- А чего тут думать, меня всегда Монахом звали. Не подойдет?
- Мона-ах? - сайбанец повертел это слово так и сяк, будто пробуя на вкус, затем озабоченная физиономия просветлела. -Пусть будет Кровавый Монах!
- Нет уж, я с такой кликухой на люди выйти постесняюсь. Просто Монах - звучит вполне загадочно.
- Вы так считаете? Пожалуй, у нас действительно развелось многовато "кровавых", "ужасных" и "смертоносных" - молодежь, в основном. Взрослому мужчине надлежит быть серьезнее, тут вы правы. Сделаем ставку на таинственность!
- Где ж ее взять?
- О-о, она проистекает из вашего прозвища! Все слышали про боевые искусства даосских монастырей, вроде Шаолиня, а вот Европа остается для многих здесь большой загадкой. Есть вещи, которые волнуют воображение: рыцарство, крестовые походы, инквизиция. Монастыри, наконец, скрытые в горах, где христианские монахи веками развивают и культивируют таинственные боевые приемы!
- Что-то я сомневаюсь, - хмыкнул Богдан, представив вышеописанную картину. - Если судить по фильмам, святые отцы в свободное от молений время ударяют всё больше по пиву, да вину! У них там целые подвалы имеются, набитые бочками. Хотя, если это нужно для имиджа...
- Это просто необходимо, - улыбнулся сайбанец. - На этом будет строиться ваша биография. Мальчик-сирота, родители погибли... ну, допустим, под лавиной в горах. Вас подобрали монахи, приютили, воспитывали, обучая своему стилю боя. Достигнув необходимого возраста, вы решили пройти особое испытание - отправиться в странствие по миру, чтобы бороться со злом и проповедовать. Наши бои нужны вам, чтобы заработать на пропитание, а затем следовать дальше, по избранному пути.
- В целом неплохо, - признал Богдан, подумав, что этакой "легенде" поверят даже сами европейцы, кроме, пожалуй настоящих монастырских людей. Человечество обожало сказки во все времена.
- Монашеское одеяние мы вам подберем сегодня же, на татами будете выходить с посохом, а перед началом боя произносить... ну, скажем, "Аве Мария"!
- Вообще-то я православный, - возразил Богдан без особой решимости, ибо в церкви за всю жизнь побывал пару раз, от силы.
- Как вы сказали?! - имиджмейкер вскинул брови. - Это греческая ветвь христианства, да? Что ж, так даже лучше - больше возможности для маневра. Загадочный человек чужой веры, непонятный как Востоку, так и Западу... вы знаете молитвы вашей Церкви?
- С этим сложнее, - почесал Богдан в затылке. - "Отче наш", разве что, хоть и с трудом.
- Прекрасно! Прочтете это на своем языке, осените себя крестным знаменем. Неплохо бы еще выбрить макушку, как делают монахи.
- Это называется "тонзура" и практикуется опять-таки у католиков. Меня лучше не уговаривайте!
- Ну что ж, вам виднее, - в глазах сайбанца отразились эмоции режиссера, которому актеры-бездари губят весь замысел. -Вам виднее, вы ведь родом из тех стран. На этом свою роль считаю исчерпанной, далее переходите в руки тренера.
Новый персонаж оказался, скорее, еще одним имиджмейкером, призванным "поставить характерные приемы". Сухощавый мужик с неспешными манерами и внимательным взглядом попросил Богдана раздеться по пояс, охлопал, мышцы помял. Обойдя вокруг, толкнул в плечо, но из равновесия вывести не удалось. Улыбнулся, ободряюще кивнул - тут же мощный удар в живот. Пресс Богдан напрячь успел (привык не верить улыбкам), но пошатнулся ощутимо.
- А мне отвечать можно? - спросил простецки, на что тренер покачал головою:
- В тебе есть бойцовский дух и самоконтроль, это главное. Сколько раз можешь отжаться на руках? Попробуй.
Богуславский попробовал. Сотню выжал - неплохо, учитывая, что месяц не тренировался. Потом попробовал поприседать. После, по просьбе того же тренера, на руки встал, побрел к дальнему концу зала и дошел почти...
- Санг! - сказал тренер, и бамбуковая занавеска взорвалась под броском быстрого тела. Первый удар снес Богдана на спину, пришлось кувыркнуться и встретить противника ногами. Тот отскочил, ощерился хищно.
- Стоп! - усмешка на губах тренера выражала явное одобрение. - Драться вам еще рано. Иди, Санг, готовься к вечеру.
Гибкий как плеть человек сменил боевую стойку на вольную, поклонился почтительно тренеру, а Богдану кивнул коротко, сощурив без того узкие глаза. Исчез за занавеской столь же быстро, как и возник.
- Я доволен тобой, европеец, у тебя хорошая реакция. Не даешь застать себя врасплох и всегда собран.
- Будешь тут, с вами... - проворчал телохранитель, ощупывая живот. Ничего, в общем, страшного - мышцы в момент удара были напряжены, а потому спружинили. - Это что ж, меня тут на каждом шагу такие сюрпризы ждут?!
- Больше нет. Я должен был проверить твои бойцовские качества, а главное - настроить на сегодняшний бой.
-Это как же?
- Тебе ведь больно, европеец? Санг крепко ударил тебя и сделал это с удовольствием. Сегодня ты сможешь наказать его.
- Понятно. Завтра следующий противник меня заранее дубиной по башке стукнет, чтоб я был совсем злой?
- Для начала, ты должен победить Санга. Честно тебе скажу, он слабый боец. На нем ты самоутвердишься, покажешь себя публике, а второй будет покрепче, из тех, кто уже выиграл по несколько боев. После того, как люди узнают тебя и начнут делать ставки, сойдешься с одним из наших чемпионов.
- Ясно. Что еще сегодня в программе?
- Сущие мелочи. Немного акробатики, эффектных выкриков и жестов.
- Да не владею я этим! Объяснял ведь вашему Мэтру!
- Другие тоже не владели. Те, кто занимался спортивными единоборствами и тратил время на красивые стойки, не годится для боев без правил. Здесь нужны такие, как ты, европеец, но с учетом зрительских пожеланий. Будем учиться всему на месте.
Учеба оказалась по-восточному нудной: бесчисленное количество повторений одного и того же, до отупения, до матерков, до тяжести в мышцах. Истины, внушаемые тренером, постепенно переставали фиксироваться, проваливаясь прямиком в подсознание. Тело работало почти "на автомате".
Через пару часов занудства предыдущий имиджмейкер приволок невесть где раздобытое монашеское одеяние.
- Шустро работаете, - оценил Богуславский, примеряя не то плащ, не то длинную рубаху темно серого цвета, из грубой шерстяной ткани. - А капюшон зачем? Православные монахи не носят, по-моему.
- Это мелочи, - отмахнулся имиджмейкер. - Капюшон нужен для той самой таинственности, на которую мы с вами сделали ставку. Выходит загадочный человек без лица, делает необычные ритуальные жесты...
- А потом публика видит мою простецкую физиономию и всем становится скучно. Цирк бесплатный, бляха-муха!
Имиджмейкер ушел и занятия продолжились. Час, два, три... сколько потребуется.
* * *
Гладиаторские бои - зрелище древнее, как сам мир. По мере приобщения к цивилизации человечество отказалось стыдливо от многих развлечений, запретило в большинстве стран, публичные казни, а кое-где и вовсе "высшую меру" отменило. Негуманно, знаете ли. Рыцарские турниры сменились спортивными поединками, где все чинно-важно-честно: ниже пояса не бить, упавшего не добивать, сопернику подать руку, признавая его победу. Многим и этого достаточно, но кое-кто жаждет погорячее. Корриду, например, где всё почти как ТОГДА - человек, зверь, кровь и смерть настоящая, неподдельная. Или бой без правил, где сталкиваются просто два человека, зато всерьез.
Богдан, выйдя на арену-татами ощутил себя мерзостно. Будто и не боец вовсе, а зверь дрессированный, обязанный драться ради чужой потехи. "А смотреть с трибуны нравилось?! Сидеть там по-хозяйски, с красивой девкой, наблюдать, как люди друг друга хлещут до полусмерти. Давай теперь, дерзай!"
- ...таинственный и грозный Монах, поклявшийся посвятить свою жизнь борьбе со злом! - вещал конферансье (или как его там?) тоном восторженно-экстатичным. Публика пока молчала, ни аплодисментами, ни даже свистом не баловала.
"Разогрей их, - вспомнился совет давешнего имиджмейкера, - Стань для них более понятным и запоминающимся".
"Разогревать" можно по-разному: иные ревут, демонстрируя мощь, другие лупят воображаемого противника. Богдан решил действовать чинно, как и надлежит служителю Церкви. Стоя уже на арене, медленно поднял капюшон, лицо сделал каменной маской. Посох длинный, сучковатый протянул, не глядя, кому-то из обслуги, мешкообразное одеяние упало на пол, сам остался в черных, грубой ткани штанах, босиком. Шагнул вперед, крестное знамение вышло по-русски размашистым, начал молитву вслух.
"И слов ведь толком не помню, одно кощунство получается! - подумал, произнося заключительное "Аминь". - Паясничаю тут, а эти козлы смотрят!"
Санг оказался уже на арене - его первым выпустили, обойдясь без долгих представлений. Стоит себе расслабленно, узкие глаза сощурены недобро. Богуславский, завершив моления, исполнил набор движений, именуемых в каратэ термином "ката": несколько связок из блоков и ударов, вызубренных за сегодня. Публика оживилась, кто-то свистнул, кто-то хлопнул в ладоши пару раз.
- А вот вам хрен по всей морде, - сказал телохранитель на языке родных осин. - Поехали, что ли!
Гулко ударил гонг, и противник прыгнул, обрушив град ударов. Кунг-фу, скорее всего, судя по любви бойца к перекатам, кувыркам и иным характерным движениям, но это без разницы, если обучен уклоняться. На прежней работе учили именно этому - не столько нападать, сколько оставаться живым. Потом уже, в телохранительскую бытность Богдан от такой выучки страдал - бодигарду ведь положено клиента телом заслонять. Кое-что новое, в связи с этим, усвоил, но прежние навыки до сих пор живы-здоровы. Удар-блок, удар-уход в сторону, опять удар...
Публика свистела. Со стороны, должно быть, смотрится прискорбно - один нападает, молотя руками-ногами, а другой все пятится, да пятится. И это тот самый, грозный Монах?! Ату его!!! Зрители, как всегда бывает, полностью на стороне активного бойца, орут, болеют, ставки делают бурно. Никто не понял, почему неистовый кунгфуист вдруг споткнулся и упал, раскинув руки. Ничком, без сознания.
Вот теперь настала тишина, почти абсолютная. Богдан в этой тишине присел над телом, пальцы нащупали пульс, для верности. Трижды перекрестясь, подобрал свою хламиду.
- Эй, китаёза, хватит притворяться! - раздался с трибун недовольный бас. - Я на тебя триста кулов поставил! Вставай, ублюдок!
Словно по команде, публика враз загомонила, ударил гонг, "конферансье" (или рефери) выбежал на арену (или на татами), осмотрел внимательно Санга. Отсчет не стал и начинать - подойдя к Богдану, поднял его руку в своей. Телохранитель, вместо ответного слова, перекрестился опять смиренно, капюшон вернулся на голову, побрел себе прочь размеренными шагами никуда не спешащего божьего человека.
В раздевалке ожидал пухлощекий сайбанец-имиджмейкер:
- Могу поздравить, вы оправдали все надежды!
- Ну, может, и не все...
- Вы о зрителях? Что ж, большинство из них ставило на Санга, так что бурных оваций вам ждать было бы глупо. Кроме того... как бы это выразиться... нужно больше зрелищности, вот! Вашего удара зрители не уловили, а потому почувствовали себя обманутыми.
- Слишком шустрый противник попался, - хмыкнул Богдан, вспоминая бешеное мельтешение кулаков, ног, локтей и прочих частей тела. - Не дал мне даже роль сыграть!
- Санг молод, ему нужно делать себе имя. Сейчас, даже проиграв, он запомнится публике как человек, дравшийся с таинственным Монахом!
- Который сам еще толком ничего из себя не представляет, - рассмеялся Богуславский, подумав, что выделяться из толпы - не так уж и плохо. Где-нибудь в России-матушке звездой подобного шоу стал бы заезжий китаец, типа "выпускник Шаолиньского монастыря", даже если на деле он сегодняшнему Сангу в подметки не годится.
- Стало быть, первую тысячу я уже заработал. Кто, говорите, будет следующим?
- Это еще не решено. Нам нужно, чтобы люди ставили на него и на вас. Чтобы в любом случае вышла достаточно солидная сумма.
- А может, военную хитрость провернуть? Выйду драться не завтра, а сегодня, второй раз. Народ решит, что я утомлен и измотан, поставит всё на противника и жестоко разочаруется.
- Вы так уверены в своих силах?! Мы ведь не сможем больше выставить мальчика, вроде Санга. Новый боец будет достаточно серьезным и хорошо отдохнувшим.
- Я тоже не устал, - улыбнулся телохранитель, чуть покривив душой. - Так, самую малость. Посижу часок, разомнусь, а ближе к финалу...
- Перед финалом мы обычно ставим бои чемпионов, - закусил губу сайбанец. - Самых опытных и известных. Хотя... это может внести свежую струю в установившийся распорядок. Объявим, что Монах спешит продолжить странствие, а потому, несмотря на усталость, изъявляет желание драться еще раз. Публика до сих пор злится за проигранные деньги, и многие захотят увидеть, как вас сегодня же побьют. Таким образом, бой разогреет зрителей перед главными схватками, а в случае победы заявите о своем праве драться с чемпионами!
- Организаторского таланта у вас не отнять, - покачал головой Богуславский. Сам он многоходовых расчетов не делал вообще - единственным стимулом к новому бою сейчас было время. Бесценное, скоротечное, которого всегда не хватает, если чуешь затылком дыхание погони.
- Ладно, я проконсультируюсь у наших специалистов. В практике заведения такого еще не было, но всё когда-нибудь случается впервые!
"Вот и напросился! Никто тебя, дурака, за язык не тянул. Время, время! Готовься примерять гипс и закупай мазь для примочек".
* * *
Следующие часа полтора Богдан провел за "активным отдыхом" в местном тренажерном зале. Никаких силовых упражнений - только растяжки, разминка, да чуток работы на пресс. Железо утомляет мускулатуру, делает движения замедленными и "вареными". Растяжками Богуславский тоже не злоупотреблял. Одно из правил спецкурса по боевой "рукопашке" - не поднимать ногу выше живота, а эффектные удары в голову оставим спортсменам. Покончив с самоистязаниями, сполоснулся в душе, потом дозволил симпатичной девице сделать ему массаж (есть тут и такая услуга - все для бойцов!). Перекусил, на скорую руку, пищей легкой и калорийной - кусочек рыбного филе и полплитки шоколада с чаем. К моменту выхода на арену ощутил себя окрепшим и помолодевшим лет на десять.
Публика второе явление Монаха народу встретила шумно - засвистела, заулюлюкала.
- Не надорвись, святой отец! - крикнул кто-то, но единства мнений в зале, определенно, не было. Сложилась уже собственная "группа поддержки", при которой биться веселей.
- Противником Монаха выступает один из лучших наших бойцов, победитель многих схваток, Бешены-ы-ый Сло-о-он!!!
Вот теперь овации бурные. Мужичара, вылетевший на арену, впрямь похож на слона - поперек себя шире, с объемистым пузом, но и с мощной мускулатурой, не "мешок". Буйные патлы торчат во все стороны, будто месяц расческу в руки не брал. Пробежав мимо молящегося телохранителя, фыркнул презрительно, а приветствие заменил торжествующим ревом.
- Пижон, - оценил Богуславский вслух, под удар гонга.
- Ну, иди сюда ты, монастырская крыса! - голос противника оглушал и шокировал, как шокирует оленей тигриный рык. -Сейчас ты у меня кишками по полу размажешься!!!
- Нельзя быть таким кровожадным, брат мой, - погрозил пальцем Богуславский. - Подойди, лучше, сам, причастись и покайся в грехах своих!
Смешки на трибунах заставили амбала кинуться в атаку: сбить, смять, задавить массой. Богдан, подпустив вплотную, нырнул под летящий кулак и легко ушел в сторону. Удивился даже, насколько неуклюж прославленный боец.
- Я убью тебя!!!
- Смири свои помыслы, раб божий.
Опять рев, опять атака. На сей раз телохранитель оказался за спиною громилы, локоть ударил в основание позвоночника, но свалить не сумел - тяжелый шибко. Ушел от удара, дистанцию разорвал.