Тур за воспоминаниями незаметно добрался до нужного места – вокзала.
Ментовка встретила привычным для мужчины непередаваемым запахом, шумом, матами пьяных задержанных и снующих ментов. Дежурный на вопросы Тура отвечал неохотно и лениво: кто, когда, за что задержали и т.д. Быкова начало это всё раздражать. Он знает эту кухню, сам работал, поэтому коротко, чётко расставил всё по полкам перед дежурным, который уже удивлённо хлопал на него глазами и шуршал по журналу.
- Нет Роевского. Забрали, - произнёс дежурный, найдя нужную строчку.
- Кто и куда? – хрипло, еле сдерживая недовольство, спросил Тур, но дежурный пожал плечами.
- Я только сменился.
- Кто проводил задержание?
Дежурный словно понял, что здоровый хмурый бугай, видимо некогда работал в органах. Рыбак рыбака, как говорится.
- У тех кто проводил задержание тоже смена закончилась, - проговорил дежурный и сразу добавил: - В отделении их нет.
Быков вышел на улицу, скрипя зубами, и достал телефон, прикидывая, кому можно набрать. Начинало темнеть, и Димона тревожить опять не хотелось, поэтому придётся звонить ребятам.
Вано ответил сразу, будто ожидал звонка. Он не так давно работал с ними в охранке. До этого маялся в оперативке, здесь же в городе, но ушёл в связи с зажравшимися чинушами, зарплатой и бесперспективняком. На зарплату опера не особо разгуляешься, особенно здесь, это Тур знал не понаслышке. В столице опера жили лучше и не на один оклад. По крайней мере те, кто не гнушался брать взятки и крутить другие дела.
Ваня помог и ещё как. Оказалось, старшего лейтенанта Зычкова, который проводил задержание, и следователя Сушко, Вано знал – с одним они работали вместе, с другим дружили, поэтому решился вопрос в лучшем виде, так что Тур через двадцать минут знал все подробности и гнал по указанному адресу.
Твёрдой тяжёлой походкой Быков зашёл в отделение. Здесь было тихо в отличие от привокзального опорняка. Дежурный смотрел маленький телик, попивая чай. Пропустили Тура сразу. Сушко, видимо, предупредил.
Беседа со следователем Сушко Алексеем Сергеевичем, заваленным кучей бумаг и явно мечтающим попасть домой, была короткой. Быков даже почитал заяву, накатанную на Роевского, протокол и все остальные документы.
Тур посмотрел на уставшего Сушко:
- Я заберу его.
- Да на здоровье, - отмахнулся ещё молодой, лет двадцати семи, Сушко. – Я и так не знал что мне с ЭТИМ делать. Я бы эту заяву в последнюю очередь рассматривал. Своих дел хватает, – сморщился Сушко и покосился на стопки бумаг. - Это Зычков, удружил.
- Что с заявой? – спросил хмуро Быков.
- Можно подумать, не знаешь! – фыркнул Сушко, явно наслышанный о Быкове от Вано.
- Ты с Роевским говорил? – спросил Тур, пытаясь узнать подробности. Заява одно дело, другое дело - факты.
- Говорил. Поганец тот ещё, - скривившись сказал Сушко. - Палец в рот не клади, как и тому потерпевшему, - уже злобно проговорил Сушко и глянул на заяву. – Умные все, блядь, стали…
Быков заинтересованно поднял бровь, и Сушко понял его.
- Да этот сопляк, что заяву накатал. Кипиш поднял на всю общагу, говнюк. Слетелись все, кому не лень, даже директор прикатил вчера поздно вечером в общагу, но тоже там не всё гладко. Роевский мне совсем другое «пел».
Тур задумался, и над бровями залегли морщины.
- Что делать будешь? – хрипло спросил он.
- Решишь вопрос с заявой – ничего, - сощурившись, произнёс Сушко и кивнул на стол с разными папками. – Бумажной волокиты мне хватает.
- А директор училища что? – предусмотрительно спросил Тур.
- Заяву забери для начала, а там я решу вопрос с директором.
Тур кивнул.
Сушко тоже, зеркально кивнул, но потом спохватился:
- А этого заберёшь хоть? - В его глазах промелькнула мука.
Оно и понятно – кому охота с кипой лишних бумаг возиться из-за неформала. Быков хмуро кивнул. Сушко набрал тут же дежурному и дал указания. Тур встал со стула и собрался уходить, но Сушко, помявшись, как школьник у доски, что даже скулы покраснели, всё же сказал:
- Вано говорил, что вам человек нужен в охранку?
Артур посмотрел на Сушко. Удивление он скрыл. Димон ему про человека требующегося не говорил, если только…
От догадки неприятно запульсировало в висках. Он на больничном и как скоро вернётся к работе, не понятно, ещё история эта с Григорьевым, а работать надо.
- Я знаю, что Коломеев не всех берёт к себе, - затараторил Сушко, явно заметив по лицу Тура что-то, и ещё больше покраснел. – Но может, вы с Вано замолвили бы словечко за меня? Я по технике и компам спец был в учебке, и подготовка отличная – бывший самбист… - Голос у Сушко перешёл на тихий и просящий в конце.
Тур молча кивнул и, пожав руку, вышел из кабинета, опустив голову и сжав до боли кулаки.
Не век Димону с ним возиться и таскать за собой прицепом. Рано или поздно должно было это случиться. Его фирме такие люди, как Сушко нужнее. Значит, вот и расчёт за патлатого – протекция на его же место.
Уже около дежурного его нагнал Сушко.
- Забыл! На! Вместе с ним Зычков передал личные вещи, - проговорил, запыхавшись, Сушко и всунул в руки знакомую мерзкую флешку.
Тур взял флешку и покрутив в огромных пальцах, поднял взгляд на Сушко и спросил:
- Что на ней?
- Да хня всякая про ротвейлеров! – ответил Сушко, чуть подумав.
Ну да, что за мент, что не всунет свой нос в личные вещи задержанного?
- Это всё, что при нём было? – зная ментовскую братию, спросил между прочим Тур.
- Ну, может, что и ещё было, но ко мне дошло только это! – усмехнулся Сушко. – Так что у Зычкова спрашивай.
Тур привычно кивнул, приняв к сведению, и пошёл к дежурному забирать патлатого, прокручивая в голове слова Сушко. Ему было над чем подумать, и чем больше он думал, тем всё отвратительней складывалась картинка, особенно после того, как он узнал от Сушко о новой вакансии в их фирме.
Быков знал Димона давно, они познакомились ещё в армейке, служа в одной роте. Весёлый, балагур, с подвешенным языком, острым умом, Коломеев Дмитрий смог найти подход ко всем, включая как сослуживцев, в том числе и немногословного, держащегося особняком из-за вспыльчивого характера и повышенной озлобленности Тура, старослужащих, так и старших военных чинов. Дембельнувшись, все разъехались по своим домам, но спустя полгода они случайно столкнулись в столице, куда Быков поехал начинать новую жизнь из своего богом забытого посёлка после смерти спившейся вконец матери. Быков не любил вспоминать те времена, это Димон частенько кидался в вспоминания об их бурной тогда молодости, считая те тяжёлые года приключением, не более. После случайной встречи и завязалась их дружба, хотя тогда дружбой это было сложно назвать. Быков всё равно старался держаться особняком, после ошибок молодости он вообще старался сторониться «друзей». Зачем? Каждый сам за себя – это он усвоил ещё дома. Коломеев же и старался вроде как держаться в приятелях, но почему-то всегда был рядом, ненавязчиво зовя Тура то в клуб, то на какую-то подработку, а то и вообще втягивал в какую-то мутную историю, из которой они всегда выходили в выигрыше. Да даже в ментовку они попали благодаря всё тому же неугомонному Димону, и даже дослужились до званий, правда, Тур как пришёл оперативником, так им и остался, в отличие от Коломеева, который скакал по карьерной лестнице и доскакался за короткий срок до начальника отдела. Димон быстро оброс связями (должниками), и в дальнейшем они с Туром свалили оттуда, выбив ещё себе напоследок по квартире в столице, о чём обычные менты могли только и мечтать, если только не попадали под героические, иногда и смертельные, глупые свинцовые пули. Предприимчивый Коломеев рассчитал всё верно, продав квартиры в столице, они смогли с шиком переехать в городок поменьше, где Димон и занял на рынке свободную нишу в охранном бизнесе, о котором он всю жизнь мечтал, и развернулся со своими столичными связями с размахом.
Воспоминания давно минувших лет не заняли у Тура много времени, он как раз успел дойти до дежурного, но потом резко встал, как вкопанный и сжал кулаки до боли в мышцах и до рези в одной из ладоней.
А ведь разлад начался из-за патлатого….
Раскрыв ладонь, в которую до сих пор что-то резало, Быков увидел злосчастную флешку. Хотелось её сломать нахер. Раскрошить на мелкие кусочки, и вышвырнуть, но что-то его остановило. Резко, как окатив ледяной водой, до Тура пробилась мысль: а что если Димон не удалил видео с Соболем, а оставил себе, чтобы потом всё-таки использовать Григорьева и обезопасить себя и свою фирму? На флешке же ничего нет, кроме видео про ротов, как сказал Сушко. И Димон решил взять нового человека, о чём не знал Тур, хотя обычно знал всё. Коломеев всегда делился своими соображениями и планами, не говоря уже про то что постоянно таскал Тура на деловые встречи.
Знание об ушлости, упорстве и жестокости друга для Тура не было новинкой, и он вполне мог стать врагом Коломееву после стольких лет дружбы из-за своей фирмы. Из-за своей мечты, которой грозила опасность. А причина одна - красноволосая язва.
А была ли дружба?
Была, но до поры до времени.
Всему есть конец и предел….
Но почему ж так обидно-то и мерзко в душе?
Семь лет и так большой срок. Да, Димон тащил его с собой всегда, и Тур не был обузой, он всегда подстраивался под ситуации и честно, преданно помогал Димону, когда от Коломеева все отворачивались либо были против той или иной идеи. Быков поддерживал. Молчаливо, как умел, хотя в своё время имел право разбить и разбил ему ебальник, снеся челюсть, или даже убить, как хотел сразу, за то, что Димон воспользовался его пьяным состоянием и совратил.
Тогда Туру было тяжело как никогда. Алкоголь на утро после какой-то грандиозной пьянки выветрился, и реальность предстала перед глазами мужчины: они переспали. Два бугая, два самца, у которых была куча баб, готовых на всё, как последние, конченные, озверевшие от алкоголя и адреналина пидоры, трахали и ебли друг друга всю ночь в очко почти по-сухому, до чёрных синяков на бёдрах, до хлюпающих от спермы и порванных в кровь задов, меся дерьмо друг друга….
Быков ненавидел себя потом. И ненавидел его, но Димон не сбежал, поджав хвост, как поступил бы кто-то другой на его месте, вышел из больницы после сложного перелома челюсти, где провёл месяц, и с тремя бутылками беленькой завалился к нему. Тур хотел выставить его, но не смог: ебали-то они друг друга…
История та не прошла даром: они после общались, Димон как обычно всегда был рядом, но напряжёнка внутри них и между ними и их отношениями росла, пока не разрешилась: поехав раз в баньку, они заказали, глядя друг другу в глаза, по парню, вместо обычных шлюх.
Тур ещё раз посмотрел на флешку, сжал её и уверенной походкой двинул за патлатым.
Пора поставить на место эту суку, из-за которой всё и началось.
В обезьяннике патлатый был один. Сидел, сгорбившись, на узкой лавке, оперевшись спиной об обшарпанную стену. Он не отреагировал на открывшуюся дверь, и не приоткрыл глаза. Его грудная клетка вздымалась равномерно – он спал.
Дежурный, открыв дверь, хотел заорать, пока Тур молча не кивнул в сторону, где дежурного ждал футбол. Посмотрев на пацана, уже пожилой, с проседью, усатый дядька в форме кивнул и пошёл назад. Пацан вёл себя до этого как ангел, и не пьяный он, если только обдолбанный, да и Сушко позвонил и сказал чтобы было всё чин чинарём, так что это теперь не его проблемы.
Быков стал в дверях, расставив широко ноги и рассматривал Антона с ненавистью и какой-то животной яростью, пока тот спал. Он не хотел оттягивать момент, поэтому быстро приблизился к звеняшке. Решение врезать сразу, со всей силы или обождать принялось само: Тоха открыл глаза и, увидев Быкова, дёрнулся, а затем спустя секунду, прижавшись к стене, уже осмысленно посмотрел на Быкова затравленно. Тур молчал. Бешено сопел и молчал, разглядывая растрёпанного, потасканного патлатого. Вся его наглость и самоуверенность теперь улетучилась и обсыпалась шелухой. В ответ молчал и Тоха. Он попытался смотреть на Тура с вызовом, но у него это слабо получалось.
- Встал, - прохрипел, умудрившись ещё растянуть слова, Тур.
Тоха продолжал молчать и зыркать на Быкова, что ещё больше завело и так сдерживающего свой гнев Тур.
- Поднял зад и подошёл! - рявкнул Тур так, что вены вздулись на лбу и шее, а он сам шагнул к патлатому, который неосознанно дёрнулся к стене и ударился глухо затылком о стену.
- Я тебя не звал, - видимо от боли пришёл в себя Тоха и вяло огрызнулся. Выглядело это слабо, и звучало тихо, подзадоривая Тура и провоцируя на действия.
Два шага до лавки, схватить за что придётся и рвануть так, чтобы эта звенящая паскуда почувствовала, что такое бетонный пол.
Тоха ойкнул, падая на пол и разбивая колени. Тур постарался, даже с больной рукой.
Дальнейшие удары посыпались на патлатого как из рога изобилия, не давая подняться или заслониться руками. Быков бил от души и ногами, и руками, пока не запыхался и пока сжавшееся тело не перестало упираться.
Патлатый хрипел, сплёвывая кровь с разбитых губ, и Тур, схватив его за собранную на затылке гулю, с силой рванул вверх, вырывая волосы и заставляя выть от боли.
- Тварь! Я тебя медленно сгною и распотрошу на мелкие куски! Ты даже не успеешь сказать: “мамочка”, патлатая мразь! - запыхавшись и брызгая слюной, проговорил Тур прямо в лицо Тохе и, схватив за майку на груди, так, что та затрещала, потянул к выходу, плюя на свои раны и волоча за собой довольно тяжёлое тело, которое упиралось и пыталось ослабить захват. Патлатый что-то кричал, но Тур не слышал. Уже не слышал. Его накрыло.
Дежурный не отреагировал на эту всю вакханалию, проводив взглядом из-за стекла пару, и сделал вид, что он ни при чём. Сушко же вопрос решил, а ему точно по барабану. Здесь и не такое увидеть можно.
Тоха уже давно поднялся на ноги и пару раз старался оторвать лапы Тура от себя, пытаясь бить по ранам, но тот будто не реагировал: морщился, но держал крепко и ещё умудрялся периодически пройтись по телу Тохи точными болевыми ударами, чтобы тот не дёргался.
На улице, перед машиной Тур остановился, встряхнул Тоху и гаркнул:
- Стоять, сука!
Патлатый подёргавшись, замер привалившись боком к машине, тяжело дыша, явно не веря в происходящее. Не на то он рассчитывал от Тура.
- Вот так, шлюха! – проговорил Тур и от души врезал замершему на миг патлатому. Пары минут боли, пронзивших Тоху, хватило на то чтобы упаковать того в машину на переднее сиденье и крепко пристегнуть. Дальше он не дёргался.
Пока Тур ехал, ему пару раз набирал Димон. Все звонки он со злостью сбрасывал, сосредоточенно при этом глядя на дорогу и на затихшего и вжатого в сидения патлатого. Типа ему страшно… Смешно.
Приехав к дому, Тур вытянул патлатого, который уже не сопротивлялся, прихватив из машины валяющийся и забытый ошейник с поводком и потащил в квартиру. Ключи от квартиры Роевского были с собой, поэтому Быков, вжимая Тоху лицом в стену и заламывая руки, как задержанного, открыл дверь и втолкнул в квартиру с такой силой, что тот, зацепившись за разбросанную на полу обувь, упал на колени. За дверью квартиры Тура залаял Спайк, почуяв хозяина, но мужчина лишь дёрнул плечом и закрыл за собой дверь, отрезая патлатого от мира и звуков.
Громко сопя, Быков смотрел уже на сидящего на полу Тоху и, достав из кармана мобильный, решил набрать Димону:
- Я нашёл его, так что можешь не приезжать. До связи, - быстро, хрипло сказал Тур в трубку, хотя было слышно, что Димон ещё что-то порывался спросить, и криво растянув свои пухлые губы на подобие улыбки, нажал на отбой.
Чёрные раскосые глаза опасно блеснули, и Тоха рефлекторно сглотнул.
- А теперь, крыса, потолкуем… - как-то многообещающе проговорил Быков, разворачивая широкий кожаный поводок с зазвеневшим строгим ошейником Спайка и делая шаг к патлатому.
- Не надо…. - сипло и жалко вышло у Тохи. - Пожалуйста…
Тур проследил за испуганным взглядом патлатого, который был устремлён на ошейник, и довольно двинул к Тохе, звякнув при этом цепочкой.
- Блядь! Тебя посадят, тупой имбецил! - уже громче и далеко не жалобно засипел Тоха, не понимая сам, что говорит, и попытался встать, но вновь споткнулся о какой-то хлам в коридоре и стал отползать задом.