— Сразу видно, что ты ничего не знаешь о нашем мире, — пробурчал Лорин. Злости в его голосе не было. — Драко пара дракона… мы станем изгоями.
— Почему?
Разве имеет значение, кто твоя пара, если в другом существе — неважно к какой расе оно принадлежит, — заключается целый мир?
— Потому что так устроена наша жизнь, Алияс. Драко все равно что рабы, и объявить парой раба… — Лорин скользил пальцем вдоль обода бокала. — Я предлагал Хару, он отказался.
Болезненный блеск в чужом зеркале души сочился болью и непониманием.
— Он объяснил, почему? — рискнул спросить Алияс, понимая, что дракон и так поделился с ним большим, чем то, на что он мог рассчитывать.
— Он вообще не желает со мной разговаривать!
Бокал полетел в стену, рассыпаясь фонтаном осколков во все стороны.
Алияс вздрогнул, но ветер не дал ни одной стекляшке коснуться лица, а затем снова исчез из зоны видимости.
— Я не знал, что драко вообще может стать парой дракону, — тихо проговорил Алияс после паузы.
— Поверь, я тоже, — невесело ухмыльнулся Лорин, и очередная пауза прервала сложный разговор.
— Стоило мне увидеть Хару, как я понял, что он будет моим. Конечно, я не рассчитывал ни на что, кроме короткой интрижки. Думал, если парень так уж зацепит, так и быть, оставлю его себе. А потом… после первой ночи, на его спине расцвел Пион.
Эльф и предположить не мог, в каком шоке и растерянности пребывали тогда двое, чьи тела отметила магия.
— Значит, вы единственная пара…
— Разве это важно? — обреченно махнул рукой Лорин.
Собственное несчастье застило глаза. Алияс не знал, как долго продолжаются эти изувеченные отношения, но, видимо, достаточно, чтобы Пламенный растворился в сосущем сердце горе.
— Все, что я могу, это стоять в идиотской очереди и ждать, когда же мне будет позволено урвать день-два в его расписании, чтобы просто обнять…
Тяжелый, измученный вздох сорвался с губ.
— Я слышал, он снова заболел, а потом не вышел в назначенный день. Мне удалось узнать, где он находится, — Лорин испытывающе глядел на эльфа: судьба истинного занимала его целиком и полностью.
— С ним все в порядке, Лорин. Янгус надавил на распорядителя в мастерской и выбил три внеочередных дня на мой гардероб. На самом деле Хару отдыхает и собирается заняться моими нарядами только завтра.
Лорин уставился на эльфа с благодарностью.
— Значит, не стоит рассчитывать, что ты отдашь его мне, — похоже, дракон остыл и не собирался устраивать новых баталий.
— Стоит. Но если он сам согласится, — поспешил добавить Алияс. — Я поговорю с ним, — эльф поднялся.
— Разве он не с Янгусом?
— Прости, Лорин. Это была уловка. Просто видя твое состояние, я решил, что лучше вам не встречаться. Драко слабы, и я побоялся, что ты наломаешь дров, а у меня не хватит сил тебя остановить.
Его неожиданный собеседник фыркнул:
— Сомневаюсь, что тебе удастся уговорить его.
— Подожди здесь, — решил не забегать вперед Алияс.
Уже у самых дверей, он обернулся:
— Шайс знает?
Дракон отрицательно покачал головой.
— И я бы не хотел…
— Конечно. Но… почему ты все рассказал мне?
Алияс был чужаком и знал Пламенного считанные дни. К тому же, он мог ручаться, что чудесного понимания за это короткое время между ними отнюдь не возникло.
— Потому что ты не дракон, — ответил Лорин и отодвинул от себя бутылку.
Алияс понял, что имел в виду чешуйчатый. Лорин нисколько не старался подчеркнуть различие рас, чтобы задеть этим Алияса. Наоборот, только эльф, принадлежащий совсем другому миру, мог выслушать историю, не кривясь от отвращения и презрения.
И Алияс слушал.
Слушал очень внимательно и в голове рождалось все больше вопросов. Спеша в свою спальню, он надеялся получить ответы на некоторые из них и потому раздумывал, как стоит вести себя с неприступным драко.
О том, что Хару сильно отличался от большинства встреченных им существ, можно было судить уже по его поступкам. Но почему портной отказался от великолепного образчика драконьей породы, который, ко всему прочему, являлся второй половиной его души?
========== Глава 25 Любить легко, быть вместе сложно ==========
Перед тем, как перешагнуть порог покоев, Алияс помедлил. Медленно выдохнув и наказав себе осторожно выбирать слова и выражения, он вошел в пещеру.
Матовый зеленоватый свет, создавал уютный полумрак. Тени приглашали уступить скопившейся усталости и, откинув заботы прочь, забыв о суете, никогда не покидающей существо, пока оно дышит, прилечь на мягкие шкуры и поддаться сладкой дреме.
Отыскать невысокого драко в темных одеждах оказалось непросто. Яркое кимоно исчезло, на смену ему пришли обычные штаны и курточка из грубой ткани, так удачно скрывшие гостя в одном из уголков пещеры.
Хару материализовал небольшую подстилку под собой и, забравшись на нее с ногами, умостил голову на неровную каменную стену. Стоило ему заслышать чужие шаги, как он встрепенулся и, покачиваясь, поднялся на ноги.
— Господин, — бесцветным голосом произнес он, лишь мельком оторвав взгляд от пола.
— Все в порядке, Хару. Тебе ничего не грозит.
Драко бросил на эльфа неуверенный взгляд и ничего не ответил.
Стоять друг напротив друга было не очень удобно.
— Не возражаешь, если мы устроимся на шкурах. Я бы хотел с тобой поговорить, но жутко устал.
— Конечно, — легкое напряжение скользнуло в тонком голосе.
— Ты голоден? — спросил Алияс, стоило им устроиться на краю бесчисленных шкур.
— Спасибо, я успел пообедать.
Повисла пауза.
Ходить вокруг до около Алияс считал странным, учитывая, что они оба понимали, о чем пойдет речь.
— Я бы хотел узнать больше о метке, которую ты носишь.
Хару словно бы сжался и, подтянув колени к груди, обвил себя руками. Вся его поза — наклон головы и нервно вздернутые плечи — говорили о том, что он не расположен вести задушевные беседы с почти незнакомым существом.
— Я знаю, кому принадлежит Пион. Лорин мне все рассказал, — Алияс надеялся, что доверие дракона повлияет и на драко.
Хару сглотнул, бледнея
— Не волнуйся, я не собираюсь раскрывать ваш секрет, — поспешил заверить эльф, пока драко не рухнул в обморок.
Темно-зеленые, лишенные блеска глаза уставились на Алияса с подозрением, словно оценивая, насколько можно доверять чужим словам.
— Если вам все известно, то о чем вы хотите со мной поговорить? — Прохладное недоверие легко читалось в слабой, эмалирующей ауре.
— Видишь ли, Хару. Возможно, тебе покажется это странным, но я бы хотел знать больше лишь потому, что сам чувствую себя на твоем месте.
Тонкая бровь чуть дрогнула.
— Вы не знаете, о чем говорите, господин.
— И я не собираюсь разубеждать тебя в этом. Ты, скорее всего, прав, но… ведь ты не станешь отрицать, что я чужак в вашем мире и поддержки у меня найдется немного.
С этим было трудно спорить. Взгляд с острым зрачком чуть дольше задержался на лице Алияса.
— И все же между вами и мной пропасть.
— Хару, — Алияс наклонился к драко ближе. — Объясни, почему? Я, как и ты, принадлежу к другому виду, и так же, как и ты, связан, с драконом навеки. Разве мы такие уж разные?
— Вы вольны от рождения, мы же рабы, — громче произнес драко, словно слова Алияса задели его за живое. — Пусть вы и эльф, но эльфы народ свободный, и в вашем союзе, пусть таком странном, — осторожно добавил он, — нет ничего унизительного для дракона.
— Мне сложно тебе верить. Многие дали мне понять, какого невысокого мнения о том, что такой, как я, занимает место рядом с Шайсом.
— Возможно, так было вначале — парировал драко, увереннее глядя на необычного Светлого, которому было до него дело. — Но после того, как вы всем продемонстрировали силу во время боя, мнение о вас изменилось. Вам даже удалось завоевать симпатию многих наших.
— О чем ты?
— Нет такого драко в Нижнем городе, который бы не слышал о том, как вы развлекали наших малышей. А еще вы помогли Киве.
— При чем здесь поваренок?
— При том, что ни один дракон не бросился бы помочь пострадавшему драко. Тем более, расходовать собственную магию на таких, как мы.
Слышать о том, что тебя грозятся записать в местные герои без весомого повода, смущало, и эльф поторопился уйти от неудобной темы.
— Пусть некоторые немного изменили мнение обо мне, но для драконов я такой же бесполезный Светлый, как и любой другой.
— Нет, господин, — покачал головой Хару. — Не такой. Вы сильный, вас признали Духи и вы пара ида Шайса.
— Но ведь и вас с Лорином обручила магия, а значит, признала в тебе идеальную для дракона пару, разве не так?
Хару попытался фыркнуть, но вышел лишь полузадушенный всхлип.
— Это была ошибка. Не знаю, за что меня наградили Духи и за что прокляли Лорина, одарив его жалким рабом.
— Не нам судить.
— А кому? — в глазах драко блеснули слезы. — Драконам? Будьте уверены, если они узнают, кому подарил метку Лорин, ни один уважающий себя дракон не сядет с ним за стол и не войдет под своды его пещеры. На его клан ляжет позор и он никогда не отыщет драконицу, согласную подарить ему яйцо. Его посчитают слабым и ни на что не годным только из-за меня.
Хару говорил от всего сердца, пока по щекам текла прозрачная влага.
— Ты говоришь об этом так, словно знаешь это наверняка. Такое уже случалось?
У драко ушло немного времени, чтобы собраться и задышать ровнее.
— Конечно, нет. Ни один дракон не согласится в таком сознаться.
— То есть, существуют и другие подобные вам пары? — видимо выражение лица Алияса выдавало неприкрытый интерес, от чего драко напрягся сильнее. — Хару, скажи мне правду. Прошу. Клянусь, я никого не собираюсь выдавать, но мне очень важно знать, есть ли другие как ты или я.
Минута, пока драко раздумывал, какой дать ответ, показалась Алиясу бесконечной.
— Есть, — наконец тихо ответил он.
— Много? — едва сдерживаясь, Светлый схватил мальчишку за руку.
— Не знаю. Я видел метки у двоих, незадолго до того, как их забрали в кланы. Насчет еще четверых у меня были подозрения. Думаю, то, что очень скоро забрали и их, может служить доказательством правильности моих догадок.
— А как ты догадался?
— Это не очень сложно, если смотреть внимательно. Украшения из золота на драко наводят на некоторые мысли.
Перед взором Алияса промелькнул тот мальчишка с арены, выставлявший на всеобщее обозрение серьги и цепочку.
— То есть, ты считаешь… — Мысли неповоротливо крутились в голове, отчаянно пытаясь сложиться в общую картину.
— Золото для драконов – все, и если кто-то попытается убедить меня в том, что драконы одаривают рабов по доброте душевной, я первый брошу в лжеца камень. Расстаться без нужды с золотыми украшениями для дракона даже серьезней, чем магическая помощь гибнущему на глазах рабу.
Пожалуй, это имело смысл.
— Но разве другие не замечают?
— Замечают. Но ведь нетрудно обозвать дракона в веках сумасшедшим, лишившимся разума за долгие годы существования. Или списать расточительность молодого дракона на глупость, свойственную незрелости. Оправдания можно найти всегда.
Оба замолчали. Алиясу требовалось время, чтобы обдумать услышанное.
— Но зачем вам это, господин? — нарушил тишину Хару; его, как и Алияса, одолевали назойливые мысли.
— У меня есть шанс заставить тебя не называть меня господином? — снова скривился Алияс, порядком раздраженный таким обращением. Всю свою сознательную жизнь эльф был простым учителем и не чувствовал себя лучше других, тем более по праву рождения.
— Ни единого, господин.
Вместо ответа, Алияс задал встречный вопрос:
— Хару, а тебе не кажется странным, что магия связывает двоих, у которых нет ни единого шанса быть вместе?
— Боюсь, я вас плохо понимаю, — нахмурился драко.
— Но почему же? Зачем объединять тех, кто никогда не сможет быть вместе и дарить друг другу любовь и потомство, вечными узами? Драконы и драко изначально неравны. Первые невероятно одарены магически, пока вторые едва ли находят силы на простые заклинания. К тому же, у однополых пар не может быть потомства. Социальная лестница лишь разводит края пропасти дальше друг от друга, но и без этого такие пары, как мы с тобой, не имеют смысла.
Красивое, с тонкими чертами, лицо исказилось сильнее.
— Вы говорите очень странные вещи, господин.
— Отчего же?
Хару раскрыл было рот, желая объяснить что Алияс не прав, но так и не решил, что сказать.
— И все равно это странно, — не сдавался он.
— Наверное, — выдохнул Алияс и уставился в тонущий во мраке потолок. — Наверное.
Видимо, он раздумывал очень долго и гость решил не мешать ему в этом и дальше.
— Я могу идти, господин?
— Через минуту, Хару. Я не успел тебе сказать, что Лорин очень скучает и был бы рад, если бы оставшееся время, коим располагаю я, ты провел с ним.
На миг зеленые глаза вспыхнули радостью. И тут же погасли.
— Лучше не стоит.
— Это будет огромной бестактностью с моей стороны, спросить, почему?
— Вы не должны обращаться со мной как с благородным, господин, — теплая грусть коснулась чуть растянувшихся в улыбке губ. — Вы узнали сегодня так много, что не вижу смысла скрывать остальное. Я не хочу видеть Лорина, потому что расставаться с ним невыносимо тяжело. Раз за разом, — добавил он после паузы.
— Но он сказал мне, что предлагал забрать тебя в дом.
Хару кивнул, подтверждая чужие слова.
— Почему ты противишься?
— Потому что я люблю его до болезненной дрожи, — прошептал драко. — И потому не могу подарить ему краткие года счастья.
— Теперь ты говоришь загадками, — тяжелый взгляд уперся в молоденькое личико, надеясь на объяснение.