— Солнышко, ты же совсем ничего не ел.
— Мам!
Костя страдальчески скривился на такое обращение, упрямо отворачиваясь от насмешливого взгляда старшего брата.
— Ну не подстёгивай этого громилу! Мне уже и так хватит одного дурацкого прозвища.
— Тебе что-то не нравится? Сол-ныш-ко.
Богдан протянул последнее слово по слогам и довольно ухмыльнулся: — Мило звучит, но, по-моему, «Белоснежка» всё-таки лучше. Как поживал мой младший брат, пока меня не было? Дай угадаю. Книги, книги и ещё раз книги?
— К сожалению, не только, — нахмурив брови, неожиданно строго сказал Вадим.
— А что ещё?
Богдан удивлённо посмотрел на отца. Он хорошо умел различать недовольные интонации в отцовском голосе и не понимал, чем они могут быть вызваны. Отец никогда всерьёз не злился на Костю. Конечно, мелкий часто что-то устраивал, но все его выходки по большому счёту были совершенно безобидными и не выходили за пределы детских шалостей.
— Неужели натворил дел на любовном фронте?
Богдан усмехнулся, но его пальцы непроизвольно сжались на ножке хрустального бокала.
— Наш ботаник завёл себе девушку и влюбился по уши, позабыв про учёбу?
— Ну…
Костя мечтательно заулыбался и, не обратив внимания на то, как темнеют глаза брата, бесхитростно признался:
— Не то чтобы прямо по уши. И это скорее она меня завела, а не я её. Ты же помнишь Антошку?
Богдан помнил. Антошка, или Тоня, как, впрочем, звали её совсем немногие, была тощей, невысокой и огненно-рыжей одноклассницей Кости. Она жила недалеко, в шахтёрской слободке, и часто приходила в гости к Стармановым, не смущаясь бегать за Костей как хвостик.
— Эта прыщавая глупышка?
— Она не прыщавая.
Костя недоуменно моргнул, реагируя на внезапный холод в голосе брата, и оглянулся на Анастасию в поисках поддержки.
— Тоня милая девушка, — подтвердила мама. — И семья у неё вполне порядочная и достойная.
— Ну да, — скептически усмехнулся Богдан, вспоминая известного всему Северограду Антошкиного деда Николашу, до ужаса болтливого и надоедливого старика, постоянно околачивающегося на шахте и мешающего всем вокруг. — Особенно дед. Они ведь все нечи?
Он тут же пожалел о своей несдержанности, заметив, как насупился Костя и как покачала головой мать. Анастасия Старманова никогда не позволяла осуждать особенных, которых, как назло, было полно в Северограде и его окрестностях. Зная о её лояльном отношении к нечам, Богдан старался не высказывать при матери своего отношения к этим сверхъестественным тварям, так успешно маскирующимся под обычных людей. Он был твёрдо убеждён, что их всех давно пора изолировать от нормального человеческого общества, по возможности ограничив, а то и полностью лишив этих выродков их настораживающе-сильных магических способностей. Насколько Богдан помнил, Антошка не отличалась никакими сверхъестественными талантами, если не считать удивительной скорости и ловкости, но это абсолютно не мешало ему без колебаний причислить её к разряду подозрительных существ, не имеющих ничего общего с нормальными людьми.
— Антошка наполовину особенная, — всё ещё неприятно удивлённый реакцией брата, сказал Костя. — А даже если бы она была чистокровной особенной — что с того?
— Дело не в девушке, — отрезал Вадим, отмахиваясь от обиды младшего сына и разворачиваясь в сторону Богдана. — Сейчас разговор совсем не о ней, а о глупой тяге к приключениям, опять проснувшейся у твоего брата.
— Каким ещё приключениям? — не понял Богдан, покосившись на Костю. Он был рад, что отец отвлёк их от разговора об Антошке и от его собственных нелепых мыслей, пропитанных дурацкой, неожиданно вспыхнувшей ревностью. Этого ещё не хватало! Чтобы он, Богдан Старманов, который ещё минуту назад считал себя взрослым и сдержанным, ревновал к девчонке-нечу!
— А ну, рассказывай, Белоснежка.
— Да нечего рассказывать, — торопливо воскликнул Костя. — Не было никаких приключений. Я пару раз на мотоцикле проехался, ну и ещё…
— Спрыгнул вместе с группой таких же сопляков, как сам, с Полночной гряды, — закончил вместо него Вадим.
— Слава Богу, что всё закончилось хорошо, — вздрогнула Анастасия. В её тёплых карих глазах промелькнула тревога. — Костя, как же ты нас напугал в тот раз! Я только представила, откуда вы прыгаете, и мне уже стало плохо.
— Да мы не спрыгивали, мам! Я же сто раз говорил. Мы смотрели и всё. Я только хотел…
— Что ты хотел?
Богдана затопила огненная лавина злости. Он резко вскочил, одним рывком стащив вздрогнувшего от неожиданности Костю с места за шиворот. Серые глаза вспыхнули, стали почти чёрными и прожгли брата.
— Совсем с ума сошёл?! Значит, ты теперь якшаешься с идиотами-сектантами, которые зовут себя полночниками и сигают с гор? Переломать себе руки и ноги захотел? Мало ты их в детстве ломал?
— Ничего я не собирался ломать!
Костя предпринял бесполезную попытку освободиться и изумлённо уставился на брата. Такого взрыва он не ожидал.
— Чего ты орёшь? Ничего ведь не случилось. Богдан, я просто был там! Я даже не брал в горы свой мотоцикл!
Но брат не слушал. Его ревность прошла, но вместо неё вспыхнул страх, который ледяной лапой сжал сердце.
— Может, я лучше сразу сам тебе шею сверну? — процедил Богдан, ощутимо тряхнув Костю за плечи. — Чтоб ты зря не напрягался?
— Богдан, — встревожено окликнула старшего сына Анастасия.
— Отстань, придурок! — сердито выкрикнул Костя и дёрнулся в сторону. Ему удалось освободиться из рук Богдана, но только потому, что того отвлекла мать. — Я думал, ты меня поймёшь, но, похоже, кленовый сироп не пошёл тебе на пользу! Совсем крыша поехала!
Обиженно глянув на брата, он быстро вышел из столовой. Богдан машинально двинулся следом, но вовремя взял себя в руки и остановился. Его трясло. От въевшегося в кожу ощущения угловатых плеч под собственными ладонями, а больше от страха, который никак не проходил. Он почти воочию видел хрупкое тело брата, которое слетает с упавшего мотоцикла и падает изломанной окровавленной кучей на скалы Полночной гряды, самого тёмного и зловещего места в горах.
— Чем он думал? Это же опасно до х… — Богдан осёкся, виновато покосился на мать и тяжело вздохнул. — Заработал три перелома в детстве, но ему всё неймётся.
— Он такой неугомонный, — с тревогой сказала Анастасия. Она прекрасно помнила, каким слабеньким был Костя в детстве. Худенький и большеглазый, он почти ничего не ел, но тем не менее черпал откуда-то достаточно энергии, чтобы ни минуты не сидеть на месте. И благодаря этому постоянно находил себе приключений на одно место.
— Балованный он у нас, Стася, — строго сказал Вадим. Он посмотрел на старшего сына с одобрением, явно довольный его недавней красноречивой реакцией на безрассудное поведение брата. — Может, хоть ты его образумишь, Богдан.
— Но не так резко, — попросила мать.
— Я поговорю с ним.
Богдан не стал откладывать дело в долгий ящик. Он знал, где следует искать брата. Костя, когда злился, убегал на террасу, расположенную на крыше дома. Даже в хорошем настроении он часто сидел там со своими неразлучными книжками, а ночью любил подолгу смотреть на горы. Богдану всегда хватало пары минут, чтобы бросить равнодушный взгляд на алеющие в закатном сиянии пики гор, и в такие минуты он особенно чувствовал свою непохожесть с братом. Это вызывало глухое раздражение, и Богдан тут же настойчиво отметал все мысли о том, что Костя не его родной брат. Да, это тощее ясноглазое чудо было приёмным в семье Стармановых. Его родители погибли в автомобильной катастрофе, когда Косте был всего год. Отец Кости был напарником Вадима по бизнесу и лучшим другом. Вадим и Анастасия, не колеблясь, усыновили осиротевшего мальчика, оставшегося без родных. Богдану было шесть, но он помнил, как впервые увидел маленькое существо, которое уставилось на него доверчивыми ярко-голубыми глазами и навсегда покорило беззубой улыбкой. Костя не обладал фамильными чертами Стармановых и не был похож на него, своего старшего брата, однако это было совершенно неважно. Богдан был готов быстро разобраться с любым идиотом, рискнувшим сказать ему в глаза, что этот парень для него чужой.
Начинало вечереть и горы окутало прозрачной дымкой. Они были совсем близко, и казалось, что до них можно дотянуться рукой. Богдан не ошибся. Костя был на крыше. Он сидел на низкой деревянной скамейке и смотрел на горы.
— Злишься?
Богдан сел рядом. Скамейка была слишком маленькой для двоих, и плечи братьев сразу же соприкоснулись, послав электрический разряд по телу старшего.
— На тебя? — покосился на него Костя. — Нет, не злюсь.
Он замолчал и опять уставился на горы. А Богдан смотрел на него. На густую прядь тёмных волос, упавшую на щёку, на изящные острые скулы, на изгиб стройной спины, обтянутой тонкой футболкой. Неожиданно у него перед глазами снова промелькнуло страшное виденье: окровавленное тело брата, неподвижно лежавшее на скале. Богдан вздрогнул. В нём опять всколыхнулась злость.
— Ты правда ждал моего одобрения? — холодно спросил он, не слишком пытаясь подавить негативные эмоции.
— Я ждал понимания, — живо встрепенулся Костя. Он быстро обернулся и с надеждой глянул на брата, которого обожал с детства и которому безгранично доверял.
— И что я должен понять? Объясни.
На лице Богдана промелькнула жестокая усмешка.
— Что предел твоих мечтаний — свернуть себе шею?
— Нет, конечно! Зачем ты всё перекручиваешь? Это всё не так, я просто…
Костя закусил губу и запнулся, подбирая нужные слова.
— Я не рискую жизнью. И не гоняюсь за адреналиновым кайфом просто потому, что это модно и круто. Это и правда много значит для меня, но я всегда стараюсь быть осторожным. Богдан, это просто невероятно! Даже когда ты просто летишь на мотоцикле. Понимаешь, это свобода, настоящая свобода! Я чувствую себя совсем по-другому. Да я и сам становлюсь кем-то другим! Нет, не так, я становлюсь собой. По-настоящему! Понимаешь?
Голубые глаза вспыхнули. Яркий румянец волнения вспыхнул на зачастую бледном лице. Костя ждал ответа и с надеждой смотрел на брата. А тот прикипел взглядом к губам младшего, которые тот недавно прикусил, из-за чего они покраснели и слегка припухли. Сердце Богдана забилось сильнее.
— Тебе мало твоих книг для счастья? — пробормотал он, делая усилие, чтобы сжать руки на краях скамейки, а не на тонких запястьях брата.
— Не то чтобы мало. Это просто другое. Совсем другое. Я люблю книги, но этого недостаточно.
Костя растерянно покачал головой. Богдан его не понял? Брат, который всегда был для него образцом и примером во всём? Не захотел понять? А он был так уверен. Парень отвернулся, чувствуя горечь. Ему сразу же расхотелось что-то объяснять.
— Ты не прав, Богдан. Во всём не прав. И насчёт полночников тоже, — почти сдаваясь, пробормотал он. — Они не идиоты и не сектанты, а вполне нормальные ребята. Там даже половина девушек…
— Ты не станешь одним из них! — взорвался Богдан. Его терпение лопнуло. — Я не позволю тебе так тупо рисковать своей жизнью!
— Ты себя сам слышишь? Это всё-таки моя жизнь! Сам же сказал!
Костя вскочил. На его лице отразились разочарование и гнев. Он быстро ушёл, почти спасаясь бегством. Богдан вцепился в скамейку, чтобы остаться на месте, а не броситься вдогонку за братом. Он знал, что догонит его за считанные секунды, но не был уверен в том, что сделает потом. Точнее, не был уверен, что сможет удержаться и не прижать Костю к себе, чтобы прильнуть жадным голодным поцелуем к его покрасневшим губам.
Это желание сводило Богдана Старманова с ума. Оно пульсировало в крови, разъедая вены, и вспыхивало как огонь, иногда чуть стихая, но не угасая окончательно. Он жил с ним уже несколько лет и даже не пытался избавиться от него за долгие месяцы, проведённые в Канаде. Он давно понял, что не избавится от этого желания никогда.
========== Глава 2 ==========
На следующее утро Костя ждал брата в гостиной. Он не сердился за вчерашнее, поскольку всегда быстро забывал любые обиды и ни на кого не мог долго злиться. К тому же это был Богдан. На него он вообще не мог злиться.
— Эй, доброе утро! — весело воскликнул Костя, махнув брату рукой, в которой был зажат огрызок яблока.
— Доброе.
Богдан с подозрением покосился на младшего. Он знал, что Костя обожал пошутить, но хитрить или лицемерить это чудо никогда не умело.
— Ты что, сегодня опять не пошёл в институт?
— Ага, у меня пар нет.
Костя отложил книжку, которая лежала у него на коленях. Это был какой-то толстенный том. Со своего места Богдан не видел названия книги, но знал, что это могло быть что угодно, начиная от старых энциклопедий и заканчивая фантастическими бестселлерами. Мелкий читал всё, что под руку попадало.
— Я хотел спросить. У тебя планы на сегодня какие-нибудь есть?
— А что? — прищурился Богдан. — Хочешь пригласить меня на свидание?
— Да. То есть нет, придурок.
Костя рассмеялся и бросил огрызком в брата, прекрасно зная, что тому даже не придётся прилагать особых усилий, чтобы увернуться.
— Если ты собираешься куда-то, я мог бы тебя отвезти. Прошвырнёмся по городу, а если тебе не надо в офис, то можем махнуть в горы и заодно наведаться на шахту. Не верю, что ты не соскучился по нашей дикой природе.
— С чего ты взял, что мне потребуются услуги водителя? — усмехнулся Богдан.
— Просто подумал.
Костя пожал плечами. В его глазах светилось мягкое тепло, и улыбка Богдана стала шире. Ему было ясно, что задумал мелкий. Костя хотел провести какое-то время вместе с ним. Он соскучился по обществу старшего брата.
— Ладно, мелочь. Но двинем после завтрака. И поведу я.
Игнорируя возмущённые протесты, Богдан отправился в столовую, где уже был накрыт стол. Этим утром к Стармановым присоединились Светлана и Артём. Света опять привезла бумаги Вадиму, и на этот раз Анастасия не позволила мужу подписать их до еды. Близнецам Иванцовым пришлось остаться позавтракать, чему Богдан был даже рад. Он предложил Свете и Артёму встретиться вечером и посидеть где-нибудь, чтобы как следует отпраздновать его возвращение домой.
— Я заеду в офис после обеда, и мы определимся, куда пойти, — сказал Богдан, прекрасно зная, что решать будет исключительно он сам. Друзья всегда подчинялись его выбору, что было не так и странно, учитывая его обширные познания относительно ночных клубов и других увеселительных заведений Северограда.
— Можешь не приезжать сегодня в офис, — разрешил Вадим. — Тебе стоит немного отдохнуть.
— Да мы так и хотели, — вставил свои пять копеек Костя. — Устроим для начала экскурсию к шахте, а то, боюсь, кое-кто уже забыл, как выглядят наши родные горы, променяв их на какие-то там Скалистые.
— Молодцы, хорошо придумали, — улыбнулась Анастасия. Вадим одобрительно кивнул, по-видимому, довольный тем, что его сыновья решили провести этот день вместе. Богдан понимал, что отец надеется на его помощь в плане вправления мозгов непутёвому младшему, и не собирался его разочаровывать. Если Костя не образумится, то сядет под домашний арест. В любом случае Богдан не собирался выпускать брата из поля зрения. Сегодня вечером, например, он отправится вместе с ним и его компанией гулять, хочет он того или нет.
После завтрака Богдан провёл Артёма и Светлану и направился к своей машине, где обнаружил уже устроившегося за рулём Костю.
— Брысь отсюда, — приказал он брату. — Перелезай на соседнее сиденье. Или я сам тебя перетащу.
— С чего это? — прищурился Костя.
— С того, что ты слишком большое ходячее недоразумение, чтобы пускать тебя за руль.
— Кто бы говорил! — обиженно фыркнул брат. — Забыл, как разбил отцовскую машину на своё двадцатилетие?
— Это было давно, — нахмурился Богдан. Он не любил вспоминать о приключениях своей бурной юности. Пять лет назад у него была не самая лучшая полоса в жизни.
Костя замолчал, увидев помрачневшее лицо брата, и мысленно проклял свой длинный несдержанный язык. Он прекрасно знал, как Богдан относится к своим прошлым ошибкам, и тем не менее практически нанёс ему удар в спину.