Дима закусил губу. Туда, куда бы хотел он — на остров в океане, бунгало и отсутствие репортеров — никакого гонорара не хватит. А по-другому — он даже пытаться не будет. Заграничные папарацци — это не российская «мелочь», достанут даже за широким забором с вертолета. Ему-то плевать — это только сыграет на его эксцентричный имидж, но Влад…
— У тебя есть заграничный паспорт? — Хотя ведь нужна еще и виза, кажется. У него самого этих виз, как у дурака махорки, но даже Андре — личный секретарь Гельма — не в состоянии сделать Владу визу за сутки. И время стремительно утекает.
— Есть, я ведь взрослый мальчик, — Влад махнул рукой, подзывая официантку, и рассчитался за все уже выпитое. — Забей, Димка. Просто забей. Никуда я от тебя не денусь.
— Ты — может, и не денешься. А вот я… — Дима какое-то время наблюдал за чуть подрагивающими пальцами Соколовского, пытающегося спрятать бумажник обратно в карман, а потом встал. Кинул на стол пару купюр за свою выпивку, к которой почти не притронулся и подхватил покачнувшегося Влада, радуясь, что хватило мозгов попросить водителя подождать. — Пойдем, Сокол… Ты здорово набрался. С горя?
— Здесь меня не спрашивали, сколько мне лет, когда я приперся в первый раз. Тогда я напился как свинья и, кажется, заблевал свою «Тарелку», — до выхода они добрались, слегка покачиваясь. — Не беспокойся, салон чистить не придется.
— В любом случае чистить его не мне. Но давай обойдемся без этого, — Дима осторожно, но крепко придерживая Влада, вывел его на улицу. Махнул водителю, и тот подвел машину к крыльцу. Дернулся помочь, но был остановлен суровым Димкиным взглядом. — Куда тебя везти, сокол ты мой пьяный?
— У тебя есть неделя… если ты свалишь в отпуск завтра, почему бы не повторить одну замечательную ночь? Правда, тогда я был трезвее. Ну, а если не хочешь, тогда домой. Замок захлопывается, так что… — Влад потер лоб, мучительно сощурившись. — Меня можно будет просто прислонить к стене.
— Ты пьян, — выдох Димы был почти… веселым. Предложение повторить «одну замечательную ночь» было, конечно, волнующим, но… Он сам слишком трезв для подобного. Просто возмутительно трезв. Но отпускать все равно не хочется. Значит, он повезет его к себе. В тот номер, который уже считал своим. — Садись, чудо, — Дима помог Владу устроиться в салоне и сам сел рядом. Машина тронулась с места, Влада качнуло, и Бикбаев, недолго думая, просто прижал его к себе, надеясь, что по дороге Соколовский не успеет уснуть. Тащить на себе его тушку в отель Диме не улыбалось. Слишком много любопытных взглядов. А после сегодняшней премии их станет еще больше. Хорошо хоть, что отель дорожит своей репутацией и еще никто не «стукнул» журналистам, где, как и с кем обитает Дмитрий Берг в Москве.
— Я и не отрицаю, — фыркнул Влад, зарываясь носом в его шею. — Ты хорошо пахнешь. Даже очень. Если я попрошу у тебя эту футболку… о, забыл… можно я ее у тебя куплю? М?..
Дима только скрипнул зубами. Хорошее настроение начало таять.
— У тебя денег не хватит, Соколовский, — почти огрызнулся он, отворачиваясь к окну.
— Остановите Землю, я сойду, — шепнул Влад ему на ухо. — Хм… Ну ладно. Хоть до подъезда доведи, ключи где-то в кармане. Пока дойду до квартиры — чуток протрезвею.
— Я видел тебя бухим только один раз, Сокол. Но впечатлений на всю жизнь хватило, — вздохнул Дима. За окном замелькали знакомые витрины, а через минуту машина остановилась. — Все, приехали. Выходим. Спасибо, — короткий взгляд в зеркало заднего вида и быстрый ответ водителя:
— Вам помочь?
— Нет, я сам, — Дима качнул головой и открыл дверцу. — Влад?
— Я за него, — Соколовский неловко выбрался из салона и огляделся. — О… продолжение следует? Мне понравился душ в твоем номере. И еще там совершенно потрясающее джакузи.
— Обойдешься, — бросил Дима, снова обнимая его за талию и придерживая. — Никакого джакузи. Вытаскивать тебя спящего из ванны я не собираюсь, — он кивнул охраннику, взирающего на эту возню с неожиданным сочувствием, и неторопливо направился к крыльцу. Дверь послушно отъехала, и Дима облегченно выдохнул: в холле никого не было. Даже администратор ушла в свою комнатку за стойкой. Тем лучше. Теперь только пройти до лифтов, и они уже почти дома.
В кабинке, правда, Влада таки пришлось прислонить к стене, чтобы достать карточку, зато до номера Соколовский дошел почти сам.
— Иди, ложись. Тебе нужно проспаться, — Дима захлопнул за ними дверь и развернул Влада в сторону спальни. — Душ бы, конечно, принять, но… Ты все-таки слишком тяжелый.
— Я могу сам, — Влад на удивление аккуратно снял туфли, педантично повесил куртку на вешалку и, немного пошатываясь, прошел в гостиную. — Я пьян, но не «в дрова».
Раздевался он очень осторожно, складывал вещи так, чтобы если и помялись, то несильно. Он даже сложил их стопочкой в кресле в гостиной, а потом, потянувшись всем телом, направился в душ.
Теплая вода смывала тяжелую душную усталость, а запасная зубная щетка в шкафчике позволила убрать гадостное послевкусие изо рта. Полотенце, халат. А тапочки он всегда терпеть не мог, потому и шлялся дома в носках, а в гостях — босиком.
— А ты переживал, — пробормотал он, выбравшись в облаке теплого пара.
Дима, просидевший все это время на широком подоконнике с так и не прикуренной сигаретой в руках, только устало кивнул.
— Молодец. А теперь иди в постель. Тебе и, правда, нужно выспаться. — Без Гельма было на удивление… не по себе. Быть здесь и знать, что не можешь пройти через коридор, постучать в дверь, а потом нырнуть в наполненную сигаретным дымом комнату… Это дергало. Влад снова здесь. И Дима снова почти в раздрае. Вот только сейчас вытаскивать его будет некому. И это почти пугало.
— А тебе — нет? — Влад подошел к нему и с силой погладил по спине. — Не дергайся, не буду я к тебе приставать.
— Влад, ты на ногах еле стоишь. Пристать ко мне ты не сможешь, даже если очень захочешь, — Дима даже не повернулся к нему. Только зажмурился, вжимаясь лбом в прохладное стекло. Он почти ждал этого касания. А когда оно случилось… — Иди, Влад. Я приду. Позже.
— Реши для начала чего ты хочешь, — Соколовский развернулся и убрел вглубь комнат. Отыскал плед и, стянув с монументальной кровати в спальне подушку, ушел в кабинет, где и устроился на диване в уголке, обернувшись теплой пушистой тканью. Вот только сон не шел, точно издеваясь над измученным усталостью и алкоголем телом.
Дима сидел на подоконнике долго. Сначала мял сигарету, а когда она, не выдержав издевательства, сломалась в его руках, вытащил следующую. Прикурил, бессознательно копируя манеру Гельма, попытался улыбнуться своему неясному отражению, а потом отвернулся от окна. Слез с подоконника, наскоро принял душ и прошел в спальню, пытаясь разглядеть что-то в полумраке. Но кровать была пуста. И не хватало одной подушки.
Бикбаев тихо выругался сквозь зубы и пошел по огромному номеру искать пропавшего Влада. Тот обнаружился на диванчике в кабинете. Свернувшись клубком под пледом, он просто смотрел в темноту, и Дима не решился пройти дальше. Только встал у порога, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Если… с визой все получится, ты поедешь со мной?
Влад поерзал на месте и сел, все так же кутаясь в плед. А затем откинул краешек, точно приглашая сесть рядом.
Дима поколебался немного, уговаривая себя не поддаваться, а потом все-таки перешагнул через порог и подошел к Владу. Надо бы заглянуть в глаза. Влад не спал и вряд ли успел протрезветь. Вот только… сердцу было все равно. И Дима сел на диван, хоть и на самый краешек, но на расстоянии тепла. Опять без слов?
Влад придвинулся сам, укрыл его пледом, обнимая за плечи.
— Я хочу поехать с тобой. На день, на два. На сколько получится. — Он вздохнул как-то тоскливо, тяжело, будто что-то мешало и очень серьезно. — Мне только нужно, чтобы ты знал. Я… я хочу спать с тобой не потому что… и просто быть… Я просто хочу быть с тобой потому, что ты это ты. А я это я.
— Узнаю моего Владиуса, — Дима тепло усмехнулся, зарываясь в его объятия. — Влад, мы с тобой даже не друзья. Я вообще не понимаю, что между нами происходит. Я не люблю тебя, а ты меня. Но меня к тебе тянет. Ты… теплый. Ты — это ты. Но я хочу быть честным с тобой до конца. Я — до смерти боящийся одиночества человек, у которого плохо с нормальными отношениями вообще с кем бы то ни было. И ты… моя соломинка для утопающего, Влад. Мне нравится быть рядом с тобой. Просто так нравится. Но ты заслуживаешь большего, — повернуть голову и коснуться губами родинки на скуле показалось таким… естественным.
— У меня была девушка, — выдохнул Влад. — Ровно до того момента, пока мы не поняли, что нас свели для… для красоты. Для прааавильности. Ой, какая чудная семья была бы. Дашка узнала о том, что все оговорили. И потом мы быстро и безболезненно расстались. Я не встречался с людьми из своей среды. Считай меня параноиком, но я не могу спать с «выгодными» моему отцу личностями.
Он поймал губы Димки своими. В голове шумело. Снова. Как будто Бикбаев действовал на него так же, как выпитый алкоголь.
— Но разве сейчас ты не делаешь то, что нужно ему? — Дима очертил кончиком пальца скулу и спрятал улыбку в уголках глаз. Пробивающаяся на щеках Влада щетинка так смешно кололась…
Влад замер. Бесконечно долгий миг смотрел в глаза Димы, а потом отстранился, отпуская его.
— Спасибо что напомнил.
— И теперь ты уйдешь, гордо вскинув голову? — зло проговорил Дима, сглатывая разлившуюся на языке горечь. — Так, значит, я тебе нужен?
— Ты не хуже меня знаешь, что такое паранойя. Хоть ты, Дима… хотя бы ты не макай меня лицом в это. На кого бы я ни посмотрел, с кем бы мне ни хотелось быть, я думаю об этом всегда. Что мой отец, мой собственный отец мог устроить все это.
— И это МНЕ ты говорил, что моя жизнь не принадлежит мне? — Дима выпутался из пледа и встал. Сделал шаг к двери, и вернулся. Склонился, нежно коснулся губами синяка на скуле. — Прежний Влад никому не позволил бы сотворить с собой такое, — присел на корточки перед ним, беря в ладони его пальцы. Такие теплые и сильные. Откуда взялось это желание защитить? Спрятать от всего и всех? — ТЫ называл нас бойцами. ТЫ, Влад. Неужели из-за того, что твой отец решил, что общение со мной неплохо скажется на твоей карьере ты готов все бросить, так и не начав?
— Я не хочу, чтобы так решил ты. Чтобы хоть одна тварь нашептала тебе такое, — Влад тряхнул головой. Его поцелуи жгли кожу. И, кажется, следы останутся даже от самых легких прикосновений.
— Я похож на идиота? Влад, в этом дерьме я плаваю ни один год. И вокруг меня есть и подхалимы, и еще кто похуже. Я сам стал параноиком. Но знаешь… Я верю Гельму. И если бы ОН считал тебя таким, ты не подошел бы ко мне и на расстоянии выстрела. И я… верю тебе. ТЕБЕ, Влад.
Тот подался вперед и потянул его на себя, обнял, почти силой усадив к себе на колени, лицом зарылся в шею, вдыхая легкий сладкий аромат шоколада и чего-то еще. Наверное, самого Димки. Знакомый и незнакомый запах.
— Дурак ты… — выдохнул Бикбаев, прижимаясь губами к светловолосой макушке. — Знаешь… Я не хочу никуда. Ни на какие острова, ни на какой океан. Хочу в твою маленькую квартирку. Учить с тобой роль, драться подушками, смотреть фильмы по вечерам… — под веками пекло невыносимо. Еще немного, и он позорно разревется.
— Мои холостяцкие хоромы в твоем распоряжении, Дим. Все сорок восемь квадратов, — Влад вскинул на него взгляд все еще не совсем трезвых глаз. — Вот завтра и отчалим. Главное не забыть за машиной заехать, а то на штрафстоянку заберут.
Дима только вздохнул, отстраняясь.
— Тебе нужно выспаться. Иди в постель, здесь неудобно. Завтра с утра все обсудим.
Влад выпутался из пледа и, поднявшись на ноги, взял Диму за руку.
— Ничего не имею против. — Другой рукой он вцепился в подушку. — Идем, Сусанин. Я здесь потеряюсь.
— От спальни досюда ты дошел, — резонно заметил Дима. — Значит, в обратную сторону тоже дорогу найдешь. Иди, Влад. Мне еще кое-что нужно посмотреть в Интернете. Я приду. Скоро.
— Я бы сказал, что подремлю рядом, но тебе потом придется меня сонного тянуть в другую комнату, — Влад обнял подушку и медленно побрел прочь. Его здесь не бросят одного. Нет, не бросят. Очень странно складывается все. И так запутанно. Оставалось только надеяться, что они сами все сумеют распутать. И что им повезет.
Проводив его взглядом, Дима бесшумно прошел по номеру, гася везде свет. Только ночник остался в гостиной, да телевизор с отключенным звуком работал. Дима вытащил из сумки ноутбук и устроился с ним на диване, подобрав под себя ноги. Выдохнул и загрузил страницу поиска. Набил имя и фамилию Гельма и только поморщился, когда поисковик выдал больше миллиона страниц. На первых страницах, естественно, был он сам, и Дима тихо ворчал про себя, пролистывая ссылки. Маленькое информационное сообщение заставило сердце забиться сильнее. Короткая заметка о гибели… Дима стиснул зубы, вчитываясь в строчки, которые, казалось, скачут перед глазами.
Когда-то он искал информацию о Гельме. И львиную долю найденного занимал маленький смешной американец. Шумный, искрящийся. Брендон. Брен, как называл его Вильгельм. Когда-то с Гельмом они были очень близки. О степени близости Дима только догадывался, но… Они казались неразлучными. Брен так искренне восхищался тем, что делал Гельм. И это так напоминало Влада и его самого. А потом что-то случилось. Маленький американец женился, а вот Гельма на этой свадьбе… не было. Они… словно разбежались. Расстались. И вот теперь Дима читает о том, что вчера в автокатастрофе погиб один из лучших друзей Брена. И почему-то больше нет вопросов, куда и к кому мог так сорваться Гельм. И стало вдруг понятно все. И его… немое сочувствие. И поддержка. И понимание. То самое, которому так удивлялся Дима. Наверное, Гельм любил этого смешного американца. Как… жаль.
Дима закрыл ноутбук и дотянулся до лежавшего на журнальном столике телефона. Закусив губу, отстучал короткое сообщение о том, что с ним все в порядке и что ему не хватает тихого ворчания, отправил смс Гельму, надеясь, что хоть это заставит его улыбнуться.