивал там-там-ом пульс. Мне срочно нужно поговорить с имбецилом, но я опять забыл спросить про больницу, в которой он лежит. Чёрт! Ебанутый лысый! Следующий раз я явно не отделаюсь просто выкрученной рукой. Сука. Тур, как ни смешно, по сравнению с ним и правда просто ангел с крылышками и нимбом над головой.
На негнущихся и чуть дрожащих ногах я потопал в комнату, встретив у входа рота, загородившего почти весь проход.
- Можешь забыть про свой супер-рацион. Привыкай к обычной хавке с перебоями, - беззлобно проговорил я псу, который изучал меня, словно понимая слова, и поэтому залаял, явно будучи против.
После схлынувшей злости и адреналина я уже побоялся пройти мимо лающего пса, да и вообще вспомнил, что ротвейлер не дружит с башкой, как и Тур, и его дружок, поэтому, развернувшись, направился на кухню, вспоминая по дороге, что за целый день ел нормально только у Быкова. Осмотр холодильника не порадовал, из съедобной еды там стояла стухшая, ополовиненная банка салата, шматочек сала, два засохших, покусанных ломтя хлеба, сухая пачка роллтона и в морозилке нашлась половина пачки пельменей. Охрененный набор! Хлопнув холодильником со всей дури, я пошёл спать. Силы закончились. Мышеловка придавливает жертву всё туже, чтобы сломать ей позвоночник, но я не мышь, как думает кто-то. Я крыса, которую нельзя загонять в угол. Крыса всегда найдёт выход и отомстит обидчикам. Но не сегодня. Завтра, когда наберусь новых сил.
Выглянув в коридор и не обнаружив пса, я, стараясь не шуметь, медленно стал красться к комнате. Рот, оказалось, лежал у расписанной стены на каких-то моих вещах, которые стянул в одну кучу, сделав что-то типа лежака. Лучше на них, чем на диване. Опасливо косясь на пса, я медленно прошёл к дивану и лёг.
Я обязательно найду выход. Обязательно. Я всех ещё поставлю раком, мне нужно только научиться держать язык за зубами и забрать флешку. Да. Флешку. Она развяжет мне руки и даст свободу и от ублюдка Григорьева, и от имбецила с его псом…
И деньги я достану…
Завтра…
Утро наступило для меня очень быстро и резко, словно я не спал, а только прикрыл глаза, и вуаля – какая-то сука орёт, вырывая меня из зыбкого сна. Подскочив и открыв глаза, я увидел довольную рожу лысого Димона.
- Так и думал, что ты проспишь, засранец! – расплываясь в счастливой, издевательской улыбке, пробасил Димон.
Глянув сонно за окно, я нахмурился – на улице была темень.
- Какого хрена? – хрипло со сна возмутился я.
- Подорвал свой зад, взял Спайка и пошёл его выгуливать. И шевели булками, пока их не расшевелил я, - уже без капли веселья проговорил лысый гондон, подшвыривая ногой мою байку, валяющуюся на полу.
Спайк, опять доказывая своё нереальное, сука, понимание слов, залаял с дивана, нетерпеливо подпрыгивая на нём, что я чуть не свалился.
Он что, спал на диване?
Проследив за моим взглядом, Димон осклабился, поэтому пришлось заткнуться, вспомнив, что лучше с ним промолчать. Он только и ждёт любого повода.
- Надеюсь, ты выучил наизусть расписание Спайка и всё по его уходу? – вдруг ехидно спросил Димон, рассматривая меня, как какого-то дебила.
Отвечать я ему не собирался, а то обязательно скажу какую-нибудь гадость, поэтому, встав с кровати, направился в толчок под непонятным взглядом лысого.
- Я задал вопрос, сученок, - негромкий, но властный и угрожающий тон остановил меня в дверях.
Замявшись, нехотя я всё же выдавил:
- Да.
- Буду вечером, гадёныш, и проверю, - всё так же властно раздалось за спиной, и я снова еле удержался от комментария. - Ещё. Накормишь его пельменями – пожалеешь.
Быстрее скрывшись в толчке, я стукнул ладонью по плитке. А чем мне его, блядь, кормить, круассанами и парной телятиной?!
Я ненавижу псов! Всех ненавижу!
Когда я вышел, в квартире уже никого не было, и Спайк стоял у двери, поджидая меня и порыкивая. Застонав, а заодно успокаивая себя мыслью, что уже выгуливал его, я пошёл напяливать на себя одежду, проклиная всех по разу сотому. Мне срочно нужно забрать флешку, иначе я не выдержу этого ада.
Счета ко всем росли в геометрической прогрессии.
Кто бы мог подумать или представить, что я со своей фобией буду выгуливать бешеного неадекватного пса? Никто.
И я тоже, мать их всех за ногу!
На улице в такую рань было холодно, зябко и темно, но землю уже начал устилать лёгкой дымкой туман. Рот усвистал сразу же куда-то за дом, и мне пришлось тянуться за ним. Меня устраивало, что псина держится от меня подальше, но какого-то хрена вспомнилось, что рядом парк, и пёс неадекватный. Чёрная откормленная туша была видна сквозь дымку вдалеке. Он носился по парку, обнюхивая, выбирая, а затем и пристраивая свой толстый зад с обрубком под каким-то кустом. Осмотрев округу, а заодно прислушавшись и убедившись, что нет никаких алкашей, я расслабился и погрузился в свои мысли, которые ещё текли вяло, но зудели как рой пчёл.
Флешка - главная проблема. Зачем её забрал этот тупой имбецил? Видел ли он её? Понял, кто на ней? И отдаст ли, если видел?
Блядь! Тупой имбецил!
А туп ли он настолько?
Вопросы всплывали один за другим, превращаясь в поток, от которого даже заныла шишка на затылке. Нет, надо решать проблемы по мере их поступления, а не скопом.
Первая проблема - флешка которая у Тура, я уверен. Я не спросил про больницу у лысого, снова забыв, и это может быть к лучшему? Он ещё та сволочь. Найти Тура я могу и сам. Больниц в городе немного, фамилию я знаю. Теперь проблема с псом. Мне нужны бабки и хавка, иначе шутник и по совместительству лысый гондон сломает мне что-нибудь. Его нужно опасаться и сидеть тише мышки, пока флэха не будет у меня. С едой для монстра попроще, каши и ещё какой-нибудь еды достать проблем не будет, возьму у первогодок, а вот с бабками вопрос. У меня остался мизер, а этого мало для моих планов.
Прикинув, я решил сходить в хабзу и осенить их своим присутствием. Всё равно рано поднялся, вот и поспрашиваю у своих.
Забыл про ещё одну проблему - телефон. Симки нет, а значит, и всех номеров. Но ничего, и тут я выкручусь. Не в каменный век живём, а в век Интернета, так что ещё бы не мешало и симку достать чистую.
Рядом, топоча как конь и чуть не сбивая меня, пронёсся Спайк, громко лая. Я встал как вкопанный. Рот, пробежав вперёд метров пять, развернулся по кругу и снова понёсся на меня, гавкая на всю округу. Когда чёрная туша набрала приличную скорость, я сбился с дыхания. Какого хера он делает? Я же ничего не сделал!
Страх тонкой змейкой просачивался в душу, медленно и бесповоротно отравляя. Опять! Не опять, а снова! Снова перед глазами те псы, которые неслись на меня, чтобы начать рвать.
Видение, преследовавшее меня всю жизнь, и которое будет преследовать и дальше.
Чем я думал, когда согласился идти его выгуливать? Чем?
Я закрываю глаза, чтобы не видеть и не слышать, только не чувствовать темноты, влажной дымки тумана и беспомощности посреди этого сквера. Я один. В округе никого.
Мимо, прямо у ног, глухо топая по траве и обдавая ветром, пронёсся Спайк.
- Нет, нет, нет! Фу… – залепетал я шёпотом, ощущая спиной, как рот разворачивается и снова бежит на меня.
Ничего не происходило несколько секунд, пока моих пальцев не коснулось что-то горячее и шершавое, а сбоку не заскулило. Мою занемевшую руку тщательно вылизывал Спайк уже минут пять, а я всё силился открыть глаза, успокаивая сердцебиение и дыхание.
Всё же глаза пришлось открыть. Спайк уже не скулил, но смотрел на меня, не понимая и… жалея? Отбежав от меня назад, рот тут же вернулся, таща в зубах огромную, уже погрызенную палку, и ткнул ей мне в руку. Я смотрел на это как завороженный, и до меня как до утки начало медленно доходить, что он не пытался на меня наброситься, он пытался поиграть со мной, как привык играть с Туром.
- Гав! – тихо и с любопытством гавкнул Рот, ещё раз ткнув мне в руку палкой.
Слабой и дрожащей многострадальной правой рукой я взял палку, оказавшуюся тяжёлой, и так же вопросительно посмотрев на пса, бросил её совсем недалеко. Спайк, проследив за полётом дубины, сорвался на поиски.
В таком милом палкобросании мы провели ещё минут десять, пока Спайку, как и мне, не надоело. Игра сошла на нет, хотя для меня это и не было игрой. Я выполнял то, что хотел пёс. Затем я, как привязанный, пошёл за Спайком, который, потеряв интерес, порысил к дому.
У подъезда я облегчённо вздохнул от недолгой, но такой адреналиновой прогулки и под заурчавший и проснувшийся желудок поднялся в подъезд. Пора на кормёжку.
Открывая свою дверь, я покосился на соседнюю, надеюсь, лысый мудак не сидит где-нибудь с секундомером…
Из еды, естественно, кроме пельменей зажравшемуся Спайку я предложить ничего не смог, поэтому, не запариваясь, поставил воду и закинул мегауниверсальное блюдо. Тут тебе и мясо, тут тебе и тесто из высшего сорта зерновых. Так что всё в порядке – рацион соблюдён, а кому не нравится, тот пусть пиздует в магазин и покупает другую еду. Псина почти не привередничала и слопала всё, что я ей наложил, даже умяв кусок сала.
На улице уже рассвело, и денёк обещал быть тёплым. Найдя чистые, но помятые джинсы, натянув футболку и прихватив выпотрошенный, а оттого пустой рюкзак, я, закрыв рота в квартире, пошёл в хабзу. Ещё рано, но пока я доберусь, самое то будет.
Курилка перед учебным корпусом пустовала, но совсем скоро на всех лавках осядут студенты, чтобы накуриться вдосталь перед занятиями и наговориться. Я только успел подойти и усесться с ногами на лавку, как из-за поворота показались первые студики. Я вовремя.
Знакомые и одногруппники подходили, здоровались, пожимали руку, спрашивали, где я пропадал, присаживаясь рядом и пытаясь раньше, чем я у них, стрельнуть сигарету. Наивные! Сигареты всё же нашлись, и даже немного я настрелял, но вот денег одолжить ни у кого не было. Подрулила и Катька-неформалка в компании расфуфыренной Аньки, бесцеремонно напрашиваясь в гости на потрахушки и на побухать на выходных. Заманчиво, но не при моих обстоятельствах. Грубо отказав, так, что неформалка ненадолго заткнулась, переваривая, я взял рюкзак, пока она не очухалась, и потопал к кучке новоприбывших.
Пусто, голяк, через недели две подходи - выслушал я кучу отговорок и собрался идти дальше, как один знакомый, из параллели поделился ценной информацией:
- Сегодня сто седьмая резчиков с первой практики приезжает. Все после мамок, так что к ним и наведайся.
Кивнув в знак благодарности, я радостно пошёл на занятия. Не хочется на пары, и я планировал навестить имбецила, но придётся перенести нашу встречу.
Кураторша, побухтев для виду за мои прогулы, напомнила про конкурс, и я, даже не съехидничав, согласился уже в пятый раз. Не доверяет она мне и правильно делает.
Пары тянулись бесконечно долго, но зато я успел за это время сделать важное дело: стрельнуть телефон, обзвонить больницы и узнать, где лежит Тур. Посмотрев на часы и прикинув, что осталось посидеть ещё одну пару и можно валить, я поплёлся следом за шумным стадом одногруппников в столовку.
Да, в этом замечательном государственном учебном заведении кормили бесплатно обедами. Образование бесплатное, общагу дают, раз в день кормят. Чего для счастья студенту надо?
Только мне и не надо такого сомнительного счастья. Лучше бабло бы давали. А ведь невдомёк другим, что на нас тупо экономят. Та пакость, что они называют обедом, и койко-место в общаге от силы бы потянули на половину стипухи. А ведь после окончания этого бесплатной халявы есть ещё обязательная отработка. Фыркнув своим мыслям, я всё же пошёл за своей порцией мерзости. Пюре было блевотным: перемёрзлая картошка, которую близлежащий колхоз сбагрил (потому что не продал эту гниль) училищу за сельскохозяйственные, бесплатные якобы работы студентов. Жареная тушка рыбы, около массы каши также не привела в восторг: воняла тиной, болотом и ещё чем-то. Не удивлюсь, если рыба сама сдохла, ведь рядом рыбхоз. И насколько слышал, наш директор хабзы с ним в родственных связях.