Дойдя до такого вывода, Богуславский улыбнулся, наконец. Теперь он снова мог быть самим собою.
* * *
Кира с Сухановым в большом зале трудились вовсю - ворочали тела, осматривали, оружие подбирали. Дмитрий Константинович после пережитого, утратил, похоже, всяческую брезгливость - теребил трупы с равнодушием заядлого мародера, иных даже кинжалом покалывал, убеждаясь в их безобидности.
- Н-да, - оценил Богуславский. - Ты, девочка-рейнджер, похоже, завалила все здешнее население. Круто!
- Но, они же нас хотели!.. - в глазах Киры плеснулось, вдруг, неуловимое, сходное с ужасом. Возможно, запоздалая реакция, нормальный шок нормального человека. Богдан, выматерив себя беззвучно, подошел и по голове погладил, почти как ребенка.
- Шучу, расслабься. Если серьезно, то сам люто ненавижу всяких тварей, готовых из-за надуманной веры человека сжечь, взорвать, или крокодилам скормить. Не жалко мне таких!
Пару секунд казалось, что Кира бросится ему на шею, потом опомнилась, улыбнулась чуть виновато.
- Ба-а, знакомые все лица! - завопил, тем временем Суханов, узрев в гуще мертвых тел давешнего "лодочника". Живого и почти невредимого. Придя в себя, озирался по сторонам, и узкие глаза его натурально круглели.
- Что, не нравится? - спросил Богдан тихо. - А живых людей скармливать нравилось?
- Небесное Существо, одари раба твоего благословением твоим... - забормотал "брат", продолжая озираться. - Ибо тело твое - в братьях твоих земных, а мудрость твоя...
- А мудрости конец пришел, - улыбнулся Богуславский. -Вместе с ее носителем, светлейшим Ку Шинг Лаем. Который, как выяснилось, и не светлейший вовсе, а просто падаль с бородой...
Богдану и раньше приходилось видеть фанатиков, потому мгновенная перемена в настроении "брата" не удивила. Взвился сайбанец аки пружина разжатая, аки зверь дикий, аки стихия бушующая. Обратно упал, получив пинка от Суханова.
- Могу еще, - констатировал Дмитрий Константинович с тихой гордостью. - Хоть сила уже не та, но могу!
"Лодочник" новых попыток не предпринимал. Сидел, глядя на всех исподлобья.
- А ты не рычи, не рычи, - посоветовал Богуславский почти добродушно. - Раньше надо было рычать. Дмитрий Константиныч, давайте-ка мы орелику лапы свяжем, а то он на кинжалы так и зыркает. Нездоровый какой-то интерес к холодному оружию!
- Вам отсюда все равно не выбраться. Отсюда один путь - через трясину. Там и останетесь.
- Я, кажется, понял, что он хочет сказать, - улыбнулся Суханов. - Он нас проведет через топи, а мы, взамен, сохраним ему жизнь.
- Не-ет, - губы пленного растягивались все шире, с явной уже издевкой. - Жизнь моя - в руках Небесного Существа, и я счастлив буду уйти в его владения. А вы будете прокляты, иноземцы! Ваши тела сгниют здесь, и души ваши вечно будут скитаться по этим болотам!
- Ладно, - вздохнул Богдан. - Похоже, методы словесного убеждения тут не действуют. Придется исполнить просьбу человека и отправить его, для начала, к "земным братьям".
- Ты что, хочешь прямо ТУДА? - покосился Суханов на крокодилий пруд. - Живьем?
- А что поделаешь? Вы же слышали - если он умрет от рук чужеземцев, то душа его будет вечно ошиваться на болотах. Мы с вами гуманисты, Дмитрий Константиныч, и никак не можем этого допустить. А начнем, пожалуй, с тех, кто уже покинул сей грешный мир. Помогите, не сочтите за наглость.
Вдвоем с Сухановым подняли ближайший труп и сбросили в канаву. Внизу началась азартная возня.
- Упокой Небесное Существо душу его грешную. Давайте, что ли, следующего вдогонку, дабы не отстал на пути в ихний рай...
С восьмым по счету телом случилась накладка - живым оказался. Выяснилось слишком поздно, когда сразу несколько рептилий принялись рвать человека на части, а он, очнувшись, все не желал отцепиться от статуи. Жуткая картинка получилась. Впечатляющая.
"Спокойно, - сказал себе Богуславский, когда последние звуки стихли в мутной воде. - Главное, не показать, каково тебе самому от всего этого!". Обернулся к пленному с хищной улыбкой:
- Ну что, господин... не знаю как вас там. Настало ваше время причаститься благодати. Сами пойдете или силком волочь?
Вот теперь "лодочника" действительно проняло, даже в лице переменился. Губы сжались, глаза прикрыл, поразмыслил пару секунд:
- Вы ведь меня все равно убьете, да?
- Зачем?- удивился Богдан искренне. - Вреда от тебя особого нет, гнаться за нами не станешь, я думаю. Перейдем топи и расстанемся как лучшие друзья. Договорились?
- Небесное Существо есть повелитель всего сущего, и ничто не решится без ведома Его, - пробормотал сайбанец.
Очевидно, это означало согласие.
* * *
Трясина, в ее классическом воплощении - просто жидкий торф. Было, опять же, когда-то озеро, потом заросло травой и заболотилось. Еще позже трава начала отмирать и гнить, превращаясь в однородную густую жижу. Когда-нибудь, лет через много, вода отсюда совсем испарится, торф высохнет, порастет деревьями, и будет нормальная полоса нормальных джунглей.
Это будет потом. На данный момент единственным спасением забредшему сюда человеку служила гать - нечто вроде плавучего моста. Сплетена из бамбука и хвороста, в два-три слоя, уложена поверх трясины и притоплена. Самую малость, чтобы со стороны не разглядеть. Идти по ней приходится вслепую, ощупывая путь, как прежде, шестом-лагой, выдирая ноги из грязи шаг за шагом.
- Скажи по секрету, дружище, как долго нам еще в этом дерьме возиться? - спросил Богдан после первого часа ходьбы. -Надоедать начинает!
- В руках Небесного Существа все пути наши, и воля его сокрыта от наших глаз.
- Ты зубы-то не заговаривай! Тем более, я слышал, у вашего Существа Небесного вообще рук нету. Или это только у братьев земных? Вот, блин, еще маленько и сам ваши премудрости освою...
В глазах обернувшегося вдруг "брата" не нашлось места злости. Спокойны они сейчас были. И улыбка на губах играла умиротворенная, когда шагнул сайбанец навстречу и потянул Богдана за собой. Грязь приняла тела неохотно - плашмя упали - разомкнулась под ними с ленивым чмоком, а лодочник уже действовал вовсю. Обхватил руками-ногами и тянул, топил наглухо. Богдан, не теряя времени на борьбу, погрузил руку в грязь, нащупал нож на собственном поясе. Вытянул, как сквозь вязкую глину, а в тело врага клинок вошел мучительно медленно, по сантиметру. Глаза "брата" глядели на Богуславского в упор, с сумасшедшей веселостью и азартом - кажется сто лет прошло, пока начали стекленеть. Провернув для верности нож на полоборота, Богдан выпустил рукоятку, а сам лицом к мосткам развернулся.
На гати, оказывается, вовсю кипела жизнь. Кира с Сухановым, суетились напропалую, шумели, шесты свои протягивали. Полный сервис, короче. Осталось ухватиться обеими руками и подтянуться. Выбрался весь буро-зеленый, что твой крокодил, да и пахнущий сейчас соответственно. Встал осторожно, нащупывая ногой невидимую опору, встретился взглядом с неживыми уже глазами "брата". Тот, прекратив барахтаться, погружался теперь очень медленно, лицо еще полностью на поверхности. Губы, до сих пор растянутые в улыбке, исчезли первыми, потом бурая масса ожила, вдруг, и разом утянула жертву вглубь. Пара пузырей всплыла и лопнула.
- Зачем он это сделал? - прошептала Кира, не в силах понять чуждую логику. - Может выплыть собирался?
- Ага, выплывет, - хмыкнул Богдан. - Лет через триста, в куске торфа. Недавно в Англии римского воина нашли - как в древние времена потонул, так и лежал, при полной амуниции. Прекрасно сохранился, между прочим. Торф, он вообще консервирует.
Сделав осторожный шаг, телохранитель ткнул шестом пару раз и ощутил нарастающую тоску. Нет гати! Обрывается, просто-напросто, в полуметре от места схватки.
- Ох, мать твою, камикадзе! - сказал скорее с восхищением, чем со злостью. - Иван Сусанин долбаный! Я уж не думал, что в наше время бывают такие порывы души человеческой!
- Так мы, получается, дальше не пойдем? - задал Суханов глупый вопрос, на который пришлось ответить из уважения к клиенту.
- Это фальшивая гать, Дмитрий Константиныч. Лабиринт. Тупик. Они тут понаделали массу хитростей, чтобы гробить незваных гостей!
- Стало быть, где-то есть и настоящий путь?
- Логично. Осталось его отыскать, - расстегнув пропитанный грязью рукав комбеза, телохранитель глянул на свои "Командирские", той же степени чистоты. - Сейчас начало восьмого. Стемнеет где-то через... четырнадцать часов. Уйма времени! Идем, назад, щупаем болото по обе стороны, ищем возможные ответвления. Если не найдем - добираемся до острова и по нему, родимому, бродим с той же целью. Не так уж сложно, в принципе. Даже если проткнуть каждый метр вдоль береговой линии - за пару суток управимся.
- Ох, Богдаш, ты всегда умеешь найти слова поддержки в трудную минуту! - фыркнула Кира, разворачиваясь на 180 градусов и переходя из арьергарда в авангард. - Пойдем, что ли?
- Стоп! - Богуславский наморщив лоб, пытался уловить некую мысль. Отгадку найти, соответствующую общей логике действий.
- Зачем нужна эта гать, а?
- Ну, ты же сам говорил - гостей гробить.
- КАКИХ гостей? Тех, которые с острова бегут? Так не думаю, что их было много - максимум, пара человек в год. Стоило ли из-за них строить такую длиннющую мутотень? Этой цели ведь можно и проще достигнуть - сделать одну-единственную нормальную гать и спрятать хорошо. Вот не верю, что предвидели эти хлопцы именно наш конкретный случай с проводником-заложником! Банальная самодеятельность фанатика-одиночки, я в Афгане и похлеще видел...
- Короче, Богдаш, - поморщилась Кира нетерпеливо. - Твои логические конструкции безукоризненны, но нельзя ли сразу резюме?
- Вот вечно ты все опошлишь! Я, может, время тяну. Не хочется мне, может, по-новой в это говно лезть!
- Думаешь, придется?
- Увы, Дмитрий Константиныч, к тому все и сводится. Думаю, есть еще одна гать, идущая с Большой Земли нам навстречу. И перемычка должна быть, дабы гости с той стороны не дотумкали и назад повернули, а свои прошли запросто, - последнюю фразу Богдан произнес грустным тоном, становясь на край ощутимой гати и опустив шест вперед.
Пустота, как и прежде. А если еще надавить? И еще! Погрузившись на метр, лага уперлась, таки, в нечто твердое.
- Есть, - кричать от радости не хотелось абсолютно, зато сразу сухановский анекдот вспомнился. Тот самый - про землю, которая внизу. Тут правда не сотня метров, ну да в этой субстанции и одного за глаза хватит.
- Если не вернусь - считайте меня кем хотите, а вот если вылезу, прошу присвоить звание ассенизатора, - правая нога шагнула вперед и начала погружаться. Пару секунд Богдан боролся с желанием выдернуть ее обратно, потом переместил туда-же вторую. Провалился сразу по пояс. Теперь инстинкт самосохранения криком кричал, призывая барахтаться, вылезать, спасаться. Психология, знаете ли. На это и был вражий расчет: не станет никто втыкать шест так глубоко, не станет туда лезть, а уж если залезет... тут ведь тоже всякие сюрпризы возможны. Грязь тормозит движения, опора узенькая, чуть равновесие потеряешь и готово, поплыл.
Итак, долой эмоции, делаем первый шаг. Невыносимо медленно, напрягая мышцы на всю катушку, сместить ногу вперед, потом вторую за ней подвинуть. Интересно, что же все-таки там, внизу? Может, отмель бывшего озера, обнаруженная островитянами случайно? Должны же концы разделенных гатей на что-то опираться, при условии, что вторая действительно существует в природе!
Пот по лицу Богдана бежал уже крупными каплями, когда лага, вытянутая вперед, отказалась погружаться. В твердое уткнулась, как раз на уровне груди! Не веря еще до конца, оперся руками и вылез окончательно. Хохотнул даже в голос от полноты чувств. Уселся отдыхать прямо в грязь - чего уж теперь!
Тишина вокруг стояла неземная: в трясине ведь даже лягушки не водятся. Ветер не дует, и деревья не шумят, хоть до них ведь теперь рукой подать.
Болото, похоже, закончилось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАЗАМИ БРОДЯГИ
Глава двадцатая.
Повествующая о достижении суши, переправе
через реку и еще о многом другом
История - загадочная штука. Никому, например, не известно, что же кричал на деле Колумб, причаливая к первой, после долгого плавания, суше. Быть может, вопил банальное: "Земля!!!", размахивая шляпой. Или ругался по-испански - от счастья, разумеется. Возможно, что был Христофор человеком благочестивым, а потому вознес молитву, крестясь слева направо. Все может быть.
Богдану всегда казалось, что красивым "историческим" фразам в такой ситуации не место - не тот настрой, знаете ли. Наверняка, придуманы эти фразы потомками-биографами, или сами Великие, вернувшись из странствия, начинали свои деяния ревизировать, да лакировать. Имидж и в те времена дорогого стоил!
Трое людей, русскоязычных, измученных, грязных, вылезших на сушу из Большого Болота, не считали себя историческими личностями, а потому "оторвались" словесно, как душа просила. Всё высказали трясине, оставленной позади, и земле мокрой, которая хоть не засасывала уже, зато продвижение тормозила. Лес, вздымавшийся рядом стеною, воспринимался как друг и союзник, а потому эпитетов не удостоился.
- Как думаешь, это уже ПО НАСТОЯЩЕМУ?
- Похоже, да. Если опять остров, то о-очень большой.
- А по карте?
- По карте, мы с вами уже сутки как должны были выбраться из болота и топать, насвистывая.
- Да ладно? - искренне удивился Суханов. - Слушай, а может у НИХ карты такие же?
- Вот тут позволю себе усомниться. Но в любом случае, вряд ли кто ожидал, что мы вылезем именно здесь. Думаю, пара дней форы у нас точно имеется.
- Твоими бы устами...
Вообще, рассуждая бухгалтерским языком, баланс успехов и неудач был пока положительным. Плюсы: все трое до сих пор живы и почти здоровы, одеты-обуты, имеют оружие и амуницию для продолжения пути. Минусы: издержки морального плана, сожженные нервные клетки, грязь на одежде, на теле и в душе. Еще утерянное оружие - карабин и второй нож после той драки в трясину так и канули. Ладно, ерунда, если вспомнить про трофейный пистолет и кинжал-коммандо, которые все еще при себе. Как ни веди, а скромная плата за проход сквозь тропическое болотище. Помыться бы еще, или хоть воду питьевую отыскать!
- Ладно, не ежьтесь господа. Торф, как я уже говорил, консервирует и сохраняет, а уж комарам нас теперь точно не взять! Найдем сейчас ровное место, соорудим шалаш, подстрелим кого-нибудь съедобного...
...Люди несведущие считают джунгли одним огромным зверинцем, где живность вокруг так и бегает, подставляясь под выстрел. Что ж, возьмите ружье, попробуйте. При отсутствии охотничьего опыта, результат будет не лучше, чем в столичном парке. Можно топать, или красться потихоньку, можно вовсе на месте стоять - бестолку. Только деревья, только кусты, только полумрак. Птичьи крики невесть откуда, тени, шорохи, шелест. Хоть бери автомат, честное слово, и шмаляй вокруг сплошными длинными очередями. Авось и зацепишь кого случайно. Зверье-то ведь никуда не делось, глядит на тебя отовсюду десятками глаз, выжидает. Одно из проявлений достопамятного Закона Джунглей: не уверен - не лезь.
Богдан, знавший эти расклады давным-давно, настроен был на прогулку достаточно долгую, но действительность превзошла ожидания. Не было дичи, и всё тут! Пару раз промелькнули на деревьях мартышки, но по ним Богуславский даже стрелять не стал - брезговал обезьяним мясом, да и насчет многочисленных вирусов наслышан. Если на то пошло, безопаснее в джунглях рубать живность, о которой нормальный человек думает с содроганием, если он не гурман, не китаец и не француз. Змей с лягушками, насекомых, головастиков. Чистый белок, однако! Богдан и сейчас бы не отказался, но Кира с Сухановым его чувства разделят вряд ли. Придется дальше идти.